- Господин командующий, вы сообщили, что вам необходима помощь гвардии, - сказал генерал-капитан бесцветным голосом, похожим на компьютерную обработку, начисто лишенную эмоций. Воспринимать такую речь все же возможно, но не без определенных усилий, словно читаешь текст на родном языке, но лишенном всех знаков препинания. Генерал-капитан поклонился в знак уважения к его званию, - Гвардия готова вас выслушать.
- Мне необходима ваша помощь, - сказал Де Адрил, - Резервы гарнизона практически истощены, а враг ввел в бой свои лучшие части и в настоящий момент штурмует укрепления второй линии защиты Тристанского замка. Если сейчас гвардия не выступит в бой, то вполне возможно, что уже меньше, чем через сутки вы будете защищать крепостные стены самого замка и цитадели. У меня нет сейчас достаточных сил, чтобы остановить врага, но гвардия может если не отбросить это наступление, то хотя бы его задержать до подхода подкреплений. Это необходимо для выживания всего бароната! – он сразу выложил на стол все карты, не зная, как себя вести при разговоре с киборгом, у которого вместо человеческого сознания в голове лишь базы данных и аналитическая система искусственного интеллекта.
- Мы в курсе оперативной ситуации, - кивнул генерал-капитан, - вы сделали все возможное, чтобы защитить Тристанский замок, и гвардия готова выступить под вашим командованием для того, чтобы окончательно разгромить войска вторжения. Гвардейские части будут действовать под вашим командованием до тех пор, пока барон не вернется в Тристанский замок, чтобы лично нас возглавить, - гвардеец снова поклонился, но больше не произнес ни слова.
- Хорошо, - Де Адрил с трудом сдержал радостный смех, рвавшийся из груди, - Гвардия должна немедленно выступить в направлении крепости Таус Шесть, куда направлен основной удар противника. Необходимо выиграть хоть сколько-то времени, прежде чем мы сможем ударить по флангам этой группировки. Если вы в курсе происходящего, то просто скажите, вы сможете сделать это?
- Гвардия может погибнуть, но выполнит приказ, - кивнул генерал-капитан, - Мы остановим противника, и ни один из них не пройдет до тех пор, пока будет стоять хотя бы один гвардеец.
- Я отправлюсь вместе с вами, - сказал Де Адрил, на что гвардеец только кивнул. Зная Тарваила, командующий обороной чувствовал, что найдет его именно там, в самом сердце битвы, лично возглавившего войска и ведущего их на прорыв. Пусть Гористары и были одними из самых старых и закоренелых соперников Тристанского бароната, но не испытывать уважение к этому человеку и его храбрости было невозможно. Если он действительно там, то Де Адрил найдет его и срубит голову змее. Без командующего Горитары сразу же утратят организованность, нарушится цепочка подчинения, не будет четких и ясных приказов, что в условиях современной войны с постоянно меняющимися фронтами, быстрой и маневренной, фактически равносильно поражению.
Подразделения Тристанской гвардии, размещенные в замке, в общей сумме насчитывали одиннадцать тысяч человек, оснащенных тяжелыми штурмовыми боевыми костюмами и автоматической системой артиллерийской поддержки, получившей название «огненный шторм» из-за того кошмара, что производит в рядах противника с первых же залпов.
Гвардейские боевые костюмы разительно отличались от любых других моделей, используемых в Тристанских войсках, сами по себе являясь уникальной разработкой, сравнимой разве что с «Викингами». Почти пятиметрового роста, на уровне плечевых суставов превышающие даже двухметровую ширину, с бронированием как у тяжелого танка и энергоемкой установкой, позволявшей помимо основного устанавливать многочисленное дополнительное вооружение, снабженные мощными дефлекторными щитами, эти боевые костюмы во многом и делали массированное применение гвардии столь смертоносным ходом, на который рассчитывал Де Адрил.
Много времени для выступления Тристанской гвардии не требовалось. Каждый гвардеец помнил свое место в строю с точностью до сантиметра, точно зная, сколько ему требуется времени для проверки всего вооружения и снаряжения боевого костюма, отладки систем и пополнения боеприпаса. На ближайшие два часа казармы гвардии наполнились шумом и ревом прогреваемых движков, окриками приказов и коротких отчетах об обнаруженных неисправностях и нарушениях. Первые подразделения начали докладывать о готовности меньше, чем через десять минут после разговора командующего гарнизона с генерал-капитаном гвардии, а через еще один полный час одиннадцать тысяч гвардейцев в боевом порядке выступили из Тристанского замка навстречу противнику, поднимая столбы пыли и пепла. Над ними в воздухе двигались четырнадцать эскадрилий боевых аэрокоптеров, оснащенных противотанковым и зенитным вооружением, воздушная поддержка и разведка, какую Де Адрил с крайней неохотой, но понимая необходимость такого решения, выделил из резервов защитников цитадели.
- Доложить о состоянии спутников, - двигаясь в пешем порядке вместе с гвардейскими частями, приказал командующий, проверяя готовность системы «огненный шторм».
- Спутники активны, и мы получаем все необходимые данные, - доложили из центра координации огня, мобильной базы, двигающейся вместе с остальными установками во втором эшелоне, - Мобильные системы так же полностью готовы, ждем лишь получения координат целей.
- Будьте готовы к стрельбе в любой момент, - приказал Де Адрил, а потом уже сам для себя, отключив связь, повторил, - Я надеюсь, мы успеем вовремя…
Приказ гарнизону второй линии был прост - держаться до последнего и не отступать, даже если оборона будет прорвана на одном из участков. Если сейчас контрудар сорвется, то защитники рискуют потерять окруженными или уничтоженными большую часть войск, размещенных там, а это лишь чуть меньше половины всех имеющихся у гарнизона сил. Вопрос стоит только во времени, успеют ли гвардейцы прежде, чем крепость Таус Шесть будет взята, или же Гористары сумеют вырваться на оперативный простор в тылу второй линии обороны раньше подхода подкреплений.
***
Ворота рухнули, но наступление застопорилось из-за противотанковой батареи лазерных орудий, установленных защитниками прямо позади воротных фортов, застопорившей продвижения танков, не способных прорваться сквозь относительно узкие ворота под прицельным огнем. Гористарским войскам пришлось вводить в крепость пехотные части, ценой больших потерь взломавших оборону ворот.
Когда первый танки выехали на центральные уровни, по пути сминая уцелевшее сопротивление защитников, Тарваил уже считал, что взломал вторую линию обороны, крепость почти пала, а вместе с ней появилась огромная брешь в защите. Его танк с группой поддержки продолжал возглавлять атаку, покрытый многочисленными попаданиями и подпалинами, но еще не получивший ни одного серьезного повреждения, зато израсходовавший уже большую часть боеприпаса и топлива. Необходима была остановка, отдых для того, чтобы пополнить припасы, подтянуть отставшие тылы и ремонтные базы, перегруппироваться и только после этого продолжать наступление.
Тарваил собирался остановить продвижение только после того, как крепость будет окончательно захвачена и установлен полноценный коридор сквозь вражеские укрепления, но таким планам, к сожалению, не суждено было сбыться, поскольку на командный пульт начали поступать тревожные сообщения от дронов разведки, сообщавших о приближении многочисленных сил тяжелой пехоты противника. В получаемых данных Тарваил без труда узнал штурмовое снаряжение Тристанской гвардии, какое уже несколько раз мелькало в докладах разведки. И они могли оказать достойное сопротивление его танкам.
С одной стороны, это хорошая новость, если защитники бросили в бой гвардию, значит, их резервы истощены, а силы находятся на пределе. С другой стороны, этот удар еще требовалось выдержать, гвардия Тристана всегда отличалась высокими боевыми показателями, так просто с ними не справится. Особенно в столь стесненных условиях, как улицы и переулки крепостных укреплений, где у более подвижных и мобильных боевых костюмов серьезное преимущество перед танками.
- Командуйте отступление! – приказал Тарваил, мгновенно приняв решение, казавшееся ему единственно правильным в данной ситуации, - Отводите все машины назад, в поле!
Это даже не отступление, Тарваил Гористар вообще не знал, что значит это слово, а тактический маневр. На открытом пространстве у танков больше преимуществ, а тристанским гвардейцам придется разбить строй, чтобы не полечь под прицельным огнем изо всех орудий. Взятая штурмом крепость превратилась в выпотрошенный корпус, который снова занять никаких проблем не будет.
Танки поспешно отходили назад, отдавая противнику несколько километров плоской, как стол, пустоши, покрытой разбитыми остовами, на ходу перестраиваясь в привычный боевой порядок. Получившейся передышкой воспользовались многие экипажи, ремонтируя повреждения своей техники. Быстро подобрались и машины снабжения, пополнявшие почти исчерпанные боезапасы и меняя почти истощенные стержни или капсулы реакторов. Даже сам Тарваил, нацепив респиратор, раскрыл люк танка, выглянув наружу, оценивая ситуацию своими глазами.
Даже в ночном визоре почти ничего нельзя было разобрать толком, шлейфы черного дыма, поднимающиеся от горящих танков, разрушенных укреплений и перегретого песка пустошей, горящего от раскаленной плазмы, закрывали весь обзор. Различимы лишь общие контуры полуразрушенной крепости, почти взятой, но вынужденно брошенной, где все еще гордо реяло знамя Тристанкого бароната.
В это же время с другой стороны на выстраивающиеся в пустошах танки смотрел Де Адрил с господствующей над окрестностями высоты, куда поднялся несколько минут назад в сопровождении генерал-капитана, связиста и нескольких солдат.
- Зафиксировать цели! – приказал командующий гарнизоном, через визор дальнего действия рассматривая вражеские танки, рассредоточенные, чтобы избежать тяжелых потерь при артиллерийском ударе, - Не стоит торопиться, кажется, они дают нам право первого хода, - для Тарваила это не самая привычная тактика, но этот человек умел не только драться, но и побеждать. Получив данные о подходе гвардии, он, конечно, предпочел дать им открытое поле, где танки расстреляют гвардию без особого труда, но, кажется, он еще не был в курсе «огненного шторма».
Зонды высоко над полем боя уже отмечали металлические корпуса, расположенные в пустоши практически без всякого прикрытия, передавая точные координаты в центр наведения «огненного шторма». Каждая ракета зафиксировала собственную цель, получая единственную команду «долететь и уничтожить». Автоматические комплексы «огненного шторма» представляли собой небольшие самоходные установки с направляющими блоками для ведения залповой стрельбы сразу на два десятка ракет каждые десять минут. Группа Де Адрила имела двести таких машин, уже расположившихся на позициях за крепостью, но откуда уже достреливали до гористарских танков.
- Залп! – наконец, прозвучала команда, которую ждали артиллеристы, получившие цели и державшие палец на кнопке. Звук слов еще не ушел окончательно из ушей, как ему на смену пришел рев реактивных снарядов, уходящих далеко в небо по заранее рассчитанным траекториям. Четыре тысячи ракет почти одновременно ушли в воздух, расчерчивая черноту неба почти прозрачными инверсионными следами твердотопливных движков.
«Внимание! Обнаружено сканирующее наведение!» вспыхнули слова тревоги на пульте управления большинства танков гвардейских дивизий уже через несколько секунд. Аппаратура обнаружения не способна определить точно, в какую именно машину направлена ракета, так что тревога включалась в любом случае при обнаружении подобных сигналов.
Тарваил моментально вернулся на свое место, плотно закрыв люк над собой, чувствуя поднимающееся в груди чувство напряжения и новый заряд адреналина в крови. Последний шанс для обеих сторон на победу, которую собирался вырвать из рук противника.
- Отставить панику! – скомандовал он на общей частоте, - Форсировать движки и полный вперед! Парни, они думают, что могут остановить нас! Докажем, что это не так! Вперед! За Гористар и Рейнсвальд! – последний клич эхом отозвался в общем канале, сотни отзывов смешались друг с другом в едином шумовом потоке, а пустошь вновь огласил рев танковых движков, рвущихся из своих корпусов на повышенных оборотах.
Яркие инверсионные следы падающих сверху сотен реактивных ракет уже было видно невооруженным взглядом, а системы оповещения тревожно мигали красным, яркими красными ромбиками отмечая приближающиеся цели на мониторах сканеров. Автоматически отстреливались тепловые ловушки и активировались системы защиты от наведения, но ракеты, предназначенные специально для поражения тяжелых танков, уже вышли на цели.
Первые взрывы раздались, когда танки уже двинулись вперед, стараясь уйти из зоны обстрела, но и ракеты корректировали курс, обнаружив движение целей. За двести метров до цели происходило разделение боеголовки на несколько частей, первые перегружали дефлекторный щит, а вторая часть, идущая с отставанием в полторы секунды, прожигала уже танковую броню.
Взрывами танки сворачивало набок, срывало башни или отрывало гусеницы. Многотонные машины рвало на части прямыми попаданиями, прожигая броню и экипаж внутри. Строй смешался мгновенно, экипажи пытались обойти перекореженные остовы горящих танков, либо же уйти с траектории, казалось, летящих прямо на них ракет, чаще всего мешая друг другу. Крики заживо сгоравших людей и резкие команды офицеров заполнили все частоты, а ракеты продолжали падать сверху, и почти каждая находила себе цель.
Еще не все ракеты первого залпа нашли свои цели, как системы «огненного шторма» готовились уже ко второму залпу, перезаряжая установки и получая новые координаты. Данные спутников приходилось перепроверять, они могли ошибаться, приняв уже уничтоженный танк за подходящую мишень, или же повторять друг друга, и из-за этого процесс пошел немного медленнее, давая Гористарам лишние минуты на перегруппировку.
- Первый ход сделан, - сказал Де Адрил, убирая бинокль, - Скажите своим людям, что необходимо ударить именно сейчас, пока они не пришли в себя.
- Так точно, - кивнул генерал-капитан и передал приказа связисту. Гвардейцы во многом были церемониальными войсками, слишком редко использовали в настоящих боевых действиях, а потому вместе с доктринами ведения современных войн они использовали большое количество устаревших обычаев и традиций, не имевших никакого практического значения, но очень красиво выглядевших со стороны. Один из солдат, получив приказание, развернул большой штандарт с фосфоресцирующими красками, далеко видимый в темноте, и замахал им остальным войскам, стоявшим внизу, в определенной последовательности, дублируя только что переданное по радио сообщение.
Одиннадцать тысяч гвардейцев, двигавшихся в походном порядке, быстро перестроились в боевые порядки и ускорили движение, переходя на бег, чтобы как можно быстрее преодолеть простреливаемое танками пространство. Зафиксировать их системам наведения было не так уж и сложно, пятиметровая бронированная фигура на фоне гладкой пустоши отлично выделялась. И стоило только пройти укрепления второй линии обороны и выйти на простор перед крепостью, как танки открыли огонь по приближавшимся к ним пехотным порядкам. Танкисты били бегло, особо не целясь, и снаряды часто ложились среди пехотных порядков, поднимая в воздух целые тучи земли и пыли. Быть может, если бы здесь были простые солдаты, а не гвардейские части, то такое контрнаступление захлебнулось бы довольно быстро, но усиленные организмы киборгов могли спокойно выдерживать подобные нагрузки, с легкостью убившие бы любого простого человека, да и их боевые костюмы были рассчитаны и на более тяжелые ситуации.
Самые большие потери несли подразделения в первых рядах, куда снаряды ложились чаще всего, но гвардейцам важнее всего выйти на короткую дистанцию боя, где основные танковые орудия уже бесполезны, а установленные пулеметы и роторные орудия не страшны против их боевых костюмов.
Танкисты тоже понимали эту ситуацию, и, сбросив повышенные обороты, сначала остановились, методично расстреливая пехотные цепи, а потом и вовсе начали медленно отступать, пытаясь сохранить прежнее расстояние между собой и контратакующими тристанцами. Именно в этот момент на них обрушился второй залп «огненного смерча», такой же прицельный и убийственный, как и в первый раз, нарушая общее построение и прицелы. Ракеты уничтожали одну машину за другой, выкашивая целые отделения, а выжившим приходилось отчаянно маневрировать, пытаясь уйти с линии поражения.