- Так где ты был? - Вождь стоял, сложив руки на груди, с растущей тревогой глядя на Герольда. Он уже о многом догадался, но хотел узнать всю правду полностью, из уст оборотня. Однако, тот не желал делиться своими приключениями.
- Я заблудился в лесу и провалился в овраг, где лежали трупы упавших до меня животных. Я рухнул сверху, потерял сознание, лежал в них. Поэтому и пропах мертвечиной. А когда очнулся, с трудом выбрался.
Герольд произнес это скороговоркой, не глядя на своих собеседников. И Феофил, и Арен видели, что оборотень врет.
- На тебе нет ни одного синяка. Даже кожа не содрана. - Холодно произнес Арен. - Зато член красный. Я даю тебе еще один шанс сообщить правду. Иначе мне придется провести собственное расследование.
- Ты правду хочешь? - Герольд прищурил глаза, глядя куда-то в пустоту, затем перевел взгляд на Арена. - То есть ты хочешь, чтобы я озвучил правду, да, отец? - Альфа оскалился и прямо посмотрел на вождя. От резко изменившегося тона сына Арен почувствовал неприятный холодок. - Тогда мне, может, рассказать, что на самом деле произошло с Давидом? Что во-первых, его никто не насиловал, а во-вторых…
Герольд рассмеялся и притянул ноги к себе, с удовольствием наблюдая, как меняются лица и у отца, и у лекаря. Арен побледнел, а Феофил нахмурился и теперь с тревогой поглядывал то на одного, то на другого.
- Не неси чушь. - Прорычал вождь, понимая, что сын никак не мог узнать правду. Если только не с помощью своих новых способностей, подаренных Мором.
- А во-вторых… - Протянул Герольд, наслаждаясь реакцией собеседников. - Ты не убил ведь Давида. И его волчонка никто не убил. Зато обвинил в их смерти Аскольда. А потом помог им сбежать. Давид всегда был твоим любимчиком.
- Это ложь! - Арен был в бешенстве, но его злость его же и выдавала. - Они мертвы!
- Тогда покажешь их могилу? Только не говори, что забыл, где она!
- Сволочь! Это же твой брат! - Вождь уже было кинулся с кулаками на Герольда, но тут его сбил с ног Феофил. Лекарь, сообразив, что его сын все это время нес на себе вину за смерти, которых не было, обезумел от вспышки ненависти к собственному другу. Повалив на землю не ожидавшего нападения Арена, он начал бить его ногами. Вождь попытался подняться, однако оборотень ударил его со всей силы по голове, отчего альфа на мгновение отключился.
Бешенство придавало сил лекарю. Ему хотелось уничтожить обидчика, отомстить. Заметив, что Арен почти не реагирует на удары, Феофил сел на него сверху, достал меч и коснулся лезвием его горла. От охватившей злости он практически себя не контролировал. Почувствовав холод стали, волк приоткрыл глаза. Лицо Феофила было перекошено от ненависти.
- Я думал, ты мне друг. - Прорычал альфа, с презрением глядя на вождя. - А ты, оказывается, вот значит как поступил. Выгораживал своего сына! Свою шлюху!
- Аскольд изнасиловал Давида! - Рыкнул Арен, но тут же почувствовал сильный удар в челюсть.
- Заткнись! Аскольд вечно ходил за твоим Давидом, даже взял на воспитание волчонка, которого тот едва не утопил! Он спас твоего внука! А ты… - Феофил откинул меч и вытащил тонкую веревку, из которой тут же сделал петлю. Арен попытался сбросить с себя противника, но при любой попытке пошевелиться на него обрушивались удары, от которых вождь терял сознание.
- Он забрал волчонка для шантажа. А не потому что любил. - Прохрипел Арен. Изо рта оборотня сочилась кровь. - Пусти меня.
- Нет, ты поплатишься за то что решил сломать жизнь моему сыну, за то, что опозорил его! - Феофил накинул петлю на горло Арена и затянул ее, затем встал и отошел назад, давая возможность волку слегла приподняться. Вождь, у которого от ударов по голове перед глазами вспыхивала темнота, попытался ослабить веревку, но почувствовал, как Феофил тянет ее на себя. Арен задыхался. Он хватался пальцами за шею, изгибался, но все было бесполезно. Осознание, что его убивает лучший друг, да еще на глазах у спокойно наблюдающего за этим всем сына, вызвало приступ черной тоски и ужаса. Это был конец. Вождь чувствовал, что его сознание уплывает, когда петля резко ослабла. Он рухнул навзничь, болезненно вдыхая в себя воздух.
- А что ты улыбаешься? - Донесся до ушей Арена голос Феофила. - Ты, подлюшонок! Тебе весело, что я убиваю твоего отца? Тебе весело?
Герольд, сообразив, что Феофил передумал душить Арена, вскочил с места и выскочил из шатра. Лекарь дал возможность сбежать альфе, он не знал, как теперь быть. А еще оборотень не понимал, как же так получилось, что он едва не убил своего друга. Еще никогда он не впадал в такую слепую ярость.
Феофил снял веревку с горла товарища.
- Ты жив? - Лекарь и сам удивился своему спокойному голосу. Еще секунду назад он был готов убить друга, а теперь нет и следа от той ярости. Лицо Арена наливалось синяками, из носа и разбитых губ шла кровь. Казалось, на вожде не было ни одного живого места. Феофил взял друга на руки и перетащил на постель, где до этого лежал Герольд. Арен молчал.
- Эй, ты жив? - Повторил альфа, но тут волк закрыл лицо ладонями и покачал головой. - Дай, посмотрю лицо. Опусти руки.
Феофил жалел о своей вспышки ярости и теперь с ужасом думал, чем бы все обернулось, доведи он дело до конца. Что бы тогда было? Смута, скубеж между Роджером и Герольдом, война. И почему он захотел убить Арена? За что? За то, что тот спрятал своих сына и внука? Но ведь вождь тоже родитель, он тоже любит своих. А вот Герольд… Спокойно сидел и смотрел на то, как Феофил убивает его собственного отца. И улыбался. Это не умещалось в голове.
- Арен, скажи что-нибудь. Я не повредил тебе горло? - Лекарь изучал тонкую полоску, оставшуюся от петли. Альфа посмотрел на Феофила, отчего тот, встретившись с ним взглядом, отвернулся.
- Мне не хочется жить. - Альфа произнес это просто и четко. Феофил с ужасом слушал своего товарища, не веря своим ушам. Уж кто-кто, а Арен никогда не впадал в такое отчаяние. - Я бы хотел покончить с собой, но я представляю, что тогда начнется в племени. Я проклят богами. За все, что я когда-то сделал, за то, что обижал тогда Кайлина, я проклят.
- Успокойся, я сам не знаю, почему так вспылил. - Лекарь пожал плечами. - Я могу понять тебя, я бы сам озверел, если бы моего сына-омегу принудили к сексу и бросили, опозорили.
Однако, Арен его почти не слушал.
- Почему ты не довел дело до конца?
- В смысле?
- Не придуривайся. Почему ты меня не задушил? - Альфа произнес это как-то отстраненно, но Феофил почувствовал, что Арен очень хочет знать ответ на этот вопрос.
- Я поднял голову и увидел, как Герольд улыбается. Мы с ним встретились глазами. И тут… С меня как пелена упала. Вся ярость ушла…
Вождь в ответ молчал. Молчал и лекарь, раздумывая над случившимся. Все это было как-то странно и жутко. Наконец, Арен снова заговорил.
- Феофил. Что мне делать с сыном? Он ведь специально сказал про Давида, рассчитывая, что ты в припадке ярости меня убьешь.
- Запри в крепости.
- А как я это объясню остальным? Тогда надо будет тебя тоже спровадить в крепость, потому что ты меня душил, а не он. А заодно и самому туда отправиться, потому что я скрыл, что помог бежать Давиду. А Герольд всегда может сказать, что был слишком слаб, чтобы помешать тебе меня убить.
Феофил задумался. Вождь был прав, но вот что делать, все равно было непонятно.
- Пока что будем отрицать что Давид жив, а там посмотрим. - Произнес лекарь, понимая, что понадобится несколько дней, чтобы поставить друга на ноги.
========== Глава 88. Новое проклятие ==========
Феофил осматривал Арена, с сожалением видя, что в процессе драки повредил вождю горло, правую руку и сломал ребро. Волк говорил с большим трудом, удушение не прошло даром. Но не успел лекарь сообразить, как именно лечить товарища, как в шатер ворвалось с десяток оборотней. Их мечи были обнажены.
- Что с вождем? - волки были взволнованы, их глаза сверкали, а жилы на руках надувались, готовые в любой момент пустить в ход оружие.
- Феофил хочет убить моего отца! - Герольд пролез вперед, на его лицо был написан ужас.
- Хорошо играешь! - Феофил поднялся, зло скалясь. - Что ж ты тогда не защитил его? А смотрел и улыбался, когда мы боролись?
- Я пытался, но я слишком слаб! И что ж это за драка такая, что на тебе ни одной царапины, а вождь избит? Ты подло напал на отца, чтобы убить! Потому что он тебе солгал! Давид жив и Алард тоже!
Феофил и Арен потрясенно смотрели на альфу. К тому, что Герольд начнет рассказывать соплеменникам, что его младший брат жив, никто не был готов. Среди оборотней раздался ропот, ложь вождя возмутила волков. Герольд стоял с постной миной, изображая страдальца и продолжал обличать Феофила.
- Он теперь только и мечтает, как лишить вождя жизни! Его надо в темницу! Запереть!
Ситуация принимала дурной оборот, и Арен, хоть и едва мог пошевелиться от боли, сделал над собой усилие и, прежде чем волки принялись выполнять команду Герольда, присел на кровать и прохрипел.
- Я тут вождь, а не ты! Феофила не трогать.
Воины замерли на месте, однако Герольд не успокаивался.
- Его нельзя оставлять наедине с лекарем! Посмотрите, как он его избил! А что, если мы их оставим наедине, а вернемся, вождь будет уже мертв?!
Оборотни переминались с ноги на ногу, не зная, как лучше поступить. Арен, видя, что волки его не слушаются, превозмогая боль, решил подняться, чтобы никто из племени не подумал, что он всерьез болен. Однако, как только он встал с кровати, в глазах Арена потемнело, и он едва не рухнул на пол, вовремя подхваченый волками.
- В темницу Феофила! - Прокричал Герольд. Несколько оборотней навалились на альфу, однако один из воинов поднял руку, призывая к спокойствию.
- Если мы упрячем лекаря, кто будет лечить вождя?
- Энджи. - Произнес чей-то голос.
- Так Энджи не поднимается с постели…
- Я буду его лечить! - Герольд выступил вперед, - я овладел искусством врачевания и ворожбы.
Феофил дернулся, с ужасом понимая, что сейчас его действительно бросят в темницу, а это значило, что Арен останется наедине с этим ублюдком. И вот тогда вождю точно конец. Волки недоверчиво смотрели то на Герольда, то на Феофила, то на лежащего Арена.
- Я хочу поговорить с Кайлином! У нас есть младший вождь! - Феофил пытался бороться до конца, не ради себя, ради друга.
- В темнице и поговоришь. - Фыркнул Герольд и перевел взгляд на оборотней. Лекарь заметил, что в лице сына Арена что-то поменялось. Взгляд, ставший тяжелым и каким-то магнетическим. Волки отреагировали на слова Герольда действием, мгновенно скрутив Феофила и связав его. Альфа не сопротивлялся. Слишком неожиданным и нереалистичным казалось происходящее. Его, второго оборотня племени, ведут в темницу, связанного. Это не укладывалось в голове. И помочь было некому. Оставалось только надеяться, что Арен окажется сильным, очень сильным.
Когда Феофила увели, Герольд подсел к постели отца, внимательно его разглядывая. Тот все еще был без сознания. Альфа раздумывал над тем, как поступать дальше. В идеале нужно было убить отца прямо сейчас. Конечно, это вызовет подозрения, но всегда можно будет сказать, что он просто не пришел в себя. Мало ли, что повредил вождю Феофил. Герольд осмотрел оборотня, потом взгляд его скользнул на пол, где валялась веревка, след от которой красовался на шее альфы. План возник сразу: задушить лежащего без сознания отца той же веревкой, стараясь это сделать так, чтобы новый след от веревки приходился поверх старого. Внутренне улыбнувшись своим мыслям, Герольд поднял удавку и, распутав, натянул ее, намереваясь привести свой план в исполнение. Однако как только веревка коснулась горла вождя, Арен очнулся. Его черные глаза встретились с глазами сына. Тот отпрянул, продолжая держать удавку в руках. На спине Герольда выступил холодный пот.
- Будь проклят. - Прохрипел Арен, не сводя свинцового взгляда с сына.
- Ты, ты меня проклинаешь?
- Будь проклят. Ты жил, как животное и сдохнешь как животное. Я твой отец, и я тебя проклинаю.
Герольд смотрел на Арена, умом понимая, что должен его задушить сейчас. Но не мог найти в себе силы выйти из оцепенения.
- Прочь, выродок! - Рыкнул оборотень, и Герольд, бросив, веревку, выскочил из шатра.
Оставшись наедине с собой, вождь закрыл левой ладонью себе глаза и застонал. Отчаяние овладело Ареном. Волк хотел плакать, но не мог. Оставалось только выть, от тоски и безысходности. Казалось, жизнь закончена. Когда собственный сын берет в руки веревку чтобы хладнокровно убить отца… Арен ненавидел себя за детей которых не смог воспитать, за проклятие, которое так легко сорвалось с его уст. Вождь с трудом сел на постель, вытащил клинок и коснулся лезвием горла. Оставалось сделать небольшое движение, и все закончится. Арен знал, что самоубийцы теряют душу, что после этого не пировать ему с Мором, что не летать с Семарглом, что тело его будут есть звери. Но желание наказать себя овладело альфой. Вождь прикрыл глаза. И в тот момент, когда рука уже готова была совершить непоправимое, перед глазами ярким видением вспыхнул Давид, держащий на руках маленького Аларда. Лицо младшего сына было наполнено отчаянием, а по щекам струились слезы. “Отец!” - Раздался в ушах крик Давида, и Арен уронил клинок, не успев причинить себе вреда.
========== Глава 89. Побочный эффект ==========
Герольд сам не ожидал от себя такой прыти. Волк даже себе не мог толком объяснить, как это он, никогда не отличавшийся особенной решительностью, умудрился наворотить столько дел за какие-то полдня? Оборотень стоял недалеко от шатра, раздумывая над дальнейшим планом действий. Было ясно одно: если сейчас не взять инициативу в свои руки, то в подвале будет находиться уже не Феофил, а он сам. В подвал Герольду не хотелось.
Его раздирали противоположные друг другу желания. С одной стороны, жажда власти, требовавшая идти к цели по пути смут и убийств. С другой, страх наказания. Ведь можно же, пока не поздно, пойти к отцу и покаяться, рассказать, что это не Герольд хотел смерти вождя, это кто-то внутри… Подселившееся нечто. Оборотень осознавал, что после ритуала у могилы Арне с ним что-то случилось. Мало того, что он стал видеть странных существ вокруг себя, да еще его обуяла странная жажда разрушительной деятельности. И это пугало. Но было еще кое-что, что волку нравилось. Во-первых, самые сокровенные тайны и секреты раскрывались перед ним. А во-вторых… Глаза оборотня, раньше способные только на то, чтобы привлекать глупеньких омежек, теперь оказывали магнетическое влияние на всех соплеменников. Еще немного поразмыслив над своими новыми способностями, Герольд решил, что обратной дороги нет. К тому же, он уже не мог стоять на месте, внутри росло желание действия, бессмертный бог войны и смерти овладел волком.
В то время, пока разворачивались события в шатре Арена, Аскольд как обычно сидел на поляне возле Колмана и лениво поглядывал на играющих волчат. Альфа в последнее время все реже вспоминал Давида и Аларда. Странное дело, скажи оборотню еще три месяца назад, что он потеряет своего приемного сына и несостоявшегося любовника, он пришел бы в ужас. А теперь… Будто и не было ничего. Редко, редко среди ночи он просыпался от того, что снился ему маленький волчонок на руках Давида. Тогда становилось страшно и горько, но потом все опять забывалось. Рядом постоянно крутился Колман, и с ним было весело и хорошо. Омега не вызывал болезненных чувств, он просто был, от него приятно пахло, мальчишка весело щебетал и постоянно прихорашивался. И Аскольду больше ничего не было нужно. Он практически не ревновал омегу, зная, что красивый длинноволосый волк всегда будет иметь массу поклонников. Хотел ли сам оборотень жениться на своем друге? И да, и нет. Хотя он, казалось, и забыл Давида и Аларда, он пока что не хотел иметь мужа, не хотел никаких интимных связей ни с кем из омег, будто боясь, что близость с кем-либо спровоцирует поток боли и воспоминаний. Все, что ему нужно было от Колмана, это его присутствие и ненавязчивая, нежная дружба.