Он справлялся, блевал, лежал, стонал, но не думал. Приказал себе не думать. Лишний мыслительный процесс лишь вредил. Проблемой было только то, что скинуть плод – это задача. Аборты уже давно не делали. Чересчур плодовитых стерилизовали, чтобы не допустить избыток той или иной нации. Во Франции было разрешено иметь максимум пять детей. Конечно, многие не дотягивали и ограничивались всего двумя-тремя, а вот в Азии, к примеру, уже несколько сотен лет после второго ребёнка люди шли сами на стерилизацию. Таков был закон. Детоубийство было вне закона, аборты запретили, хоть и существовали подпольные клиники, но за сто с лишним лет их все накрыли, хозяев поубивали, тем самым, оградив граждан от лишнего соблазна. На смену абортам пришли таблетки, но партии яда тоже быстро выследили. Остались лишь Стопы. За помощь к этим чудо медикаментам Билл и хотел обратиться.
Капсулы содержали в себе вещества, останавливающие рост плода, то есть он прекращал развиваться. Эта смесь выводилась за одну неделю, поэтому было невозможно выследить причины остановки. Затем шла одна банальность: врач видел, что плод не развивается, то есть, он умер, начал просто гнить, пациенту делали операцию, ведь его здоровье было под угрозой. Законный аборт и нет проблем. Человек лежал несколько недель, усердно изображал горе, а потом от партнёра что-нибудь получал в презент и слышал: «Мы попробуем ещё».
Это было сложно. Жулики шифровались как надо. Но Билл всё-таки вышел на них. На счёт были переведены деньги, а по почте пришли Стопы. Бэль Омм поужинал, любезно поговорив с Оли, а потом пошёл в ванную. Он вскрыл упаковку, обнаружив всего две капсулы. Одна была синего цвета, а вторая жёлтая. Первой нужно было принять жёлтую, она блокировала защитные функции организма, как бы прочищая путь второй, синей капсуле. Та уже была с ядом, который поражал ткани плода и пуповину. Билл знал, что сможет, он уговаривал себя не думать об этом и знал, что так лучше. Томасу нет дела до него после отказа. Если он родит, то вообще никому не нужен будет. Дети – обуза. Юноша посмотрел на себя в зеркало. По щекам текли слёзы. Он должен это сделать ради себя. Только лишь себя самого, потому что никто не защитит его. Он один, он может остаться в одиночестве до конца дней. Живот уже выпирал, но не слишком сильно. Положив на него руку, омега погладил кожу. Что для него важнее: собственное счастье или рождение? Он даст жизнь, ребёнок станет для него всем, тогда и партнёр не нужен. А если избавится, то можно потом нарожать ещё тысячу. Капсулы лежали на ладони. Такие безобидные с виду. Билла скрутили слёзы отчаяния. Он сел напротив раковины, подтянув к себе ноги. Возникнут вопросы, с кем он зачал, почему является единственным родителем. Ребёнок этого тоже не поймёт. Возможно, возненавидит даже. Родители точно взбунтуются. Но сейчас, сидя на полу и держа яд, он понимал, что не может убить. Просил себя так долго, а когда пришла пора – силы воли не хватает. Это же живое существо, у него внутри, оно уже дышит там, нуждается в нём. Это не просто плод, а его ребёнок, не имеет значения, от кого он.
Билл отшвырнул таблетки и убежал в свою спальню, всё ещё рыдая.
Утром он пытался найти капсулы, чтобы избавиться от них. Они были нелегальными, ничего хорошего не будет, если их найдут. Но обрыв всю ванную, пилюль юноша не нашёл. На кухне он сидел задумчивый, водил пальцем по кромке чашки.
- Я их спустила в унитаз, - отозвалась Оли. – Если ты не против.
Она называла его на «ты» в крайне редких случаях: когда забывалась от страха или беспокойства, или в периоды неконтролируемой нежности. Бэль Омм не возражал.
- Ты догадалась, да?
- Конечно, месье. И я рада, что мне выпадет честь увидеть в этом доме детей.
- Это должно остаться тайной.
- Месье, - укорила его прислуга, - мы все слишком Вам преданы.
Так в доме узнали, что хозяин беременный. Апиби получил распоряжения о составлении его графика, закупке витаминов и походов к врачу. Начала потихоньку освобождаться и переделываться соседняя спальня. Было принято решение, что о его положении никому не будет известно, кроме обитателей этого дома, и он будет скрывать свою тайну как можно дольше. Встречи с родителями откладывались. На работу он ходил, но максимально скрывался от персонала. Костюмы стали ему маловаты, да и живот выпирал. Энтони спросил у начальника в лоб, беременный ли он. Тот кивнул, а затем сказал, чтобы помощник не распространялся. На удивление, все, кто видели Билла в офисе, не открывали рты и даже в его сторону старались не смотреть. Они глубоко уважали его, а то, что он забеременел, было вполне ожидаемо. Он же омега, помеченный.
На очередном приёме врач провёл ультразвук, и они увидели два сердца. Двойня! Билл заулыбался и почувствовал себя очень счастливым. Их будет двое. Дети. Его будто укрыли тёплым одеялом. Он в момент почувствовал странное облегчение от внесения ясности и удовольствие. Ему удастся выносить их и дать всё, что в его силах. А то, что он один – не большая проблема. Про второго родителя и наврать можно.
Бэль Омм распорядился о том, чтобы все вещи были умножены. Он-то думал сперва только об одном ребёнке, а у него целых два будет. Слуги порхали над ним. Все радовались скорому пополнению, теперь они смогут позаботиться о других, и эта мысль их воодушевляла. Никто не задавал лишних вопросов.
Как-то вечером Билл услышал возню. Приоткрыв дверь, он уловил злые интонации высокого маминого голоса. Вот чёрт! Его не должны видеть. Подхватив халат, Билл юркнул в соседнюю спальню, в которой шёл ремонт, и закрылся. Он успел услышать, как мама ссорилась с Оли.
- Апиби, - позвал дворецкого юноша, - включи мне громкую связь.
- Как скажете.
Рядом с ним раздался мамин голос, протесты Оли и недовольства отца.
- Мы не видели Билла уже четыре месяца! Сколько можно?
- Месье нет дома. Он улетел в командировку.
- Об этом нет информации. Как он мог улететь, не доложив Тони?
- Поездка была связана с приватным разговором, - вмешался Хьюберт, управляющий. – Месье заказал машину, но улетел на гражданском самолёте, не на своём. О месте его положения мы не осведомлены.
- Не верю! – взревел папа и куда-то пошёл. – Я должен убедиться сам.
За ним поспешили все. Шаги послышались на лестнице. Они распахнули его спальню и не нашли сына.
- Апиби, звук, - прошептал омега.
Их разговор стал приглушённым.
- Он должен был нас предупредить, - заныла мать.
- Месье совсем скоро вернётся. Мы передадим, что вы навещали нас.
- Да уж, - буркнул отец и поспешил в обратную сторону.
- Ну как будто мне десять лет, - недовольно протянул Билл, - от родителей уже не следовало бы прятаться.
- Смею заметить, месье, - отозвался Апиби, - ваши родители в данном случае повели себя некорректно. Вы дали понять, что в ближайшее время не планируете с ними встречаться.
- Но родители есть родители.
Билл пожал плечами и вышел. Он спустился вниз и увидел, как роскошный автомобиль заворачивает за угол.
- Спасибо, - сказал он прислуге.
Скрываться вечно у него, естественно, не выйдет, но ему нужна фора. Дотянуть бы до родов, а там, хоть на балы ходить и с очередными альфами знакомиться. Только лишь бы дотянуть.
Билл продолжил ходить на работу. У родителей хоть и была власть, но они поверили прислуге сына, поэтому в офис не сунулись. Он звонил и просил прощения, уповая на работу и полный завал. Но не прошло и месяца, как Энтони пришлось босса покрывать. Он наврал, что Бэль Омм в отъезде, сейчас подписывает договор о поставках в Америке.
В очередной раз, лёжа на койке, врач делал узи и поражённо уставился на юношу.
- Не могу поверить! – воскликнул он. – Взгляните.
Билл повернул голову на монитор. Два белых пятнышка, сердца, бились вровень, но вот рядом с ними, поодаль, было ещё одно крохотное сердечко.
- Не может быть! – парень сел. – Их трое?
- Да. Трое. Месье, думаю, третьего не было видно из-за его положения, но сейчас он повернулся. Такое бывает.
Билл обнял живот, прикрыл глаза и поздоровался со всеми тремя. Что ж, им будет веселее.
Он часто стоял у зеркала и смотрел на себя. В нём как будто многое изменилось. Живот всё больше походил на гигантский натянутый прыщ. Большой, несоразмерно большой. Билл был тонким и высоким, а тут такая нагрузка. Спина ныла время от времени. Он стал реже появляться на работе. Там все смотрели на него с непередаваемой нежностью. Будто бы это их детей вынашивает такой красавец. Разумеется, Бэль Омм уставал, глотал витамины, которые почти заменили ему нормальную пищу. Он часто спал днём, зарывшись в одеяло, и постоянно гладил живот. Разговаривал с детьми, будто они слышат его. Делился планами, читал им сказки. А когда становилось невмоготу от одиночества, упоминал Тома. Юноша грустно улыбался и говорил животу, что отец у них красивый, сильный, настырный до ужаса, но невероятно притягательный. И дети у него будут такими же: красивыми и сильными. С таким же карим цветом глаз и бесами в зрачках. Если мальчики, то станут сорванцами. А девочки тогда будут хитрющие, но ласковые.
А потом он брал что-то из вещей Мэхорда. Нежно гладил брюки, к примеру, и показывал их животу, как бы в доказательство, что отец-альфа у них действительно есть.
Часть 4
Прямо перед Рождеством Билл переборол лень и всё-таки стал чаще появляться на работе, потому что нужно было подвести итоги года, подписать всем премии, урегулировать конфликты и представить стратегию компании на будущий год.
Выйдя из автомобиля, опираясь на руку Брит, Билл кряхтел. Под ногами заскрипел снег. Дома горел свет, значит, не вся прислуга разъехалась.
- Месье, - обратился к нему водитель, ведя хозяина к парадному входу, - я когда буду Вам нужен?
- В праздники можешь смело оставаться дома, с родными.
- Спасибо, месье.
Мужчина открыл дверь. Было подозрительно тихо.
- Вы представляете, - начал Билл, стягивая с себя высокие сапоги, - я подписал больше тысячи отчислений на премии. Только сейчас задумался, сколько людей под моим подчинением. И это не все!
К ним вышла бледная Оли. Она тут же помогла снять пальто Бэль Омму, вложила сапоги в обувную панель.
- Месье, - задушено начала женщина, - у нас посетитель.
Тут появился Хьюберт.
- Мы не смогли его остановить.
Билл знал, кто мог ворваться к нему накануне Рождества.
- Томас, - крикнул он, обхватив себя под животом, - тебе лучше выпрыгнуть в окно, пока я не вошёл в комнату и не придушил тебя своим шарфом.
- Ты такой гостеприимный, - раздалось из кухни.
Голос у Мэхорда был спокойный и даже какой-то грустный. Подавленный. Явно что-то случилось. Обычно он дерзкий и задорный в общении с ним. Сейчас увидит его, беременного, и состоится тот самый разговор, которого быть вообще не должно. Билл устало прикрыл глаза и собрался с силами. Он будет отпираться и защищаться, даже если немец попытается его сломить.
- Зачем явился? – француз зашёл на кухню и встал в проёме.
- Я приехал...
Мэхорд запнулся. Он рассматривал юношу, закрыв рот. Тот был румяный, в длинном пуловере, похожим на худи, который обтягивал его до ужаса выпирающий живот, доходя до бёдер. Тёмные штаны облепляли ноги, а светло-рыжие носки смешили. Волосы были подстрижены и не уложены, хотя обычно Бэль Омм следил за своим внешним видом. Правая рука будто бы подпирала живот. Он смотрел колко и готов был обороняться.
- Почему ты не сказал? – Том поднялся.
- С какой стати? – фыркнул омега и подошёл к столу.
Оли, которая мялась сзади него, тут же подала хозяину чашку горячего чая. Он кивнул.
- Вы можете уехать, все.
- Месье, я бы не хотела оставлять Вас с герром…
- Вы не слышали? – властно и грозно произнёс альфа. – Вы все свободны на праздник. Идите, собирайтесь, мы справимся сами.
- Простите, - тут появился Хьюберт и обратился почему-то к Томасу, - Вы должны дать слово, что наш хозяин после разговора с Вами не получит моральной травмы в его положении. Вашего обещания вполне хватит.
- Даю слово, - спокойно и равнодушно произнёс тот, - вы можете не бояться за душевное здоровье Билла. Также обещаю, что я не собираюсь принуждать его к каким-либо действиям. Если мой ответ Вас удовлетворил, - тут он посмотрел только на мужчину, - прошу оставить нас.
- Да, герр Мэхорд.
Хьюберт чуть склонился в поклоне и удалился. Оли не могла решиться: уйти ей или нет. Но Билл мягко улыбнулся прислуге и кивнул во второй раз. Все, кто видел эту сцену, сразу же по её окончанию, поспешили в свои комнаты собираться. Том сел и повернулся к омеге.
- И всё же? На что ты рассчитывал?
- На лёгкие и быстрые роды, признаюсь честно, - пожал плечами юноша.
- Это безнравственно.
- Да с чего бы? – Билл посмотрел на собеседника и поставил чашку на стол.
Немец растерялся. Он не ожидал такой атаки со стороны любовника.
- Ты беременный. Ребёнок мой.
- Кто тебе сказал? – нагло спросил тот, чуть наклонив голову.
Тут Томас просто вспыхнул. Сама мысль о том, что Билл, возможно, спал с кем-то ещё, надавала ему хлёстких пощёчин. Он впился в него прожигающим взглядом. Альфа в нём бушевала, рвалась наружу с жаждой глупой мести. Звериный инстинкт поражал его, как паразит, завладевал. Том сел ровно, закрыл глаза и начал считать. Он принялся успокаивать себя. Нельзя позволить злости выплеснуться. Иначе он будет похож на монстра, который покажет свой оскал и истреплет Билла.