- Это шутка такая? - Марко ткнул пальцем в сторону клетки.
Но я обернулась к нему, сложив руки на груди и гордо вскинув подбородок:
- Это не шутка, Марко Капра. Это комната для почетного гостя. Заходи. Но сначала... сними рубашку и примерь мое украшение.
Я применила магию, чтобы заставить его подчиниться, потому что ждала, что сейчас он начнет сыпать угрозами, примется буйствовать и проклинать, но вместо этого он вдруг... рассмеялся.
- Могла бы и не тратить на меня колдовство, дорогая Сафо, - сказал он развязно, стягивая камизу и уже привычно бросая ее на пол. - Я и так не стал бы противиться.
Он спокойно оголился выше пояса и позволил застегнуть на шее кожаный ошейник - такой же, как у моих животных, только меньше размером, с притаченной металлической петелькой, чтобы прикреплять цепочку для выгулки, и зашел в клетку.
Дверцу за ним заперли, и я сняла магические оковы. Марко Капра засвистел что-то бравурное, стянул сапоги и завалился на постель, заложив руки за голову.
Такое поведение меня озадачило и разолило, но я постаралась не выказать ни растерянности, ни злости.
- Какой ты стал послушный, - сказала я с насмешкой. - Сразу видно, что первый урок усвоил сразу и навсегда.
- Не льсти себе без причины, - ответил он, глядя в потолок. - Я всего лишь выполняю приказ отца.
- И что же он тебе приказал?
- Он сказал, чтобы я слушался тебя во всем и исполнял любую прихоть - потому что союз с тобой важен для нас. «Терпение и выдержка - вот что должно стать твоим девизом, Марко», - так сказал мне отец. А я почтительный сын - только и всего.
- Ах, какой почтительный сын! Что ж, посмотрим, надолго ли достанет твоего терпения, - я сделала знак слугам уходить, и они поспешили покинуть зверинец, оставив нас. - Наслаждайся гостеприимством Брабанта, - сказала я, подходя совсем близко к решетке.
- Так я уже наслаждаюсь, - он широко повел рукой. - Мягкая постель, вино и фрукты. Всех своих гостей ты встречаешь так же или только мне выпала подобная честь?
- Только для тебя, - заверила я. - Едва мы выехали из столицы, я отправила домой гонца. Чтобы к твоему приезду все было готово.
- Славно постарались, хвалю. Но фруктами сыт не будешь, мне бы хотелось мяса - жареного на вертеле, с перцем и розмарином.
- Не беспокойся, с голоду ты не умрешь.
- Какая добрая! - восхитился он. - А приведешь девку? Тогда я буду совершенно доволен. И отпишу отцу, что со мной обращаются, как с королем.
- Как с королевским казначеем, - сладко напомнила я и была вознаграждена гневным взглядом. - О! Как ты недовольно посмотрел! Выдержка тебе уже изменила, мой друг?
- Приведи девку, и стану смотреть на тебя только лишь с нежностью, - огрызнулся он. - А может, сама дашь?
- Помечтай! - отрезала я. - Мой дом - не рассадник разврата, как твоё змеиное гнездо.
- Ты мой дом не оскорбляй! - прикрикнул он, словно был хозяином положения. - Расшипелась, как дикая кошка.
- Ах, кошка? Посмотрим, что ты заблеешь через неделю, кудрявый козлик, - я пошла прочь, а вслед мне неслась песня про красавицу Маргрет, которая была слишком неуступчивая и в конце концов осталась одна, и даже трубочист побрезговал ею.
- Голос хорош, а исполнение - дурацкое! - крикнула я перед тем, как захлопнуть двери зверинца.
14
Сидеть в клетке - совсем не весело. Да еще с ошейником, на котором написано - собственность Сафоры. Это позорно и унизительно. И самое обидное, что ничего невозможно сделать, потому что тебя держат не стальные прутья, а совсем другие узы - невидимые, но от этого не менее крепкие. Отец сказал, чтобы он безропотно сносил все выходки правительницы Брабанта. Потому что все прекрасно понимали - почетным гостем Марко у нее не быть. Он будет пленником, заложником, и как отнесется к нему Сафора, когда он окажется полностью в ее власти - не известно. Но надо проявить терпение. Ведь от того, как он поведет себя, зависит не только его судьба, но судьба королевской династии, и столицы.
Выходка сумасбродной правительницы вывела Марко из себя, но в первые дни он сдерживал злость, потому что ждал ее появления. Если он что-нибудь понимал, то последнее слово осталось за ним, и не сомневался, что Сафора этого так не оставит.
Только Сафора не приходила, как будто забыла про него. Приходили слуги, приносили поесть и выпить, вычищали нужник, кормили зверей и чистили их клетки - и снова уходили. Марко пытался заговорить с ними, но Сафора их хорошо вышколила - никто не отвечал и даже не смотрел на заложника, молча делая свою работу.
К четвертому или пятому дню ярость Марко достигла предела - мало того, что его заперли, как вора, так еще и приходилось маяться от безделья. Чтобы кровь не застаивалась, он бродил по клетке - совсем как хищные кошки в зверинце, или подтягивался на руках, уцепившись за поперечные металлические прутья.
Он рассчитывал осмотреть неприступный замок, сойтись с кем-то из горожан - возможно, подкупить кого-то, чтобы отправить письмо отцу, но Сафора лишила его такой возможности. Хитрая, сто раз хитрая баба!
На шестой или седьмой день за ним пришли, объявив, что госпожа разрешила прогулку. Одежду ему не принесли, но Марко был согласен на все, лишь бы хоть ненадолго выбраться из роскошной тюрьмы. Надев сапоги, он вышел из клетки и потянулся всем телом, наслаждаясь свободой.
- Выгуливать, надеюсь, будете не на поводке? - весело спросил он, перехватив взгляд миловидной служанки, которая прошла мимо с тазом, полным зерна, чтобы покормить птиц.
- Таких распоряжений не поступало, милорд, - ответил ему один из слуг.
Их было четверо - огромных, смуглых, с примесью мавританской крови. Видимо, Сафора боялась, что пленник начнет буйствовать и заранее обеспокоилась направить тех, кто без труда скрутит бунтовщика при необходимости.
«Такого удовольствия я тебе не доставлю», - мысленно пообещал ей Марко.
Его вывели на крепостную стену, и он с удовольствием подставил лицо жаркому Брабантскому солнцу.
- Вам лучше уйти в тень, милорд, - посоветовал один из его охранников. - Специально для вас госпожа распорядилась натянуть тент.
- Мне и тут хорошо, - Марко наслаждался и солнечным теплом, и легким ветром, который дул с востока, принося запах раскаленного песка.
Слуги больше не настаивали, а Марко облокотился о стену, разглядывая город. Сказать по правде - совсем крохотный город. Но стены такие мощные - словно прячут какое-то невероятное сокровище.
Внизу послышались веселые женские голоса, и Марко перешел к другому краю, а за ним потянулись охранники.
Во внутреннем дворе, на зеленой лужайке, резвились молодые женщины, игравшие в мяч. Прекрасное зрелище для глаз мужчины, который за последнюю неделю видел только попугаев и канареек. В тени, у стен, расположились на траве зрительницы, потягивающие охлажденные напитки, и поедающие сладости, а игроки разделились на две группы - в каждой по четыре, и перебрасывали плетеный из прутьев мяч через сетку, натянутую поперек поля, стараясь ударить мяч головой или коленом.
Игравшие были одеты очень легко - в рубашки без рукавов, едва достигающие талии, и короткие шаровары вроде тех, что в Санче демонстрировала Сафора, только не прозрачные. Играли они босиком, а головы повязали белой тканью, свернутой жгутом, полностью спрятав волосы.
Марко никогда не видел столько красивых женщин сразу, и был зачарован красотой, грацией и задором, с которым они носились за неуловимым мячом. Сразу забылись и клетка, и ошейник, и он принялся искать взглядом Сафору. Она должна быть здесь, иначе его и не привели бы. Среди зрительниц он ее не нашел, и с особым вниманием начал приглядываться к игрокам. Так и есть! Госпожа Брабанта не пожелала прохлаждаться в тени. Марко узнал ее по золотистой коже, которая была светлее, чем кожа остальных женщин, и без медного оттенка, и по грудкам, дерзко напиравшим на тонкую ткань одежд.
И в самом деле - дикая кошка! Она бросалась к мячу, очертя голову, и, бывало, спасала команду, отбив мяч у самой земли, после чего с хохотом падала в траву. В Санче женщины никогда не осмелились бы предаваться таким шумным забавам и тем более - в таком виде, оголяя руки и ноги. Но какое было наслаждение смотреть на этих довольных, счастливых и смеющихся красавиц!
Впрочем, Марко не один любовался ими. Его охранники тоже были увлечены игрой. И даже начали биться об заклад - какая команда победит.
Марко приставил ладони ко рту и заорал во всю силу легких:
- Давай, Сафо! Я поставил на тебя два золотых!
В это время мяч летел прямо к правительнице Брабанта. Услышав голос младшего принца, она чуть замешкалась, и пропустила удар.
Но женщины этого не заметили, потому что подняли головы, уставившись на мужчин, которые следили за их игрой. Марко ждал, что они испуганно разбегутся, прикрываясь и визжа, но никто из женщин не двинулся с места. Раздались смех и шутки - красавицы предлагали мужчинам самим показать, на что они способны, а не кричать с крепостных стен.
Охранники поспешно отступили, но Марко и не подумал сдвинуться с места.
- Два золотых, Сафора! - снова крикнул он. - Два золотых! Проиграешь - будешь мне должна!
Она засмеялась и сделала вид, что хочет швырнуть в него мячом, а потом игра возобновилась. Охранники еще дважды предлагали Марко пройти в тень, но он только отмахивался, увлеченный игрой, и опомнился лишь тогда, когда кожа на плечах и спине нестерпимо зачесалась, а плечи и грудь покраснели, как скорлупа вареного рака.
15
- Тебе же велено было уйти в тень, - я смотрела на принца Марко, который валялся на постели спиной кверху, и едва сдерживала смех. - Видишь, что бывает с непослушными козликами?
- Самое время для нравоучений! - огрызнулся он. - Кто же знал, что ваше проклятое солнце жарит, как сковородка? Ты привела лекаря? Или хочешь, чтобы я умер от боли?
- Наше солнце - такое же, как и ваше, - сказала я, усаживаясь на край его кровати. Я отослала всех слуг и осталась наедине с младшим принцем. - Просто в Санче почти всегда дождь и облака закрывают небо, а в Брабанте солнце светит так, как должно светить. Ты повел себя глупо, проведя столько времени на солнце, так что прекрати жаловаться. Виноват только ты сам, и от небольших ожогов еще никто не умирал.
- Небольших?! - возмутился он. - Да мне кажется, будто с меня кожу живьем содрали!
- Какой неженка, - поцокала я языком. - А вот на спине у тебя шрам. И готова поклясться, что ударили тебя кинжалом с зазубринами, и это было побольнее, чем сейчас.
Марко усмехнулся в подушку, помолчал, а потом сказал:
- Ты позовешь лекаря?
- Обойдемся без него, - ответила я. - Когда в моем зверинце кому-то нездоровится, я лечу сама.
- Сама? - он повернул голову, поглядев на меня через плечо.
Ах, какой взгляд! Что-то в груди сладко задрожало, но не отвела глаз, и постаралась смотреть холодно. Марко опять уткнулся в подушку, а я перевела дух. Все-таки, он имеет надо мной определенную власть. Это нехорошо, это даже опасно. Но так увлекательно - как будто я выхожу с луком и стрелами против льва-людоеда. Хотя... какой он лев? Я ведь уже решила, что он - горный козел, совсем не хищник.
- Прекрасно справлюсь сама, - сказала я негромко, зачерпывая целебную мазь из чашки, что принесла к нему в клетку. - Ведь я же обещала твоему отцу, что с тобой ничего не случится.
Он вздрогнул, когда я начала растирать по его обожженной коже прохладную мазь из заквашенного молока.
- День-два придется потерпеть, - говорила я, касаясь его плеч и спины ладонью. - Не поступай больше так опрометчиво...
Прикасаться к нему было приятно, и я позволила себе продлить удовольствие. Принц не возражал, и я даже думала, что он задремал, но вот раздался его голос:
- Зачем ты заперла меня здесь?
Этими словами он положил еще один кирпич в стену между нами и нарушил то хрупкое спокойствие, что охватило меня только что, рядом с ним.
- Тебе здесь самое место, - ответила я ровно, зачерпывая еще немного мази.
- Я - дикое животное, по-твоему?
- Даже хуже.
Повисла напряженная тишина
- И что ты намерена со мной делать? - снова спросил он.
- Намерена приказать тебе сесть, - ответила я. - Мне надо наложить мазь на твою грудь.
Он подчинился, морщась при каждом движении, и сел рядом со мной, расправив плечи.
Я встала перед ним, толкнув коленом его колено, и он послушно расставил ноги, чтобы я могла подойти ближе. Теперь между нами было расстояние не больше двух ладоней.
Прикоснувшись к его груди, я растирала мазь круговыми легкими движениями, почти лаская мужчину, сидевшего передо мной. Он некоторое время молчал, а потом спросил, глядя на меня снизу, в упор:
- Ты не ответила. Для чего все это? Зачем ты потребовала меня?
- Хочу поставить заносчивого Капра на место, - сказала я.
- А может, ты хочешь иного?
Он схватил меня за бедра и прижал к себе.
- У меня все горит, когда тебя вижу, - сказал он предельно откровенно. - Тебя ведь тоже это распаляет? Зачем же тогда...
- Отпусти, - стоило мне применить магию, как Марко уронил руки и витиевато выругался. - И после этого ты пытаешься доказать, что не животное? - я продолжала смазывать его обожженные плечи и грудь, пока он зло сверкал глазами, не имея возможности пошевелиться.
- Ты сама меня соблазняешь, - процедил он сквозь зубы.
- А ты готов залезть на любую, кто покажет тебе лодыжку?
- Если лодыжка и все остальное - достаточно хороши, - ответил он с откровенным бесстыдством.
- И вы проповедуете целомудрие и бичуете грех?! - изумилась я. - Да вы лицемеры, Капра!
- Как ты умеешь поворачивать мои слова, - усмехнулся он.
- Тут и уметь нечего, - я взяла полотенце, вытерла руки, а потом бросила его в лицо Марко. Тот не смог увернуться, скованный моими чарами, и лишь закрыл глаза, играя желваками. - Вы сами противоречите себе. Лжете, говоря о добре, и постоянно совершаете зло. Лицемеры и подлецы - вот кто твоя семья. И ты сам такой же.
- Ответишь за свои слова, - сказал он. - И за то, как поступаешь со мной.
- Несомненно, отвечу, - сказала я, запирая замок на дверце его клетки. - Но не перед тобой, и не перед твоим отцом. Свободен.
Он тут же вскочил, приникая к решетке и разглядывая меня пристально и зло:
- А ведь мы могли бы поладить, Сафо.
- Я тебе не любовница, чтобы ты меня так называл. И знаешь... пожалуй, сегодня я напишу его величеству, что принц Марко поиздержался в дороге и просит прислать ту самую шкатулку с рубинами, которую король хотел подарить мне, да я отказалась.
- Собираешься тянуть деньги с моего отца?
- А какой еще с тебя толк, Марко Капра? Или ты подумал, что я потеряла голову из-за твоих глаз? - сказала я надменно. - Я намерена получить за тебя высокую цену, пока король посчитает нужным... за тебя платить.
- Решила нажиться на мне... Так кто из нас лицемер и подлец, госпожа Сафора?
- Нажиться? Судишь по себе, Капра? Это вы сидите на сокровищах Девитиатов, как драконы на золотых яйцах, пряча их ото всех. А я поступлю иначе. Ты послужишь на благо моего города. На деньги твоего отца я хочу купить у фризов пушки. Слышал о таком оружии?
Злость в его глазах сменилась интересом, и я торжествующе рассмеялась:
- Вот видишь, ты ничего не знаешь о них. А я знаю. И знаю, что когда эти грозные малютки будут стоять по стенам Брабанта, сам дьявол обойдет наши места стороной. Так что выздоравливай, королевский казначей, наслаждайся отдыхом и моим гостеприимством, и утешай себя мыслью, что твое заключение спасет тысячи невинных жизней.
Я пошла к выходу, и принц Марко даже не придумал ничего обидного, чтобы крикнуть мне вслед.
16