— Ты не кажешься мне трусихой, Роза. Какой смысл жить, если ты боишься рисковать, потому что потеря может причинить тебе боль?
— Мне это не интересно. Я не выйду за тебя замуж.
— Ты хочешь, чтобы я встал на одно колено, как в старомодных фильмах?
— Нет.
— Нет, ты не хочешь, чтобы я встал на одно колено? Или нет, ты не хочешь замуж?
— И то и другое. Пожалуйста, перестань меня спрашивать! Ты не годишься для брака... по крайней мере, со мной.
Внезапно я чувствую, как губы Данте прижимаются к моим губам, и мое сопротивление тает. Он приподнимает голову, заглядывая мне в глаза. Я прижимаю руки к его груди, пытаясь отодвинуться, но он снова целует меня. На этот раз его язык проскальзывает мне в рот. От его поцелуя мои руки слабеют, я перестаю сопротивляться и поддаюсь огромной страсти его поцелуя.
Я начинаю притягивать его к себе, вместо того, чтобы отталкивать. Он еще сильнее вдавливает меня в свое тело, отчего мои затвердевшие соски, буквально расплющиваются на его груди.
Он приподнимает голову.
— Мы не должны, — еле слышно бормочу я, пытаясь в последний раз сопротивляться ему, разъединив наши объятия.
— О, да, конечно, мы должны, — говорит Данте, потянувшись назад и ухватив язычок молнии моего платья. — Дай мне увидеть твое прекрасное тело, которое сводит меня с ума, — добавляет он, спуская молнию вниз.
Я придерживаю спереди платье, прикрывая груди, пока Данте расстегивает молнию на спине.
Он недовольно качает головой.
— Не прячь от меня свои «конфетки».
— Ты такой извращенец, — говорю я, опуская переднюю часть платья, оно падает на пол лужицей черного мерцающего шелка к моим черным шпилькам.
Данте отступает на шаг назад.
— Прекрасно. Мне нравится все твое тело, но твоя грудь чистое совершенство, — говорит он, наклоняя голову и взяв в рот мой твердый сосок.
Я громко вздыхаю, как только он начинает кружить своим языком по соску, лизнув кончиком теплого, влажного языка саму вершинку.
— Ты искуситель, Данте, — бормочу я, проводя пальцами по его густым темным волосам.
12.
Данте
https://www.youtube.com/watch?v=e-Sq2-zvpXE
Виски Теннесси
Все это время я делал вид, что меня мало волнуют наши отношения. Я подшучивал над ней, словно она была очередным сексуальным завоеванием, хотя на самом деле, больше всего мне хотелось раздвинуть ее бедра и попробовать. В такси, словно дьявол сидел у меня на плече и искушал схватить ее за лодыжки, раскрыть ее ноги и взять прямо там, на заднем сиденье, с сидящем впереди Сальваторе.
Но я сжал кулаки, пытаясь сдерживаться изо всех сил.
Я не хотел ее спугнуть и ни в коем разе напугать своими действиями и той страстью, которую испытывал к ней. Когда вашу удочку заглатывает очень крупная рыба, вы начинаете медленно, не переставая тянуть ее к себе. Вы противостоите ее сопротивлению, целенаправленно продолжая тянуть. Это утомительно, но с другой стороны, чувствуешь себя намного сильнее. Роза может бороться со мной сколько угодно, но я выдержу. Ничто не заставит меня свернуть с моей дороги.
Эта женщина моя, и ни один мужчина больше никогда не прикоснется к ней.
Я наслаждаюсь ее обнаженным телом. Мне кажется, что прошли годы с тех пор, как я видел, дотрагивался и пробовал ее в последний раз. Хотя ее тело в точности такое, каким я его запомнил. Каждая плоскость, каждый выступ. Идеальный.
Я втягиваю ее розовый сосок в рот, у нее вырывается стон. Этот звук сводит меня с ума. Я еще раз затягиваю его в рот, она выгибается и толкается ко мне. Я чувствую сладкий густой запах ее возбуждения. Страсть шипит у меня в крови. Как пещерный человек я хочу свой член внутри нее.
Но я здесь надолго.
Я отстраняюсь от ее соска и смотрю ей в глаза. Ее большие, красивые глаза затуманены желанием.
— Твои груди мои, — рычу я, хватая их и щипая соски. — Я не хочу, чтобы другой мужчина дотрагивался до них. Ты поняла?
Она резко вдыхает, но молча кивает.
Я наклоняю голову и облизываю нежную кожу. Медленно опускаясь вниз. Хотя безумно хочу оказаться у нее между ног, но стараюсь не устраивать гонки. Я не буду торопиться, медленно целуя и лаская спускаюсь.
— В скором времени, когда я буду находиться здесь, смогу услышать сердцебиение нашего ребенка, — говорю я, останавливаясь у ее живота.
Я облизываю кончиком языка ее пупок, отчего она тут же напрягается всем телом. Да, она именно такая, какой я запомнил. Я кладу обе руки на внутреннюю поверхность ее бедер, раздвигаю и вижу ее киску. Клитор опух и выделяется над ее половыми губами. Он даже побелел. Киска мокрая и блестящая. Она уже давно готова для меня.
— О Боже мой! — кричит она, как только я касаюсь языком между ее половых губ, пробуя ее сладкий мед. Она хватает меня за волосы, сжав в кулаки, притягивая голову к своей промежности.
И больше я не в состоянии контролировать себя. Я начинаю поглощать ее как изголодавшийся мужчина.
— Да, да. О, да! — стонет она, пока по всему ее телу проходят волны удовольствия. Ее начинает бить дрожь. Скоро она кончит. Я продолжаю трахать ее языком, пока она вжимает мою голову в свою промежность. Как только я чувствую, что она вот-вот кончит, начинаю сосать еще жестче ее клитор. Она кричит и изливается мне в рот, на лицо и в горло. Я с жадностью поглощаю ее соки.
Она по-прежнему тяжело дышит, я встаю и поднимаю ее на руки.
— Данте, — протестует она.
Я даже не собираюсь ничего говорить, просто не могу. Я так сильно ее хочу, что у меня сводит скулы. Я выношу свою женщину из кухни к двери, которая, очевидно, ведет в ее спальню. Я опускаю ее на кровать, снимаю обувь и начинаю расстегивать ремень. Она завороженно смотрит, как я стягиваю брюки и рубашку.
Меня охватывает чувство настоящей одержимости, раньше у меня никогда такого не было. Видя ее перед собой обнаженной, с полураскрытыми ногами, я испытываю настоящую гордость. Это моя женщина. Вся моя. И чем раньше она это поймет, тем лучше.
Я шире развожу ее ноги. Она не отрываясь смотрит на меня. Такая открытая и уязвимая.
— Скажи, что хочешь меня, — говорю я.
— Нет, — тут же отвечает она.
Я с такой страстью целую ее, пока она опять не запускает свои пальцы мне в волосы, у нее перехватывает дыхание от нашего поцелуя.
— Скажи мне, что хочешь меня. Произнеси это, — приказываю я.
— Ты мне просто нужен, — неохотно бормочет она.
Я снова опускаюсь на ее губы, разграбливая ее рот. На этот раз я подцепляю ее язык своим и начинаю сосать, жестко сосать, пока она окончательно не растекается лужицей подо мной.
Я поднимаю голову. Ее глаза наполовину прикрыты, зрачки такие огромные, заполняют всю радужную оболочку.
— Скажи, что хочешь меня, — приказываю я снова.
— Я хочу тебя, — задыхаясь говорит она.
— Скажи мне, что ты хочешь мой член в своей милой киске.
— Я хочу твой член в своей милой киске, — повторяет она, извиваясь бедрами, пытаясь привлечь мое внимание.
— Хорошо. Теперь скажи мне, что ты моя. Ты принадлежишь только мне.
Она смотрит на меня, как кролик, загипнотизированный светом фар.
— Я твоя и принадлежу только тебе.
Ее слова настоящая музыка для моих ушей, особенно, когда она говорит их совершенно не стесняясь. Я должен ее взять.
Я беру ее лицо в ладони.
— Ты готова?
Она прикусывает нижнюю губу и кивает.
Без лишних слов, я толкаюсь в ее тугую киску.
Ее глаза расширяются при моем вторжении.
— О, твой член! — задыхается она, пока я вхожу глубже. Она такая горячая и мокрая, что я почти готов кончить.
— Правильно, детка, мой член! И его ты будешь чувствовать внутри себя каждый день всю оставшуюся жизнь, — рычу я ей на ухо, продвигаясь еще дальше.
— О, Боже мой, — кричит она, когда я всаживаюсь в нее. Но мне этого мало. Я хочу еще глубже.
— Тебе нравится, когда я грубоват с тобой, детка?
Ее глаза прикованы ко мне. Коварная улыбка разливается по ее лицу.
— Я хочу всего, — шепчет она.
Я подхватываю ее ногу, кладу себе на плечо и вхожу до упора. У нее вырывается крик, этот звук сводит меня с ума. Я хотел услышать его еще раз с той самой первой ночи. Я опускаю глаза вниз, она лежит подо мной широко раздвинув ноги, поглощая своей киской мой член. Я вытаскиваю его и провожу по ее красивому набухшему клитору.
Она вздрагивает от удовольствия.
Войдя опять глубоко в нее, я начинаю кружить пальцем над набухшей вишинькой. Пока она двигает бедрами, ее соки стекают вниз к заднице, на анус. Да, это тоже мое. Не сегодня. Но скоро. На ее задницу я тоже претендую.
Ее киска начинает плотно сжиматься. Она непроизвольно дергает бедрами.
— Не останавливайся, прошу, — умоляет она.
Я начинаю еще быстрее входить в нее, шлепнув пальцем по ее маленькому клитору, заставляя ее закричать. Ее киска доит мой член своими спазмами, я полностью теряю счет времени. Может минута или час я слышу ее крик и чувствую, как она обвивает другой ногой меня за талию, испытывая второй оргазм. Дикий. С такой силой, что у нее глаза чуть ли не закатываются.
Видеть ее такой для меня слишком тяжело, потому что я окончательно теряю свой гребаный рассудок. Больше не в силах сдерживаться, я с ревом кончаю, продолжая двигаться внутри нее, извергая горячую сперму.
— Это настоящий рай, — бормочет она.
Я лениво вытаскиваю член, лаская ее мягкую кожу. Мне хочется продолжения. Я готов трахать ее всю ночь, но сегодня не буду. У нее был тяжелый день, поэтому молча наблюдаю, как моя сперма стекает из ее киски. Я перекатываюсь, поднимаясь с кровати.
— Куда ты направляешься? — спрашивает она, подняв руку и пытаясь остановить меня.
— Спи. Я вернусь завтра.
— Я тебе не секс игрушка, — сердито говорит она.
Я размазываю сперму по ее киске и животу. Таким способом, я хочу пометить ее.
— Да. Именно ты моя секс игрушка, моя женщина, моя любовница, сосуд для моей спермы. Я хочу остаться здесь с тобой и трахать тебя всю ночь, но завтра твой первый рабочий день в новой должности. Тебе понадобятся силы.
— Останься. Я только на минуточку закрою глаза, — сонно бормочет она. Ее веки опускаются, усталость берет свое. Для нее это был долгий день, и она беременна.
— Я не позволю тебе уйти, Роза. Не тебе, не моему ребенку.
Она нежно улыбается во сне, когда я целую ее в губы.
13.
Роза
https://www.youtube.com/watch?v=T2H5D58kAd0
Я просыпаюсь еще до звонка будильника за одно мгновение. Секунду назад я крепко спала и была потеряна для всего мира, а в следующую секунду я резко сажусь в вертикальное положение на кровати, как в фильмах ужасов, потом вскакиваю и несусь в ванную. Перед глазами всплывают все мои оргазмы и Данте надо мной, пока я чищу зубы, но я безжалостно пытаюсь выбросить их из головы.
После душа я быстро одеваюсь в красный деловой костюм. Потом останавливаюсь перед зеркалом и окидываю себя взглядом. Когда я точно знаю, каким образом эта должность стала моей, я как никогда полна решимости доказать всем, насколько хорошо я могу на ней справляться. Я проверяю телефон и замечаю, что Синди оставила мне сообщение, пожелав удачи с гифкой смешного ребенка, выдувающего поцелуйчики.
Кармела объяснила мне вчера, как легко я могу добраться до офиса, если заранее отправлюсь туда, только вооружившись своей картой. Я точно знаю, что успею вовремя, даже если собьюсь с пути один или два раза. Я опускаю красные туфли в сумку и надеваю кроссовки. Нет смысла портить каблуки моих приличных туфель по булыжной мостовой.
Запирая дверь, я заглядываю в пиццерию, когда прохожу мимо. Я думала, что здесь будет пусто, но, к моему удивлению, здесь полно народу. Один из парней машет мне рукой, чтобы я зашла. Я сначала не понимаю кому он машет, поэтому начинаю оглядываться по сторонам, но он начинает махать еще энергичнее. Поскольку я вышла довольно-таки рано, то открываю дверь и вхожу внутрь.
Парень оказывается молодым официантом по имени Энцо. Он и Луиджи, один из посудомойщиков, уговаривают меня попробовать крепкий кофе от блестящего монстра, который стоит у них на стойке — кофе машины. Кофе такой густой, что покрывает язык пенкой. Они предлагают мне сдобу в виде треугольника, посыпанного сверху сахаром, из лучшей пекарни в Риме, так они говорят, но один взгляд вызывает у меня тошноту, поэтому я вежливо отказываюсь. Как и каждый итальянский мужчина, которого я встречала, оба парня, совершенно не скрывая, беззастенчиво флиртуют, проявляя ко мне интерес. Кто я? Откуда приехала? На долго ли здесь? Они разрешили мне уйти только после того, как я пообещала зайти на пиццу в течение недели.
Утром воздух кажется таким свежим и бодрящим.
Проходя мимом затейливых древних каменных сооружений и всматриваясь в готические шпили, я чувствую себя взволнованно и возбужденно от предстоящей новой работы. Конечно, мне совсем не нравится, что Данте приложил руку к моему назначению, но он все же прав. Мне предоставили прекрасную возможность, и я могу либо дуться, либо изо всех сил попытаться доказать всем, что не так просто буду занимать эту должность.
Кармела поджидает меня напротив серого здания, где находится журнал Mirabel. Она широко улыбается.
— Готовы сразиться с миром моды Рима?
— О, я ничего не знаю о моде Рима. И немного нервничаю по этому поводу. Я никогда не была редактором, особенно в другой стране... я могу запросто потерпеть провал, — говорю я, быстро меняя кроссовки на туфли.
— Или вы можете добиться впечатляющего успеха, — подшучивает она.
Ее улыбка искренняя и я улыбаюсь ей с благодарностью. Я рада, что она в моей команде.
— Спасибо, Кармела. Ты очень добра. Хорошо бы, чтобы и остальная часть персонала была также доброжелательна.
— На самом деле, все ждут нового редактора англичанку.
— Ты уверена? — Почему-то мне довольно трудно поверить в это, но этого я не говорю. Я точно знаю, что в Лондоне в журнале все бы посходили с ума, если бы какая-то иностранка, например, из Италии увела бы у них подобную должность прямо из-под носа.
Она пожимает плечами.
— У нас хорошая команда. Мы очень хорошо ладим друг с другом.
Кармела придерживает дверь открытой, пока я не вхожу, и очутившись внутри, тут же замираю, впечатленная интерьером, который чем-то напоминает собор, преобразованный в галерею современного искусства.
— Совсем все по-другому, не так ли?
— Совсем не то, что я ожидала увидеть, — соглашаюсь я.
Мы проходим мимо ресепшен к лифту.
— Подождите, пока не окажетесь на нашем этаже. Думаю, вас он впечатлит.
— Я уже под впечатлением, — отвечаю я, оглядывая вокруг на красочные произведения искусства, украшающие стены.
Она нажимает кнопку нашего этажа. И первое, что меня поражает, когда мы выходим из лифта — тишина. Я думала, что все будет также, как и в Лондоне в редакции журнала, где на этажах стоит бесконечный гул, совершенно обычный для издательств — треск от принтеров, стук по клавишам клавиатуры, голоса людей, разговаривающих друг с другом. Здесь тихо, как в храме.
Я озадаченно поворачиваюсь к Кармеле.
— Все так реагируют, — говорит Кармела с усмешкой. — Здесь стоят специальные стены и потолки для поглощения звука.
Я качаю головой.
— После постоянного хаоса в лондонском Mirabel — это кажется просто... невероятным.
— Пойдемте. Я провожу вас до кабинета, а потом я все вам покажу.
Мы идем по стеклянному коридору и любопытные мужчины и женщины за двадцать и за тридцать поднимают головы, чтобы взглянуть на нас. Наконец, Кармела открывает перед нами дверь.
— Ваш кабинет с этой стороны. — Она заходит первая и делает шаг в сторону, взмахнув рукой. — Что вы думаете?