— А-а-а, зараза, — разочарованно протянул я, понимая, что отсюда мне не спуститься, а значит, придётся возвращаться назад в подземелье.
Вот только всё думал, исчезли ли те тени вместе со смертью князей, из-за которых я здесь оказался.
Вдали занималась заря, правда, окно выходило на запад, и я не мог видеть, как поднимается светило. Это было видно по небу, как оно начало светлеть.
— «Не видно солнца», — подумал я.
Судя по всему, здесь держали Ениверу. Выходит, она была в заключении какое-то время. А когда солнце всё-таки показывалось в поле зрения, она закрывала окно и ждала, когда наступит ночь, чтобы выбраться в город. Кстати, отсюда был прекрасный вид на Октис, который находился чуть дальше замка. Я залюбовался этим видом и чуть дальше вытянулся из окна. Слева слышался шум воды. Посмотрел в ту сторону и увидел, как волны бьются об утёс. Значит, замок стоит на берегу моря. Романтика. Улыбнулся и на миг закрыл глаза, позволив ветру свободно обдувать моё лицо. Всего лишь на этот миг расслабился и забыл обо всём. Это было прекрасно и…
Внезапно замок задрожал. Посмотрев вниз, я увидел, как туман быстро скользит внутрь замка, и под его давлением взрываются стёкла в окнах, разлетаясь тысячью осколков. Судя по всему, туман, как часть князей, тоже погибал. Он собрался весь внутри и стремительно пробивался вверх. Это было похоже на бутылку с шипучей брагой, которую взболтали. И вот уже сжатый поток тумана взлетел по башне вверх, выбив крышу, а заодно и меня из окна.
— А-а-а! — теперь ветер больно хлестал по всему моему телу.
С тех пор прошло несколько дней. Старуху никто не видел, её так и не нашли. На опознании было много людей, но истинной преступницы среди них не обнаружили. А когда Енивера пошла на поправку, то поиски и вовсе прекратили. Братья не могли нарадоваться этому, и совсем забыли о тех обстоятельствах, при которых всё произошло. А зря.
Шли дни, девушка продолжала жить в комнате в башне, и никто за ней особо и не следил. И не видел, как днём она закрывала окно большим и плотным полотном, так, чтобы солнечные лучи не проникал к ней. В это время суток она обычно была у себя, лежа в кровати, ссылаясь на усталость. Но ночью, когда уж точно её никто не увидит, она выскальзывала в город. Прямиком из башни, карабкаясь по отвесной стене вниз головой, словно паук. Её нельзя было услышать, нельзя было увидеть, если она этого не хотела.
Тогда-то в Октисе и пошли слухи о кровожадном убийце. Нашли несколько человеческих тел с разорванным горлом, и почти обескровленные. Убийцу же, конечно, поймать не смогли. Хотя и казнили прилюдно одного из разбойников, чтобы горожане меньше волновались.
Но однажды князья, зайдя ночью к сестре, наткнулись на нечто ужасное. Лишь открыв дверь, они услышали какой-то странный хруст, им оказался хруст хрящей, которые разгрызала Енивера одному из их слуг. Парню очень не повезло, когда он принёс ужин госпоже, коим оказался именно он.
— О, боги! Енивера! — воскликнул Ирос.
Но лишь увидев их, девушка набросилась на братьев.
— Стой! — выкрикнул Алиот, когда её маленькие ручки сомкнулись на его горле. — А-р-р, — захрипел он.
— Отпусти его, сестра!
— Енивера! — кричали Ирос и Зарон.
Но та и не думала подчиняться. Все трое пытались оторвать её руки, но у них это не выходило, хватка была просто смертельной. Тогда Ирос, искусный боец, ударил её ребром ладони позади шеи, и она отпустила. Он знал, куда следует бить, чтобы человек надолго потерял сознание, но их сестра просто упала и ворочалась на полу.
— Ты как — спросил он у брата.
— Нормально, — ответил тот, поглаживая горло. — Только ничего не пойму.
И тут раздался тихий плач. Это была девушка, лежавшая на полу, уткнувшись вниз лицом.
— Что с тобой, дорогая — спросил Зарон, присаживаясь рядом. — Что та старуха с тобой сделала
Вместо ответа девушка, не поднимая глаз, указала на два маленьких шрама у неё на шее.
— Она была колдуньей, — сурово произнёс старший брат и хотел выйти, но остановился и вернулся обратно. — Но что теперь с тобой, сестра
Девушка полежала ещё пару мгновений, а потом приподнялась на колени, но в глаза братьям так и не посмотрела.
— Простите меня, я стыжусь своего поступка, — говорила она, иногда всхлипывая. — Она набросилась на меня и укусила. Я испугалась и спряталась под одеяло. После этого она куда-то исчезла, я не видела, как. Но теперь я боюсь солнца, оно обжигает меня. А также мне нужна кровь, чтобы выжить, — она вновь заплакала, закрывая лицо руками. — Я не хотела, но не могла удержаться. Мне пришлось, — слышались её всхлипы.
Братья обдумывали, что им делать.
— Она наша сестра, — первым произнёс Зарон. — Она всё, что у нас осталось, мы не можем…
— Знаю, знаю, — перебил его Ирос. — Мы никому её не отдадим. Мы ведь семья, да, Алиот
— Конечно, — кивнул тот.
— Мы были семьёй, ею и останемся, — продолжил Ирос. — Поэтому нам ничего не остаётся делать, кроме как быть с ней.
Глава 6
Горный перевал
— На Карнизийский хребет! — воскликнул я.
— Да, господин, именно туда, — ответил бургомистр.
Мы находились в его доме. После всего, что произошло, руководящий Октиса принял меня с распростёртыми объятиями. Прошло всего немного времени, как я убил князей — вампиров, но в городе я уже стал героем. Меня чуть ли не на руках носили, но мне от этого было только тошно. Никто кроме меня не знал, что там произошло. Никто не знал, почему князья стали такими, что их вынудило превратиться в монстров. И вроде бы, как сказал Алиот, я спас их и весь город, но с другой стороны, я просто убил их, а двоих во сне. И что же, это и есть настоящий героизм Неприятное чувство, когда совесть раздирает тебя напополам, и вроде бы ты прав, ты — герой и созидательно на самом деле ты такой же, как и все, простой обыватель.
Тогда в замке, в той башне, я понял, что Алиот рассказал мне не всё правду. Они заключили сестру в башне, словно в темнице, однако, просчитались с тем, что она уже не была человеком. Высота и расстояние до города не могли остановить её голод, он был слишком силён. Не знаю, как я это осознал. Со мною вообще что-то не так, как с обычными людьми. То у меня появляются какие-то нечеловеческие силы и способности, а иногда я просто что-то осознаю без всяческих фактов и логики. Просто приходит осознание чего-либо, и оно является верным. Вот и тогда я понял, что Енивера стала вампиром. Та бабка, что приходила спасти девушку, обратила её, вот только я не понял зачем.
И всё это пришло ко мне в голову, когда спустился вниз. Точнее сказать — рухнул. Безумный страх охватил меня, когда я летел вниз. На миг я подумал, что это несправедливо, такая нелепая смерть, после всего того, что я сделал. И когда земля была на расстоянии вытянутой руки, сознание помутилось, и мой взор погас. Когда пришёл в себя и открыл глаза, то безумно удивился, осознав, что, до сих пор жив. Лежа на пожухлой траве, посмотрел назад, на башню. Для человека это просто невозможно. Я был шокирован, но также всё это начинало раздражать. Я ничего не помню о себе до того момента, как попал в Квинтон. Кто я Где я был Почему меня называют сыном Дракона И кто он вообще такой И почему меня так называют именно те, кто и сам уже нечто большее, чем просто человек Вопросы навалились, ответов не было.
Вот с такой забитой головой я пошёл в Октис.
Мой приход в «Пьяный кабан» был комичен. Когда Брот — хозяин трактира, увидел, что я вхожу живой и здоровый, он медленно осел под стойку бара.
— Простите господин. Но мы должны были идти на эти жертвы, иначе туман похитил бы меня самого и моих близких, — оправдывался он.
Потом обо мне узнал весь город, и тут же появился и глава города, которого я искал. Пригласил к себе, сказав, что для меня есть очень важные новости. Но перед этим, в забитом народом трактире, я рассказал о том, что случилось в Квинтоне, о том, что и в Октис движется орда монстров, и позитив толпы тут же исчез. Однако бургомистр всё равно потащил меня за собой.
— Да, я знаю об этой угрозе, и я знаю, как нам спастись, — сказал он мне.
— И как же
— Вы должны отправиться на Карнизийский хребет.
— На Карнизийский хребет!
— Да господин, именно туда.
— Но какого чёрта я там забыл! Я же говорю Вам, что началась война, и скоро она будет здесь. Мы должны готовиться к ней!
— Я знаю, господин. Но этот город уже обречён. Люди не способны сражаться, по крайней мере, в ближайшее время. Мы ещё не отошли от этих убийств…
— Вы заранее сдаётесь! — перебил я его.
— Выслушайте меня. Если пал Квинтон, то нам точно не устоять. Этот город был проклят, мы бы давно его покинули, но туман не отпускал нас. Если Вы и видели солдат, то это были ряженые, потому что армии у нас давно нет. Единственное, что мы сможем сейчас сделать, это спрятаться, но Вы ещё можете нас спасти.
— Покинув этот город, — саркастично кивнул я.
— Вы меня не дослушали. Там в горах Вас уже ждут.
— Меня
— Да. Дело в том, что каждый из старейшин до меня знали, что тот, кто освободит Октис от той жестокости, что здесь царила — Избранный, и он должен отправиться в горы к старому алхимику, который предсказал наши беды. И именно он поможет Вам узнать своё прошлое и будущее, Вы ведь ничего не помните — хитро прищурился он.
— Э-э-э, — я замешкался.
Этот старик был прав. Всё моё прошлое — огромная пропасть.
— Я, так полагаю, что Вы сможете остановить Зло, если найдёте алхимика. Это наш шанс выжить, и я помогу Вам, чем смогу. Вы должны отправиться немедленно, повозка и проводник уже ждут Вас.
— Как — опешил я.
— Ну, вот так, — издевательски развёл руками старейшина.
Это была наглость, но наглость оправданная.
— Хорошо, — вздохнул я, но тут же выпрямился и направился к выходу, понимая, что от меня зависят сотни жизней.
На улице стояла крытая повозка с двумя лошадьми, а кучером оказалась женщина.
— Добрый день, господин Дамрар, — поприветствовала она меня.
На вид ей было чуть больше тридцати, не страшная, но и не красавица. Одежда висела мешком, было очевидно, что грудь у маленькая, а талия отсутствовала вовсе. Но я сразу отбросил эти мысли, мне ведь с ней в поход ехать, а не в постель ложиться, хотя…. Если ночи будут холодные, если, если…
— Едем, — я прервал сам себя.
— Это Норра, — представил мне женщину глава города. — Это наш лучший следопыт и охотник. Она знает всё…
Но не успел он договорить, как я начал свистеть.
— Господин Дамрар, в чём дело — изумился тот.
Тут же раздался стук копыт, и ко мне прискакал конь, подаренный Силоном.
— Я поеду на нём, — сказал я. — Норра садись на лошадь, нам некогда церемониться с повозками, еду и воду распредели на двоих.
Старейшина только усмехнулся, проводница всё выполнила, и мы выехали из города. Солнце стояло в зените, был полдень, а я опять ехал, не зная, куда и зачем. Мне так хотелось остановиться, забиться, забыться. Наконец-то выспаться, но не мог этого сделать. Есть у меня такой изъян, совесть называется. И мне надо было ехать вперёд.
Я смотрел на свою маску. О да, с ней было связанно много воспоминаний.
Она являлась трофеем от предыдущего её владельца. Одного из князей Мрака, не особо значимого, он не был даже в Кольце Десяти, но не менее ужасного. Наше с ним столкновение было зрелищным. Учитывая, что он уже встречался с Драконом, он сильно удивился моему появлению. Мой создатель оставил ему множество шрамов — воспоминаний об их битве, ведь раны, нанесённые Его мечом, просто так не исчезали. На моё счастье, этот меч был у меня.
Битва сотрясла весь тот мир. В итоге я одержал победу, обезглавив того Демона, имя которого перешло ко мне. Моё первое имя. После этого меня стали воспринимать все князья, понимая, на что я способен.
Кто-то из них решался испробовать свой престиж, своё мастерство, чтобы доказать всем, что я всего лишь выскочка. Кто-то из них пытался воспользоваться мною в своих целях, манипулируя моими желаниями. Однако всех их ждала одна и та же участь. Их головы торчали на кольях подле моего пьедестала, моего трона, состоящего из их же костей. Его вершина была увенчана черепом предыдущего Демона. У него был жуткий оскал, и мне порой казалось, что эта маска была сделана по его лицу, ведь его я так и не смог увидеть.
И мне это льстило. Быть тем, кого бояться, кому не смеют посмотреть в глаза, да, я чувствовал свою силу в этой маске. После поступка Создателя, я стыдился своего лица. И это был ещё один плюс этой прекрасной вещицы. Она скрывала мой стыд от меня самого.
Утро настигло нас в дороге. Впервые за долгое время, я увидел, как восходит солнце. Мы ехали на восток, когда наше светило начало подниматься из-за горизонта. Небо окрасилось розовыми лучами, горы из тёмно-синих превращались в голубые, и даже трава рядом с нами становилась бирюзовой. Казалось, будто солнце не просто освещало, а насыщает весь этот мир жизнью, вливало в стебли растений соки.
Норра так же любовалась рассветом, как и я. В её глазах горел огонёк, хотя может быть это были просто блики.
— Ты часто выезжаешь из города — спросил я.
— Сложно ответить, господин Дамрар, — дала она какой-то странный ответ.
— Хм, — задумался, видя, как она понуро опустила голову. Этот вопрос вызвал у неё какие-то неприятные воспоминания. — Кстати, хотел тебя попросить.
— Да, господин.
— Не называй меня так, — улыбнулся я. — Прости за бестактность, но, сколько тебе лет
— Двадцать пять.
— «Ого», — подумал я.
На вид ей было гораздо больше, лет на пять точно.
— Эм, — промычал я. — В общем, называй меня просто Дамрар.
— Хорошо, Дамрар, — кивнула та и улыбнулась. — Вижу, что тебя смутил мой возраст. Поверь, если бы ты прошёл всё то, через что пришлось пройти мне, ты бы выглядел не лучше.
— Ты хотя бы помнишь, через что ты прошла, — усмехнулся я. — А моя память начинается с того, что я очнулся неподалёку от Квинтона, подрался в баре, меня осудили, но вместо публичного наказания сражался с ордой нечисти, где потерял всех своих друзей, следом за этим подрался с вождём кочевников, и вместе с ним же убегал от огромных диких псов, чтобы попасть в царство духов и поругаться с их вождём, а вот недавно меня похитили тени и туман, и мне пришлось убить четырёх вампиров, среди которых была и девушка, после чего выпал из башни замка и непонятно, как уцелел. И вот сейчас опять куда-то еду неизвестно зачем, скучно, правда — съехидничал я.
— Ого, — вновь понурилась она. — Прости, я ведь всего этого не знала.
— Ничего, — улыбнулся я ей. — Это ведь не самое страшное, что может случиться в этом мире.
— Ну да.
Дальше мы ехали молча, любуясь рассветом.
Удивительно быстро миновали огромное расстояние, разделявшее Октис и горы Карнизии. Леса сменялись полями, поля снова лесами. Где-то слезали с лошадей и шли пешком, где-то неслись галопом, и уже к ночи добрались до пустыни Астонии.
— Нам придётся здесь заночевать, — сказала Норра.
— Хорошо, — кивнул я, слезая с коня.
Небо уже потемнело, мы развели огонь, чтобы согреться. Пустыня представляла собой огромную пустошь. Трещины испещряли землю, словно морщины лицо старца. Огромные каньоны бороздили эти земли, где-то, чуть восточнее, начинались жгучие пески, но здесь, и на протяжении нашего дальнейшего пути их не будет.
— Расскажи о Квинтоне, — попросила Норра. — Ну, до того, как всё это произошло. Мне просто интересно, как это, жить в нормальном городе
— В нормальном — я усмехнулся, но тут же смутился, увидев расстроенное выражение её лица.
— Ты просто не понимаешь меня, — сказала она. — Я всё жизнь прожила в страхе, ведь жители города не могли покинуть его.
— Как же ты тогда стала таким опытным следопытом
— Я единственная, кто всё же смог пробраться за стены. Я пробралась через катакомбы, которых все опасались. Рискнула, но выбралась. Мне было одиннадцать лет. Тогда я бросилась в эту же сторону, думая, что за мною идёт погоня. Я бежала, не останавливаясь, пока не упала обессиленно на землю. Пыталась отдышаться, но это плохо получалось, сердце, казалось, вот-вот пробьёт мою грудь и вырвется наружу. Я лежала и плакала. Мне было безумно страшно быть одной в этом неизвестном месте, но ещё страшнее была мысль о возвращение в Октис. Я даже не помню, сколько так пролежала, пока не услышала злобное рычание. Когда подняла голову, то увидела страшную волчью пасть, и закричала. Это оказалась волчица, но её тут же отозвали, и она послушно отбежала назад. На задней лапе зверя я увидела выжженный крест, видимо её заклеймили.