«Вот и на мою улицу пришел праздник», - подумала она и вытерла со лба лежащего в бреду ребенка липкий пот. Уже второй после помолвки день она навещала сына своей горничной, который уже несколько суток болел лихорадкой. Пока мать ребенка прислуживала господам, Каролина, минуя возмущения отца и нотации мачехи, выхаживала мальчика, готовя целебные снадобья. Этому ее научила покойная мать, которая разбиралась в травах и, в качестве развлечения, собирала «зеленую аптеку». После смерти матери, Каролина переняла ее опыт, помогая всем домочадцам: лечила инфлюэнцию у отца, головную боль у мачехи, и прочие болезни, с которыми могли бороться травы. Виконт Шарп считал увлечение дочери блажью – мол, лучше бы мужа себе подходящего искала да на балы ездила, чем травку собирала. Но Кара была непреклонна. Она улыбалась в ответ на отцовское бурчание и продолжала делать по-своему.
Ее маленький пациент открыл глаза и прохрипел:
- Пить…
Мисс Шарп встрепенулась и протянула мальчику отвар из шалфея и корня аира:
- Выпей это, Син.
Сын горничной послушно выпил кружку отвара и снова повалился на подушки. Каролина снова протерла ему лоб чистой салфеткой, удовлетворенно отметив, что жар немного снизился, и ближе к ночи спадет совсем. Тогда маленький Син пойдет на поправку.
В комнату зашла мать мальчика и присела в поклоне. Кара поднялась с места и подошла к ней, улыбаясь:
- Ваш сын молодец, Молли. Еще немного, и он будет совершенно здоров.
- Спасибо, мисс Шарп, - прошептала Молли, и ее глаза наполнились слезами.
- Не плачьте, - Каролина потрепала горничную по плечу.
- Вы словно ангел небесный, мисс Шарп, спасибо вам за все… - казалось, Молли вот-вот разрыдается.
- Э… кхм… спасибо! – девушка смущенно откашлялась и вышла из комнаты.
Уже поднимаясь по лестнице к себе в комнату, она услышала за своей спиной голос отца:
- Ты где это была? Опять лечила кого-то из слуг?
- Да, - ответила Каролина, поворачиваясь, - сын горничной Молли заболел.
- Молли? Это такая маленькая смуглая?
- Нет, отец, полненькая и светловолосая.
- А-а-а… Ну да ладно, не важно. До каких пор ты будешь с ними нянчиться?
- Отец, - мягко молвила Каролина, взирая на отца, - я уже помолвлена, так что тебе больше нечем меня попрекать. Я занималась врачеванием, занимаюсь и буду заниматься. А теперь извини, я устала. Пойду, прилягу.
И только когда девушка оказалась на верхней площадке, до нее донеслось приглушенное бормотание виконта:
- Совсем себя не жалеет…
Кара улыбнулась и закрыла за собой дверь.
***
Элиана притворилась больной, и теперь лежала, натянув одеяло до подбородка, чтобы родители не увидели зеленую амазонку, в которую она облачилась, готовясь к свиданию со Стэном.
- Что у тебя болит, дитя мое? – встревоженно спросила Мадлен, проведя рукой по прохладному лбу дочери. – Жара нет…
- Мигрень, наверное… - простонала Элиана, закатывая глаза.
Мадлен покачала головой и поднялась с кровати, глядя на мужа:
- Лечить бесполезно. Пускай отлежится, а мы одни поедем к Хантерсонам.
Филипп пожал плечами:
- Что ж, пускай. В самом деле, не ехать же ей с мигренью в гости. Отдыхай, дочь. Мы задержимся ненадолго.
Родители вышли из комнаты, и Элиана облегченно вздохнула. Осталось только дождаться, когда за отцом и матерью захлопнется входная дверь – и можно будет выбираться из постели.
Едва раздался долгожданный стук, и цокот копыт смолк вдали, девушка откинула одеяло и встала с кровати. Перед ней стояла дилемма: вылезти в окно или все-таки прокрасться через весь дом к черному входу, благо ключ у нее был во внутреннем кармане плаща? Поколебавшись с минуту, Элиана все-таки решилась выбраться через окно. Она закрыла дверь изнутри на ключ и открыла окно. От взгляда вниз у нее помутилось в голове, но девушка стряхнула с себя наваждение и залезла с ногами на подоконник. Ей оставалось лишь дотянуться до ближайшей ветки раскидистого орехового дерева, росшего возле ее окна, а потом слезть вниз, словно по лестнице – благо ветки позволяли. Такая ветка была прямо перед ней – всего в половине метра. Элиана наклонила корпус вперед и вытянула руки, но не достала. Тогда она решилась на отчаянный шаг. Глубоко вдохнув, девушка прыгнула и повисла на ветке, в нескольких метрах от земли. Казалось, что прошла вечность, прежде чем она, возблагодарив небо за перчатки на руках, нащупала ногами нижнюю ветку и продолжила нелегкий путь вниз.
И вот, едва ее ноги коснулись земли, к облегченному вздоху Элианы примешались глухие раскаты грома, расколовшие небо.
***
Рихард повернул к дому в тот самый момент, когда гром, прокатившись по небу, стал предвестником первых капель дождя. Однако к тому моменту, когда граф Геннегау мчал во весь опор домой, небеса разразились таким холодным осенним ливнем, что Круспе решил не рисковать понапрасну и остановиться в заброшенном доме в стороне от основной дороги. Мужчина поспешно спешился и, взяв Кроноса под уздцы, прошествовал к черному входу в домик. Там, привязав коня под широким навесом, он ударом ноги отворил запертую на проржавленный замок дверь и вошел в дом, надеясь переждать ненастье в сухом, пахнущем пылью, травой и опилками, домике.
***
Элиана прибыла к месту встречи практически в то же время, что и Стэнли. К тому моменту дождь лил, словно из ведра, и черный плащ из черного сукна, который девушка догадалась надеть поверх амазонки, промок насквозь, и Элиана стала всерьез опасаться за свое здоровье – подхватить простуду под холодным осенним ливнем было раз плюнуть. И плакал бы тогда их побег.
- Элиана! – Стэнли буквально стащил любимую с лошади, сжав ее в своих объятиях.
Девушка ничего не ответила и лишь уткнулась лицом в плечо парня, вдыхая аромат его одеколона и сигар.
Рихард, услышав за дверью подозрительные звуки, напрягся. А когда Сандерс громко произнес имя мадмуазель де Круа – и вовсе опешил. Понимая, что подслушивать чужой разговор – не хорошо, тем более, что честь джентльмена обязывала его объявить о своем присутствии, Круспе усилием воли сдержал свои благородные порывы. Он притаился у двери, желая услышать все подробности свидания своей будущей жены с объектом ее воздыхания.
Стэн раскрыл зонтик, а затем произнес, отстраняя девушку от себя:
- Ты хотела со мной встретиться? Почему?
- Нам нужно обсудить детали побега.
- Я же сказал, что в случае твоего согласия решу этот вопрос.
Элиана покачала головой:
- Все слишком серьезно, дорогой мой. Я знаю, что ты наверняка продумал все до мельчайших деталей, однако изволь и меня посвятить в свой план. Неужели ты не понимаешь, что, убегая с тобой, я рискую своей честью? Что я бросаю родителей и мистера Круспе?
- Круспе? Поверить не могу, что в этот момент ты думаешь об этом перестарке! – хохотнул Стэнли, почему-то уязвленный до глубины души.
А сам Рихард еле сдержался, чтобы не выскочить и не надрать шею этому наглому юнцу, посмевшего его оскорблять.
- Граф – мой жених. И что бы ты там не говорил, он очень хороший человек. Я не хочу сделать ему больно, ведь кто-то уже когда-то так делал.
- Но ты ведь хочешь сбежать со мной! – воскликнул Стэнли.
- Совершенно верно, - кивнула Элиана. – Поэтому я здесь. И ты сейчас расскажешь мне свой план от первой до последней минуты.
Понимая, что спорить бесполезно, Сандерс вздохнул и рассказал возлюбленной все: от момента ее побега через окно спальни (тут Элиана усмехнулась) и до их отплытия на корабле, который выходит из Ливерпуля первого ноября и идет в Ирландию.
Круспе слушал план действий влюбленных и мотал себе на ус. В его голове постепенно созревал собственный, более коварный план, который мог бы разрушить все чаяния этих голубков. Ну а месть не заставит себя долго ждать. Элиана де Круа еще пожалеет, что хотела сделать попытку покрыть его имя позором…
***
Элиана вернулась домой вся мокрая и продрогшая до костей. Пробравшись через черный ход в дом, она разулась в тесном коридорчике и кинула в чуланчик грязные сапожки и мокрый плащ, а затем прокралась к себе в спальню.
Стянув мокрые волосы в тугой пучок на затылке, девушка позвонила служанке и потребовала приготовить ей ванную.
Старая Мойра, экономка де Круа, собственноручно натаскала горячей воды в резную купальню и добавила в воду немного лавандового масла. Элиана поблагодарила ее и попросила покинуть спальню:
- Я справлюсь сама, - проговорила она, распуская волосы и скидывая с себя халат. Ароматная горячая вода не только согрела ее, но и успокоила напряженные до предела нервы.
Завтра она убежит со Стэнли Сандерсом в Ирландию. Элиана хихикнула и провела влажной мочалкой от плеча к кисти левой руки. Значит, у нее еще есть шанс стать миссис Сандерс. У нее, а не у костлявой Кары.
Девушка сделала глубокий вдох и нырнула под воду. Этот маневр окончательно избавил ее от ненужных мыслей. Горячая вода и любимый аромат лаванды сделали свое дело.
Элиана спокойно расчесала у зеркала волосы, надела ночную рубашку и отправилась спать. Едва она смежила веки, как услышала цокот копыт по мостовой, затихший у ее дома.
«Родители приехали», - сонно подумала она и в ту же минуту провалилась в сон.
***
Весь следующий день Элиана вела себя, как ни в чем не бывало: вышивала, читала, музицировала, болтала с матерью и даже принимала в гостях одну из подруг по пансионату – Кэтрин Глисон. За весь день она ни взглядом, ни словом не выдала волнения, поглотившего ее. Девушка мило улыбалась и была нежна и обходительна с родителями, в полной мере осознавая, что она их, возможно, больше не увидит.
И вот, наступил вечер. Отужинав, Элиана сослалась на головную боль и поднялась к себе в спальню. Там, закрывшись изнутри, она приготовила себе узелок из смены платья и белья, а также веревку, ловко присвоенную из конюшни – ей не хотелось снова ползать по дереву, тем более ночью.
Время текло медленно, словно густой мед из перевернутой банки. Элиана разнервничалась, ведь, как известно, ожидание утомляет, выжимает все соки и заставляет задуматься о верности принятого решения.
Наконец, она услышала шорох под окном, и маленький камешек влетел через открытое окно, приземлившись на ковер. В тусклом свете одной-единственной свечи Элиана не смогла увидеть лица Стэна, а потому, шепнув: «Сейчас, спускаюсь», привязала веревку к ножке кровати и выкинула другой ее конец в окно. Затем, проявляя максимум осторожности, вылезла из окна, держась обеими руками за веревку так, словно от этого зависела ее жизнь.
Ближе к земле ее подхватили сильные руки, крепко сжав узкую талию, и рядом с ухом раздался горячий шепот, который заставил ее похолодеть от ужаса:
- Не тем рукам вы доверились, meinе liebe…
========== Драмы и неурядицы ==========
- Вы… - выдохнула Элиана и рванулась из рук Круспе, пытаясь снова схватиться за веревку. Паника горячей волной захлестнула ее, прокатившись от макушки до пят, но мужчина крепко держал ее, причиняя боль.
- Пустите меня, прошу вас. Пустите! – девушка с силой уперлась ладонями в плечи Рихарда, пытаясь вырваться из плена и сбежать, укрыться от осязаемой ярости, которая исходила от графа Геннегау.
«Как он узнал о побеге?» - эта мысль не давала ей покоя, разрывая яркой вспышкой голову.
- Нет уж, meinе kleine! Нам надо серьезно поговорить.
Элиана как-то обмякла, обессилев от отчаяния. Воспользовавшись этим, Рихард поднял ее на руки и посадил в седло. Затем вскочил туда сам и пришпорил Кроноса. Девушка сидела к немцу спиной, и он ощущал, как содрогается ее тело от молчаливых рыданий. Круспе лишь сжал зубы, стараясь не поддаться на эту чисто женскую уловку.
Отъехав на приличное расстояние от дома Элианы, он спешился у берега Темзы и подвел коня к развесистой иве. Обхватив безучастную ко всему происходящему девушку обеими руками, он стащил ее на землю и прислонил к стволу дерева. Глаза Элианы были закрыты, из-под припухших век струились слезы. Рихард вздохнул и, достав из кармана накрахмаленный платок, осторожно вытер щеки невесты. От столь заботливого жеста с его стороны девушка немного опешила и открыла глаза. Было темно, и Элиана не могла разглядеть лица графа. К тому же, ее глаза так опухли от слез, что начинали болеть, стоило их открыть.
- Вы меня скомпроментируете? – девушка долго не могла подобрать подходящего слова, чтобы выразить свой страх относительно намерений Круспе.
Подул холодный ветер, и слезы, готовые в любой момент сорваться из-под ресниц, застыли, отчего стало еще больней.
Рихард хмыкнул, но не ответил. Элиана замерла, принимая хмыканье жениха за согласие. Страх закрался в ее душу, сжав все внутренности в один ком.
Но граф Геннегау ответил, вызывая вздох облегчения у забитой в угол аристократки:
- Многие женщины отдали бы многое за акт, как вы выразились, компроментирования. Но нет, моя дорогая, лицемерная девочка. Я не буду этим заниматься. Я не дурак, понимаю, что вы с радостью раздвинули бы ноги перед Сандерсом.
Краска стыда и гнева залила щеки Элианы:
- Да как вы смеете?!
- Как я смею? – Рихард схватил девушку за плечи и встряхнул так, что у нее застучали зубы и голова задергалась, как у тряпичной куклы. – Это как вы смеете, мисс?! Вы, не моргнув и глазом, готовы были предать меня и своих родителей, покрыть имя своей семьи позором. А все ради чего? Ради сопливого мальчишки, у которого есть своя невеста, благородная леди, на которую тоже бы пала тень от ваших интрижек! Да я чудом оказался в том домике, меня словно Бог направил туда, чтобы вы, дерзкая, лицемерная…не совершили ошибки, которая испортила бы вам жизнь!
- Не смейте трогать меня! – взвизгнула Элиана и резко скинула с себя его руки. Ярость захлестнула ее с головой. – Честное слово, граф, я так хочу пристрелить вас, что не побоюсь наказания. Было бы у меня оружие, и я…
- Отчего же нет? – вторил ей Круспе. Он достал из-за пояса револьвер и с силой сунул его в дрожащие руки красавицы. Затем, приставив дуло к груди, произнес:
- Ну же? Чего медлите, мадмуазель де Круа? Пристрелите меня, перестарка, и дело с концом! Все ваши беды волшебным образом после этого исчезнут. Ну же, вперед! Мне нечего терять в этой жизни.
Непривычная изнеженным ручкам тяжесть револьвера, дуло которого было направленно в грудь человека, заставила Элиану содрогнуться от паники. Она не ожидала такого поворота событий, и мысль, что всего одно нажатие на курок сделает ее убийцей, отозвалась во рту кислым привкусом страха. А его слова… Они только усилили страх девушки в сотню раз. Нервно трясущимися руками она опустила револьвер и снова расплакалась, сползая вниз по стволу дерева. Но Рихард не дал ей упасть. Он забрал у нее оружие и мягко поднял на ноги, прижав к своей груди и поглаживая по спине. Элиана уткнулась лбом в его пахнущий лошадьми и травами камзол и всхлипнула. Ее нервы были на пределе, и утешение со стороны человека, которого она несколькими минутами ранее мечтала убить, окончательно сломило ее.
А Рихард, поглаживая ее волосы, говорил мягко, по-отечески, и эти слова вливались в ее сердце целительным бальзамом:
- Сейчас я отвезу вас домой, вы подниметесь тем же путем, каким и спустились. Переоденетесь и ляжете спать. Ваша жизнь войдет в привычное русло. Но мне придется поговорить с вашими родителями.
Элиана отстранилась и посмотрела на жениха:
- Вы хотите расторгнуть помолвку?
Круспе рассмеялся:
- Конечно же, нет, как бы вам этого ни хотелось бы. Я попрошу их перенести свадьбу на канун Дня Всех Святых.
- Почему? Ведь в канун Рождества не так уж плохо, как мы и собирались?
- А это для того, чтобы вы, meine liebe, не наделали глупостей, как вы обычно умеете.
Элиана не видела лица Рихарда, но поняла, что он улыбается.
***
Спустя полчаса, лежа в своей постели, Элиана вспомнила о Стэнли. Что могло случиться с ним, что он не приехал? Вопрос этот не давал ей покоя, заставляя ворочаться, сминая простыни. Но, в конце концов, усталость, накопившаяся за день, дала о себе знать, и крепкий сон смежил ей веки.