- Ты не видишь, что сейчас не до тебя, жених?! - рявкнул Милор, повернувшись в пол оборота к Мертену, - Он болен, чего доброго начнется горячка. Уйди, сволочь. Не маячь тут!
- А это опасно? - шаман, казалось, не слышал эпитетов, которыми награждает его лекарь.
- Еще как! Он умереть может… Уйди.
- Мертен, что тут стоять? - Витольд коснулся плеча шамана и вывел его на улицу, - Лучше пойди проси богов, чтобы Арне не было хуже. А мешать Милору не надо.
Шаман кивнул и, глядя под ноги, поплелся к себе.
========== Глава 46. Беременность Давида ==========
Прошел месяц с момента пробуждения мальчишки. Давид располнел, животик начал едва заметно округляться. Оборотень чувствовал изменения своего тела, и осознание, что не родившийся волчонок портит единственное, что осталось у омеги - красивое тело, буквально сводило с ума. Давид замкнулся в себе и часами мог ходить по шатру, не выходя на улицу.
Арен перестал посещать сына. Слушать оскорбления в адрес волчонка, который даже не успел родиться, вождь не желал. Зато приходил Кайлин, тщетно пытаясь убедить Давида, что дети - это радость для омеги. Обычно младший вождь садился напротив наследника и что-то долго рассказывал спокойным мягким голосом, однако Давид в ответ презрительно улыбался. И что бы Кайлин не делал, эта жутковатая и презрительная улыбка не сходила с лица мальчишки.
- Ты увидишь, какое это счастье, держать в руках маленького волчонка, твоего собственного…
- Навряд ли он мне понравится, - пожал плечами Давид, со скучающим видом разглядывая платяной потолок шатра.
- Почему ты так думаешь? - мягко произнес Кайлин, пересаживаясь к омеге и обнимая его за тонкие плечики, - Это тебе сейчас кажется, что всё плохо, отвратительно и страшно. Но пройдет несколько месяцев, ты поймешь, как ошибался. Что этот волчонок - частичка тебя, что он милый и хорошенький. Надо попросить Энджи погадать, кто у тебя родится.
- Папа, - сухо произнес Давид, освобождаясь от объятий и отворачиваясь, - Мне не нужны дети. Не интересно. Не хочу. А этот… Это ублюдок от насильника.
- Мы его заберем с отцом, как только родится. Идет? - омега провел ладонью по белоснежным волосам мальчишки.
- Девайте, куда хотите.
Давид никак не проникался идеей любви к не рожденному ребенку. И никакие уговоры не могли сдвинуть с места упрямого омегу. Ежесекундно мальчишка трогал свой живот и морщился. Но, наедине с собой, он улыбался. Но это была не улыбка счастья, а что-то другое.
Снова начал приходить Аскольд. Альфа приносил лучшую пищу, стараясь впихнуть в Давида побольше, терпеливо снося насмешки и ругань, пока между ними не произошла очередная ссора, спровоцированная омегой.
- Поешь, пожалуйста, - оборотень поставил на стол миску с какими-то листьями.
- Что это? - брезгливо поморщился Давид, не теряя своей презрительной улыбки.
- Тебе это будет полезно. Сейчас весна, ты слабый. А это - первые листья. Но ты не бойся, эта трава полезна, я ее собирал под присмотром папы.
- Вот сам и ешь, - усмехнулся омега, отодвигая от себя пищу.
- Нет, прошу тебя, покушай, - Аскольд снова взял в руки миску и протянул ее Давиду. Тот нехотя съел один листик.
- Зачем ты за мной ходишь? Зачем всё это? - с растущим раздражением произнес наследник, с досадой отворачиваясь, - Это не твой волчонок. Не ты отец ему.
- Ну и что. Он же твой.
- И что? - прошипел Давид, не слишком понимая логику Аскольда.
- Дело в тебе. Это же твой волчонок, - повторил альфа. Он не был готов и сам ответить на вопрос, зачем он помогает. Но не помогать оборотень не мог.
- Волчонка хочешь? Отцовский инстинкт проснулся?
- Нет, я бы хотел, чтобы ты и твой волчонок не болели…
- Зачем? Какая тебе разница? Я не хочу этого волчонка!
- Потом захочешь, - убедительным голосом произнес альфа, с сожалением видя, что Давид никак не может свыкнуться со своей незаконной беременностью.
- Из-за этого волчонка я никому нужен теперь не буду! Еще и изуродованный! - вскрикнул на высокой ноте омега и, не удержавшись, схватил миску с листьями и кинул ее на пол. Раздался грохот.
- Глупыш, почему ты никому не нужен? Нужен, - Аскольд попытался положить руку на плечо мальчишке, но тот сбросил ее и, скрестив руки на груди, уставился на оборотня.
- И кому я нужен? Тебе?
- Мне, - тихо ответил альфа, смущаясь.
- Думаешь, я тебе руки целовать буду за то, что ты тут исстарался весь? Ты ради этого тут ошиваешься?
- Давид, - только и смог произнести Аскольд, пожимая плечами. Он не понимал, почему омега так негативно к нему относится. Что это? Самомнение? Гордыня? Или что?
- Твои ухаживания мне ни к чему. Вон отсюда! - оборотень вскинул руку, показывая на выход, - Мне не нужна твоя помощь. И мой ребенок - это не твое дело!
- Давид, успокойся, - альфу охватил жар. Ему было стыдно, противно от осознания, что омега, даже несмотря на беременность и изуродованное лицо, всё равно отвергает его помощь, - Не надо так.
- Я не хочу тебя видеть. Ты думаешь что? Я попал в такую ситуацию и кинусь в объятия первому попавшемуся? От безысходности?! Не кинусь!
- Давид, я не хотел чего-то плохого. Я просто тебе помогаю, - Аскольд смотрел в пол, сжавшись, чувствуя, что еще чуть-чуть, и он разрыдается, прямо при омеге.
- Я просил твоей помощи? Просил? - мальчишка оскалился, и его лицо стало превращаться в волчью морду.
- Но почему ты так против? Чем я тебе не угодил?
- Ты такой же ублюдок, как и та тварь, что у меня в животе.
Аскольд не ответил. Спорить смысла не было. Он повернулся спиной к омеге и выскочил из шатра. Внутри опять клокотала обида. Смертельная. И было больно. Он обратился в волка и понесся в глубину леса, чтобы никто не видел и не слышал, как он будет там выть. Он не понимал, отказывался понимать, почему он такое ничтожество в глазах Давида. Ведь Ланзо поступил с омегой куда хуже, бросил сразу же и больше не появлялся. Так почему же мальчишка ненавидит Аскольда?
Это было унижение, очередной удар по самолюбию, и альфе второй раз было трудно пережить это. Он еще мог понять, когда Давид, уверенный в своей красоте и статусе, смеялся над ним. Но теперь, после всего, что произошло так себя вести? Оскорблять, ненавидеть альфу только из-за того, в чем он не был виноват? “Подонок,” - мысленно повторял про себя Аскольд. Ухаживать за омегой желания больше не было.
========== Глава 47. В Белом племени ==========
За тринадцать лет в Белом племени мало что изменилось. Михаэль по-прежнему был вождем, хотя было заметно, что оборотень дряхлел и терял силы. Анико и Орэль женились, оба имели волчат, что же касается дел племени, то оба активно помогали отцу.
Шаман, которому посчастливилось прожить эти тринадцать лет, теперь лежал пластом и медленно угасал. Замены по-прежнему не было и что делать, никто не знал. Болезнь Адриана старались скрыть, но сколько ниточке не виться, всё равно конец будет.
- Анико, Орэль, - Михаэль уединился с сыновьями и, глядя на обоих, тяжело приземлился на расшитые подушки. Альфа чувствовал себя плохо. Оборотень рано начал сдавать и частенько подумывал о том, чтобы передать власть наследнику - Анико. Вождь планировал добровольно отречься, не дожидаясь глубокой старости и смерти. Но, учитывая шаткую политическую ситуацию, приходилось каждый раз это откладывать, - Адриан умирает. Думаю, мы все понимаем, что его не станет через несколько дней. А он просил позволения умереть на родине.
Оборотни опустили глаза. Старец за годы жизни в Белом племени стал для всех практически родным. Его мудрые советы не раз помогали избежать массы проблем. Он мог и лечить, и гадать, и очень умело анализировать ситуацию, давая Михаэлю мудрые советы. Казалось, он был на самом деле белым оборотнем, а не черным, настолько он жил интересами племени, сроднившись с новой родиной. И вот теперь он умирал. Замены Адриану не было.
- Помню, - кивнул Анико. Он вертел в руке небольшой клинок, стараясь не показывать, что расстроен.
- Сопровождать Адриана поедет Орэль. А ты остаешься на случай, если нападет Красное племя. А оно нападет, - Михаэль не скрывал своей мрачности. Прогнозы были неутешительные, ситуация накалялась, и он понимал это. Мертен, на которого все надеялись, теперь был шаманом у Красных оборотней. Это был провал, и теперь, через много лет после похищения мальчишки, последствия стратегической ошибки били по белым и черным оборотням со всей силы.
- Может, попросить подкрепления у Арена? - произнес Орэль, но вождь только пожал плечами.
- Проси, да только им самим сейчас не до того. Они не оклемались после удара Красных… Там все напуганы, это вам не просто… Изнасиловать и изуродовать сына вождя. Надо иметь дерзость для такого. Но ты попроси. Мало ли, - Михаэль замолк, задумавшись. Сыновья молчали. Михаэль понимал, что нужно напасть на Витольда, взять инициативу в свои руки, вот только на силы одного Белого племени рассчитывать было нельзя. А отправляться на переговоры в Черное Михаэль побаивался. Отлучаться вождю совсем не хотелось. Красные оборотни имели хорошую разведку, так что о перемещениях первых лиц племени они знали. Как быть? Альфа поймал себя на мысли, что чувствует себя неуверенно, считая, что боги не благосклонны к нему. И вождь боялся. А теперь когда шаман лежал, не в состоянии пошевелиться, становилось еще хуже. Да и путного лекаря за тринадцать лет найти не удалось. Некому было заменить Лабберта. Что делать? Ответа не было, - Анико, готовься к обороне…
Михаэль поднялся и, борясь с одышкой, вышел из комнаты.
Орэль поднялся следом. Нужно было немедленно выполнять задания отца. Проблема заключалась в том, что для того, чтобы Адриана достойно отправить умирать на родину, нужно было организовать кортеж, а для этого требовались оборотни. Взять слишком малое количество воинов - значило подвергнуть себя опасности в пути. Взять слишком большое - рискнуть племенем. Кто знал, что в голове у Витольда? Орэль уже несколько раз предлагал напасть первыми, но Михаэль отмахивался. Он не был уверен в своих силах, а вот оборотни Витольда были агрессивны и настроены на победу.
Дай бог, если Арен выделит войско. А если нет? Неуверенность Михаэля заражала и остальное племя. Кивнув Анико, Орель отправился собирать процессию. А в это время, под стенами крепости, распускались небольшие белые цветы - анемоны.
========== Глава 48. Свадьба ==========
Арне болел, не поднимаясь. Наказание плетьми ему дорого обошлось. Израненный, простуженный, он истекал потом, лежа на льняных простынях. Милор не отходил от него. Злость на сына немного потухла, смягченная жалостью, но не до конца. Лекарь всё равно не мог простить, что омега, ослепленный страстью, готов был пожертвовать репутацией из-за влечения.
Кровавые раны затягивались плохо. Постоянно раздражаемые каплями пота, они заставляли Арне страдать от этого и днем, и ночью. Мальчишка почти не спал и не ел.
Ежедневно оборотня навещал шаман, что вызывало протест у лекаря. Милор прогонял Мертена, пока, наконец, не смирился с мыслью, что молодые люди всё равно поженятся. Тем более, что скандал, спровоцированный шаманом, отрезал все пути назад.
И когда Арне перестал страдать и пошел на поправку, шаман, дождавшись, что лекарь оставит их наедине, попытался поговорить с омегой обо всем, что произошло. Мертен чувствовал себя очень виноватым перед мальчишкой. Сидя на постели и не сводя глаз с него, оборотень, в такт своим словам, сам не замечая, ломал в кулаке фигурку из кости, им же самим вырезанную накануне.
- Арне, я хотел бы попросить прощения за все это, что я позволил себе тогда… - шаман поднял глаза к потолку, пытаясь сформулировать свою мысль яснее, но омега прервал его.
- Ты же на мне женишься? - в голосе мальчишке послышалась тревога, но Мертен быстро и выразительно кивнул.
- Хоть сейчас, только выздоравливай быстрее.
И Арне выздоравливал. Его лицо с каждым днем набиралось улыбок и почти детской, непосредственной радости. Вскоре он уже ходил по шатру и, как только почувствовал, что его сил хватает на половину дня, тут же обратился к отцу за благословением, в котором, конечно же, после скандала и экзекуции, особой нужды уже и не было.
Мертен тоже с нетерпением ждал выздоровления Арне, но его страсть стала более упорядоченной, как горная река, спустившаяся на равнину. Наказание омежки подействовало отрезвляюще. Рисковать чужим здоровьем больше не хотелось.
Между тем Витольд был весь в делах. Пребывая в растущем нетерпении, он сам смотрел каждое утро, когда же расцветет анемона, а потом проверял, насколько слажено войско, готовое в любую минуту ринуться в поход. Разведчики круглосуточно снабжали вождя информацией о том, что происходит в стане врагов.
Вскоре, когда появился бутон и начал набухать, Витольд получил весть, что шаман Белого племени при смерти. В то же утро к альфе явился Мертен за благословением.
- Арне выздоравливает? - оборотень, живший мыслями о предстоящем сражении, потерял интерес к жизни шамана. Да и спросил он об омеге скорее потому, что надо было спросить.
- Да, я хотел бы сегодня или завтра утром сочетаться с ним, - кивнул Мертен, видя, насколько глубоко плевать на его женитьбу вождю. Шамана это ни капли не расстраивало. Если оборотень задумается о дальнейшем воспитании Мертена, то, чего доброго, еще заставит ждать год-другой. Но Витольду было сейчас не до этого. Поэтому он кивнул.
- Благословляю. Женись. Сегодня на закате, - оборотень точил кинжал и тут замер, - Погоди, а как ты женишься, если ты сам шаман? Кто обряд проведет? Ты сам сможешь?
- Смогу, - усмехнулся Мертен, на что вождь кивнул.
- Тогда делай, как знаешь. От меня нужно присутствие?
- Нужно. Еще будет Милор. И всё. Я не хочу, чтобы церемонию видели чужие.
- Дело твое. Теперь о делах, - вождь вложил кинжал в ножны и торжественно улыбнулся, - Скоро зацветет анемона. Завтра утром или к вечеру. Готовься к походу.
Мертен послушно кивнул и удалился. Предстоящий поход не радовал, но выбирать оборотень не мог.
Церемония проходила при закате.
Арне, одетый в легкую шелковую рубашку, расшитую левкой и вьюнками, стоял напротив Мертена и, не отрываясь, смотрел на него. В глазах омеги было столько доверчивости, чистоты и наивности, что шаман едва мог сдержаться чтобы не покрыть поцелуями его розоватые, покрытые конопушками, щеки. Рыжие волнистые волосы Арне были распущены и лежали на плечах, красиво поблескивая в лучах оранжевого солнца. Мальчишка улыбался.
С момента экзекуции прошел почти месяц. За это время потеплело, поэтому омежка не чувствовал холода, хотя Мертен всё равно переживал, что такая длительная прогулка заставит болезнь вернуться.
Спешно обмотав свои руки и руки омежки красной лентой, Мертен тихо, в пол голоса и очень быстро творил заклинания. С двух сторон от молодых тлели благовония, а неподалеку стояли Витольд и Милор. Вождь не был проникнут развернувшейся церемонией. Он получил от разведчиков весть, что Адриан, шаман Белого племени, не просто при смерти, но его завтра утром отправят на родину. Это значило, что часть оборотней будет в дороге, следовательно, момент нападения получался идеально удобным.
Милор же думал о сыне. Он не был уверен, что Арне сделал правильный выбор. И дело было вовсе не в происхождении шамана. Лекарь чувствовал в оборотне скрытую, неконтролируемую агрессию, а вместе с ней и опасность. Кто знал, куда приведет дорога ненависти, которую выбрал для себя Мертен? А ведь теперь Арне придется идти всю жизнь с мужем под руку. Глупыш!
Но мальчишка выглядел таким счастливым, что Милор постепенно смягчился. Видимо, это и была истинная пара Арне, а раз так, то, значит, на всё воля богов.
========== Глава 49. Брачная ночь ==========