К моему изумлению, Макс притих и даже опустил голову, как будто смутился. Но тут же надменно передернул плечами и отрезал:
— Его проблемы. Эти идиоты мне башку задурили своим нытьем о дозе. Менты схватят — жопа мне. Ясно? Накроют. А еще придурок Туров постоянно здесь ошивается… кстати, а куда этот псих исчез?
— Не знаю, — тяжко вздохнула я и скользнула взглядом по сизому мраку за окном, и тут же в отражении заметила силуэт. Оглянулась.
На пороге стоял Филатов и отчаянно зевал, при этом почесывая свою каштановую шевелюру.
— Есть что пожрать? — поинтересовался он хриплым спросонья голосом и как ни чем не бывало подошел к холодильнику.
Темная футболка Вадима растянулась, но все равно очень круто смотрелась с узкими темными джинсами.
Я чисто инстинктивно сглотнула, вспомнив проведенную с ним ночь и отчаянно покраснела, когда внезапно поняла, что Филатов, открыв дверцу холодильника, смотрит в мою сторону. Угольный взор пригвоздил меня к стулу. Я глупо улыбнулась и перевела взгляд на Каспера, ни черта не замечающего. Собственно, хозяин квартиры вообще залип и, томно моргая, пялился куда-то мимо меня, размышляя о чем-то своем.
Вадим, «продырявив» меня взором еще несколько мгновений, отвернулся, а я поймала себя на том, что сжимаю бедра и дышу, словно загнанный зверек.
Вот же сволочь, знает, какой эффект производит. А чем? В сотый раз поражаюсь, как мне удалось разглядеть в Филатове глубину. Но удалось же…
Он, стащив с полки холодильника небольшую кастрюльку, прошествовал мимо стола к плите и зажег газ. Поставил кастрюлю на запылавший сине-оранжевым цветком огонь и, достав из заднего кармана джинсов пачку сигарет, склонился над плитой.
Вверх взметнулась струйка дыма, и Фил обернулся, перехватывая сигарету пальцами, а я только сейчас заметила на безымянном и среднем — левой руки — тонкие серебряные кольца.
Вадим смотрел на меня и ждал. Наверняка думал, что я начну выносить ему мозг по поводу произошедшего. Но нет. Я молчала, не позволяя себе отвести взгляда. Наконец, он склонил голову набок и, прищурившись, подозвал меня: так мягко и ненавязчиво улыбаясь, поднял руку и поманил пальцем.
Каспер вскочил, услышав звонок мобильного, донесшийся откуда-то из глубины квартиры, и оставил нас наедине.
— Мария, — меня передернуло от удовольствия, настолько красиво в устах Фила звучало мое имя. Или это после жаркой ночи во мне проснулась такая чувственность? И снова по спине побежали мурашки. — Мари-и-ия… — протянул, почти пропел Вадим, и я вскинула на него глаза. Но сдаваться не спешила, все еще злясь из-за ужасающих своей серьезностью пристрастий Фила.
Он вздохнул и как только подался к столу, желая поймать мою руку, я упрямо и резко дернулась назад, тут же вскочив.
Вадим отошел, едва заметно раздув ноздри, и мне показалось, что осталось лишь мгновение до того, как он пришибет меня на месте. Но нет, сдержал порыв злости, и, пожав плечами, отвернулся.
— Почему ты ушел? — спросила я, таращась Филатову в затылок.
— А ты не хотела? — ответил вопросом на вопрос, так и не оглянувшись. — Нужно было остаться?
— Что за бред? — не сдержалась, подлетев к Вадиму, и рванула за рукав футболки, от чего тонкая ткань затрещала.
Уронив столовую ложку, которой помешивал суп, Филатов посмотрел на меня совершенно дико, а затем неожиданно подхватил подмышки и, сметя чашки, усадил на стол. Встал между ног, сжал одной рукой запястья, заведя руки мне за спину, а пальцами второй стиснул подбородок, вынуждая смотреть в его бешеные глаза.
— Не веди себя так, ясно? — почти выплюнул Вадим.
Я видела как подрагивает его верхняя губа, и как сильно он стискивает зубы, но почему-то совсем не испугалась. Напротив, обмякла в его руках, а Фил, почуяв это, на миг застыл, рассматривая мои припухшие от вчерашних поцелуев губы, и как-то хищно улыбнулся. Затем подтянул к себе и, прижавшись ко мне всем телом, мягко прикусил кожу подбородка, переведя пальцы мне на горло и почти сжимая его. От незнакомых ощущений — удовольствия, смешанного с легкой болью — у меня едва не выскочило сердце. А Вадим, все еще удерживая в своих объятиях, измывался над моими губами, чередуя покусывания с нежными прикосновениями языка. Я уже готова была распластаться немедля, но Филатов остановился, освободил мои руки, которыми я тут же вцепилась в футболку на его талии, и, отведя мои волосы назад, пробормотал на ухо:
— Не зли меня, Мария. Ты не такая…
Я часто заморгала, когда на кухню вернулся Каспер, ничуть не смутившийся нашей позы и моего разгоряченного вида, и проговорил:
— Заканчивай, Фил, со своей телкой и сваливай. Сейчас мой братан приедет. Сам знаешь, ты ему не по душе.
Филатов, глядя на меня неотрывно, потемнел и отчеканил:
— Мне похуй на его мнение. И Мария — не телка.
— Да-да, очередная, которую можно трахать до посинения, потом придет новая «не телка», — словно лошадь заржал Каспер, а я в один миг поняла — конец.
Смех Максима оборвался довольно резко. Так, что я даже сообразить не успела. Вадим вдруг развернулся и уже оказался сидящим на упавшем навзничь Каспере. Я «зависла» на некоторое время, показавшееся мне чертовой вечностью, потом закричала что-то не очень членораздельное и, спрыгнув со стола, налетела на Фила. Тот, озверев, продолжал метелить Макса и, вероятно, закончилось бы это крайне плачевно, если бы мне на глаза не попался графин с водой. Подбежав к столу, я схватила прозрачный сосуд и, метнувшись к качающимся по полу и уже всерьез сцепившимся мужчинам, опрокинула графин им на головы. Это не возымело эффекта, но когда я со злостью хрястнула его о стену и заорала нечто вроде: «Сейчас прибью вас обоих!», Фил вдруг оглянулся на меня и, оттолкнув от себя Каспера, повалился на спину. Так они и лежали, таращась в потолок, кашляя от крови, что сочилась из пораненных губ, и матерясь. Собственно, Вадим молчал. У него уже покраснела левая скула и немного припухла рассеченная бровь.
— Идем, — чуть ли не плача от досады, рявкнула я, отбросив зажатую в пальцах ручку графина, и выскочила в прихожую, при этом нагло переступив через Каспера, и услышала как он проговорил:
— Уйди отсюда, Фил, я тебя, бля, с дерьмом смешаю, урод!
Судя по звукам, Вадим поднялся на ноги, но, ничего не сказав, вышел. Так же молча обулся, схватил косуху и, даже не дожидаясь меня, выскочил за дверь. Я, на ходу натягивая шапку и пытаясь попасть в рукав куртки, бросилась за ним следом.
***
Вот уже десять минут мы стояли напротив одной из витрин магазина, которая светилась разноцветными огнями, и таращились в огромное зеркало в резной раме, что стояло за стеклом.
Рука Филатова покоилась на моем плече, а в ее пальцах дымилась сигарета. Он изучал наши отражения, а я, отводя взор, невольно морщилась, понимая, насколько невзрачно выгляжу на фоне темной красоты Фила. Ссадины на его бледном лице лишь подчеркивали мужественность, как я не раз отмечала, не брутальную, а какую-то честную, настоящую, открытую, которой хочется любоваться бесконечно. В глазах Вадима плясали его же собратья — бесы, увлекаемые безбашенностью. Да что там бесы? Ничтожные сущности, теряющиеся в бесконечной тьме Фила, которая, вероятно, влекла и его самого. Иначе как понять это стремление к крайностям, этот поиск граней, которые нельзя переступать?
Все чаще, находясь с Филатовым, я стала замечать, что меня тревожат какие-то странные мысли, а ведь раньше об этом вовсе не задумывалась. Меня утаскивал за собой этот молодой мужчина, внешне не очень соответствующий своим годам. Хотя нет, Вадим вполне подходил под двадцативосьмилетнего, разве что в глазах — вечная вселенная.
— Мы славно смотримся вдвоем, — наконец, Фил заговорил. — Правда? Мария, ты согласна?
Он, видимо, нуждался в моем ответе.
— Да, — но подумав немного: — Нет… прости… это не так.
Филатов прикусил губу, но тут же шикнул и коснулся места, снова начавшего кровоточить.
— Жаль, — проговорил он, глядя на свои пальцы и растирая розоватую жидкость. — А я думал, ты на моей стороне.
— На твоей. Если ты не будешь так глупи…
Я оборвала себя на полуслове, потому что Филатов посмотрел на меня внезапно и очень мрачно.
— Я просил, не зли меня. Ладно? Мы договорились?
Сглотнула.
— Договорились.
— Чудно.
Вадим улыбался одними глазами, но этого хватило, чтобы и я в ответ растянула свои губы в робкой улыбке.
— Давай уйдем, — предложил он, и я не поняла куда…
Мы ушли от этой витрины, но, лишь запрыгивая в автобус, дошло — едем ко мне.
Я отчаянно пыталась избежать очередного уединения с Филом. Но он держал меня за руку и пальцами мягко поглаживал кожу на запястье, при этом глядя в окно. Мы стояли в самом конце автобуса, готовясь скоро сойти на остановке.
Нервничая и погружаясь немного в коматозное состояние от близости Вадима, я, вздохнув, подняла глаза и тут же в отражении поймала его взгляд. Любит он нагнать на меня панику. И получается ведь.
***
В подъезде моего дома кто-то разбил лампочку. Потому, распахнув дверь, я растерянно застыла, но настойчивые руки Фила сжали мою талию и силой затолкали в абсолютную темень. Лишь где-то наверху, на этаже четвертом, виднелся тусклый проблеск, но этого было мало, чтобы хоть что-то разглядеть.
У меня перехватило дыхание, когда, поднявшись на один пролет, Фил резко придавил меня к подоконнику и по его выжидающей позе стало ясно, что у того на уме.
— Ну уж нет, — уперлась я руками в его плечи, но в ответ услышала:
— Да. Именно так.
И больше ни единого шанса на спасение.
Вадим поспешно расстегнул мою куртку, при этом целуя до болезненного горячо и как-то отчаянно — вероятно, испытывал боль из-за травм, — стянул с моей головы шапку, зарылся пальцами в волосы, отодвинулся немного и прохрипел:
— Расстегни мне ширинку…
Меня тут же изнутри обдало жидким огнем, словно кто-то по вене пустил нечто обжигающее, и, повинуясь неким древним инстинктам и адреналину, бурлившему в крови, я дрожащими пальцами ухватилась за пояс джинсов Филатова. Тот прижался к моим рукам сильнее, так что я смогла ощутить, насколько сильно он меня хочет.
Это было так страшно и так опасно. Однако я не показывала, как сильно боюсь быть пойманной.
Стянув мои штаны, Вадим провел пальцами по внутренней стороне бедра, немного погружая в меня палец, от чего я тут же всхлипнула, лихорадочно цепляясь за его плечи. На лбу Фила выступила легкая испарина, он сдерживался, когда я немного приспустила его джинсы. Посмотрел мне в глаза, прижимая к узенькому подоконнику, и спросил:
— Ты доверяешь мне?
Я растерялась и выпалила:
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что я без презерватива.
Вот так и случаются казусы. Вроде бы и не стоит волноваться, мужчина-то опытный, а если… болен?
Черт.
Я изнывала.
Фил, тяжело дыша, буравил меня взглядом, ни выказывая ни одной эмоции.
И я сказала:
— Доверяю.
Тут же кожу внизу живота обожгло от горячего прикосновения, и, мягко скользнув внутрь, Вадим ухватил меня за затылок, прижимаясь лбом к моему лбу.
Двигался уверенно, ровно, поддерживая второй рукой за ногу. Несмотря на то, что движения сковывала плотная одежда и спущенные до колен штаны, ощущения были чертовски сумасшедшими и до безумия приятными.
Так и продолжалось это жаркое «свидание» в темноте, так и выдыхали мы друг другу в губы, пока в одной из квартир не грохотнула дверь. По лестнице эхом разнеслись шаги.
— Ва… Вадим, — едва выдавила я.
— Знаю, — отрезал он и, подхватив меня под ягодицы, подался правее и, прижав к стене, притих в полной кромешной темноте.
А потом я услышала на самое ухо приглушенный смешок и слова:
— Молись, чтобы он был без фонарика.
— Придурок… — так же хихикая ответила я.
— Хм… придурок? — и резко подался вперед, погружаясь в меня снова.
Я вцепилась зубами в куртку на его плече и стиснула так, чтобы не заорать.
Человек, он был один, ничего не заподозрив, прошел мимо как раз в тот момент, когда Филатов начал вдалбливаться в меня со всей мощью. Я уже просто изнывала от напряжения внизу живота, а кончики пальцев нещадно жгло и покалывало. Буквально притиснутая телом Вадима к стене, я судорожно хватала ртом воздух, чувствуя тот самый нарастающий ком, что должен был вот-вот взорваться. И прежде чем это случилось, Фил вернул меня на подоконник и едва смог дотянуть до конца моего оргазма, как вдруг сам резко отодвинулся и, уткнувшись носом в изгиб между моей шеей и плечом, судорожно выдохнул, слегка вздрагивая от удовольствия и разрядки.
— Неужели так будет всегда? — невольно вырвалось у меня.
— Если захочешь… — пробубнил Вадим, все еще упираясь руками в подоконник. Он глядел в пол, низко опустив голову.
Затем выпрямился, осторожно спустил меня и принялся оправлять свою одежду. Я тоже поспешила натянуть штаны, а когда покончила с этим, оказалась схвачена за руку.
— Пора бы уже пожрать немного, не находишь? — в темноте усмехнулся Вадим и повел меня вверх по лестнице.
Я все еще чувствовала запах его кожи, словно пропиталась им. Даже сидя в спальне на кровати, сытая и физически расслабленная, держа в руках чашку чая, я не переставала разглядывать Фила, слушать его странные речи и наслаждаться этим запахом. Запахом мужчины с душой ребенка…
— …кажешься мне немного пришибленной, — донеслось до меня, словно вату из ушей вынули.
Заморгала и уставилась на Филатова уже более осмысленно.
— Э… что?
Он цокнул, тихо смеясь, и покачал головой, оставаясь в позе ленивого льва, растянувшегося на моей кровати, полулежа у самой стены.
Вместо чая в кружке Фила плескался портвейн, который я хранила лишь в кулинарных целях. Но, честно признаться, и сама использовала напиток прямо по назначению. Но изредка.
— Ты где летаешь?
— Прости, — улыбнулась, отводя взгляд. — Просто задумалась.
— Давай послезавтра заберу тебя после работы? — ни с того ни с сего выдал Вадим.
— А… — удивилась я. — Ты знаешь мой график?
— С некоторых пор.
Краткость — сестра таланта. Я бы еще и лаконичность сюда приписала.
Странно, ведь мне казалось, что Фил очень самовлюбленный и надменный парень… мужчина. Да, буду называть его именно так. Мужчина.
Почувствовав изучающий взгляд Вадима, я согласно кивнула.
— Забери. Я в одиннадцать закончу.
Филатов хотел сказать что-то еще, но вдруг раздался звонок в дверь. Я сразу жутко испугалась, и Вадим мягко улыбнулся, как бы говоря: «Успокойся, все хорошо», а затем поднялся вслед за мной.
Я притормозила у зеркала в прихожей и да, мой вид о многом сообщал. Например, о том, что не далее чем час назад у меня был отчаянный и безумный секс в подъезде. Я улыбнулась своему отражению, краем глаза заметив выходящего из спальни Фила, и подошла к двери. Но стоило только взглянуть в глазок, как улыбка сошла с моего лица. В женщине, стоящей по ту сторону, я сразу же уловила черты Филатова. Отскочив назад, налетела на него и обернулась.
— Там… там твоя мама… — выпучив глаза, прошептала я, и лицо Вадима, до этого умиротворенное, враз потемнело.
— Вот блять, — бросил Фил озлобленно и, отперев дверь, распахнул ее широко и напряженно застыл на пороге. — Ну привет, «мамочка».
Женщина поджала тонкие губы.
Вот ничего она не имеет общего со своим сыном. Злоба в образе, сплошная злоба. А в нем такого нет…
========== Глава седьмая ==========
Видеть Фила таким я не хотела бы больше никогда в жизни. Мурашки бежали по коже от одного его бешеного взгляда, и когда дрожащие тонкие пальцы ухватились за пачку сигарет, валявшуюся на моей кровати, мне показалось — это спасение Вадима, если не закурит, то наверняка разнесет всех.
Склочная баба, являющаяся матерью моего парня, коим он и выступил, когда та обозвала меня «шмарой», орала на всю квартиру. Я дважды попросила ее сбавить обороты, потому как опасалась милиции, которую преспокойно могли вызвать соседи, но мать Фила решила, что именно она здесь «царь-и-бог», и перешла на визг.