– Да, уж, слишком хорошо – тоже не хорошо, – проворчала Пандора и пошла вниз – искать, где бы примоститься, главное, чтобы в тишине.
– Ты куда?
«Если сейчас выясниться, что это со мной заговорили обиженные соловьи или жаворонки, я, конечно, не удивлюсь, но нагрублю!» – подумала решительно настроенная Пандора.
– Спать! – отрезала она уже вслух и обернулась, но никого не увидела.
– Ты кто, соловей или жаворонок? – решила уточнить она на всякий случай.
– Ни тот и ни другой!
– Неужели зяблик? Как-то рановато для зябликов…
– Знаешь, человечка, ты как-то странно обзываешься…
– Знаешь, что!
– Что?
– Я вообще спать иду. Приятно оставаться, – Пандора решительно открыла дверь на лестницу, чтобы спуститься в квартиру и… застыла. Перед ней стояло нечто напоминающее крокодила, но с крылышками! «Мамочки мои, ведь не магичила же! Звезды считала, соловьев слушала, пыталась жаворонков слушать, но не магичила. Силы небесные! Кто же мне поверит теперь! И, совершенно обреченным, дрожащим, трепещущим голосом позвала:
– Га-ни-мед! Это ты? – «Великие боги как же это вышло? Ведь ничего не делала же, уснуть просто пыталась!»
– Никогда не видел такой странной человечки…, – сообщил ей крылатый рептолоид.
– Ты кто? – грозно спросила Пандора. Вопрос был, конечно, сильно запоздалый, но очень насущный.
– Я – Изумрудный Дракон Брам Магно Инушктаэ Омнипотенс Инморталитатем! Твой – хранитель! Поэтому, ты можешь звать меня просто Изумрудный Дракон Брам Великий.
– Ты давно себя в зеркало видел? Какой из тебя дракон, ты же крокодил с крылышками, ничего более, – У Пандоры отлегло от сердца, как только она поняла, что это нечто – не есть случайный плод ее огромного магического потенциала, которым она не умеет распоряжаться.
– Мы драконы бываем разные! Недалекая ты, человечка!
– Недодракон крокодилообразный! Что тебе от меня нужно? Я спать хочу!
– Просто поговорить!
– А завтра с утра нельзя?
– Да, вообще-то можно…. Меня Мириэль прислала, кстати. Я просто познакомиться хотел, как можно скорее. Интересно же было, кого меня охранять и обучать приставили.
– А она объяснила, что я не совсем человечка?
– Объяснила. Но для меня вы все оттуда че-ло-ве-ки недоделанные… и ничего более.
– Так, крокодилообразный! Со всем уважением к Мириэль и неуважением к тебе – ты мне не нужен!
– А вот это ты зря! Я могу быть очень полезным!
– Чем?
– Левитации научить могу! Духов и демонов вызывать научить могу! Духов и демонов научить усмирять могу! Проклинать и заклинать научить могу! Снимать проклятия и заклятия научить могу! И у меня счеты с Хель! Она моего брата в рабстве держит! Я тебе обучение. Ты мне брата. По рукам?
– Почти по рукам! Хочу еще твои рекомендации проверить!
– Что?
– Спросить у Мириэль хочу, какого цербера она тебя ко мне подослала!!! – зло кинула мечтающая о сне Пандора.
– А кто такой Цербер? – не понял Дракон.
– Кажется Гейррод по-вашему или что-то в этом роде.
– То есть Цербер – это ругательство такое?
– Совершенно точно, догадливый ты наш. Я могу идти спать? Может, слышал, что утро вечера мудренее!
– Так уже почти утро!
– Это для тебя почти утро. А я еще часа три, а может, и четыре поспать могу! Уходи по-хорошему! Не буди во мне Цербера!
– Злая ты человечка!
– Это потому что я не человечка! Впрочем, как и ты не дракон!
– Я из семейства изумрудных, особенных драконов. Невежа ты человечка!
– Слушай, свали, а?! Дай поспать – пусть это будет твоя первая миссия как моего хранителя.
– Значит, хочешь поспать? И сколько? Только говори от души. Сколько тебе надо, чтобы выспаться?
– Ну, часов восемь или девять, думаю! Я очень устала!
– Не вопрос! Иди, поспи человечка, – Пандору сильно раздражало разрешение, отчетливо слышимое в его голосе. Но она слишком устала, чтобы отстаивать свою честь, да и независимость тоже. Поэтому, стиснув зубы, чтобы не ляпнуть вдруг что-нибудь и тем самым не продолжить полемику, она прошла в указанную рептолоидом комнату, закрыла за собой дверь и залезла под одеяло. Сон накрыл мгновенно.
Полдень, который для Пандоры был утро, наступил вовремя, как ему и положено, в двенадцать дня. Вот только Пандора не знала, что уже полдень. Более того, как оказалось, далеко не всех такое вовремя устраивало.
Проснулась она от того, что кто-то настойчиво прорывался в дверь, безуспешно, но настойчиво. Она еще не знала, что она уже проспала, хотя слишком уж хорошее самочувствие для трех, максимум четырех часов сна ее немного озадачило. В общем, вся такая восхитительно выспавшаяся, бодрая, в самом благостном и доброжелательном расположении духа, и ничего не подозревающая Пандора открывает дверь, а оттуда раздраженно-пораженно-разгневанный, огнем дышащий, невменяемо-злой, но совсем не дракон, который, очевидно, был плодом ее фантазии, наслушавшейся соловьино-жаворонковых трелей, а… Ганимед.
– У тебя совесть есть?
– Какая совесть? Причем здесь совесть? – совершенно искренне не поняла его Пандора. – Неужели что-то случилось? – упало ее сердце.
– Ты случилась, как обычно, судя по всему…
– Это ты про рептолоида крылатого – он что-то натворил? – уточнила Пандора, мгновенно растерявшая остатки радостного настроения: «Неужели, это нечто крокодилообразное – все-таки плод ее вышедшей из под контроля магии, а не фантазии?».
– Что?
– Так значит, ничего не случилось? – решила незаметно съехать с темы Пандоры.
– Кроме того, что ты проспала, и мы три часа не могли тебя разбудить. Да, что там разбудить – мы не могли прорваться в твою комнату. Ни я, ни Ингвэ – никогда не сталкивались с такой защитой! Как ты это сделала, Ора? Вернее, если честно, я впечатлен. Ты, оказывается, умеешь накладывать полог тишины. При этом, ты смогла защитить свою комнату от постореннего проникновения, причем от проникновения двух очень древних, искусных и сильных магов. Я – впечатлен. Но, Ора! Нельзя же быть такой безответственной. Мы договорились, что завтрак в 8:00. Что начало занятий в 9:00. Значит, будь добра, будь, во столько, во сколько тебя ждут. Это неуважение не только ко мне, но и к Ингвэ. И, потом, мы же подумали, что с тобой что-то случилось! Ора! Так нельзя!
– Им, если я тебе скажу, что я не причем…, ты мне поверишь?
– Нет, – прозвучало тихо, но безапелляционно. – Ора, иди, завтракать, – прозвучало так, как будто ее отправляли с глаз долой. – Тебя Ингвэ ждет. Через тридцать минут – мы должны быть в «Этилатум Континиум». Ингвэ объяснил, что там лучшие условия для обучения управлением водой, – это прозвучало повествовательно.
Ора позавтракала так быстро как могла. Крылато-рептолоидного нигде не было, поэтому она окончательно засомневалась, что она действительно была не причем. И это было весьма печально сразу по двум причинам: во-первых, привидится ж такое! Во-вторых, она понятия не имела, как наложить полог тишины и установить защиту от постороннего вмешательства в комнату, а она очень бы хотела знать, как это делать не только на уровне подсознания, но и сознания.
Ингвэ в отличие от Ганимеда был в отличнейшем расположении духа. Даже, сказал, что это очень хороший знак – проспать в первый же день перед занятием. Это указывает на особенно крепкие нервы. Несмотря на явно ощутимую огромную скорость – добирались они долго. Пандоре даже показалось, что они где-то рядом с центром Земли. Однако, все оказалось гораздо прозаичней. Просто, какую-то часть пути они перемещались под землей по горизонтали, пока не достигли Митэрнахтиг океана, в котором собственно и располагался комплекс, и только затем погрузились на пару километров вглубь океана. Комплекс «Этилатум Континиум» оказался не только подводным, но и совершенно фантастическим, как и все в этом мире параллельной реальности. Ингвэ здесь все знали и уважали, более того, к их прибытию уже все было готово. Их встретили и целенаправленно повели по коридорам.
– Ингвэ, я правильно понимаю, что у вас еще и подводные города есть, не только обучающие центры, – озвучила свою догадку Пандора.
– Не только подводные, но и надводные, – улыбнулся он ей, – будем возвращаться, специально полетим надземным путем – покажу. Однако, ты права, подводные города – предмет особой гордости и наших ученых, и членов Юсальфийского правительства. Во-первых, необходимый для нормальной жизнедеятельности кислород мы получаем из углекислого газа, обогащая при этом еще и воду. Во-вторых, сооружения спиралевидной формы идеальны для шарообразных жилых, административных и учебных зданий города, так как такая конструкция не только снижает давление воды на стены помещений, но и не позволяет зданиям расплываться в неизвестном направлении. В-третьих, разницу температур и давления водных глубин мы используем, чтобы генерировать электроэнергию.
– И сколько человек может жить в таком шаре-доме? – не унималась Пандора.
– Около пяти тысяч…
– А развлечения, обучение, работа? Как это происходит? Или они лишены свободы передвижения?
– Разумеется, нет. Как и в любом городе, здесь есть шары – жилые корпуса, шары – огромные обучающие центры и шары – огромные бизнес центры. Кроме того, есть шары – фабрики, производящие товары и даже шары-заводы по добыче полезных ископаемых. Города представляют из себя спиралевидные структуры от трех до пятнадцати километров по вертикали и обычно пятидесяти километров по горизонтали. А шары – где-то два или три километра в диаметре. Из шара в шар можно передвигаться либо как из вагона в вагон в поездах, либо в шаттлах по воде. Кстати, вы знаете, что такое поезд?
– Мы даже знаем, что такое самолет и шаттлы! Мы же из человеческого будущего. Они там тоже кое-чего уже достигли, – решила «удивить» его Пандора, иронично улыбаясь.
– Самолет? – не понял Ингвэ.
– Ну, это такое железное, порой очень вместительное и многотонное судно, которое благодаря законам аэродинамики может преодолевать силу гравитации и не только само лететь, но и перевозить очень большие грузы, – попыталась объяснить ему Пандора, так просто как смогла.
– А-а, аэролет! У нас это называют аэролетом. Но это неудивительно, что технологии наших реальностей схожи, так как законы физики и там и здесь одни и те же.
– А стены в помещениях для занятий тоже прозрачные? – спросила Пандора, достаточно напряженно провожая взглядом явно влюбленную в нее акулу.
Ингвэ заметил ее взгляд, усмехнулся и подлил масла в огонь.
– А-а… Люсинда однозначно неравнодушна к тебе, Ора. Эта рыбка следует по пятам за тобой уже минут этак десять. Но не беспокойся, ты надежно защищена.
– Ингвэ, я надеюсь, у вас нет разумных видов акул? – тон Ганимеда говорил о том, что он совершенно не разделял беспечности Ингвэ в отношении «влюбленной акулы», положившей глаз на Пандору.
– У нас есть разумные акулы. Они, конечно, не такие разумные, как дельфины, но весьма сообразительны, – гордо сообщил ему Ингвэ.
– И конкретно – Люсинда? Она разумна? – вкрадчиво спросил Ганимед.
– Да, все белые акулы разумны. Но вот Люсинда – вообще гений среди акул. Однако, Им, Ора, вы зря паникуете. Просто, здесь редко бывают новые лица, вот она и заинтересовалась вами и, очевидно, ты Ора ей понравилась больше, чем Им. Но, это любопытство не более. И не переживай, она не будет тебя смущать на уроке, в помещениях для занятий стены непрозрачные. Это сделано для того, чтобы ничто не мешало концентрации. Мы кстати уже пришли.
И они вошли в умопомрачительно огромный круглый зал с куполообразным потолком. Ганимед прикинул, что высота купола в самой верхней точке достигала все десять метров, а в самой низкой метров пять – шесть. Размеры самого зала составляли пятьдесят метров, не меньше.
– А вы к обучению магов подходите со всей серьезностью, как я посмотрю, – не удержавшись, присвистнул Ганимед.
– Насколько я понимаю, Ора – дочь океаниды и внучка океана, поэтому подозреваю, что она не менее сильный маг воды, чем маг огня. Ора, давай начнем с упражнения по призыванию воды.
– Не совсем понимаю, о чем ты Ингвэ. Мы же в закрытом помещении, а не на свежем воздухе, как я могу призвать воду? Где я тебе ее возьму? Ну, конечно, если хорошо подумать, то думаю, что я могу призвать воду, в смысле много воды, но после этого, боюсь, нам заниматься будет негде и придется срочно вызывать службу спасения. И спасать нужно будет всех, включая меня, – несмотря на улыбку на лице, в ее голосе отчетливо слышалась самоирония.
– Ора, во-первых, вспомни, что у воды три состояния. Ну же подумай, что ты можешь сделать, чтобы в результате получить воду? – мягко подсказал ей Ингвэ.
– Думаю, я могу получить влагу из воздуха, особенно, учитывая достаточно высокую влажность воздуха в этом помещении. Но я никогда этого не делала, поэтому даже не представляю как.
– Во-первых, тебе нужно четко поставить перед собой цель, сколько воды тебе нужно. Давай начнем с половины вот этого стакана. Для этого ты должна визуализировать прямо сейчас воду в стакане. Получилось? Увидела?
– Да. Это совсем не сложно. Я могу визуализировать и полный стакан воды и даже не воды, а молока, например – веселилась Пандора.
– Ора! Не отвлекайся, – строго отчитал ее Ганимед.
– Молодец, если можешь! – одобрительно кивнул ей Ингвэ, на самом деле, визуализация молока нам еще пригодятся, но не сегодня. А сейчас вытяни руки вперед, соедини ладони. Почувствуй, как воздух между ними расплавляется и превращается во влагу. Получается?
– Думаю, да, – Пандора действительно почувствовала, что ее ладони стали влажными.
– А вот сейчас будет немного сложнее. Но сначала, скажи мне, с каким цветом у тебя ассоциируется вода? Вернее даже не мне скажи, а определи для себя. Это очень важно, чем сильнее и определеннее будет ассоциация, тем легче тебе будет притягивать воду, не подмешивая воздух, например. Готова? Или еще подумаешь?
– Я точно знаю, с каким цветом у меня ассоциируется вода. С цветом Эгейского моря в спокойную погоду. Я не могу описать этот цвет, но очень хорошо чувствую и вижу его.
– Тебе нет необходимости описывать словами цвет воды, достаточно, что тебе он хорошо знаком и близок. В конце концов, это твоя магия, а у каждого уважающего себя мага есть свои секреты. Ну, что ж теперь очень медленно разводи ладони в стороны, притягивая влагу и формируя шар из водяного пара.
– Ора, представь, что ты шарик из теста лепишь, – подсказал Ганимед, вспомнив, что она любит печь.
Шарик из теста был очень кстати, потому что это натолкнуло Пандору на мысль о том, что она не просто шар из пара лепит, а маленькую тучку. Из которой потом она и получит свои полстакана воды. Почти сразу она почувствовала, как непредсказуемая и непослушная парообразная субстанция стала ей понятной и близкой, а потом и родной, почти частью нее самой. И это чувство было взаимным, до такой степени взаимным, что Пандоре даже не надо было управлять процессом, тучка и сама прекрасно знала, что для нее лучше. «Расти тучка, расти большая пребольшая, сильная пресильная!» – где-то на задворках подсознания мелькнула непонятно откуда взявшаяся дурашливая фраза, но Пандора тут же отогнала ее и снова стала серьезной. И тучка росла. И росла, пока не выросла и не набралась сил. Все шло очень хорошо, именно до того момента, пока не пошло наперекосяк. Мягко-пушистая, почти невесомая, послушная, белая тучка вдруг перестала быть и мягко-пушистой, и белой, и невесомой, и особенно послушной – она стала темной, тяжелой, неуправляемой грозовой тучей с пресквернейшим, явно громовым характером. О том, что характер у тучи именно такой Пандора догадалась, потому что… и грянул гром и затряслись стены, и блеснула во всей своей красе и силе молния, оставив выжженный размашистый след прямехонько по центру зала, и полился проливной дождь…
– Великие боги, откуда только столько воды то взялось? – Искренне не понимала Пандора, пытаясь перекричать раскаты грома. А дождь все лил и лил. Посмотрев с опаской вверх, Пандора поняла, что тучка еще и подружками обзавелась, причем, судя по всему такими же законченными неуправляемо-громовыми скандалистками, как и тучка-зачинщица.