- Сафора, - с придыханием заговорила со мной Рехана, - он так хорош, так хорош... Не могла бы ты одолжить его мне? На несколько дней?
Я сковала принца Марко магией, и оглянуться он не мог, но слышать ему никто не мешал, и он услышал слова моей подруги.
- Отдай меня ей, Сафора, отдай, - сказал он со смешком, показавшимся мне омерзительным. - Она мне нравится. Уверен, я недурно проведу время.
- Ты не забыл? - спросила я, глядя на Рехану так, что она тут же прикусила язык. - Ты здесь для нашего удовольствия, а не для своего собственного.
- А одно может помешать второму? - продолжал насмешничать он.
- Пожалуй, мне стоит немного ослабить поводок Мургаузы, - сказала я задумчиво, и веселиться Марко сразу прекратил.
Стол был накрыт на лужайке внутреннего двора. Здесь было «женское царство» - и даже слуги-мужчины допускались лишь по моему разрешению. Мужчины с их непомерными амбициями и бредовыми принципами надоедали мне и в городе, а в своих покоях я хотела видеть лишь приятных мне людей.
Расположившись у фонтана, на коврах и подушках, мы с птодругами наслаждались прохладой, угощаясь спладостями и фруктовым чаем, и беседовали. Впрочем, бёеседа не ладилась - женщин смущало пюрисутствие Марко, да и Мургауза их беспокоила. Я сидела под навесом, поджав ноги на восточный манер. Слева от меня лежала леопардиха, а справа расположился Марко. Он не привык к восточной трапезе и никак не мог устроиться удобно, ворча, что предпочел бы сидеть на стуле и за столом.
- Будешь брюзжать и дальше, - пригрозила я ему, - заставлю ходить на четвереньках и есть из миски.
Он сразу замолчал, тем более, что подали три восхитительные перемены - козленка под кислым соусом, курицу, начиненную рисом и фруктами, и огромного омара, сваренного в вине. Аппетиты Капра не уменьшились, и он с удовольствием пробовал ото всех блюд подряд, и с не меньшим удовольствием поглядывал на моих подруг, которые теряли дар речи под его взглядами и краснели, как цветы граната.
- Смотрю, ты противился, а теперь тебе даже нравится, дикий козлик? - поддела я его.
- А ты ждала, что я поведу себя, как горделивое бревно? - хмыкнул он, подбирая куском тонкой лепешки остатки соуса. - Да что я - дурак, что ли? Прекрасный вечер, прекрасная еда, прекрасные женщины - числом шесть штук - вокруг меня. Может, я в раю? Ущипните меня! Я точно не сплю? - и он даже подставился Джемайме, чтобы она его ущипнула.
Та прикрылась рукавом, смущенно посмеиваясь, но за плечо Марко ущипнула - или погладила, если говорить начистоту.
- Я рада, что мои питомцы довольны, - промурлыкала я, почесав Мургаузу за ушами. Леопардиха довольно заурчала, положив плоскую голову на лапы, а я точно так же потрепала по голове Марко и была вознаграждена самым великолепным бешенством в его взгляде, когда он попытался вывернуться из-под моей руки.
- Я запомню этот ужин на всю жизнь, - сказала Флор с придыханием.
- Ах, было бы что запоминать, - ответила я небрежно. - Будем просто наслаждаться покоем, дорогие подруги, эта жизнь коротка, а радости в ней не слишком уж много.
- Я тоже это запомню, - сказал Марко сквозь зубы.
Подали замечательное мятное мороженое - холодное, сладкое, от свежести которого так и захватывало дух. Мы с подругами отдали должное его нежному вкусу, а младший принц от лакомства отказался, обозвав его бабской причудой.
- Ты не прав, - сказала я, облизывая крохотную серебряную ложечку. - Просто ты никогда его не ел, а так легко ругать то, что не довелось попробовать...
Я зачерпнула еще ложечку зеленоватой массы, покрытой кристалликами льда, но вместо того, чтобы отправить ее в рот, дернула рукой, и несколько капель подтаявшего мороженого упали на мою ногу повыше колена.
- Ах, какая я неловкая! - засмеялась я и обратилась к Марко, который в это время лениво посматривал на Рехану, так и пожиравшую его взглядом. - Эй, ты не видишь, что моя одежда испачкана?
- Что-то не заметил, - ответил он мне дерзко, не потрудившись даже отвести глаза от Реханы.
- Так заметь, - я отставила вазочку с мороженым. - И исправь оплошность своей хозяйки. Слизни всё сейчас же.
Вот тут вся спесь слетела с него, как шелуха с миндального орешка.
- Ты ополоумела? - только и выдохнул он, а я уже заставила его встать на колени и склониться к моему колену.
- Ну же, Марко, не стесняйся, - потрепала я его по кудрявому затылку, - Мургауза была бы в восторге. И ты тоже будешь доволен.
Мои подруги смотрели на это, вытаращив глаза. Флор приоткрыла рот, а Ясаман закусила нижнюю губу.
Марко сопротивлялся моим чарам изо всех сил, и мне стоило большого труда принудить его выполнить мою волю.
- Ведьма! - выдохнул он перед тем, как коснуться меня языком.
19
Мои подруги затаив дыхание смотрели, как мужчина на цепи старательно вылизывал пятно на моем платье, и в глазах их так ясно читались вожделение, смущение и зависть. А что касается Марко - он едва не скрипел зубами, когда я позволила ему выпрямиться.
- Ты прекрасно справился, - похвалила я его, снова потрепав по голове. - Мургауза не смогла бы сделать лучше.
- Ну хоть с чем-то справился, - ответил он, криво усмехаясь. - Что еще прикажешь тебе облизать?
- Этого хватит, - успокоила я его, поигрывая поводком. - Но тебе понравилось, как я погляжу?
Марко обвел взглядом моих подруг и сказал:
- Нет, не понравилось. Больше понравилось, если бы ты меня облизала.
- Конечно, тебе бы понравилось, - подхватила я. - Дикие животные, подобные тебе, любят ласку. И чем ласка примитивнее - тем больше нравится. Но мое доброе к тебе отношение надо заслужить. Ты пока служил недостаточно усердно. Так что твой удел - клетка.
- Зато я знаю, что сделаю, когда выйду оттуда.
- Что сделаешь? - я усмехнулась, отправляя в рот еще одну ложечку мятного мороженого. - Да ты сразу помчишься к папочке, и даже оглядываться не станешь.
- Посмотрим, - пробормотал он, не слишком, впрочем, громко.
Остаток трапезы прошел достаточно скучно - Марко утратил разговорчивость и благодушие, и провожая гостей мне пришлось несколько раз подтолкнуть его магией, чтобы расшевелить.
Мои подруги шли, обняв друг друга за талии, срывали с кустов цветы, вплетали друг другу в волосы и поглядывали на Марко. Ясаман немного отстала и обняла за талию меня.
- Что случилось, Сафо? - спросила она, понизив голос. - Что это мы сегодня наблюдали?
- Чудесное зрелище, ты не находишь? - ответила я беззаботно.
- Это не похоже на тебя, - сказала она, покачав головой. - Совсем не похоже.
- Ты так говоришь, будто я совершила что-то вопиющее, - ответила я пренебрежительно, показывая, насколько легко отношусь к тому, что происходит.
- Ты посадила его в клетку...
- В этой стране тысячи клеток, и все они не пустуют.
- И водишь его на цепи. Ты пытаешься унизить его.
- Ему пойдет только на пользу.
- Но ведь это... Капра? - спросила она чуть слышно.
Я только усмехнулась в ответ.
- Значит, так и есть! Я узнала его, видела в прошлом году в столице. А если узнают и другие? Если узнает его отец?
- И что он сделает? Король зависит от меня, и я намерена по полной использовать эту зависимость. Через него, - я указала взглядом на принца Марко.
- Да что с тобой? - Ясаман отпрянула, посмотрев мне в лицо. - Ты как будто мстишь ему за что-то. А ведь Капра ничего не сделали ни Брабанту, ни тебе. Наоборот, они всячески обласкали тебя, ты вернулась с победой.
- Именно поэтому я и победила, что не была такой боязливой, как ты. Или ты считаешь, что они хорошо отнеслись к нам по доброте душевной? Они получили трон посредством убийств и шантажа, воевать с ними, вооружившись благородством, было бы безумием. Они понимают лишь язык силы, поэтому я и говорю с ними на понятном им языке.
- Не думаю, что дело в этом, - покачала головой Ясаман.
- А в чем же?
Она некоторое время молчала, а потом спросила тихо и настороженно:
- Не попала ли ты сама в клетку, Сафо?
- Я - в клетку? Да ты бредишь.
Ясаман не стала продолжать разговор, но своими речами положила камень мне на сердце. Все оказалось совсем не так весело, как я представляла себе в пути от Санчи до Брабанта. И даже выходка с мороженым показалась сейчас совсем не забавной. Я встряхнула головой, избавляясь от злых мыслей - нельзя жалеть врага, нельзя ему сочувствовать. Особенно одному из рода Капра. Непростительная слабость, слишком опасная. Марко больше не противился и шел покорно, куда я приказывала, и от этого становилось еще омерзительней на душе.
Проводив гостей, я повела в зверинец Мургаузу и младшего принца, чувствуя, как усталость наваливается на плечи, и лихорадка постепенно наползает, разжигая сердце, тело, и заставляя дрожать.
Леопардиха была освобождена от поводка и заперта в клетку, и наступила очередь Марко.
Он стоял ко мне спиной, скованный магией, но стоило чуть ослабить силу, как он повернулся и в одно мгновение перехватил цепочку, наматывая ее на кулак.
- Так ты мне мстишь? - Марко подтягивал меня все ближе, и я приняла его игру - делала шаг за шагом, ведь пустить в ход магию подчинения я всегда успею.
- Может и так, - ответила я ему в тон.
- За что же? Разве я сделал тебе что-то плохое?
- Кто ты такой, чтобы навредить мне? У тебя никогда не будет такой возможности.
- А эта твоя сила, Сафо... - спросил он вдруг. - Я думал, все в Брабанте владеют подобной магией. Но выходит, только ты?
Я не ответила, предоставив ему строить догадки.
- Как же ты это делаешь? - спросил он, притягивая меня еще ближе.
Два шага - и мы окажемся совсем рядом.
Почти рядом.
Почти соприкоснемся.
Моя кожа горела в том месте, где ее касался язык младшего принца. Что произойдет, если я снова почувствую его? Смогу ли противиться тому огню, который сжигает изнутри?
- Как же ты это делаешь? - повторил Марко приглушенно, протягивая ко мне руку, чтобы взять за плечо.
- Заходи в клетку, - велела я, и он разочарованно зашипел.
Заперев замок на дверце, я наконец-то позволила себе расслабиться. Огонь внутри поутих, уступая волнам усталости, но я задержалась у клетки еще немного.
- Тебе не понять моей силы, - сказала я младшему принцу. - Это дар благородной крови - крови королей и великих полководцев. Он неподвластен вчерашним козопасам. Утешайся тем, что у тебя есть - вином, едой и мечтами.
20
После позорной выгулки, которую устроила брабантская ведьма, Марко несколько дней проскучал в одиночестве. Слуги, приходившие чистить клетки, по-прежнему не разговаривали с заложником, но одна из девушек, чистивших клетки, привлекла взгляд. Марко уже видел ее - кареглазая, улыбнувшаяся ему, когда Сафора в первый раз разрешила ему выйти из клетки.
Девице было около двадцати, не больше, но крутые бедра и то, что она выделывала этими бедрами, когда шла, говорили сами за себя.
Она появлялась в зверинце чаще остальных, а однажды пришла, когда остальные слуги уже закончили работу. Она прошла мимо раз, и два, и три, а на четвертый Марко уже стоял возле решетки, облокотившись на поперечный металлический прут локтями.
- Как тебя зовут? - спросил он, и она сразу остановилась.
- Петра, господин.
У нее была золотистая кожа и каштановые волосы, а глаза - карие, огромные, с длинными загнутыми ресницами и тяжелыми веками.
- Ты красивая, - сказал Марко, прищурившись разглядывая ее. - Подаришь мне поцелуй?
- Госпожа предупреждала, что нельзя подходить к диким зверям, - расцвела она хитрой улыбкой, - даже если зверь посажен в клетку.
- Боишься, укушу?
- У господина есть кое-что пострашнее зубов, - сказала она, скользнув взглядом вниз.
- Он нестрашный, - продолжал соблазнять Марко. - И уже тянется к тебе. Хочешь посмотреть?
- А там есть, на что посмотреть? - спросила она дерзко.
Не отводя глаз, Марко расстегнул поясной ремень и сбросил штаны на пол, переступив через них. Петра так и металась по нему взглядом, невольно облизывая губы.
- Достаточно ли он хорош для тебя, милая? - спросил Марко, добавляя голосу бархатистости.
Член его уже стоял, и девица сделала шаг вперед, но потом опомнилась и засмеялась:
- Нет, господин волк, меня вы не обманете!
Напевая песенку о мудрой Марте, которая отказала принцу, девица пошла прочь из зверинца. Марко смотрел ей вслед, зная, что она все равно обернется. Так и случилось - перед тем, как исчезнуть, Петра бросила быстрый взгляд через плечо. Карие глаза блеснули многообещающе, и Марко подумал: придет.
Она пришла на следующий день, поставив на бедро таз с зерном - покормить попугаев. Вычищая клетки, она бросала в сторону Марко лукавые взгляды, но заговаривать с ним не спешила. Проторчав у решетки без толку, он завалился на постель, заложив руки под голову, и затянул песню о том, как трудно красавчику Пьетро в разлуке с любимой.
- Какие грустные песни поет господин, - сказала вдруг Петра, оказавшись совсем рядом с клеткой.
- А что еще остается делать волку, когда ягнята пробегают мимо? - ответил ей Марко, не спеша подниматься с постели. - Только выть.
- Ягнята боятся, что волк их схватит.
- Даже если волк в клетке?
- Так пойманный зверь всех опаснее, как говорит моя госпожа, - скромно заметила девица, хотя в глазах ее плясали бесенята.
Упоминание о Сафоре только добавило Марко злости и огня, тем более, девица была рядом - почти вплотную к прутьям клетки, и дышала жаром роскошного тела. Груди ее так и натягивали рубашку, требуя свободы.
- Если боишься - слушайся госпожу и проходи мимо, - сказал Марко, следя за Петрой краем глаза.
- Так и сделаю, - сказала она. - Только еще полюбуюсь на вас. Очень уж вы хороши, господин.
Она подошла совсем близко, и Марко, взвившись с места, как пружина, поймал служанку за передник, просунув руку между железных прутьев, и притянул к себе, жадно шаря по ее телу руками. Впрочем, она вырваться не пыталась и на помощь не звала:
- У меня нет ключей от вашей клетки, господин...
- А я и не ключи ищу, - ответил Марко и тут же потянул вырез ее платья, открыв налитые груди - огромные, как дыни, с торчащими темными сосками.
- Ах-х!.. Что же вы делаете теперь?.. - прошептала Петра, прижимаясь к решетке так, что ее груди оказались внутри клетки.
- Да вот увидел два прекрасных плода и хочу попробовать их на вкус, - Марко покрыл поцелуями сначала одну грудь, а потом другую. Потом он легко прикусил один сосок и был вознагражден томных и счастливым вздохом, а когда прикусил второй - Петра издала гортанный стон и вцепилась в прутья клетки, чтобы не упасть. - И на вкус они так же хороши, как и на вид, - сказал Марко низким, волнующим голосом. - Попробовал, и не могу насытиться.
- Ну так ешьте, - ответила девица прерывисто и глядя безумно. - Накормить голодного - разве не этому учит нас церковь?
- Какая добрая! - Марко оторвался от ее груди. - Просто сама доброта. Но я вижу спелые вишни, и хочу их тоже, - он несколько раз поцеловал девицу в губы, - и в самом деле - сладкие.
- Так я поделюсь с вами сладостью, - Петра через решетку обхватила его за шею и сама прижалась губами к губам.
Марко выждал, пока она совсем не потеряет голову от поцелуев, а потом отстранился и коротко приказал:
- Повернись.
Петра послушно развернулась, задирая юбку и прижимаясь к решетке задом.
Она уже текла от желания, и Марко даже не соизволил войти в нее медленно - врубился сразу, крепко, до самого основания, ощутив яйцами нежную кожу, уже липкую от любовных соков. Он орудовал бедрами, вонзаясь в женщину все сильнее и сильнее, и стискивал зубы, предчувствуя разрядку. Наконец-то! Первая баба за последние несколько недель! Дорого бы он дал, будь на месте служанки ее хозяйка.