– Конечно, здесь есть электричество, – ответил Демон, – Только его часто вырубают. Это наш электрик Васька со светом играет. Брат того Олега, с которым я тебя спутал, кстати.
– Веселый у вас электрик, – сказал Макс. «Так вот каким боком мой алкоголик-дядя сюда примазался…»
Сфорца улыбнулся таким словам. Он взял нож и разрезал торт на три части. Потом взглянул на Макса и разрезал одну из них еще пополам, подвинул к себе две трети торта и сказал:
– Угощайтесь!
Он уселся совсем как человек – лапа на лапу.
– А как вы тут вместе оказались? – сказал Макс.
– О! Анкс спасла мне жизнь! – ответил Сфорца, отпив чая, – Однажды Олегу взбрело в голову познакомить меня со своими ученицами. Он меня вызвал, а мне… Ну… как бы сказать… Мне срочно надо было… Мне срочно надо было! А он еще тараторит так долго, про каждую рассказывает… Не в обиду, Анкс! Ну я ему на ботинок и… Эх… А Олег как рявкнет, как зарычит. Я от него скорее бежать, он за мной! Тут вижу, огрызок валяется, ну, я и побежал к нему, чтоб Олег споткнулся. Так и вышло. Я удираю быстрее, а он поднимается и орет: «Анкс! Снова твои груши!» А потом… Потом был этот…
– Да. Потом появился он! – добавила Анкс.
– Кто?
– Лохматый! – интригующе прошептала она.
***
Анкс и Максим вошли в зал заседаний, но направились не, как обычно – к столу, а вдоль стены к маленькой невзрачной дверце. К той самой, которая непонятно куда вела и непонятно зачем была нужна на плоской стене. Анкс открыла эту дверь. За ней каким-то образом помещался небольшой кабинет. Еще из проема был виден огромный черный шкаф.
– Он там! – значительно сказала Анкс.
– Ну, кто он-то? – в какой уже раз спрашивал Максим, – И почему он в шкафу?!
– Увидишь, – тихо ответила она, медленно раскрывая дверцы шкафа.
И вот, наконец, дверцы распахнулись, и оттуда вывалился Лохматый. Он оказался великолепной веревочной шваброй, испачканной черной краской. У него даже галстук-бабочка был.
По словам Анкс, автором проекта «Лохматый» была уже известная Р. Бенкс – тот самый граффер-псих. Звали ее Рейнлан.
– Я сидела на столе и читала Нойраба. Али давно смоталась, оставив за собой дорожку из крошек хлеба. Эта Макарано вечно с бутербродами… Олег заставил нас мыть полы, но это никому не надо, как всегда. Рейнлан единственная из нас троих взяла швабру в руки. И то, не совсем по ожидаемым причинам. Она засунула канатную швабру в, видимо, заранее подготовленную черную краску и орала: «Теперь это Лохматый!!!» Рейнлан всегда искала какого-то Лохматого… Потом она с этой шваброй еще танго танцевала… Олег как это увидел, чуть ума не лишился – Лохматый вышел похожим на него, – Анкс усмехнулась.
– Чудная какая! – бросил Макс, – Ой! Я в зоне риска! – хихикнул он и сел на диван.
С него слетела записка. Почерком Олега было написано: «Не садись, Анкс!»
– Зря сел, – сказала девушка.
– Почему это?
– Ну, вроде бы, написано: не садись…
– Написано: не садись, АНКС! Значит, Максиму садиться можно… Но на самом деле, Анкс тоже можно, – улыбнулся он.
Она вопросительно на него посмотрела. Он, строя невинного ангела, подобрал записку, пустил в нее слабенькую струю чакры Огня, и она мгновенно превратилась в пепел.
– Разве тут что-то было? – изображая удивление, сказал Макс.
Анкс бухнулась рядом.
– Странный диван… – сказала она.
А надо вам сказать, что Диван Лучихиных был поистине странным, ибо обладал одним замечательным свойством. Он являлся носителем колоссального количества энергии нескольких поколений клана и, если мужчина и женщина оказывались на нем вместе, он немедленно направлял всю свою силу в их органы продолжения рода. Последствия можно было легко предсказать…
Макс вдруг приблизился к ней вплотную и крепко поцеловал. Снял с нее наушники и повалил на диван. Он запустил руку под футболку и стал гладить живот. Влажная цепь поцелуев продолжилась по руке и закончилась только на кончике ее пальца. Оторвавшись, он продвинул руку и сжал грудь. Все его движения были медленными и ласковыми, поцелуи легкими и нежными. Он стягивал штаны и каждый дюйм ее тела, был обласкан, как только освобождался от них. Макс поставил второе колено на диван так, что она оказалась между его ног. Он покрывал поцелуями шею, прикусывал кожу за ухом. Анкс стонала. Сердца бились в безумном ритме, тела горели огнем. Ногами она обвила его бедра. Его тело все напряглось. Последний хриплый стон, вырвавшийся из его горла, и он обессилено упал рядом с Анкс.
Короче говоря, Диван справился с поставленной задачей…
Они смотрели друг на друга глупыми глазами. Он встал, широко улыбаясь, нашел отброшенные за стол джинсы, футболку. Взглянув на диван, он понял, что Анкс засыпает. Здесь нельзя было оставаться.
– Анкс!
– А?
Он протянул ей одежду.
– Ты потрясающая, – сказал он после некоторого молчания.
Даже не видя ее лица, можно было понять, как она рада этим словам. Она одела футболку. Встретившись с ним глазами, она застыла и с восхищением смотрела. Постепенно руки опустились, и она медленно натянула футболку, не отрываясь от него.
– Пошли?
Она сразу встала, и они покинули кабинет. Выйдя на улицу, Макс взял ее на руки. Он почувствовал руками шрамы на ее спине. Он хотел спросить об этом, но девушка очень быстро заснула. Макс осторожно прикоснулся губами к ее виску, не нарушая сон.
***
Он прилетел к Анкс домой, она тихо спала у него на руках. Сфорцы дома уже не было. Макс положил ее на кровать на крыше и лег рядом. Анкс во сне нервно задышала, но почти сразу успокоилась. Он тоже расслабился. Он засыпал. Впервые за несколько лет с улыбкой на лице…
Но на этот раз заснуть снова не удалось. Она звала. Она требовала. Она вопила… Мешер... Макс широко распахнул глаза. Бесшумно сел на кровати. Посмотрел на стол, на котором лежала его черно-белая маска... Его маска! «Сама Сила! Я так нужен Тебе! Какое счастье, что я нужен Тебе! И Ты нужна мне! Я обожаю Тебя! Дай мне еще этой чудесной Силы! Дай! Я сделаю все, как Ты пожелаешь! Прикажи – я перед Тобой, я готов! Я Твой!»
Схватить Мешер, одним движением надеть ее на лицо и слететь с крыши. «Вперед! Куда Ты скажешь! Душа? Тебе нужна душа? Их тут полно!» Схватить какую-то душу, даже не успевшую удивиться, и порвать пополам. Мицура[15] потекла из разодранной, уже мертвой души. Макс припал к густой жидкости, и из самой маски вылез черный длинный склизкий язык. Маска начала лакать мицуру, засасывать ее, слизывать. Вскоре от души уже ничего не осталось.
Макс поднялся и взлетел высоко над вмиг опустевшей адской равниной. Души успели уже далеко разбежаться, но двух-трех взмахов было достаточно, чтобы нагнать одну из них. Ее постигла та же судьба, что и первую душу. И он снова склонился над черной жидкостью, и снова длинный гадкий язык показался из маски. «Мешер! Дай! Дай мне тоже попробовать душу!» Макс попытался вмешаться между маской и мицурой, чтобы лизнуть ее самому. Сильнейший выброс чакры Тьмы в сердце. Одуревшее от этой мощи сердце, которое едва не остановилось. Макс отдернулся от души, будучи в состоянии шока, но Мешер тянула обратно. Болью сжимались остальные органы.
И он дал ей напиться мицуры. А взамен она дала силы.
Постепенно погружаясь в ее темную энергию, он терял свое собственное начало. Он уже ощущал только Тьму. Одуряющую Тьму и Ее. Мешер. Он не мог держать всю эту силу в себе, и чакра стала выходить за пределы его тела, расходиться вдаль огромными черными волнами. Вдруг произошел выброс такой силы, что за чакрой несколько секунд невозможно было различить самого Макса. Волна энергии дошла даже до дома Анкс. Она сотрясла стены дома и оставила на них неширокую трещину. От этого она и проснулась.
Девушка вскочила с кровати. Оглядела появившуюся на крыше трещину. Подошла к краю и обнаружила, что трещина проходила по всей стене от земли, добиралась по крыше до другой стены, шла вниз и снова проникала в землю. С крыши ее дома можно было разглядеть уже угасающий источник этой силы. Постепенно черное мерцание чакры совсем прекратилось. Ад показался Анкс как никогда мрачным и угнетающим. Потом она заметила приближающегося к ее дому Хвоста. Его лица еще нельзя было разобрать в поднявшейся пепельной пыли, но она сразу поняла, что это он, Макс.
Он подошел к дому, взлетел на крышу. Она мгновенно оглядела его целиком: нетвердо стоящего на самом краю; хвостовские лапы, сжатые в кулаки мелко дрожали; лицо… закрыто этой поганой маской, в шенад ее! Она уже совершила некий почти нематериальный порыв подойти к нему, но он вдруг упал назад. Она тут же рванула к краю, но было, конечно, поздно. Макс лежал внизу, слегка раскинув руки, из-под головы медленно расползалась темно-красная лужа. А маска на лице стирала с этой картины всякий намек на жизнь.
Анкс тут же стала Хвостом и ринулась вниз. Резким движением скинула маску с его лица. Глаза почти закрыты. Дыхание слабое.
– Шенад… – прошептала Анкс.
Она сосредоточила темную чакру и приняла облик демона. Это была огромных размеров красная летучая мышь. Она взяла Макса в свои когтистые лапы и взлетела с ним на крышу. Она положила его на стол и снова превратилась в человека.
– Это и есть облик демона? – тихо спросил Макс, который все еще был в чувствах.
– Ну, типа, да…
– И что, каждый Хвост так может?
– Да, каждый… Но это делает демоном твое темное начало. Не каждый возвращается в человеческий облик…
– Контролировать размер можно?
– Можно, но…
– Отлично! – слабо улыбнулся он, и всякие силы его покинули.
Девушка была в легкой растерянности, потому что и представить себе не могла, что же делать дальше. Тем более… Где они??? ГДЕ НАУШНИКИ??? Напряжение чувствовалось в каждом жесте. ГДЕ??? Она в панике ходила по крыше и пыталась сосредоточиться на поиске наушников. ГДЕ???
– Не это ищешь? – вдруг раздался знакомый голос.
Внизу стоял Олег, как обычно в облике Хвоста, а на шее у него висели ее наушники. Анкс замялась и после неловкой паузы ответила:
– Эмм… Ну да…
– Все-таки, села на диван, Анкс? – он взлетел на крышу, с улыбкой посмотрел на нее.
Она несколько виновато покосилась на наушники. Олег понимающе покивал, но отвел взгляд, театрально ломаясь. Анкс молча пялилась на них, уже продумывая план их спасения. Но Олег повернулся к ней, как-то по-кошачьи хмыкнув, и надел наушники на шею девушки.
– Спасибо, – сказала Анкс, подергав провод.
– А что случилось? – спросил он, уже подходя к столу, с которого стекала кровь с затылка Макса.
– Да сама ничего не понимаю… Ты же поможешь?
– Я тут вряд ли что-то исправлю. Мешер… Такая уж маска, – он сосредоточил залечивающую чакру в ладони и прислонил ее к голове Макса.
– Ну, тогда, хотя бы залечи ему спину… – расстроилась она.
– Я уж вижу… С крыши свалился?.. Это какой же хорошенький он вернулся…
Анкс молчала. Она не понимала, как это, ее учитель «вряд ли что-то исправит». И зачем ему вообще эта маска? Ну, Калипсо, дрянь, подсунула, а он-то сам!.. Мог бы и отказаться от нее!..
– Не волнуйся так, она ему только на время нужна. Потом Шеганом станет. Вот убьет… Тимура… и успокоится, – сказал Олег, имевший привычку читать мысли своей ученицы.
– А что ему Тимур?
– Там своя история…
– А все же? – напряглась она.
– Да забей ты, мелочи! Справится он! – улыбнулся Олег, – Вот, вроде бы, все.
– Спасибо, – немного неуверенно ответила Анкс.
– Ты… – угрожающе начал он, – Ты сомневаешься в моих словах!?
– Не, не, не… – поспешила возразить она.
– Да, да, да!
Анкс вздохнула и виновато-обреченно опустила голову. Вниз свесились пряди светлых местами выгоревших волос.
– Патлы убери! – крикнул Хвост и движением лапы убрал их назад, – Ну, пойду я.
Он зачем-то ринулся с крыши, но почти сразу взлетел вверх и очень скоро уже исчез из ее поля зрения.
– А сам-то… – пробормотала Анкс, дождавшись, пока Олег отлетит подальше.
Тут сзади раздался непонятный звук. Какой-то странный глухой стук, на который Анкс сразу обернулась.
Макса на столе уже не было.
***
Калипсо опять жарила свои восхитительные блинчики. И опять их дом наполнился этим ароматом ванили и сдобы. Шквар масла, звон посуды… Хозяйка не заметила, как Тимур подошел сзади. Он тихо обнял ее и уткнулся в плечо. От неожиданности она резко обернулась и воскликнула:
– Тимур?!
Он взглянул на Калипсо из-за ее плеча и нежно поцеловал.
– Ты… ты проснулся, – проговорила она.
Он покосился на часы, показывающие половину двенадцати, и сказал:
– Да, но…
– Что?! Ты устал?! – взволновалась она.
– Нет! – поспешил успокоить ее Тимур, – Нет, что ты, как раз наоборот, слишком заотдыхался, – он усмехнулся.
– Ммм, – улыбнулась Калипсо, – Хочешь моих блинчиков?
– Не откажусь.
Тимур отпустил ее, посмотрел ей в глаза. Она отвела испуганный взгляд.
– Что с тобой? – он взял девушку за плечи.
– Я… Я в холодильнике сметанку забыла! – нашлась Калипсо.
Он провел длинными пальцами по ее руке и вздохнул.
– Сметанка… – буркнул он, – Ты здорова?
– Да, конечно! Абсолютно! – ответила она, пытаясь уместить в тарелку побольше блинов.
– Правда? – напряжено спросил Тимур.
– Да!
– Ну… Ну, что ж… – он посмотрел на тарелку с горячими блинчиками и стакан с густой сметаной и снова вздохнул. Тимуру было несложно понять, что с ней что-то происходит, уже потому, что Калипсо не умела врать.
– Вот блинчики! Ешь! – сказала она и села напротив.
– Да… Спасибо… Но я волнуюсь за тебя.
– Волнуешься?! – не смогла скрыть радости Калипсо.
– Это странно?
– Наверное, нет, – ответила она и подумала, что Тимур, возможно, единственный человек, которого заботит ее судьба.
– Да, я волнуюсь за тебя. Как я могу не волноваться за нашу семью?.. Кстати, скажи мне, где Анна?
– А, сестра… Когда убили Артема, она очень расстроилась и ушла. Но я думаю, она вернется. Она всегда возвращается! Анна вернется! – пыталась верить в это Калипсо.
– Такое было раньше?
– Да! Она часто уходила из дома! И повода-то не было, а она…
– Калипсо, сейчас повод есть! Я хочу, чтобы ты была готова к тому, что она может не прийти обратно… Но, поверь, для нее так будет лучше.
– Как? – поникла девушка.
– Это сложно объяснить, но легко понять. Конечно, я не исключаю возможности, что когда-нибудь она вернется домой. Я говорю так, потому что хорошо ее понимаю. Мы с ней очень похожи, как ни странно, – на самом деле Тимур говорил больше именно о себе, нежели об Анне, потому что уже подумывал о том, чтобы навестить свою родную деревню.
– Похожи? Да ну! Она такая странная!
– Наверное, я тоже странный, – усмехнулся Тимур, – Тебе так не кажется?
– Нет! Ты не странный! Не то, чтобы ты совсем обычный… Но ты не странный! – словно извинялась Калипсо.
– Все хорошо, не волнуйся… Поволноваться стоит мне по поводу твоего состояния. Калипсо, признавайся, что с тобой!
Девушка растерялась.
– Или мне придется… – продолжил он, – Или мне придется узнать обо всем самому.
Она испуганно на него взглянула. А он тем временем активировал свой Кровавый Глаз и стал тщательно исследовать область живота. Она замерла. Страх мешался с любопытством к его технике. Она уже попыталась заглянуть ему в глаза, но он прервал ее:
– Осторожно, Калипсо!
– Хорошо… – робко проговорила она и опустила взгляд.
Он продолжил рассматривать маленькую жизнь, после чего сказал:
– Это ведь давно… И ты молчала…
Она сильно покраснела и совершенно не знала, что ответить. Постепенно она набралась смелости и подняла на него глаза.
– Ты боишься? – спросил он, с нескрываемым волнением глядя на нее.
Она молчала и мялась, желая сказать, что боится и очень сильно, но никак не могла.
– Я люблю тебя, – сказал Тимур.
***
Тимур решил рискнуть. Даже без Артема есть шанс захватить деревню ксэ и убить Нацхи. А если Нацхи Най – Хан – будет мертв, то очень скоро в упадок придет и вся его система. Это был риск не из-за количества воинов. Нет, ара трех Ханств, конечно, численно превосходили ксэ одной деревни. Риском это нападение было именно из-за смерти его соратника, потому что план Тимура был основан на разделении «войска» на две части, одну из которых вести должен был Артем. Никому больше Тимур не мог доверить такое важное дело… Ара все-таки.