— Спасибо.
— Яйцо должно родить жизнь или стать омлетом. До свидания.
Проводив посла удивленным взглядом, землянин с минбаркой переглянулись.
— Яйцо?
— Омлетом?
— Фу!!! — отвлек их вопль Франклина, не отключившего динамики бокса с охотником.
— Ишшвините, я только немношшечко.
Глава 25. Понемногу по чуть-чуть
Немного надкусанного и слегка подергивающегося охотника за душами спровадили со станции, как только тот смог более-менее самостоятельно передвигаться. Командор что-то брякнул на тему запрета посещения Вавилона, получив в ответ такой взгляд, что стало ясно — мог бы и промолчать. В глазах душелова отчетливо читалось: «Добровольно? Не дождетесь!». Зерга, за несдержанность, наказали лечебным голоданием, хотя Синклер с Франклином были против, а доктор вообще настаивал на удвоенном пайке. Похоже, они даже были готовы организовать фонд по сбору средств на кормежку голодного монстра. Пришлось устами посла сообщить, что тогда у них будут другие трудности. Молодой зерг, в самом расцвете сил, да при обильном питании, такому очень трудно удержаться от создания гнезда. В общем, оба землянина прониклись и решили, что лучше не надо.
Мши, якобы отпраздновавшие избрание Великой Матери, вернулись на станцию и вновь заняли место председательствующих в Лиге Миров. Дел много к этому времени накопилось. Раньше стоило сворачиваться. Затянул. Впрочем, были на то и объективные причины. Удалось провести обследование хвостатых и выявить некоторые незначительные признаки мутаций. Причем, что поразительно, не столько в телах, сколько в энергетике. Душа — видимо, в силу остаточных отзвуков человеческого во мне — все-таки как что-то такое божественное, непознаваемое воспринимается. Другое дело, аура там, или еще что. Как-то проще мне с таким термином обращаться. Мелочи, конечно, ну да и черт с ним. Не в названиях суть.
Так вот, собственно, у Мши как раз и начали появляться признаки развития этой самой ауры. Раньше-то она была очень блеклой, ведь психоматрица — это даже не урезанная форма разума, а так, нечто, лишь отдаленно на него смахивающее. Впрочем, способности духа к своеобразной регенерации нами уже достоверно установлены. Частично вернувшиеся ко мне воспоминания из прошлой жизни — это как раз и есть один из побочных эффектов такого развития. В общем, довольно интересно получается. Будем вести наблюдения. Теоретически, лет через сто или тысячу, из Мши может получиться нечто вполне себе самостоятельное и полноценное. Или не получится, тут немного зыбко все. Без данных, в динамике получаемых, прогнозировать сложно.
* * *
— Босс, ты только глянь.
— Что там?
— Да вон, гляди.
— Ну и? Мши прилетели, в чем дело-то?
— Смотри, какой здоровяк.
— И?
— Да в нем же полтора Лоуча будет. И хвост вон с какой симпотной кисточкой, классный. Красавец же.
— Убью!
Ответом стал дружный мужской гогот, эхом заметавшийся по дежурке. Гарибальди лишь горестно вздохнул. Сам виноват, с подчиненными нужно дистанцию держать, да только нащупать ту тонкую грань, когда твой сотрудник при этом все-таки к тебе с проблемами придет, а не будет их самостоятельно на стороне решать — возможно, пользуясь своим служебным положением — тяжело. Уж лучше так. Поржут еще немного, а потом, конечно, не забудут, но по сто раз на дню подкалывать перестанут. Обычное дело в сплоченном коллективе. Можно сказать, такие вот шуточки и истории — клей, что держит всех вместе. Хотя некоторым зубоскалам очень хочется в морду дать.
* * *
Для экспедиции, что в первый же день нашла «древние артефакты», наступил праздник. Просто Рождество и Пасха разом у них случились. И я весь такой когтисто-клыкастый, капающий ядовитой слизью, да с кислотной кровью и большущей молотообразной черепушкой с полуметровыми клыками, за Санта Клауса. Бороду отрастить, что ли? Лениво. Озарения на «гениев» сыпались, словно из рога изобилия. Прям одно за другим. И язык-то они сходу частично расшифровали, и назначение большинства предметов поняли, и даже обрывочные летописи нашли. Не поленился, лично написал историю взлета и падения икарианцев. Основывался, правда, на реально расшифрованных источниках, ну да это частности.
Побочным результатом этих озарений стала возникшая у профессора ксеноархеологии Венса Хендрикса идея — стаскать все найденное к своему студенту Стивену Франклину. Проще говоря, он собирался спереть находки, провести исследования в лаборатории Вавилона, а потом продать их тому, кто больше заплатит. Не идеально, но и такой, кхм, каноничный вариант был предусмотрен. В любом случае, это лучше, чем замысел капитана корабля прихватить артефакты и эмигрировать в Союз Хомо. Придется, чувствую, сопровождать исследовательское судно не просто ради безопасности, но и чтобы еще кого-нибудь дурные мысли не посетили. Вечно с человечками проблемы. Слишком уж они бодрые. Неймется им, энергии через край. Вот с нарнами дела шли хорошо.
* * *
— Итак, давайте подведем итоги нашим договоренностям. Во-первых, мы в течение года обязуемся очистить атмосферу Нарна до состояния столетней давности. Причем работы будут осуществляться в соответствии с предоставленными вами параметрами.
— Все верно.
— За это ваш режим следующие десять лет будет передавать нам пять процентов добываемых ресурсов.
— Да, — кивнул Г‘Кар, который как ни бился, но снизить плату не сумел.
— Хорошо. Во-вторых, мы обязуемся превратить ваши лужи грязи в первосортные болота, со мхами, лишайниками, топями и прочим, в соответствии с согласованной спецификацией, — рука посла, закованная в сталь скафандра, с нежностью, как показалось нарну, погладила трехтомный фолиант, по которому можно было бы не одну сотню диссертаций по флоре, фауне и особенностям болотного биоценоза написать.
— Верно.
— В-третьих, мы выращиваем леса и прочую зелень, на основе генетически измененных образцов вашей прежней флоры. Они будут безвредны для вашего вида, но при этом смертельно опасны для центавриан. И пригодны для использования в качестве строительного, декоративного и отделочного материала.
— Да.
— Также семена и плоды большинства из них можно будет употреблять в пищу нарнам.
— И другим видам схожей с нами биологии, кроме центавриан.
— Само собой, перечень составлен, но до уточнения деталей специалистами в договор включен не будет. Пойдет отдельным приложением.
— Конечно.
— Итак, мы обязуемся покрыть такими лесами тридцать процентов суши Нарна, а оплатой за это будет пятнадцатипроцентная скидка на всю вашу продукцию в течение следующих ста лет.
— Да.
Условия, конечно же, ужасные, но вновь увидеть свой мир похожим на тот, что остался лишь в старинных записях — оно того стоило. Ни один кхари, даже из высшего круга приближенных, не посмеет раскрыть рта, если не решит, конечно, совершить экстравагантное самоубийство. Маловероятно, что кто-то захочет быть разорванным толпой. Скидка может быть даже полезной, подумал Г’Кар. Товары нарнов не пользовались особым спросом, хотя бы потому, что в основном имели военное или двойное назначение.
— Вот ваш экземпляр, посол, — передал зерг копию договора.
— Благодарю, — кивнул нарн, с трудом удерживая переданное. — Позвольте угостить вас выпивкой, посол? — предложил Г’Кар, с облегчением опустив гору бумаг на стол.
— Это будет интересный опыт. Мы еще не приобщались к традиции обмывания сделок. С вами пойдет Шушшик. Ему надо практиковаться в общении. К тому же, он молод и его не жалко.
— Э-э… хорошо.
— Бегать другого заставь. Всего доброго, посол.
— Спасибо за… совет. И вам хорошего дня.
Вытащив из наруча, что заменял нарнам карманы, платок и утерев лоб — все же переговоры дались ему нелегко — Г’Кар смерил взглядом Шушшика. Не хотел бы я его во сне увидеть, вздохнул нарн. Пить с монстром, один вид которого заставляет протрезветь — то еще испытание. Впрочем, ему ли, послу столь великой расы, пасовать? Вызов брошен, что ж, он с честью его примет. Хотя помощник бы не помешал, самокритично признал нарн. Молари! — осенила его мысль, а губы сами собой разошлись в улыбке-оскале. Лондо все никак не сподобился добраться до переговорной, чтобы обсудить статус Ефратского сектора. Тем хуже для него. Как не воспользоваться моментом и не ухватиться за шанс отомстить?
— Скажите, мой друг, вы любите стриптиз?
— Шштрипишш? Не шшнаю, не пробовал.
— Полагаю, вы не будете разочарованы.
— Вам вишшней.
— Кхм, — прокашлялся Г’Кар, когда крупное змеевидное тело зерга выпрямилось и махнуло верхними конечностями, слегка зацепив стену, — позвольте дать совет, — протянул нарн, задумчиво смотря на борозду в металле, как минимум сантиметровой глубины — не стоит повторять этот человеческий жест. Лучше замените его кивком.
— Хорошшо. Благодарю.
* * *
Вот ведь неймется нарну. Все-то он пытается союзников найти, чтобы центаврианам навалять. Посоветовать ему, что ли, правильно Мордену ответить? Интересно будет посмотреть на то, как история повернется, если вместо Центавра бойню Нарн устроит. Хм, а мысль довольно интересная. Вначале этим планету отремонтируем, а потом и тем. Двойная выгода. Надо будет все хорошенечко обдумать — когда-нибудь, на досуге. А пока посмотрим, как там нарн зерга малолетнего спаивать будет.
* * *
В стриптиз-баре, одном из трех, официально имеющихся на станции, играла музыка, на сцене танцевала человечка (причем, что угодно, но только не этот самый стриптиз), мелькали вспышки светомузыки, которая, впрочем, была бледновата из-за излишне яркого освещения, ну и конечно же, приглушенно гудела толпа разумных, сидящих за столиками. Куда же такому заведению без клиентов-то. Вообще, после третьей мировой и последующих столетий аврала, люди несколько откатились в прошлое. В плане, хм, культуры сексуальных отношений. Не то, чтобы это имело какое-то особое значение, да и до пуританства было далеко, тут имело место быть что-то вроде причудливой смеси восьмидесятых с шестидесятыми, но все-таки, забавный выверт. Впрочем, может статься, что это обычная спираль развития культуры и даже — цивилизации в целом.
— Посол Молари, — расплылся в улыбке Г‘Кар, — рад вас видеть.
— Взаимно. Я смотрю, вы не один?
— Да, позвольте вас познакомить, это помощник посла зергов Шушшик.
— Рад. Я слышал, вы очень неравнодушны к охотникам за душами?
— Ошшибки молодошшти, — скромно потупился зерг.
— Недели же не прошло?
— Мы бышштро ушшимся.
— Посол Молари, когда вы наконец найдете время обсудить Ефратский договор? Надеюсь вы не будете настаивать на…
— Да я скорее поцелую ядовитую змею, чем пойду на уступки!
— Польшшон.
— Тьфу.
— Можете целовать кого угодно, но Режим Нарна в моем лице…
В этот момент танцовщицу-землянку сменила центаврианка, Адира Тери. Та самая бойкая девица с хитрым планом. Она благополучно реализовала первый этап, забравшись в койку посла. Но вот дальнейшее продвижение застопорилось. Как-то не надирался Молари в последнее время до нужного состояния. Впрочем, сегодня у Адиры появился шанс.
— Джентльмены, прошу вас, сядьте. Ох, я ждал этого весь вечер. Она само совершенство.
— Ошшень худенькая.
— Женщины — самое прекрасное в жизни, — сказал Молари проникновенно, поднимая бокал.
— Единственное, в чем я с вами соглашусь, — подхватил бутылку Г’Кар.
— Шшшамошшки, — зерг ловко сграбастал графин с подноса проходящего мимо официанта.
Тройной дзиньк, и разновидовой состав самцов, пришедших к консенсусу, опрокинул в глотки содержимое сосудов. Жаль, что одна из тех, за кого было только что выпито, пришла и разрушила тесный самцовый коллектив. А ведь мог бы выйти интересный междусобойчик. Эх, бяда-бяда, огорчение. Ладно, когда-нибудь потом, быть может.
— Посол! Я Ко’Дат, новый советник посольства и ваш надсмотрщик, — выдала нарнка, презрительным взглядом пройдясь по соплеменнику, выпивающему в компании центаврианина и, скривившись, добавила: — оговорилась, помощник, — сомнений в том, что первое было куда ближе к истине, не осталось, наверное, даже у бокала в руке Лондо.
— Рад вас видеть, — встрепенулся посол, — но я думал, что вы прилетите несколько позже, года через два, кхм, то есть я хотел сказать, конечно же, через два дня.
Черт его знает, хотел ли Г’Кар пошутить, или еще что-то, но обстоятельства не сложились. Изрядно перебравший хомо, по-видимому, счел себя настолько неотразимым, что полез лапать нарнку, делая ей недвусмысленные предложения. Я даже восхитился: это сколько же надо выпить, чтобы счесть Ко’Дат привлекательной, вдобавок умудряясь самостоятельно передвигаться, причем не ползком и даже не на четвереньках. Силен мужик — ну или просто извращенец — лезть в его голову желания не было, да и попросту не успел.
— Шшшш, — выдала нарнка и отправила перебравшего хомо в полет, — Мразь.
— Вошшхишшен вашем шшнанием нашшего древнего машшерного.
— Вы, наверное, устали, позвольте проводить вас, — проявил любезность нарнский посол, понимая, что вечер для него закончился.
— Иногда мне бывает даже жаль Г’Кара, — ехидно улыбнулся Лондо, наполняя бокал.
— И кто же теперь будет учить меня обмывать договора? — от обиды зерг даже про шипение забыл.
— О, вам повезло, друг мой — я настоящий эксперт.
— Правда?
— Клянусь яйцекладом!
— Но вы же шшамец?
— Так я же не своим поклялся.
— А, хорошшо. Так шшчего нушшно нашшинать?
— Конечно же, с самого важного, — звонко щелкнул пальцем по бокалу Молари. — За что пьем?
— Не шшнаю. А за шшто нушшно пить?
— За то, чего очень хочется.
— Тогда за ушшин.
— Вы голодны?
— Конешшно! Я шше накашшан.
— Давайте что-нибудь закажем. Что вы предпочитаете?
— Мяшшо, шшвешшее мяшшо. Лушше ешшли шшивое. Дрошшашшие, хотяшшее шшить. Срашшающееся.
— Боюсь, тут такое не подают, и, пожалуйста, не надо капать слюной на стол. Он от этого немного, э-э, испортился, — покосился посол на тающий, словно лед в печи, пластик.
— Тогда ростбифф. Дешшять шшштук.
— Думаю, мы это устроим.
Пить с Молари оказалось как-то скучно. Тот все время вспоминал о былом величии родины, сетовал на жизнь, и вообще рвался сбежать к своей Адире. Жаль, а я думал, мы в казино сходим. Ну ладно, в следующий раз. Все равно посол уже выбыл. Моя маленькая месть за его занудство. Перепить зерга вздумал, пфф, наивный. Но теперь начинаю понимать Гарибальди.
Может быть, я просто еще недостаточно Лондо узнал? Ведь у него маска давно уже к лицу приросла. Заглянуть под такую трудно, никакая телепатия не поможет, ведь он и сам никогда не уверен полностью, сомневаясь, а какой он — настоящий. Но тащить его до посольства все равно придется, оставлять будет моветоном. И вообще, зерги собутыльников не бросают! Съесть, правда, могут, ну так это издержки расовые. Дети, вон, тоже в определенном возрасте все на зуб попробовать норовят.
* * *
— Что вам угодно? — встретил меня Вир, в дверях посольских апартаментов.
— Пошшла вашшего принешш.
— Что с ним?! — не на шутку заволновался помощник.
— Ушштал, ушшнул. Не шшаплатил.
— Ясно, я уж испугался, что случилось что-то серьезное.
— Он ешше головой шштукнулся.
— Сильно?
— Нешшнаю, шшетыре рашша.
— Обо что, хоть? Да проходите, э-э, в смысле заползайте вы, что так в дверях-то стоять.
— Шшпашибо.
— Сюда его кладите, на диванчик. Хотите выпить?
— Нешшнаю, я вешш вешшер только ем и пью, да шштриптишш шшмотрю.
— Завидую, а я вот с бумагами возился. Бюрократия.
— Велишшайшшее ишшобрешшение рашшума. Она прекрашшна.
— Думаете?
— Конешшно. Этошшше так интерешшно!
— Знаете, — покосился Вир на гостя, — я, пожалуй, пропущу стаканчик. Вы не против?
— Нет. Бушшайте на шшдоровье.
— Э-м, спасибо. Так что там с послом, как он головой-то ударился? — отставив пустую стопку и сжевав ломтик спу, поинтересовался Вир.
— У меня шшенег не было, а без платы нашш не отпушшкали. Пришшлось применить пошшла.
— В каком смысле, применить посла?
— Этим нешша, — продемонстрировал верхнюю пару серповидных конечностей зерг, — этим тошше, — вторя пара лап была милой и безобидной лишь в сравнении с первой. — Пришшлось ишшпольшовать пошшла.