– Не все, конечно, кое-что было покупное. Но в основном, сама.
– Ты прекрасно готовишь, дорогая.
– Да, я знаю. Что теперь?
– Меня должна ждать машина.
– Машина-это хорошо.
– Вот она стоит. Пойдем, шофер отвезет.
– Хорошая машина. А мне так спать хочется!
– Поспи. Я разбужу, как приедем на место. Глаз не сомкну, буду охранять твой сон.
– Зачем его охранять? – спросила, зевая, и отключилась, как только сомкнула веки.
Просыпаться начала оттого, что меня покачивало. Когда открыла глаза, увидела, что Ванька тащит меня на руках через порог какой-то квартиры. Его физиономия светилась счастьем, ясное дело, что улыбка тоже была на месте. Поцеловав меня в висок, поставил на пол в просторной гостиной.
– Располагайся, дорогая!
– Мы где? – недоумевала я, потому что это не был гостиничный номер, который больше ожидала увидеть, проснувшись.
– Моя квартира, конечно.
– Зачем, твоя квартира?
– Виноват. Точно. Наша квартира.
– Я хотела на Невский проспект…
– Это, конечно, не Невский проспект. – С сожалением глянул на меня он. – Но трешка в хорошем доме.
– Я еще хотела в Эрмитаж. – Не унималась я.
– Так были же! – Ванька удивленно вскинул брови. – Я все твои требования исполнил. В Эрмитаж ходили, Исакиевский собор посетили и весь твой список осуществили, так сказать. Мой отпуск на эту культурную программу до последнего дня израсходовали. А теперь извини, дорогая, мне в поход надо собираться.
– Хорошо. – Я присела на диван и все прислушивалась к своим ощущениям, определенно, из памяти выпал какой-то важный фрагмент. – Собирайся.
Иван начал сновать по своей квартире туда и сюда, а я наблюдать за ним. Иногда пробегал мимо, тогда наши глаза встречались, и он мне лучезарно улыбался. Какого хорошего и веселого человека послала мне судьба, вертелась в голове мысль. Сев поудобнее, прислонилась к диванной подушке, сложив руки на коленях. Я верила, что скоро все непременно встанет в моей голове на свои места: и память восстановится, и непонятный гул утихнет, и досадное кружение прекратится. А еще надеялась, что, когда он соберется, наверняка объяснит, что значит этот его «поход». Определенно же было одно: мы с ним очень подружились. А еще прислушалась к себе и с радостью отметила, что у меня к этому человеку наблюдалось полное доверие.
– Вот. – Проходя мимо, Ванька покрутил у меня перед глазами банковской картой. – Кладу вот сюда.
– Клади. – Пожала я плечами.
– Наличность лежит вот в этом выдвижном ящике. Видишь?
– Конечно, вижу. – Было странно теперь наблюдать его без привычной улыбки.
А я заметила, что чем дольше он собирался, тем заметнее становились перемены в нем. Вдруг посерьезнел. Не подозревала даже, что его задорная улыбка могла куда-то деться. И глаза теперь смотрели очень внимательно. И весь он, как собрался, как выпрямился, налился какой-то значимостью, что ли, и даже казался от этого выше ростом, что ли. Был весельчак и балагур, а теперь передо мной стоял матерый вояка в полном воинском облачении, «морской волк», как он сам выразился в первую минуту нашей встречи в купе.
Я смотрела на него с восхищением. Какая стать. Выправка. Хорош, ничего не скажешь. Но еще косилась и с опасением. Это уже был другой человек. У меня отняли моего дружка и собутыльника. Теперь в нем было не сыскать веселого разгильдяйства, озорства, и панибратство было не уместно. Ванькой назвать его язык не поворачивался. Теперь, наверное, надо к нему было обращаться по имени и отчеству. Как там его, интересно, по батюшке? Правда, глаза его на серьезном и несколько жестком теперь лице смотрели на меня тепло и ласково.
– Ну, дорогая, давай прощаться. – Застыл он напротив меня, когда сборы подошли к концу.
– Давай. А надолго? – пришлось подняться, потому что Иван наклонился, взял меня за плечи и легко поднял с дивана, ставя на ноги.
– Всего на месяц. Но ты не волнуйся. Все здесь в курсе… Соседи у нас дружные. Все тебе разъяснят и расскажут.
Он приник к моим губам, а я, к своему удивлению, ответила на его поцелуй. Во мне шевельнулось ощущение, что это было не в первый раз. Невольно вздрогнула и отстранилась. Переживала, что еще такого неожиданного могли подсказать чувства?
– Не переживай так. Время пролетит быстро, и я вернусь. Помнишь, назвал тебя птичкой, ты смеялась, и вроде, тебе нравилось… – его рука погладила мое плечо, потом скользнула к шее и горячо легла на затылок, за этим последовал уже другой поцелуй, от которого чуть не подкосились ноги. – Воробышек мой. Надо уходить от тебя, а то через минуту это уже будет не возможно.
Он убрал руки, и мне вдруг стало холодно, а в душе разрасталась паника. Мысли разлетелись, и их было не собрать. Силилась прийти в себя, но без результата, отчего нервно теребила в руках край кофты и кусала губы. Хотела что-то сказать или спросить, но только беззвучно пошевелила губами.
– Все, иди к окну. Я на тебя захочу посмотреть…
Я, как завороженная, поплелась к большому эркеру, подошла, отдернула занавеску и уперлась ладонями в стекло. Через пару минут заметила Ивана, выходящего из подъезда. Вот он подошел к стоящему неподалеку микроавтобусу, где для него распахнули дверь. Обернулся, нашел меня глазами, махнул на прощание рукой. Машина живо тронулась, как только он сел, а потом исчезла из поля зрения за считанные секунды.
– Что это было? – отвернулась я от окна. – Наваждение!.. Господи, во что я влипла на этот раз?!
Подошла к дивану и хотела на него опуститься, так остро ощутила потребность присесть, видно ноги плохо держали в тот момент. Но не тут-то было, в дверь настойчиво позвонили, и пришлось идти открывать.
– Здравствуйте. Я ваша соседка. Можно войти?
Я посторонилась, давая проход даме в домашнем халате с перламутровыми пуговицами. На вид ей было лет сорок пять. Еще успела рассмотреть яркий макияж, не как для раннего утра, маникюр с красным лаком и высоко начесанные короткие волосы, крашенные под блондинку. Дальше моим вниманием завладела вереница женщин, сначала притаившихся за широкой спиной «предводительницы», а потом гуськом проследовавших за ней в гостиную мимо меня, застывшей в недоумении. Прежде чем закрыть дверь, я выглянула на площадку. Все, или еще кто не успел зайти?
Когда вошла за ними следом в комнату, обнаружила, что все сидячие места в ней заняты. И не только в партере, даже галерку освоили: две молодые девушки, не старше двадцати, уселись верхом на подлокотниках кресла. Сколько же их было, этих женщин? Я принялась мысленно считать, но быстро сбилась, потому что «предводительница», назвавшаяся Ольгой Ивановной, затеяла представлять мне каждую гостью по имени. Запомнить их всех я даже не пыталась, только кивала в ответ и, как мне казалось, мило улыбалась. Потом воцарилась пауза, и все глаза уставились на меня в ожидании.
– Вика. Мое имя, Виктория. – Удачно, что я быстро сообразила, что от меня хотели услышать.
– Виктория! – радостно захихикала младшая из них, вроде бы ее звали Люсей. – И, правда, ведь, виктория! – никак не могла она унять буйной радости.
Реакция остальных дам на ее слова была самая разная. Кто-то ерзал на месте, кто-то смотрел на меня, открыв рот, а некоторые тоже посмеивались немного, деликатно так. Не знала, что уж такого было в моем имени. Ранее мне не приходилось сталкиваться с подобной на него реакцией при знакомстве.
– Э-э! Я бы предложила вам чаю, только… – Сама не знаю, отчего, выпалила я им.
Эта фраза все же не очень была уместна, раз я находилась в чужом доме и даже еще не понимала, какой черт меня сюда занес. И, если честно, не догадывалась, даже, в каком населенном пункте находилась, только очень надеялась, что где-то в пригороде Питера. На саму северную столицу подумать уже не могла, так как за окном успела рассмотреть слишком много природы.
– Не беспокойтесь, милая! – подала голос Ольга Ивановна. – Мы же понимаем, какой долгий путь вы проделали. С дороги, конечно же, устали. Вон, бледная какая…. Мы не станем вам надоедать, зашли только познакомиться и спросить, не надо ли чего.
Услышав про бледность, по инерции коснулась пальцами своего лица, и подумала, что неплохо было бы взглянуть на себя в зеркало. Может, там увижу и не себя вовсе, и все это, что творилось вокруг странный сон. А еще на языке вертелись вопросы. Про мой дальний путь, например. Определенно, даме было что-то известно обо мне такое, о чем пока я не догадывалась. Но задать прямой вопрос, где сейчас находилась или что это за место, не могла себе позволить, подозревала, что могу шокировать соседок. И поэтому не очень вслушивалась в их мало для меня значащие реплики, больше мысленно силилась сформулировать свой вопрос так, чтобы получить нужные сведения.
– Вы совсем расклеились с дороги, милая. – Ольга Ивановна поднялась из кресла, а я заподозрила себя в том, что в задумчивости ответила ей что-то невпопад. – Давайте-ка, девочки, пошли на выход. Виктории надо отдохнуть и прийти в себя.
Вся стая послушно поднялась, и одна за другой женщины потянулись в прихожую. Я пошла их проводить и, стоя в дверях, увидела, что из лифта вышел солдат в морской форме, держа в одной руке букет роз, а в другой объемный пакет, похоже, тяжелый. Дамы тоже заметили это явление и несколько замешкались на площадке перед моей дверью, любопытствуя, к кому направлялся матрос.
– Какую квартиру ищете, молодой человек? – встряла Ольга Ивановна.
– Двадцать пятую.
Все дамы дружно повернули головы в мою сторону. Я же перегнулась за дверь и посмотрела на табличку с номером. Там, действительно, была цифра двадцать пять.
– Посылка для Виктории Витальевны.
Я вздохнула и открыла перед ним дверь шире.
– Проходите.
– Вы, Виктория Витальевна Смирнова? – спросил он, уже переступая порог квартиры.
– Нет. Я, Ветрова. Вы, наверное, все же ошиблись.
– Милочка! Какая прелесть! – Ольга Ивановна хлопнула радостно в ладоши. – Вы еще не привыкли к новой фамилии. Молодой человек, это от кого посылка?
– От капитана первого ранга, Ивана Семеновича Смирнова. Велел отнести жене.
– Какая прелесть! – загалдели соседки.
– Молодожен проявил внимание к супруге! – заахала Ольга Ивановна. – Я всегда говорила, что из Ивана выйдет замечательный муж.
До меня дошло только то, что они говорят о Ваньке. Еще сообразила, что, наконец, узнала его отчество и фамилию. Уже кое-что. Слова же про мужа и жену неприятно напрягли, но урона психике не нанесли. Решила, что со всем разберусь постепенно. А на повестке стоял главный вопрос: куда меня занесло?
Я поспешила прикрыть входную дверь, чтобы спрятаться от чужого любопытства, и поспешила за матросом, который уверенно направился на кухню. У меня еще создалось впечатление, что, в отличие от меня, этот солдат уже бывал в этих стенах. Он тут же нашел банку под цветы и, наполнив ее водой, опустил туда розы. Затем принялся разгружать пакет. В нем оказались продукты, все необходимое, чтобы без лишений прожить дня три, не выходя из квартиры.
– Иван Семенович очень за вас беспокоится. – Затеял матрос простой разговор, пока раскладывал содержимое пакета по полкам шкафов и холодильника.
– А, а… Подскажите, пожалуйста, где мы находимся?
Солдатик глянул на меня коротко, заморгал, но решил, что как человеку новому, мне можно было и почудить.
– В гарнизоне, конечно. – Спокойно ответил, завершив свое дело, и отправился на выход.
– А, город? Город какой? – поскакала я за ним вприпрыжку.
Он не ответил, только плечами повел и был таков, скрылся в лифте. Вздохнув, закрыла за ним входную дверь и пошла осматриваться, раз уж судьба захотела, чтобы я здесь оказалась. Квартира была просторной, светлой. И еще стало понятно, что жил в ней холостяк. Все выглядело строго, никаких излишеств в виде ваз, покрывал, ковров и комнатных растений.
Когда добрела до ванной комнаты, смогла, наконец, увидеть себя в зеркале. Физиономия была моей. Это точно мое лицо отразилось. Действительно очень утомленное и немного бледное. Для поправки здоровья и настроения решила принять душ. Затем, обмотавшись полотенцем, прошла в спальню. Понаблюдала немного убранство этой комнаты, отметила, что оно ничем не выделяется из всей квартиры, сплошной аскетизм. Особенно осмотрела кровать и решила, что вполне сойдет, чтобы прилечь и отдохнуть. Только поискала новый комплект постельного белья в шкафу, напротив. Перестелила для себя любимой и с удобствами предалась сну.
Не думаю, что спала долго, максимум часа два. А проснулась, как от толчка, моментально и окончательно. И мне совсем не почудился чужой взгляд, меня действительно рассматривали, пристально и недружелюбно. Карие глаза цепко держали в обозрении и не хотели отпускать, даже когда проснулась и удивленно привстала в постели на локтях.
– Вы кто?
Смогла выдавить из себя, но ответа не получила. Напротив кровати, прямо в дверном проеме спальни стояла молодая женщина. Возможно, моя ровесница, и смотрела на меня очень неприязненно. Я бы даже сказала, что она питала ко мне ненависть. Может быть, поэтому решила не заговаривать с ней больше, а подождать, что будет дальше.
– Так вот ты какая! – Она поправила темную челку, падающую на глаза, а затем скрестила руки на груди. – Победительница, хренова!
Если бы она не была так зла и не внушала бы мне в ту минуту беспокойства, я назвала бы ее красавицей. Высокая и статная, модное силуэтное платье выгодно подчеркивало женские формы. А ее лицо, если бы только не гримаса презрения и ненависти, то правильными пропорциями могло бы поспорить с великими творениями живописцев.
– Уж и не знаю, имели ли вы право вот так входить в эту квартиру, без звонка и без стука…
В этот момент женщина подняла вверх левую руку, разжала кулак и продемонстрировала мне зажатые там ключи. Возможно, это должно было что-то объяснить, но только не мне.
– И все же. Вы знали, что застанете меня здесь, и не потрудились нажать кнопку звонка.
– Что теперь? Что ты можешь сделать, грязная сучка?!
– Это уже слишком. Не знаю, кто вы и кто дал вам право…
– Не знает она! А мужика чужого, как уводить, знала?! Как в постель к нему прыгать, знала?
– Послушайте! Как вас там?! Выйдете из спальни немедленно, мне одеться надо.
– Давай, давай, вылезай из-под одеяла. Посмотрю на тебя! Понаблюдаю, чем ты его взяла. Очень мне интересно, что у тебя такого есть особенного.
– Вы пройдите в гостиную, дама. Там поговорим. Да, что бы вас… Ну, и ладно, черт с вами, стойте себе.
Пришлось откинуть одеяло и выбираться из постели под ее жгучим взглядом. Но только сделала шаг в сторону своих вещей, как эта мегера с возгласом «ах ты гадость такая», как с боевым кличем, бросилась на меня, в три прыжка приблизилась и вцепилась в волосы. Ухватив меня за длинные густые пряди, она принялась трепать мою голову из стороны в сторону и пригибать к полу все ниже и ниже. От боли я взвыла. Эта хулиганка подвывала, хотя мне ни разу не удалось вывернуться и наподдать ей или хотя бы как-то ослабить ее хватку.
– Эй, вы! Стоять! Чтоб вас! А, ну, прекратить! Немедленно! – загудел где-то сверху мужской бас. – Вот, я вас сейчас!
Меня еще потрясло, потрепало, больно дернуло, а потом, наконец, отпустило. Когда смогла распрямиться и откинуть с лица всклокоченные волосы, с удивлением заметила новое действующее лицо. Мужчину, возраста старше среднего, с сединой в черных волосах. Телосложение у него было крепкое и внушительное. И, конечно же, в морской военной форме. К этому я уже начала привыкать, в последнее время, что ни мужчина, обязательно военный моряк попадался перед глазами.
– Вы-то еще на мою голову, откуда? – в моем голосе не обнаруживалось почтения или благодарности к спасителю. – Здесь что, так принято, запросто заходить в любую квартиру без спроса?!
– Э-э! Там было открыто…
– И что? Теперь стучать не надо? И звонка там, наверное, нет? – я пыталась как-то пригладить волосы, но касаться головы было больно.
– Так вопили же! – растерялся мужчина.
– Может, и на помощь звали?