Мысли о Сафоре чуть не заставили его сыграть раньше времени. Вожделение, злость, жажда мести - вот что она вызывала в нем, и сейчас за все расплачивалась Петра. Марко не слушал, что там лепетала служанка, всхлипывая при каждом его ударе, потому что она значила для него не больше, чем яблоко, что он съел перед этим, раздавив огрызок. Случись это при других обстоятельствах, он и не обеспокоился бы о ее удовольствии - просто взял бы и забыл.
Но сидя в клетке, под властью такой отъявленной суки, как Сафора, приходилось думать о будущем. И Марко потрудился, чтобы глупая служанка осталась довольна, а дождавшись удовлетворенного стона, быстро догнался сам, ткнув Петре еще раз пятнадцать.
Потом они сидели на полу, пытаясь отдышаться, и Петра была красная, и закрывала глаза.
- Чудесный ягненочек мне попался, - сказал Марко, погладив ее по щеке. - Придешь завтра?
Она пришла к нему и во второй, и в третий раз, а на четвертый захотела большего - встала на колени, сунула его член себе в рот и отсосала с таким мастерством и пылом, что Марко оставалось лишь постанывать от удовольствия.
- Какое искусство! - сказал он, вернувшись на землю после полета в небе наслаждений, куда она его отправила. - А что еще умеешь?
- Что вы, - притворно застыдилась Петра, изображая скромницу, - я вовсе неумелая... Чем уж мне вас удивить?
Марко провожал ее взглядом, когда она уходила, а она оглядывалась через каждый шаг и пообещала на прощанье:
- Приду завтра, мой господин.
21
Выждав неделю, чтобы пленник вдосталь поскучал, я решила его навестить. Утро выдалось удивительно нежным - не опаляющее жарким, а приятно теплым. Настроение у меня было не менее приятным - накануне я получила из Санчи ларец с рубинами и написала королю письмо, полное благодарностей от имени Марко и уверений, что приложу все усилия, чтобы принц остался доволен пребыванием в Брабанте.
Теперь следовало сообщить об этом господину заложнику, чтобы добавить приятности и ему.
Я прошла мимо решеток, поглаживая по головам хищных кошек, и хотела уже посвистеть птицам, чтобы заставить попугаев заговорить, а райских птах - защебетать, но остановилась, услышав нечто, совсем неподобающее зверинцу.
Невозможно было поверить глазам - возле клетки моего пленника стояла Петра, которой было поручено следить за птицами. Юбка ее была задрана на голову, из корсажа вывалились груди и прыгали в такт бешеным движениям взад-вперед. Задом Петра прижималась к решетке, а по ту сторону стоял абсолютно голый Марко Капра и наяривал девицу с чувством, и явным знанием дела. Вздохи, стоны и вскрики заглушали даже болтовню попугаев и рычание хищных кошек.
- Петра!! - крикнула я, не помня себя от злости.
От моего крика девица открыла глаза, взвизгнула и отскочила от клетки, пытаясь одновременно скрыть голый зад и спрятать в кофту грудь. Марко дернулся за ней, но решетка держала крепко. Он вцепился в металлические прутья, уперевшись в них лбом, а его член так и торчал - налитый кровью, блестящий от любовных соков Петры.
- Простите, госпожа! Простите! - забормотала служанка. - Я все объясню...
Не дожидаясь объяснений, я влепила ей две пощечины. Она всхлипнула, схватившись за лицо, но плакать не осмеливалась. Только смотрела вытаращенными от ужаса глазами.
- Зачем ты ее бьешь? - сказал Марко. - Это я ее поймал.
Его заступничество рассердило меня еще больше. Лживая доброта Капра! Разве он не знал, к чему приведут его забавы? И теперь строит из себя рыцаря.
- Она нарушила мой приказ. А слуг-ослушников даже убивают. Ты не знал об этом, невинный козленочек, когда соблазнял её? И ты не знала, Петра? - я перевела взгляд на служанку, и она с мольбой заломила руки.
- Не слишком ли жестоко? - опять подал голос Марко. - Не дури, Сафора.
Это он сказал зря, лишь подхлестнув ярость, которая заполняла мое сердце.
Срывая злобу, я ударила Петру еще раз и приказала уйти. Сейчас мне и в самом деле хотелось ее придушить, и это было странно. Что это, Сафора? Только ли оттого, что твой приказ был нарушен?
Когда Петра убежала, всхлипывая и шмыгая носом, я подошла к клетке Марко почти вплотную. Отсюда чувствовался запах - пряный, раздражающий, запах страсти.
- Соблазняешь моих служанок, значит? - спросила я.
- Чем ты недовольна? - спросил пленник, и не думая прикрыться. - Я - мужчина, а ты решила превратить меня в монаха.
- Две недели воздержания - это не монах.
- Две недели воздержания - это почти жизнь, - сказал он и добавил презрительно: - Тебе не понять.
- Отчего же? Думаешь, для меня мужская природа такая уж загадочная? Животные никогда не были особенно загадочными.
- Мы не животные, - возразил он с высокомерием, мгновенно взбесив меня. - Мы - хозяева жизни, и в нашей природе брать все, что хочется. А в вашей природе - ждать и терпеть. Поэтому женщины переносят плотское воздержание безболезненно, и вам не понять наших мучений.
- Мучений? - рассмеялась я саркастически. - Не слишком ли господин мужчина зарвался? Напомню тебе, «хозяин жизни», что вас господь бог слепил из грязи, а нас, женщин, сотворил из благородного материала - из кости. Об этом написано во всех церковных книгах, которые Капра так любят цитировать.
- Но кость была именно мужская, - хохотнул он. - Мужчины и женщины слишком различаются, Сафора, так что не надо бы тебе бросаться в бой - все равно ты заведомо проиграла.
- Чем же мы так различаемся?
- Ну... - он окинул меня взглядом, и я поняла, что услышу какую-нибудь гадость. - В чем разница между мной и тобой? Ты носишь платье и везде... такая гладенькая, - он поскреб свою грудь, заросшую темными волосами. - Смотрю, ты злишься сейчас, Сафора. Почему бы? Потому что той девчонке досталось то, что ты желала для себя? Завидуешь ей? Хочешь занять ее место? Так я готов, - и он сделал недвусмысленное движение бедрами.
- Я побрезгую тобой, любитель служанок. Чернавки и козы - вот кто для тебя. Ты прекрасно смотрелся с моей служанкой у этой решетки - настоящий похотливый козел, разве что не блеял. Да и поза была вполне подходящая для козла.
Желваки у него так и заходили, но он ответил на оскорбление спокойно и насмешливо:
- Вижу я одну козу, которой всадил бы по самые яйца.
- Ты видишь пантеру, которая никогда не даст покрыть себя козлу, - парировала я.
- Дай мне только выбраться, женщина, - привычно пригрозил он.
- И что произойдет?
- Тогда увидишь, что я с тобой сделаю.
- Слышала уже не раз, скажи хоть что-то новое.
- Что ты сделаешь с девчонкой? - спросил он вдруг, и это оказалось последней каплей.
- Прикажу выпороть и выгоню вон, - процедила я сквозь зубы. - Чтобы неповадно было ослушиваться моих приказов.
- Говоришь, как ревнивая женушка.
- Мечтай о несбыточном, иллирийский козел.
Я покинула зверинец, пытаясь понять, почему так разозлилась. Нет, это не могло быть ревностью. Слишком ничтожен был Марко Капра, чтобы я ревновала его. Но почему сорвалась на служанку? Потому что... потому что... я искала причину, чтобы оправдать собственный гнев. Потому что она покусилась на мою игрушку! Марко Капра - мой пленник, и никто не имеет права забавляться с ним кроме меня. Разумеется, забавляться - не означало падать перед ним столь низко, как безмозглая Петра. А насчет забав.... Посмотрим, понравится ли тебе следующая, принц Марко.
22
Следующий день ознаменовался посещением зверинца. На этот раз я пришла не одна, меня сопровождали служанки - четыре женщины с примесью мавританской крови - крепкие и сильные, как мужчины. И невозмутимые, как стены Брабанта.
- Опять что-то придумала? - протянул принц Марко, когда мы приблизились.
Он старался держаться небрежно, но один короткий взгляд выдал его опасения. Я улыбнулась, чуть ли не щурясь от удовольствия. Ведь он даже не подозревал, что его ожидает.
- Снова потащишь на выгулку? - клетку открыли, и Марко вышел из нее, потягиваясь.
- Твое заточение окончено, - объявила я.
- Отправишь меня в столицу? - спросил он быстро.
- Нет, но в клетке больше держать не стану.
- Благодарю и на этом, - он оглянулся и похлопал ладонью по решетке: - Не скажу, что буду скучать по этому месту, но кое-что забавное здесь происходило.
- Уверена, что место, которое я приготовила, позабавит тебя не меньше, - пообещала я, беря его за руку.
Он не ожидал этого и чуть не попятился.
- Ты же пойдешь со мной добровольно? - промурлыкала я. - Не заставляя меня прибегать к магии и не утруждая моих служанок?
- Что же еще остается, - проворчал он.
Мы покинули зверинец, прошли через коридоры замка и оказались возле моих комнат, где было «Женское царство». Всю дорогу я щебетала, рассказывая и показывая, где находится библиотека, где комната отдыха с фонтанами, а где бани, в которых я люблю проводить свободное время. Принц Марко заметно оживился, услышав про баню.
- Так ты туда меня ведешь? - он картинно почесал грудь, а потом и затылок. - Что ж, это вовремя, моя дорогая Сафо, а то от твоего хваленого гостеприимства я уже и вправду начал чувствовать себя диким зверем.
- О нет, дикого зверя ты перерос, - я не сдержалась и хихикнула, и Марко тотчас уставился настороженно. - Ты не согласен? Ты же не животное?
- Согласен, - он кивнул, но прыти у него поубавилось.
- Теперь будешь жить рядом со мной, - рассказывала я ему доверительно. - Я выделю тебе лучшую комнату (после моей, конечно) и устрою со всеми удобствами, что полагаются для персоны твоего круга...
- Эта комната далеко от твоей? - тут же поинтересовался он.
- О нет! Наши комнаты будут смежными!
- Все лучше и лучше, - кивнул он, постепенно расслабляясь. - И никакого подвоха?
- Какие могут быть подвохи?! Сейчас мои служанки тебя вымоют, принесут свежую одежду, и я провожу тебя...
- Надеюсь, мыть будут не они? - он ткнул пальцем в мавританок, которые с непроницаемыми лицами следовали позади нас.
- Нет, тобой займутся самые нежные, самые красивые девы Брабанта, - пообещала я.
- Да? Ну ладно, я согласен... - он зашел в баню и присвистнул, оглядывая мраморную облицовку, великолепную мозаику, покрывающую стены, и квадратный бассейн, куда вода вливалась тонкими струйками через четыре львиные головы, выточенные из пестрого сердолика.
- Тебе нравится? - я склонила голову к плечу, любуясь его изумлением. - Осталось со времен мавританских завоевателей. Тут подновили кое-что, почистили стоки - и вот, работает, как двести лет назад.
Появились служанки - восемь красивых девушек, одетых так легко, что можно было и не заметить одежд на их стройных телах.
- Ради этого стоило пережить клетку, - удовлетворенно кивнул Марко, позволяя себя раздеть.
Впрочем, на нем были лишь штаны, и он расстался с ними без смущения и сожаления.
Служанки плеснули ароматного мятного настоя на камни, пошел пар, и стало жарко.
- Мечта, а не жизнь, - провозгласил Марко, когда его усадили на край бассейна и принялись умащать маслом и с усердием орудовать скребками. - А ты не хочешь присоединиться, Сафора?
- Сегодня я уже посещала баню, - ответила я сладко. - Теперь она полностью в твоем распоряжении.
- Но как-нибудь я хотел бы поплавать здесь с тобой, - заявил он нахально, оглядываясь на бассейн. - Надо будет устроить такой же дома. Только где же раздобыть подобных красавиц? - он ущипнул за подбородок ту служанку, которая трудилась над ним усерднее всего.
Я не мешала ему наслаждаться, пряча усмешку. Посмотрим, как он запоет, когда мы перейдем в смежную комнату...
Вдоволь напарившись, побрившись и охладившись в бассейне, Марко позволил служанкам увести себя в смежное с купальней помещение. Тут стояла лежанка, застеленная плотным матрасом. Обычно здесь меня умащали благовониями, и специально обученная женщина делала массаж, но сегодня лежанка должна была послужить иной цели.
- Ложись, - пригласила я. - Сейчас тебя ждет нечто незабываемое.
- Что может быть лучше того, что было? - спросил Марко лениво.
После купания его клонило в сон, но он послушно улегся на спину, предоставив девушкам кружить вокруг. Он опомнился, только когда руки его были крепко прикручены мягкими, но крепкими лентами к изголовью.
- Эй! Что за новости?! - вскинулся он, когда служанки точно так же принялись привязывать его ноги.
- Не рычи столь злобно, грозный Марко! - засмеялась я, уже не скрывая торжества. - Все равно не вырвешься, так что прекрати проверять путы на крепость!
Старшая из служанок внесла огромный медный таз, в котором золотилось некое варево, из которого торчала золотая ложка. Запах меда и корицы заполнил комнату.
- Что это ты собираешься делать? - спросил Марко, подозрительно принюхиваясь.
- Не бойся, это не страшный яд, - ответила я, помешав ложкой ароматную темно-коричневую смесь. - Это карамель...
- Карамель?
- Да, ее варят из тростникового сахара, добавляют мед и пряности, и немного розовой воды, чтобы придать приятный запах. Когда сахар станет коричневым, готовую карамель снимают с огня, и используют по назначению...
- Что?.. - он крутил головой, не понимая, что его ожидает.
- Приступайте, - велела я служанкам, и девушки послушно начали намазывать тягучую массу на грудь и ноги Марко.
Самая искусная из служанок шлепнула горсть горячей карамели прямо на пах.
- Ты спятила? - спросила Марко с таким ужасом, что я снова не сдержала смеха.
- Объявляю тебе, что теперь ты - моя любимая служанка Маркетта. А женщинам неприлично быть такими волосатыми.
До него постепенно дошло, что с ним собираются сделать, и он забился на лежанке, пытаясь разорвать путы.
- Только посмей это сделать! - заорал он, отчего девушки испуганно отшатнулись, позабыв, что зверь привязан и не может быть опасным.
- Какой бешеный козлик, - сказала я с усмешкой. - Действуйте, дамы. Этот козлик только блеет, но не бодается.
Служанки осмелели и вернулись к своей работе. Особенно старалась та, что покрывала карамелью низ живота и яйца господина Капры. Я следила за ее действиями с особым интересом, и это окончательно взбесило Марко.
А я наслаждалась его яростью, она имела для меня почти физическое наслаждение. Такое же наслаждение я испытывала, когда смотрела на его обнаженное тело, которое играло всеми мускулами, извиваясь под легкими руками служанок. Невероятное зрелище! Может ли быть что-то прекраснее, чем когда видишь плененного хищного зверя, и понимаешь, что выиграла охоту?
- Дай мне только освободиться, я тебя прикончу! - Марко смотрел на меня с ненавистью.
Но тут одна служанок рывком сняла застывшую карамельную корку. От вопля, раздавшийся затем, я заткнула уши.
- Что же ты так орешь? - спросила я, еле выговаривая слова от смеха. - Это не настолько больно...
- Проклятая ведьма! - простонал он. - Да это почище, когда тебя протыкают кривым кинжалом!
- Продолжайте, продолжайте, - подбодрила я служанок. - Превратим волосатого козла в гладкую статую.
Бедняга Марко изрыгал проклятья на наши головы, но служанки уже справились с испугом, и мигом закончили работу.
- Теперь ты гладенький, как вареное яйцо, - сказала я, проводя указательным пальцем по его коже, чтобы проверить чистоту работы. Я начала со щиколотки, поднялась до колена, выше, а потом коснулась и наиболее чувствительного мужского места. Член Марко сразу напрягся и подпрыгнул.
- Какой он у тебя отзывчивый, - сказала я, слегка поцарапав головку ногтем.
- Мерзавка! - прошипел Марко. - Только развяжи!
- И что ты сделаешь, Маркетта? - спросила я, чем окончательно добила его.
- Я тебя отымею во все дырки, бесстыжая...
Одна из моих телохранительниц словно нехотя отвесила ему пощечину, не дав договорить оскорбление. Марко побледнел от злости и слизнул кровь с разбитой губы.