Оскар досмотрел, как на экране плазмы какое-то чудище пронзает острыми зубами тело подтянутого эльфа, поверх анимации проступают слова поражения, и только потом повернул голову и взглянул на внука с самым невинным выражением лица.
– Деда… – начал было Адам, но так и не нашёл, что сказать. Свои дела сердечные он никогда с дедушкой не обсуждал, во-первых, потому что до этого момента ему особо никто и не нравился, а во-вторых, он боялся, что мужчина сочтёт его чувства “отвлекающей от учёбы глупостью”, как он говорил про любую нелепую затею Адама. И несмотря на то, что до этого дедушка неизменно оказывался прав, предотвращая любые неприятности, в которые молоденький альфа так и норовил влипнуть, в этот раз услышать такие слова совершенно не хотелось.
– Всё серьезно, – подвёл итог внутреннему спору с дедушкой Адам и упрямо скрестил руки на груди.
“Да что ж за день-то такой, стоит только рот открыть, а все уже на меня обиделись”, – устало подумал Оскар.
– Ну, если всё так серьёзно, то почему мне ничего не сказал?
– Поэтому и не сказал.
– Это ещё что значит?
– Я знаю, что ты скажешь: “Это отвлекающая от учёбы глупость. Вместо того, чтобы увиваться за этим странным омежкой, лучше бы подумал о том, будет ли это всё ещё важно для тебя лет через пять. Бу-бу-бу.”
Альфе пришлось проглотить дразнилку в свой адрес, хотя сделать это оказалось непомерно трудно:
– В каком смысле “странным”?
Адам немного удивился полученному вопросу, однако поделиться собственными наблюдениями с дедушкой, от которого он так долго хранил секрет по имени Дани, хотелось ужасно:
– Ну, во-первых он очень загадочный, – начал Адам мечтательно, – его стиль в одежде не похож ни на чей другой. Он очень привередлив в еде: ничего жирного, жареного, сладкого или солёного. Дани регулярно говорит, что если очень хочется, то можно, но даже когда он смотрит голодным волком на мою банку содовой, и я предлагаю её ему, то он всё равно отказывается. Он очень любит своего младшего братика Лукаса, а ещё у него во-о-от такой вот рубец на животе, и ещё…
– Стоп-стоп-стоп, – нахмурился Оскар, – когда это ты успел разглядеть “во-о-о-от такой вот рубец” на животе Дани?
Парень сначала не понял, почему именно эта часть рассказа напрягла деда, но потом до него дошло, и он тут же прояснил ситуацию:
– О, нет-нет, всё не так. Я случайно увидел в библиотеке, я не… то есть, мы с Дани не…ну, ты понял, – покраснел Адам.
– Это успокаивает, – кивнул одобрительно Оскар, и серьезно взглянул на внука, – ты же помнишь, о чём мы с тобой говорили, да? В этих делах спешить не стоит.
– Я помню, давай только не будем об этом сейчас, – парень покраснел ещё больше.
“Подростки”, – фыркнул альфа.
– Ну, раз уж всё серьёзно, то как ты смотришь на то, чтобы пригласить Дани с его семьёй к нам, м? – предложил Оскар, запустив руку в чёрные волосы, – а лучше даже нагрянем к ним сами, а? В следующие выходные, например.
Что-то подсказывало альфе, что эта случайная встреча на школьной парковке совсем не случайна, а неуловимое свечение, окружавшее Тэо, не было оптической иллюзией от ярких ламп в супермаркете, и раз уж в своём желании подобраться к семейству Лэнгов он был не одинок, судя по довольной мордахе Адама, разрабатывать стратегию завоевания надо было немедленно, так же как и выведать все их секреты.
Оставшийся вечер прошёл спокойно, и только перед сном, прежде чем пожелать спокойной ночи внуку Оскар не смог удержаться от едкого комментария:
– Заканчивай пить содовую – это плохо для зубов, и если ещё раз передразнишь меня, то я месяц буду разговаривать с тобой только таким тоном.
Тэо поправил одежду и приготовился вежливо отказываться от покупки пылесоса, пока шёл открывать дверь. Однако на пороге вместо очередного коммивояжёра стояли Оскар и, судя по крайне молоденькому личику, Адам Миллеры.
– А мы решили навестить своих соседей, – натянуто улыбнулся взрослый альфа с двумя бумажными пакетами в руках.
– Мы живём в четырёх кварталах друг от друга, – сдавленно заметил омега, но вежливо отступил на шаг от прохода.
– Да кто считает? – беззаботно пожал плечами Оскар, проталкивая Адама первым в дом, и понизив голос, спросил, – как консервная банка, ездит?
– Рычит, словно дикий зверь, – так же тихо прошипел Тэо, – будто бы кто-то полностью заменил движок, а не только поменял масло, как ты говорил.
– Не понимаю, о чём ты, – альфа поставил пакеты с продуктами на комод и начал стягивать с себя пальто, демонстративно не замечая тяжёлого взгляда омеги на себе.
– Пап, смотри, пап, слюнки Лукаса образовали на моей футболке сердечко, ха, ой, – Дани выбежал из гостиной с ребёнком на руках и замер, глядя на всю эту делегацию. Выражение лица медленно перетекало из радостного в опасливое и немного обеспокоенное. Теперь ситуацию пришлось спасать Адаму.
– Привет, а я подумал, что если ты не будешь постоянно скучать по родным, то тот параграф по географии наконец уляжется в твою хорошенькую головку, даже учебник с собой принёс, – и с этими словами он действительно вытащил из сумки прошлогодний курс географии.
Дани перевёл взгляд на папу, тот в ответ развёл руками, дескать: последнее слово за тобой, сынок.
– Окей, – наконец кивнул омега, всё-таки на своей территории в окружении папы и Лукаса, он не чувствовал себя так уязвимо, как в школе.
Малыш был в руках и увлечённо теребил серебристую соску, елозя по силиконовой части дёснами со скрипящим звуком, но уже не так остервенело, потому что внимание ребёнка привлекли два новых силуэта.
– Наденьте тапочки, – кивнул Тэо гостям, взглянул на часы и обратился к Даниэлю, – я заберу у тебя Лукаса минут через пятнадцать, ладно?
Дани кивнул и скрылся в детской.
– Спасибо за гостеприимство, мистер Лэнг, – отчеканил Адам и начал пробираться сквозь узкий коридор следом за омежкой.
– Да, спасибо за гостеприимство, мистер Лэнг, – повторил Оскар и подхватил продукты с комода.
Тэо кисло улыбнулся в ответ и проводил альфу на кухню.
Адам чувствовал себя крайне неловко в присутствии младенца. Он ещё никогда не контактировал с такими маленькими детьми и, глядя, как ловко Дани управляется с малышом, ещё больше тушевался. Даниэль тем временем положил Лукаса в манеж и принялся имитировать голоса разных игрушек, подвешенных к его верху. Он так интересно рассказывал про любопытную морковку и хитрого зайца, что альфа невольно начал втягиваться в историю. Ещё больше его забавляло то, что периодически Дани прерывал рассказ из-за гульканья Лукаса и делал вид, что понимает, что говорит малыш. Пару раз альфа не мог сдержать смешка, а пару раз смущенно краснел, потому что Лукас якобы сказал, что он очень интересно выглядит.
Дани тайно радовался, что сегодня решил надеть свободную футболку почти до колен, поэтому очертания груди и фигуры в целом были надёжно прикрыты, да и паниковать по поводу раскрытия их с папой и сыном алиби вроде бы не стоило. После того случая в библиотеке, Адам больше не заводил разговора про шрам, но и косых взглядов на себе омега не замечал, значит, альфа не догадался и не растрепал всем его секрет.
– Присмотришь за ним пару минут? Мне нужно в уборную, – спросил Даниэль, оторвавшись от активного ребёнка.
– К-конечно, – нервно сглотнул Адам.
Дани скрылся в глубине дома, и альфа впервые решился по-настоящему разглядеть Лукаса. Разговаривать с ничего не понимающим младенцем он так и не решился, зато внимательно следил за каждым его движением.
Адам запоминал каждую ужимку и заинтересованный взгляд малыша, и словно изображение, медленно проявляющееся в растворе на фотобумаге, кое-что медленно прояснялось в голове альфы. Он нерешительно протянул руку к Лукасу, потом замер в сантиметре, так и не осмелившись дотронуться до такого маленького и хрупкого существа, поэтому ребёнку пришлось проявить инициативу и самому схватить того за палец, и Адам буквально затаил дыхание. А когда за малышом пришёл мистер Лэнг, то только подтвердил его догадку. Нет, было видно, что мужчина любит маленького ребёнка, но любое движение или взгляд были пропитаны покровительством и уверенностью, в то время как Дани глядел на Лукаса с восхищением, и ласкал его так, будто обращается с самым редким алмазом, и поправлял кудрявую чёлочку малыша, чтобы та не мешалась. Мистер Лэнг, например, знал, что от перекрученного на ножке носочка ничего не случится, поэтому даже не замечал этого, а Дани, поправляя носок, разгладил складочки на кофте малыша, одёрнул оборки, подвернул рукавчик и совсем не догадывался, что братья себя так не ведут. И Адам не мог этого не заметить.
На крохотной кухне было жутко тесно впятером, но уходить никто не хотел. Оскар с тайным интересом тоже наблюдал за Даниэлем, и неустанно расспрашивал про прогресс в учёбе, периодически ловя на себе взгляды Тэо. Тот, конечно, пытался хмуриться, всякий раз, когда его заставали за этим своего рода подглядыванием, но старший омега всё-таки не мог не признать привлекательность альфы. Адам тоже участвовал в разговоре, помогая Тэо с приготовлением сэндвичей, что красноречиво говорило о его воспитанности, и омеге опять пришлось мысленно накинуть несколько очков в пользу Оскара. А Дани даже успел тайно покормить Лукаса, когда укладывал малыша на дневной сон, пока все остальные уплетали скорый обед за обе щеки на кухне, так и не дойдя до гостиной.
Мальчишки отвоевали себе занятие в приватности комнаты Дани в конце концов, потому что у Тэо уже не было сил спорить хоть с кем-нибудь в этом доме. Оскар что-то рассказывал как ни в чём не бывало, когда омега жалобно перебил его:
– Что бы ты ни задумал, пожалуйста, прекрати.
Альфа нахмурился, и уставился на этикетку безалкогольного пива, прежде чем спросить:
– Почему?
– Что “почему”?
– Почему я должен прекратить?
– Разве простой просьбы тебе не достаточно?
– Нет.
Омега досадливо закусил губу. Эта настойчивость альфы подкупала и пугала одновременно. С одной стороны Тэо очень льстил такой интерес к его персоне, хотя он прекрасно понимал, что давно не был у парикмахера, а одежду вот уже шестнадцать лет он выбирал, основываясь исключительно на принципах удобства и долгого срока службы. С другой стороны было страшно от того, насколько приятно было почувствовать себя ведомым. Не беспомощным, но и не главным. Просто тем, чьи нужды вдруг были исполнены. И от того, как приятна оказалась эта забота, было боязно. Неужели придется сказать правду? О том, что он в самом деле “сильный и независимый”, но только не от крутости, а от… страха.
– Не хочу привязываться, – вздохнул Тэо и взглянул в голубые глаза, – боюсь, что стану зависимым от тебя и твоей поддержки, а когда тебе наскучит со мной возиться, я уже завязну в тебе по самые уши. Так что давай прямо сейчас завершим наше знакомство?
Пару минут тишину на кухне разрывало только мерное тарахтение холодильника, можно было услышать приглушённые голоса детей на втором этаже, радио-няня немного потрескивала. И если для Тэо эта тишина была напряженной, потому что он с ужасом и надеждой одновременно ждал ответа, то для альфы она казалась давно забытой музыкой.
– Ну да, наскучит он мне, размечтался, – фыркнул Оскар.
Когда визит подошёл к концу, то оба Миллера возвращались домой в раздумьях. Адам первым нарушил тишину, пока они с дедушкой ехали по вечерним улицам:
– Он его сын, да?
– Ага, – кивнул, понявший, что внук имел в виду, альфа. Он хотел, чтобы Адам додумался до этого сам и чтобы сам принял решение после осознания, – и?..
– Не знаю, – отвернулся к окну парень, – как добиться расположения ровесника я, может, и догадываюсь, но как добиться расположения его маленького сына?
– А ты уверен, что хочешь этого? Омега с ребёнком – это не просто школьная интрижка, – серьёзно сказал мужчина.
– Омега с ребёнком и с ещё одним ребёнком – тоже, – взглянул на дедушку Адам, давая понять, что догадался и ещё кое о чём.
– Адам, я серьёзно, – продолжил настойчиво добиваться чёткого ответа Оскар.
– Господи, деда, Дани же как папа, если бы он остался жив, – выпалил наконец парень, прародитель всегда умел давить на него до тех пор, пока Адам не признавался в самом сокровенном, – я не смогу оставить его в покое, зная это. Я чувствую, будто мы с ним связаны! С самого начала…
– Тогда чего ты не знаешь? – припечатал окончательным вопросом альфа.
– Не знаю, как добиться их! Как мы добьёмся Лэнгов?!
Оскар успокоился, услышав наконец искренний вопрос внука.
– Мы будем заботиться о них, – ответил мужчина и добавил, вспомнив фразу Тэо, – хотят они этого или нет.
***
Даниэль перевёл тоскливый взгляд с тарелки, полной недовареных овощей, на листок, где красным маркером красовалась четвёрка с минусом, и на губах омеги заиграла несмелая улыбка. Он поднял глаза и попытался найти Адама в толпе вошедших в столовую второкурсников. Мимо столика, что он занял, то и дело сновали весёлые школьники, потому что сегодня в кафетерии подавали пиццу, и нужного альфу буквально принесло очередной волной оживлённых подростков.
Дани подметил немного влажные после физкультуры волосы Адама, похвалился “хорошей” оценкой и только потом понял, что вместо подноса альфа поставил перед собой пару контейнеров. Парень как ни в чём не бывало открывал оба, периодически отдёргивая пальцы от разогретого в микроволновке пластика.
– Смотри, в этом, – Адам указал на один из контейнеров, – омлет с помидорами и индейкой, овощной салат и овсяные крекеры с хуммусом, а в этом – макароны с морковкой и фасолью, йогурт с мюсли и ролл с тунцом. Какой будешь?
Омега с минуту молча переводил взгляд с контейнеров на альфу и обратно, и только когда Адам всё-таки решил пояснить свои действия, до Дани начало доходить:
– Сам понимаешь, в твоём состоянии местная еда тебе не подходит, ещё когда отец тут учился, основными блюдами в столовой были бургеры и жареная картошка, да и у тебя времени по утрам нет, чтобы готовить себе ланч, поэтому я решил, что…
– О Боже, ты знаешь, – закрыл глаза омега. Ему внезапно стало жутко душно, поэтому он поспешно встал из-за стола и начал пробираться к выходу.
Только не это! Секрет Дани был раскрыт, от осознания этого паника возрастала внутри с невероятной скоростью. Омега оглядывался по сторонам, пытался понять взгляды, которые на него бросали другие ученики. Кому Адам успел рассказать? Кто начнёт обзывать его первым? Омега с ужасом вспоминал прошлый год в школе и понимал, что второго такого кошмара он уже не переживёт. Даже не так, Дани было плевать на себя самого, но Лукас! Он не хотел, чтобы его маленького кроху задирали за то, что его папа залетел в пятнадцать!
Только когда парень оказался в спасительной тесноте туалетной кабинки, он заметил, что всё его лицо полыхает, и губы покалывает от сдерживаемых эмоций, которые всё-таки пробирались наружу двумя солёными дорожками на щеках. Дани корил себя за наивные надежды о том, что никто не узнает, и за то, что позволил альфе так близко подобраться к его семье. И тревожные мысли о том, что второй переезд они с папой и Лукасом себе точно не смогут позволить, внезапно прервались запахом альфы где-то поблизости. Распухший от слёз носик не сразу учуял его присутствие за фанерной дверцей.
– Дани? – тихонько позвал Адам, и услышал в ответ только всхлип.
Альфа попытался найти слова, чтобы успокоить омегу, но не придумал ничего лучше, чем:
– Ну, да, я догадался, – в ответ более отчаянный всхлип и попытка сдержать очередное рыдание. Что ж, с этим уже можно было работать – теперь Адам понимал, что именно расстроило Даниэля. Тогда он ещё немного подумал и выдал очередную фразу:
– Но это ничего не меняет, – в ответ на это не последовало даже всхлипа, Адам подумал, что это хороший признак и продолжил, – мы по-прежнему…э-э-э, – вот здесь надо было быть предельно осторожным, – друзья. Да, друзья, и тебе не стоит беспокоиться, я не расскажу ни…
– Почему? – послышалось с той стороны дверцы.
– Почему? – переспросил, не понявший вопроса, Адам.
– Почему это ничего не меняет? – развернул заданный вопрос Дани. Фраза одноклассника показалась ему как минимум странной. Омега по себе знал, какой интерес вызывает беременный подросток, а сейчас его попытались нагло убедить в том, будто это не важно.
– Потому чт– Туалет не работает! – рявкнул на какого-то вошедшего не вовремя бедолагу альфа, на что из кабинки послышался сдавленный смешок, – скажу, если выйдешь и пообедаешь.
В попытках узнать о семье Дани, Адам понял, что забыл рассказать об особенностях своих родовых связей, и судя по реакции омеги, тот пока не догадывался, что его история альфе ближе, чем он думает. Щеколда на двери тем временем скрипнула, и в проёме показалось личико омеги с покрасневшими глазами. Адам тактично подождал за дверью, пока Даниэль умывался, и к тому времени, как ребята вернулись в столовую, та успела уже порядком опустеть.