— Не вешай трубку, пожалуйста.
Я крепко хватаюсь за телефон.
— Назови мне хоть одну вескую причину, почему я не должна этого делать.
— Я очень хорош в постели, — говорит он своим сексуальным голосом, который даже сейчас вызывает у меня мурашки по позвоночнику.
И тот факт, что он так легко может меня возбуждать, раздражает меня еще больше. Я не хочу позволять ему добраться до меня, снова уговорить меня на что-то, понятно же на что.
— Я не могу поверить, что ты только что ЭТО сказал, — огрызаюсь я. — Единственная ночь без обязательного секса с тобой добавила мне неприятностей.
— Но было здорово, не так ли? — посмеиваясь спрашивает Данте.
Невозможно злиться на него, когда он так говорит. Да, ничего не скажешь веселый плейбой!
— Послушай, если ты позвонил, чтобы похвастаться своими сексуальными способностями, я вешаю трубку.
— Я позвонил, чтобы пригласить тебя на ужин.
— Почему? Ты звонил уже другой женщине, и она тебе отказала? — с сарказмом спрашиваю я.
Он игнорирует мой сарказм и говорит:
— Я знаю один милый маленький ресторанчик, за итальянские блюда, которого можно просто умереть.
— Нет, спасибо. Лучше я умру, чем пойду с тобой ужинать.
— В последний раз, когда ты говорила тоже самое оказалась в моей постели, — выстреливает он в ответ.
Я совершенно спокойна.
— В тот раз я выпила шампанское, а сейчас я совершенно трезвая.
— Тогда тебе не о чем беспокоиться.
— А тебе не приходит в голову, что я не хочу с тобой ужинать, потому что мне просто не нравится твоя компания?
— Нет.
— О, Боже мой. Я сдаюсь. Ты, без сомнения, самый высокомерный, тщеславный, упертый, раздражающий и мелочный человек, с которым я когда-либо сталкивалась.
— Ты пойдешь, если я пообещаю не соблазнять тебя? — нахально спрашивает он.
— Ты способен, находясь в одной комнате с женщиной, не пытаться ее соблазнить?
— Именно эта черта мне в тебе нравятся — твое остроумие.
— Знаешь, ты мне совсем не нравишься.
— Тем не менее, ты чужестранка в неизвестной стране и тебе нужно есть.
— У меня есть хлеб и сыр.
— Роза, ну, давай же. Мы должны наладить отношения. Нам стоит подумать о нашем ребенке. Скажите «да», я пошлю такси, которое заберет тебя, — твердо говорит он.
Мне необходимо ему отказать и повесить трубку! Я открываю рот, чтобы произнести словно из трех букв, но вместо этого говорю:
— Я точно не могу сказать, почему соглашаюсь поужинать с тобой. Уверена, что пожалею потом о своем решении.
— Роза, твои слова как стрелы, попадают мне прямо в сердце. Но спасибо, что согласилась. Такси будет у тебя в ближайшее время, bella.
— Не называй меня.., — но он повесил трубку.
Я со стоном смотрю на свой мобильный. Ну, почему, почему он настолько чертовски неотразим? Если бы он не был таким фактурным и вкусным на вид, я могла бы ему отказать. Но несмотря на свои опасения, я немного возбуждена от предстоящего ужина. В нем есть что-то такое, что явно выходит за рамки его внешности. И я сознательно ему грублю и совершенно ужасно с ним разговариваю, потому что не хочу, чтобы он понял, насколько он мне нравится. Тем не менее, он прав. Он — отец моего ребенка, и мне следует найти способ общаться с ним без колкостей и сарказма.
— Это не свидание, и он не твой парень! — Успокаиваю я сама себя, раскладывая одежду по шкафам и ящикам, выбирая черное коктейльное платье с декольте. Неглубокое декольте никогда не причиняло вреда девушке. Я надеваю черные туфли на высоких каблуках и оглядываю себя в зеркале. Неплохо для беременной женщины. Поворачиваюсь боком и провожу по животу. Живот еще не видно, поэтому никто и не поймет, что я беременна. Я стараюсь не думать о том времени, когда вырастит мой живот и мне придется носить отвратительные блузки и платья для беременных. Не знаю, что здесь находит Стар очаровательным, я ничего не нахожу. Мне остается только надеяться, что эти девять месяцев пролетят незаметно.
Запах пиццы, доносящийся из ресторана внизу, вызывает у меня повышенное слюноотделение, пока я жду такси. Как только слышу с улицы гудок клаксона, быстро открываю окно и высовываю голову. Помахав таксисту, кричу:
— Un minuto, signore. — И ловлю себя на мысли, произнеся эти слова, что если я буду жить в Италии, должна научиться правильно общаться и говорить по-итальянски. Только что я поняла, насколько ужасно мое произношение.
— Да, я жду вас, — кричит водитель на ломанном английском, как будто боится, что я еще что-нибудь произнесу на его родном языке.
Я хватаю свой черный клатч на ремешке, ключи от квартиры с небольшого декоративного столика и спешу вниз. Выйдя на улицы, я прохожу мимо окон пиццерии. Толстый итальянец крутит тесто для пиццы на своей огромной поднятой руке. Он улыбается мне, когда подбрасывает вращающееся тесто в воздух и ловит его.
Честно говоря, я чувствую себя также, как тесто для пиццы, словно Данте подбрасывает меня в воздух. Надеюсь, он поймает меня до того, как я грохнусь на землю.
— Не торопитесь, signorina, я готов ждать симпатичную английскую леди весь день, — говорит водитель, видя, как я спешу к его такси.
Боже, все мужчины одинаковые.
— Спасибо, — отвечаю я, залезая на заднее сиденье. — Я не знаю адреса...
— Не беспокойтесь. Данте сказал мне адрес. Он ждет вас, — говорит он с улыбкой.
Да, как ястреб, готовый броситься на цыпленка. Предупрежден — значит вооружен.
10.
Роза
https://www.youtube.com/watch?v=R3ihv5ateWw
Еще вы
(Un’Altra Te)
Пока мы ехали, я успокоилась. Рим настолько красив и полон архитектурных чудес, что трудно не наслаждаться. Буквально на каждом углу стоит какая-нибудь статуя, великолепный фонтан или здание, которое точно нужно посмотреть. Я не хочу сегодня быть рассерженной и сварливой. Я буду твердой, но вежливой. Я не собираюсь с ним спать или менять свои решения. У меня отличная работа и я смогу заботиться и воспитать своего ребенка без его помощи.
Сегодня я буду взрослой и зрелой.
Маленький ресторан находится в переулке, настолько узком, что я переживаю, что двери такси будут скрежетать по стенам зданий.
Я удивлена увидев Данте, развалившегося в кресле перед рестораном и поджидающим меня. Он одет в спортивную куртку из верблюжьей шерсти поверх бордовой рубашки с брюками цвета хаки и светло-коричневыми лоферами. Однозначно он одет так, как одеваются плейбои, также выглядит и разговаривает как плейбой. Боже, ну почему он должен быть именно плейбоем? Если бы это был кто-то другой, я бы смогла остаться в трезвом уме, уж точно.
Он медленно улыбается и подходит, открыя мне дверь. Берет за руку, когда я выхожу из такси, слегка целует меня в щеку. Запах его лосьона наполняет мне нос, отчего колени подгибаются. Черт, должно быть это гормоны, но мне по-настоящему хочется его лизнуть.
— Ты выглядишь настолько прекрасной, что хочется съесть, — бормочет он мне на ухо.
Я почти падаю в обморок. Чтобы как-то прийти в себя, резко отступаю, показывая свое раздражение.
— Ты послал за мной такси, — холодно произношу я.
— Прости, bella, я был занят. — Его глаза дьявольски поблескивают. — Но я могу тебе гарантировать, что самолично доставлю тебя домой сегодня вечером.
— Занят с другой голой девушкой у тебя в номере? — Спрашиваю я, выгибая брови, словно у меня не сжался живот от ужасной ревности.
— Нет, единственная девушка, которую я хочу видеть голой — это ты.
— Мне казалось, что ты не будешь меня соблазнять.
Лицо Данте озаряется улыбкой, которая затрагивает его глаза цвета виски, отчего они светятся смешинками.
— Прости. Сила привычки.
Я что-то бубню в ответ.
— Давай начнем все сначала, а? Спасибо, Роза. Ненавижу есть в одиночестве.
— Уверена, ты никогда не ешь в одиночку.
— Это правда, — признается он, учтиво скользнув рукой вниз по моей пояснице и поворачивая меня в сторону ресторана. — Пойдем, у меня заказан столик для нас.
— А что насчет такси? Ты не будешь ему платить?
— О, он знает, что я всегда хорошо плачу, поскольку пользуюсь им постоянно. Кроме того, он отвезет нас назад после ужина, — говорит Данте, открывая дверь в ресторан.
Я ловлю его взгляд.
— По разным адресам.
Его глаза опять дьявольски поблескивают.
— Ты сегодня босс.
Я вижу перед собой семь столиков, шесть из которых заняты хорошо одетыми парами.
— Signore Данте! — метрдотель, живчик, маленький мужчина, радостно восклицает, спеша к нам быстрым приплясывающим шагом. — Как чудесно увидеть вас снова. Кто эта прекрасная Signorina, которая решила украсить наш вечер сегодня?
Данте снисходительно смотрит на меня.
— Да, можно сказать и так, она английская роза, которую Англия проиграла Риму.
Я в замешательстве моргаю от такой похвалы.
— Ах, вы счастливый человек, Signore Данте. Счастливчик, — говорит он, глядя на меня восхищенными глазами, но он отлично справляется со своими обязанностями, потому что его взгляд ни на минуту не отходит от его должностных инструкций. Он пытается заставить своих клиентов почувствовать себя в этом ресторанчике намного лучше. Поэтому он восхищается Данте за выбор красивой женщины, а мной за то, что я прекрасна. — Сюда, пожалуйста. Ваш столик готов.
— Бутылку моего любимого вина, пожалуйста, Серджио, — говорит Данте в тот момент, когда Серджио стучит моей салфеткой по своей руке и разворачивает ее мне на колени.
— Да, сию минуту, — отвечает Серджио кивнув.
— Я буду пить воду из бутылки, если можно, — говорю я.
— Конечно, Signorina, — с поклоном отвечает он и уходит.
— Я удивлена, что он говорит по-английски, — замечаю я, разглаживая салфетку. При тусклом освещении ресторана Данте выглядит так, будто его лицо было вырезано из твердых пород дерева великим скульптором. У меня пальцы зудят, мне так хочется коснуться его жестких скул.
— Он знает, что ты англичанка. Было бы неуважительно с его стороны говорить по-итальянски, поскольку он не уверен понимаешь ли ты.
— Я не знала об этом. Ты случайно не владелец этого места?
— Владеть ресторанами — не мое.
— Прости, я и забыла, что твое дело — это валить женщин с ног.
— Единственный интерес — свалить тебя с ног, — бормочет Данте, голос — темный бархат.
— Ты опять? — тихо раздраженно спрашиваю я.
— Мне нравится, когда ты такая задира, — говорит Данте. — Примирительный секс будет просто фантастическим.
Я сглатываю слова, готовые сорваться с моего языка. «Веди себя вежливо, — говорю я себе. — Он привел тебя в этот замечательный, романтический ресторан, поэтому наслаждайся вечером. Не позволяй ему докопаться до тебя. Ты всегда можешь обсудить ваши проблемы позже».
— Все итальянцы думают только о сексе?
— Не могу говорить за других, но мне достаточно трудно сдерживаться, глядя на тебя, — растянуто произносит он, официант приносит бутылку красного вина и начинает ее открывать.
— Может, тебе стоит воспользоваться своей рукой и пройти в мужскую комнату.
Данте вспыхивает хитрой улыбкой.
— Тебе не приходила мысль, что я уже сделал это до того, как пришел сюда?
У меня глаза готовы вылезти на лоб от его признания. Этот человек невыносим. Мне хочется пнуть его ногой под столом. Совершенно легко любую тему разговора он переводит на секс.
Данте крутит свой бокал, нюхает вино и одобрительно кивает официанту, который наполняет мой бокал на треть. Данте поднимает свой бокал.
— Тост за твою новую работу и твою новую жизнь в Риме!
И все раздражение тут же улетучивается, когда я поднимаю свой бокал и слегка чокаюсь с ним. Его губы приподнимаются вверх. Как может мужчина быть таким очаровательным? И это подводит меня к следующему вопросу. Какого черта, я здесь с ним делаю? Я опять начинаю влюбляться в его темную, красивую внешность и итальянский шарм, как и в первый раз, когда мы только встретились. Разве я не усвоила урок?
Данте поднимает руку с ухоженными ногтями, подзывая официанта. Я делаю маленький глоток вина. Очень мягкое. Затем с сожалением отставляю бокал и тянусь к стакану с водой.
— Carpaccio и osso bucco для нас двоих, пожалуйста, — говорит Данте официанту.
Только сейчас я вдруг понимаю, что нам не дали меню.
— Прости. Ты заказал для меня? — Спрашиваю я недоверчиво.
Данте смотрит на меня, приподняв одну бровь.
— Ты находишься в Риме, Роза. И должна попробовать фирменное блюдо. На самом деле, этот ресторан славится этим. Это телячья голень, срезанная только в одном направлении, с тушеными овощами в бульоне из белого вина. Во всей Италии нет лучшего osso bucco, чем здесь. Люди приезжают сюда со всего мира именно, чтобы попробовать это блюдо.
Игнорируя Данте, я обращаюсь к официанту напрямую:
— Я буду сarpaccio, но не osso bucco. У вас есть лосось?
Его глаза устремляются к Данте, тот пожимает плечами, официант поворачивается ко мне и кивает.
— Конечно, Signorina.
— Хорошо. Я буду есть это, — решительно говорю я.
— Мне нравятся непокорные женщины, — говорит Данте. Его глаза блестят невысказанным обещанием.
Я с силой ломаю хлебную палочку.
— Ну, а мне не нравятся мужчины, которые заказывают за меня.
Он откидывается назад и с любопытством разглядывает меня.
— Что? — агрессивно спрашиваю я.
— Ты не хочешь, чтобы я тебя соблазнял. Ты не хочешь, чтобы я упоминал о сексе. О чем бы ты хотела поговорить?
Я прочищаю горло и поднимаю стакан с водой.
— Здесь на самом деле жарко, да?
Он улыбается.
— Сейчас, это ничто. Подожди до августа. Вот тогда становится чертовски жарко, даже мои яйца прилипают к моим ногам.
Я чуть не разбрызгиваю воду изо рта по всему столу. Я быстро глотаю и конечно вода попадает не в то горло, и я захожусь кашлем. Данте подходит ко мне, чтобы потереть мне спину. Его рука теплая и твердая и, откровенно говоря, она меня притягивает. Кашель останавливается и странные вещи начинают происходить у меня в животе. Я беру салфетку, чтобы промокнуть уголки глаз.
— Спасибо. Теперь я в порядке, — говорю я ему, пытаясь сохранить все же свое достоинство, насколько могу, поскольку чувствую на себе глаза всех посетителей. И пока он возвращается на свое место, я делаю еще глоток воды.
— По-видимому, части моего тела тоже вне списка, — замечает он.
Я говорю первое, что приходит мне в голову:
— Если рестораны не твое, тогда чем ты зарабатываешь на жизнь?
Он беззаботно пожимает плечами.
— Я не зарабатываю на жизнь.
— Наверное, это классно, — саркастически говорю я.
— Ах, ты одна из тех, кому успели промыть мозги, что тяжелая работа равна респектабельности. Что жизнь без работы напрасна и бесполезна.
— Мне было бы очень скучно, если бы я не работала.
— Насколько скучной должна быть твоя жизнь, если только в работе ты получаешь максимальное удовольствие.
Прежде чем я собираюсь ответить, официант приносит большое блюдо сырой говядины, нарезанной тонкими, почти прозрачными ломтиками, украшенной листьями рукколы и пармезаном. Листья блестят от оливкового масла, капающего с них. Официант ставит блюдо посередине стола и перемалывает в мельнице перец над ними. Данте выжимает лимон.
— Buon appetito, — говорит он с улыбкой.
— И тебе, — отвечаю я и засовываю шелковистый ломтик мяса и листья в рот.
— Ну как?
— Очень вкусно, — честно произношу я. Мы прикончили блюдо за рекордно короткие сроки, и я расслабляюсь на стуле, пока убирают наши тарелки.
Официант тут же возвращается с маленькими мисками, там что-то похожее на томатный суп.
— Это томатный суп?
— Это томатный суп, помидоры обжариваются медленно. Здесь делают его исключительно хорошо, я хотел, чтобы ты попробовала, — объясняет Данте.