Жрец подошёл к краю площадки. Храм бога солнца Ра был самым высоким строением, и город просматривался отсюда как на ладони, но сейчас его окраины терялись в темноте. Редкие огоньки обозначали жилища горожан. Кто-то, как и он, не спал в этот глухой час. Совсем рядом темнела громадина дворца. Некоторые окна дворца тоже слабо поблёскивали, освещенные изнутри факелом или масляной плошкой. Что творилось за этими окнами? Какие мысли бродили в головах людей? Хотя многие считали его чародеем, чужих мыслей он читать, увы, не мог.
Вдруг внимание Шера привлекли многочисленные движущиеся огоньки внизу. Прислушавшись, он уловил шум приближающейся толпы и даже бряцания оружия. Это не мог быть ночной патруль, слишком большая группа двигалась по улице, но поверить во что-то другое он просто боялся. Испытывал тревогу жрец вовсе не из-за себя...
Когда снизу послышался шум боя: лязг оружия, предсмертные крики - судя по всему, бой шёл у входа в храм. Шер понял, что худшие мысли его подтвердились. Он быстро спустился в комнату. Он мог бы ещё спастись, - вход в потайную галерею находился здесь же, но не стал этого делать. Откинув тяжёлую портьеру, скрывающую глубокую нишу в стене, достал пузатую стеклянную колбу с соком ядовитого цветка Цикуда и, сев в кресло, перелил содержимое колбы в керамический бокал. Когда из коридора донёсся громкий топот и крики множества людей, Шер залпом выпил яд.
* * *
...Жрец Пархан сам правил мулом, запряжённым в небольшую деревянную повозку, выкрашенную в ядовито-синий цвет. По обе стороны повозки бежали по три воина в синих плащах и таких же по цвету клафтах, они распугивали немногочисленных прохожих постукиванием коротких мечей о круглые щиты, а сзади двигался небольшой отряд элитных солдат. В этот ранний час людей на улицах было немного - в основном водоносы, но из маленьких двориков глинобитных домов уже раздавался оживлённый говор и смех. Город просыпался. Храм бога Сенека находился на самой окраине, люди ещё не знали, что произошло. Однако это было делом нескольких минут - слухи распространялись быстро.
По мере приближения к центру города дома становились выше - два, а то и в три этажа, многие были построены из каменных блоков и даже побелённые. Здесь жили более зажиточные, чем на окраинах горожане и, судя по всему, уже знавшие о случившемся. Люди сбивались в небольшие группы, размахивая руками, что-то оживлённо обсуждали. Но, заметив синюю повозку и воинов, поспешно расходились.
Скоро пошли дворцовые комплексы, потом показалось и само центральное здание дворца, возведённое из блоков розового гранита. Проезжая мимо затянутых тростниковыми жалюзи окон элитных домов, Пархан размышлял: что сейчас чувствуют и делают, о чём думают люди за этими плотно закрытыми окнами? В другое время окна давно были бы распахнуты, а в домах царило бы оживление. Жрец чувствовал, что знать поддержит переворот, - большинство были недовольны фараоном. Однако немало найдётся и противников переворота. Пархан надеялся, что при виде элитников, сопровождающих его, народ будет думать, что армия на их стороне и крупных эксцессов не произойдёт. Ну а те, кто не смирится, пусть пеняют на себя!..
На перекрёстке жрец неожиданно свернул, так что сотник, бегущий впереди с правой стороны повозки, едва не попал под колёса, и поехал по выложенной каменными плитами широкой улице в сторону храма бога Ра.
Когда Пархан подъезжал к храму, брызнули первые лучи солнца, окрасив розовым цветом стены святилища. В сопровождении всё того же сотника, он проследовал внутрь. Пархан долго стоял в проёме двери главного зала и цепким взглядом всматривался в окружающую обстановку. Почти в центре зала, в резном каменном кресле уронив голову на грудь, полулежал жрец Шер. Его орлиный профиль, будто покрытый толстым слоем белил, резко выделялся в полутьме помещения освещённого лишь парой газовых горелок прикреплённых к стене, - окон здесь не было. Одна рука безвольно свисала, почти касаясь пола. Рядом Пархан заметил валяющий глиняный бокал.
Нетерпеливо переминающий с ноги на ногу сотник взглянул на что-то невнятно прошептавшего жреца.
- Вы что-то сказали? - спросил воин.
Не удостоив того ответом, Пархан продолжал осматриваться. Он никогда не бывал в этой части храма. Судя по обстановке, слухи о том, что Шер волшебник-чародей подтверждались. У противоположной стены стояли три странных сооружения сферической формы. По некоторым признакам жрец определил, что это печи. Что готовилось в этих печах, что варилось в них?.. По периметру зала тянулись полки, на которых стояли и лежали, как и на двух длинных деревянных столах, размещавшихся по обе стороны от печей, вовсе уж незнакомые предметы, приборы и агрегаты. Некоторые из них золотисто поблёскивали, другие отливали необычным белым цветом, как будто светились изнутри. Между ними аккуратными стопками лежали исписанные и чистые свитки пергамента.
Так и не переступив порога этого странного помещения храма, Пархан резко развернулся и быстрым шагом пошёл к выходу. Уверенный, что сотник следует за ним, не оборачиваясь, сказал:
- Найдёте золото, - ко мне в храм.
- А что?..
- Тело забальзамировать и поместить в общую пещеру.
- Но...
- В пещеру! - прервал он сотника. - И никакого саркофага.
Сотник кивнул и, обогнав жреца, бегом направился отдавать распоряжения.
Через минуту Пархан вышел из храма.
- Теперь во дворец, - вполголоса проговорил жрец, трогая с места мула.
Глава 8 МАША
Роман проспал два часа, а казалось, будто всего на секунду забылся. Он встал, чувствуя себя бодрым и отдохнувшим - похоже, Сашкина "терапия" и вправду дала результаты - принял прохладный душ, докрасна растёрся полотенцем, и неожиданно почувствовал себя голодным, хотя плотно поужинал или, вернее, позавтракал всего несколько часов назад.
Из съедобного на кухне Роман обнаружил полбанки растворимого кофе и пачку печенья. "Эх, Ромка, жениться тебе пора", - подумал он.
Можно было спуститься вниз - в булочную, но он ожидал звонка и, боясь его пропустить, решил обойтись, чем есть. Вскипятив чайник, заварил большую металлическую кружку кофе (сахара в доме тоже не оказалось) и, прихлёбывая горький напиток, сжевал почти половину пачки печенья. Затем прошёл в комнату и устроился на своё любимое место - подоконник, поставив перед собой телефон. Окно заменяло ему телевизор. Он любил наблюдать за людьми, снующими внизу. За стройкой напротив, за тем как, с каждым днём, возводимое здание становилось всё выше.
Телефон зазвонил через час.
- Алло, - раздался в трубке незнакомый голос, - Волгина Романа Ильича можно?
- Да, это я.
Из трубки послышался Машкин смех:
- Ну что, напугала?!
Роман понял, что подруга ещё под шафе и внутренне поморщился:
- Фух, Маша! Никак не привыкну к твоим шуточкам... Я вижу, праздник удался?
- Ах, Ромка, я так повеселилась! Жаль, тебя не было.
- Ты дома? - спросил он. - Или ещё в клубе? Может, заехать, тебя забрать?
- Какой ты душка - заботливый ты мой! Нет, нас уже развезли, - она вновь засмеялась.
- Хорошо, - облегчённо вздохнул Роман. Он ненавидел общаться с пьяными женщинами и порадовался, что кто-то взял на себя заботу о Машке.
- Ромка, я чего звоню... Папа здесь записку оставил... он договорился насчёт тебя. Завтра в три... ох нет, уже сегодня, - она хрюкнула, - тебя будут ждать... записывай адрес...
- Я запомню.
- Зовут - Вячеслав Ар... Арис... о боже! Слушай, заезжай к нам. Визитку возьмёшь у конс... - из трубки раздался непонятный звук - похоже, Машка икнула. - Ну, всё, пока. Спать-спать-спать, - невнятно забормотала она.
- Не забудь! - успел крикнуть Роман, прежде чем послышались короткие гудки. - Пока, пока, - прошептал он, осторожно опуская трубку на рычаг.
* * *
Познакомился он с Машей две недели назад. Таксовал, в тот день, как всегда. В районе Московского вокзала к нему в машину подсела парочка. Кажется, это были туристы, во всяком случае, упакованы по заграничному, говорили с акцентом, а денег в карманах - немерено.
Целый день Роман катал пару по городу, а ближе к вечеру, выполняя их просьбу, отвёз в приличный ночной клуб.
Когда он остановился напротив ресторана, с недавних пор превращённого в ночной клуб, спросили, может ли их дождаться. При этом отвалили щедрый аванс - сумму, какую Роман не смог бы заработать за неделю. Он заверил, что будет ждать, если придётся до самого утра, и пожелал парочке весело провести время.
Поначалу Роман не собирался заходить в клуб. Отогнал машину на стоянку и хотел вздремнуть, но громкая музыка не давала заснуть. Он нацепил красный галстук, постоянно хранящийся в бардачке в целлофановом пакете, и поднялся по широкой мраморной лестнице. Заведение выглядело солидно. У зеркальной двухстворчатой двери, как и положено, дежурил швейцар в синей форме. Большая неоновая вывеска гласила: "Ресторан Витязь".
Его поразило обилие света, блеск и пестрота. Такое он видел, пожалуй, только в зарубежных фильмах. С барельефного потолка свисало несколько огромных шаров-люстр, переливающихся всеми цветами радуги. На стенах моргали огни больших установок светомузыки. По залу метались лучи прожекторов, освещая толпу танцующих людей, выхватывая отдельные группы. Громкая энергичная музыка учащала пульс и заставляла непроизвольно двигаться в такт.
В первый момент Роман даже растерялся. Оглядевшись, заметил свободный столик. В меню он выбрал яблочный пудинг и безалкогольный апельсиновый коктейль. Конечно, для ужина всё это не очень подходило, но особо выбирать было не из чего. В основном в меню значились различные напитки и сладкие десерты. Сюда приходили явно не поесть. Впрочем, некоторые названия были такие мудрёные, что Роман так и не разобрался, что это - еда или питьё.
Махнув рукой, он подозвал официантку и ткнул пальцем в выбранные яства - музыка заглушала слова. Официантка оценивающим взглядом окинула его, чиркнула что-то в блокноте и упорхнула. Но уже через несколько секунд вернулась с заказом. "Обслуживание здесь на высоте", - отметил Роман. С удовольствием съел пудинг кремового цвета, по вкусу напоминающий фруктовое мороженное, подумывая, не повторить ли заказ и, попивая коктейль, стал наблюдать за танцующими.
-Я могу вас пригласить? - услышал он и, повернув голову, увидел девушку. - Белый танец.
Роман хотел было отказаться, сославшись на то, что не танцует, но подумал, что это прозвучит глупо - зачем тогда пришёл сюда? Да и пережитки юношеских понятий сказались: если танец назвали "Белым", то отказывать даме неприлично. Зазвучала красивая медленная музыка. Отставив стакан, он поднялся .
Ведя девушку в танце, обнимая за талию, Роман шепнул на ухо:
- Мы не могли с вами где-нибудь встречаться? - спросил не просто так, лишь бы не молчать. Девушка, в самом деле, казалась знакомой, будто они уже когда-то сталкивались.
Она неожиданно захихикала, может быть, его дыхание щекотало ей ухо?
- Мне тоже показалось твоё лицо знакомым. Кстати, меня зовут Маша. А тебя?
- Роман.- Ему всё больше нравилась эта статная девушка, почти такого же роста, что и он. Впрочем, росту ей прибавляли высокие шпильки белых элегантных босоножек. Его поразили глаза Маши - огромные миндалевидные в пол-лица с длинными ресницами.
Музыка кончилась, и он повёл Машу к своему столику.
- Прошу, - галантно отодвинул он стул. - Тебе что-нибудь заказать?
Только она открыла рот, как вновь загремела музыка. Маша засмеялась и поднялась из-за столика.
- Пойдём к бару, там потише! - закричала она.
Роман кивнул и взял девушку под локоток.
Протискиваясь через толпу танцующих, Роман столкнулся со своей иностранной парочкой. Дотронувшись до плеча парня, он указал в сторону бара. Тот понятливо кивнул и вновь отвернулся к своей партнёрше.
У стойки бара, действительно, было намного тише.
- Итак, что тебе заказать? - спросил Роман.
- Если можно, клубничное мороженное. Обожаю клубнику! Представляюсь официально. - Она лучезарно улыбнулась. - Кравцова Мария...
Он тоже улыбнулся:
- Волгин Роман. - Подозвав бармена, сделал заказ, - девушке мороженное, себе молочный коктейль.
Через пять минут Роман знал о Маше почти всё. Она была коренной Ленинградкой. "Никак не могу привыкнуть к новому или вернее старому названию", - призналась девушка. Закончила МГУ - философский факультет. А её отец был владельцем нескольких крупных рекламных агентств и недавно предложил дочери возглавить одно из них. Собственно, это событие они и отмечали. Она пришла сюда не одна - в компании. Но отпочковалась от коллег, так как, по её словам, некоторые надрались и стали вести себя неадекватно.
Роман тоже рассказал несколько эпизодов из своей жизни. У них оказалось много общих тем. Оба любили и знали литературу, увлекались историей... Не забывали они и о танцах. Но выходили на танцпол лишь когда начинала звучать медленная музыка. Время летело незаметно.
- Ты за рулём? - спросила она.
- Увы, да, - улыбнулся Роман. - Но сейчас уже сожалею об этом.
- Какая у тебя машина?
- "Вольво".
- О-о, иномарка! Слушай, отвези меня домой. Со своими я боюсь...
- Конечно. Но... - Роман замялся и посмотрел в зал. - Понимаешь я тоже не один. - Он вынужден был рассказать, что занимается извозом, а сегодня его наняла иностранная парочка. - Но это пока... - поспешил добавить. В это время увидел подходящую к стойке бара свою парочку: - Ну что, поехали? - встретил он их вопросом.
- Да поехали, Роман, - американец перевёл взгляд на девушку.
- Знакомьтесь, это Маша.
- Приятно. Я - Марк... а это Джессика - моя жена.
- Надеюсь, вы не будете против, если Маша поедет с нами?
- Конечно, Роман.
Дело шло к утру. Мосты над Невой уже свели. Роман отвёз американцев в гостиницу "Ленинград". Ему было немного неудобно при Маше брать деньги, и поэтому поспешно засунул пачку десятидолларовых купюр, протянутых Марком, во внутренний карман куртки. Впрочем, девушка, сидящая на переднем сиденье, сделала вид, что ничего не замечает, отвернувшись к окну, смотрела на поблескивающие в предутреннем свете воды Невы.
Маша жила на "Грибоедова". Роман остановился перед парадным подъездом старинного трёхэтажного особняка, больше похожего на музей, чем на жилое здание.
- Ты здесь живёшь?!
- Да, - девушка засмеялась. - Не удивляйся, дом не весь принадлежит нам. - Она достала из сумочки и бросила Роману на колени визитную карточку. - Звони! - Не успел он и слова сказать, выпорхнула из машины. Её каблучки быстро застучали по каменным ступеням.
Роман ещё долго смотрел на резные красного дерева двери парадного, за которыми скрылась Маша. Потом, подавшись вперёд, взглянул на высокие стрельчатые окна особняка. "Да-а, не хило", - прошептал он.
Вечером того же дня он позвони ей. Она ответила сразу же, как будто ждала этого звонка. Волгин предложил встретиться.
- Рома, ты назначаешь мне свидание? - В её голосе слышалась радость.
- Да, - чуть смущённо ответил он.
Договорились, что заедет за ней, и они поедут в тот самый клуб.
* * *
...Роман взглянул на наручные часы. Пора было двигать. Только до Машиного дома - почти час. Вряд ли потенциальный работодатель будет доволен, если он опоздает. Тщательно побрился, надел свежую рубашку. Повязал галстук. Достал из настенного шкафа, недавно приобретённый, тёмно-синий костюм. Взгляд его упал на коробку с наградами. Мелькнула мысль: не захватить ли с собой? Как-никак едет наниматься... Но тут же отказался от этой идеи: не в его правилах бахвалиться.