— С новым лидером племя Рейя пока не определилось, — ответил на предыдущий вопрос Хрим. — Воины временно подчиняются Ирриару.
Эти слова напомнили о том, что блондина хотели свергнуть, но не свергли. Интересно, почему?
— Подумали и решили, что раз он виноват, то ему и расхлёбывать, — когда озвучила вопрос, пояснил Хрим. — Когда зачистим данжеон, или сможем снова его запечатать, тогда соберём Совет, и Ирриару придётся сразиться за свой титул.
— Понятненько, — пробормотала я. — А с Шанаимой что?
Честно? Я и не предполагала, что бабку накажут. Вот чуяла душа, что никакой казни или даже публичной порки там не будет!
— Шанаима сражается вместе со всеми. Пытается загладить свою вину.
— Хотите сказать, она раскаялась? — удивилась я.
— Кажется да, — ответил Лаарим. — Но не настолько, чтобы не провернуть такой фокус еще раз. В смысле, окажись ты рядом, она бы снова тебя в какой-нибудь подвал запихнула.
При новом воспоминании о тех подземельях, меня опять передёрнуло. Даже хотела ответить, что раз так, то поделом всему клыкастому племени, и их друзьям с наполненными тьмой глазами — тоже, но…
Только сейчас осознала — там ведь ещё и город, а в городе старики, женщины и дети… Эта мысль вызвала желание погрызть ногти, и я задала новый вопрос:
— Мирное население сильно пострадало?
— Не пострадало вообще, — последовал невероятный ответ.
Я судорожно хлебнула вина, уставилась во все глаза, а Лаарим сказал:
— Монстры за пределы дворца не выходят и город не трогают.
— Но как? — выдохнула я ошарашено.
— А вот так, — ответили мне.
И добавили:
— Зато весь дворец превратился практически в руины, всё разрушено и разграблено.
— Разграблено? — офигела одна леди.
— Ага. Монстры нас ещё и грабят! — заявил Лаарим, шмыгнув носом.
Мм-м… интересно.
— А самое паршивое, — подал голос Хрим, — что конца этой битве не видно. Монстры размножаются и воскресают, а зачистить все подземелья, чтобы добраться и убить главных, и прекратить это всё, не получается.
Вообразив эту картину, я сперва ужаснулась, а потом поняла — ведь в Степи сложилась практически идеальная ситуация для мужского фэнтези!
А что? Катаклизм, прорыв монстров, и победить чудовищ местные своими силами не способны. Срочно нужен герой, который сумеет построить другую стратегию и порвёт там всех. Герой будет молодец, его осыплют золотом, и все девушки упадут к ногам…
О! Кстати о «девушках»!
— Как там поживают мои заклятые подружки? — я невольно клацнула зубами. — Рады, что избавились от гриаймы? Вождь их теперь регулярно навещает?
— Не рады, — хмыкнул Лаарим. — Все наложницы Ирриара тоже призваны в войско, и тоже сражаются. А отношения с Ирриаром… Дело в том, что из-за ситуации с тобой, Совет запретил Ирриару любое… хм… общение с противоположным полом.
Я сперва офигела, а потом офигела еще больше, ибо в голову пришла шальная мысль:
— Хотите сказать, Ирри переметнулся в ваш лагерь? Переключился на мужчин?
Лаарим поперхнулся, а Хрим расплескал вино, которое как раз наливал. Впрочем, успокоились клыкастики быстро, и кокетливый Лаарим ответил:
— В том-то и дело, что не переметнулся. Ирриар пока терпит. Ходит зло-о-ой…
Так и представила себе Ирри, скрипящего зубами, и… что уж греха таить? Чуть не растеклась счастливой лужицей! Да-да, фэнтези мне попалось бракованное, но даже в нём какая-то справедливость есть!
— А у вас самих что? — добралась до по — настоящему важного вопроса.
Хрим тяжко вздохнул и сказал:
— Лаарим работает в лазарете, а я со всеми, на охране замка. Монстры приходят каждую ночь, и это очень выматывает. Ну и постоянный риск, конечно.
Лишь теперь я заметила тёмные круги под глазами у обоих клыкастиков. А Лаарима ещё и шатало, словно он очень давно не спал.
И счастливыми блондины не выглядели. В смысле, мужчины-воины, насколько мне известно, обычно радуются заварушкам и возможности подраться, а эти двое удовольствия точно не получали.
— А знаешь, что самое противное? — сказал Лааримчик внезапно, вновь шмыгнув носом. — Раньше всем было плевать на наши с Хримом отношения, а теперь…
Второй представитель сладкой парочки попробовал шикнуть на возлюбленного, словно не желая выносить сор из избы, но у Лаарима наболело.
— Нас притесняют! — выпалил тот. — Меня задевают только словами, а Хрима недавно избили! Избили за то, что не такой как все!
Уголки моих губ опустились, бровки встали домиком, но…
— А может это не из-за ваших чувств, а из-за дружбы со мной?
Лаарим, не задумываясь, мотнул головой и опять хлюпнул носом, демонстрируя, что готов разрыдаться.
— Мы не такие, понимаешь? А они… они…
И всё-таки Лаарим не выдержал, слёзы полились ручьями. Хрим дёрнулся в желании утешить, но я оказалась шустрей. Вскочила, подлетела, обняла и принялась гладить по голове — сама в этот момент чуть не плакала. Вот же дебилы эти ургарейцы! Да чтоб им до старости с теми монстрами сражаться!
— Ы-ы-ы! — взвыл Лаарим. — Мы так одиноки! Никто не понимает… Никто не…
— Любимый, пожалуйста, не плачь… — бессильно позвал Хрим.
Мне же подумалось вот о чём — если мир Степи действительно омужланился, то сладкой парочке там больше не место. Их реально не поймут и вряд ли когда-нибудь примут, сколько бы подвигов каждый из них ни совершил.
От горьких мыслей и слёз отвлёк громкий хлопок — это Хрим откупорил новую бутылку. Следом прозвучало басистое:
— А давайте выпьем!
Лаарим судорожно протянул уже опустошенный бокал, а я, глядя на этих двоих, вспомнила еще одну парочку, и…
— Так! — объявила. — Сейчас выпьем и сделаем важное дело!
Клыкастые блондины с готовностью кивнули, мы выпили, а потом…
Сскарум и Шширум, знакомые с нашим фэнтези, удивились перемещению гораздо меньше, чем Хрим с Лааримом, но всё равно некоторое время пребывали в шоке. Стояли посреди спальни Светлой повелительницы, смотрели то на меня, то на блондинистых воинов, и сильно таращили свои и без того выпуклые глаза.
Клыкастики тоже немного припухли, Хрим даже потянулся к топору, ошибочно приняв змеелюдов с их чешуйчатой кожей за очередных монстров. Но через несколько минут общее оцепенение отступило, и Сскарум выдохнул неверяще:
— Мари?
А Шширум в который раз окинул взглядом спальню, меня, клыкастиков, и констатировал:
— Охренеть.
Хрим и Лаарим осторожно улыбнулись, я же извлекла из пространства еще два бокала. Спросила:
— Не ожидали?
— Мы вообще думали, что ты умерла! — внезапно выдал Шширум.
Я удивилась безмерно, даже воздухом подавилась и уточнила:
— С чего такие подозрения?
— Ну как… Лорд Сирис объявил, что ты — демон, и то, что ты пропала, причём вместе с Алексом, свидетельствует — Алекс тебя обезвредил, причём ценой собственной жизни.
— Алекс? Обезвредил? — у меня аж глаза на лоб полезли. — Что за бред?
Хрим с Лааримом переглянулись, и следом прозвучало осторожное:
— Мы не ослышались? Он… — тычок в сторону Шширума, — …сказал «Алекс»?
— Ага, — выдохнула я.
Клыкастые дружно прищурились, и Хрим пробасил:
— Какой Алекс? Наш? Вождь племени Рейя?
— Какое еще племя? — встрял Сскарум. — Алекс — предводитель Чёрной стрелы!
Только теперь я сообразила, что, расспросив блондинчиков, ничего о себе не рассказала. Впрочем, ладно. Это еще успеется! Мальчикам придётся немного потерпеть.
— Всё расскажу, — заверила уже вслух, и опять повернулась к Шшируму: — Так значит Алекс меня обезвредил?
Змеелюд, помедлив, кивнул и развёл руками, словно извиняясь. Я тут же нахохлилась и, плюхнувшись обратно на подушку, скомандовала, обращаясь к Хриму:
— Наливай! — Обезвреживание меня Волковым однозначно следовало обмыть!
Теперь выпили уже впятером — змеелюды-лаборанты от предложения, конечно, не отказались. Уровень напряжения сразу снизился, а я сама повеселела — обезвредил он, ага.
— А ничего, что единственный демон в Академии — это сам лорд Сирис?
— Да ладно… — выпалили змеелюды хором. Я кивнула.
Потом потянулась сладко, улыбнулась и попросила:
— Расскажите, что еще после нашего исчезновения произошло. И кстати, тот набат, от которого сотрясались стены Академии, он чему посвящался? Как его объяснили?
Оказалось, объяснялся как есть — моим побегом из тюрьмы…
Да и в остальном в Академии всё было не в пример спокойнее, чем в первом облагодетельствованном одной попаданкой мире. Исчезнувшую принцессу объявили демоном, студента Волкова — героем, который всех спас. Сирис остался нераскрытым, на своей должности. Гадкая доносчица Базя тоже никуда не делась — по-прежнему училась и жила в той же комнате, но заметно погрустнела.
— Это потому, что заработка лишилась, — хмыкнув, прокомментировала я.
А вот дальше кое-что приятное всё-таки прозвучало…
— У оборотней большие проблемы, — сказал Сскарум.
— Снова блохи завелись? — ехидно фыркнула я, а змеелюд неожиданно кивнул.
Я удивилась безмерно, а чешуйчатые, которые сидели впритирку друг к другу и, кажется сами того не замечая, держались за руки, принялись объяснять:
— Блохи вернулись, и теперь их иммунитет вообще зашкаливает. Но это еще цветочки, у блох появился магический элемент!
— То есть? — нахмурилась я.
— Блохи теперь заводятся только у самцов, — сообщил Сскарум, — и знаешь, что действительно интересно? Они до определённого момента не кусают. Живут себе спокойненько, копошатся в шерсти, и даже кровь не пьют.
Мной мстительный оптимизм немного притух, а туманная оговорка про «момент» не впечатлила.
— Чем они тогда питаются, если кровь не пьют? — поинтересовалась Светлая леди.
— Без понятия, — ответил Сскарум.
— А что за «момент»? — встрял Лаарим.
Сскарум расплылся в совершенно невероятной, предельно кровожадной улыбке. Сказал:
— Блохи активизируются в том случае, если самец-оборотень плохо поступает с девушкой. То есть изменяет, издевается или просто врёт.
Змеелюд замолчал, а я застыла, осознавая сказанное.
А когда поняла — присвистнула. Вот это я дала!
— Хуго, наверное, рад? — спросила, не скрывая иронии.
— О… Хуго в полнейшем восторге! — Сскарум оскалился. — Просто не знает, куда этот восторг девать!
Я гадко хихикнула, и мы с лаборантом чокнулись.
— Кто такой Хуго? — вмешался Хрим. — И что он натворил?
Светлая леди махнула рукой, прося подождать, а сама поинтересовалась судьбой еще одного персонажа:
— Что с Ататриэлем?
Чешуйчатые переглянулись, и ответил уже Шширум:
— Все думают, что Ататриэль помутился рассудком, но мы, зная тебя и твои способности, не уверены.
— А если конкретнее? — подтолкнула одна попаданка.
Шширум шумно вздохнул, но глянул хитро.
— Эльф подался в отступники, — неожиданно выдал он. — Когда лорд Сирис объявил тебя демоном, Ат заявил, что ректор врёт, а ты, наоборот, святая. Где-то раздобыл твой портрет и воздвиг в своей комнате алтарь. Он утверждал, что ты умеешь творить чудеса и, в частности, исцелять прикосновением. А демоны исцелять, понятное дело, не могут.
— Ы-ы-ы… — тихонько сообщила я.
Хрим с Лааримом уже не просто заёрзали, а подались вперёд и буквально впились глазами. Змеелюды тоже хотели пояснений, но я не спешила признаваться — для таких признаний кондиция еще не та.
— И как Сирис отреагировал на алтарь? — уточнила осторожно.
— Плохо, — ответил Шширум. — Ата из Академии выгнали.
Я… нет, всё-таки не расстроилась. Зачем эльфу это образование? Оно в той академии посредственное!
— Но Ататриэль от своих взглядов не отказался, — добавил Сскарум. — Говорят, он подался в странствующие проповедники и даже пообещал воздвигнуть храм!
Светлая леди от такого признания совсем уж прифигела. Нет, знала, что Ат ненормальный, но храм — точно перебор.
— Кстати, — вновь подал голос Шширум, — есть мнение, что Ат таким образом пытается не повторить судьбу Хуго. То есть ты якобы дала эльфу нечто крайне ценное и он очень не хочет это ценное потерять. Вот и молится тебе, как святой.
Вообще я не стыдливая, но здесь и сейчас смутилась совершенно. Просто обе сладкие парочки теперь смотрели настолько пристально, что стало ясно — без признания не обойтись.
Это стало поводом залпом осушить бокал и опять потянуться к разливающему, им в данный момент являлся Лаарим.
— Ну а что с Чёрной стрелой? — озвучила новый вопрос.
Змеелюды дружно фыркнули.
— Что с ними будет? Погрустили из-за смерти Алекса, потом поймали какую-то демоническую собаку, теперь опять герои. Правда, не думаем, что без Алекса у них будет всё настолько хорошо, как раньше. Ведь движущей силой команды был именно он.
Тут я невольно скривилась и даже показала лаборантам язык — тоже мне мнение! Волков то, Волков сё… На нём что, сошелся клином белый свет?
И вообще не о нём сейчас.
— Сами-то вы как? — спросила у чешуйчатых.
— Средненько, — отозвался Шширум после паузы. — Все подаренные тобою книжки по десять раз прочитали, а в нашей Академии ничего интересного без тебя не происходит.
— Без тебя ужасно скучно, Мари, — проникновенно добавил Сскарум.
Стало приятно, и даже очень. Но потом лафа закончилась, потому что Лаарим не выдержал, воскликнул:
— Маша! Я сейчас от любопытства умру!
— И я, — напряженно поддержал возлюбленного Хрим.
А ещё клыкастик скользнул взглядом по сцепленным рукам змеелюдов и спросил у меня одними глазами — мне чудится? Я отрицательно качнула головой и широко улыбнулась. Тогда Хрим шумно втянул воздух и, нежно приобняв Лаарима за плечи, потребовал:
— Маша! Расскажи!
Короче, пришлось вытащить из пространства ещё один ящик вина и начать…
Глава 12
Проснулась я от ощущения чужого взгляда, но сразу открыть глаза и выяснить, кто именно на меня пялится, не получилось. Просто вместе с пробуждением пришла невероятная тяжесть, сдобренная тошнотой и пониманием — столько пить нельзя.
Вернее, не так. НЕЛЬЗЯ! Ибо потом так плохо, что хоть вой! И в этот раз я действительно тихонечко взвыла. А потом всё-таки приоткрыла один глаз и, узрев вытянутое лицо Эльнаэллы, простонала хрипло:
— Воды!
Эльфийка дёрнулась, растерялась, а собравшись с мыслями и силами, метнулась к столику, на котором стоял графин с вожделенной жидкостью. Я в этот миг снова рухнула на подушку и вернулась к прежней мысли — столько пить нельзя! Хотя нет, снова не так. Пить нельзя вообще!
И я… больше никогда! Ни за что в жизни! Лучше сразу яду!
— Мм-м… — вклинился в мыслительный процесс кто-то лежащий справа.
— Ии-и… — добавил некто другой, тоже справа.
— Ы-ы-ы… — сообщил третий, уже слева.
— О-о-о! — четвёртый. И тут я поняла…
Точнее не поняла, а вспомнила. Осознала, почему и с кем мы так напились. Где находятся товарищи по несчастью тоже сообразила, но всё равно приподнялась и заставила себя осмотреться. Угу, всё так и есть.
На гигантской кровати Повелительницы Светлой стороны поместились все — и я, и Хрим с Лааримом, и Сскарум с Шширумом. Друзья устроились по обе стороны от леди и, судя по предельно помятому виду, чувствовали себя не лучше, чем я.
Гадко, конечно, но последнее порадовало. Просто страдать в одиночку — это полная засада. В компании — веселей!
— Маша, твоя вода… — пролепетала Эля.
Длинноухая стояла у кровати и не знала, как ко мне подступиться. Потом всё же нашла лазейку и передала стакан. Сразу стало не то чтоб хорошо, но сушняк попятился, даря хоть какое-то облегчение.
— Ещё! — протянув пустой стакан, попросила я, и вновь рухнула. Только мозг, зараза, успел считать всю информацию о происходящем вокруг, и теперь мне дико не хотелось её осознавать.
Просто Эля была не единственной, кто явился в спальню — на пороге стояли и другие. Собственно, все те, кто спасал вчера от оборотня-лиса. И теперь у народа был шок.