Наконец, Джулия появилась в гараже, сверкая, словно начищенный пенни. Напевая кантри, девушка с косичками под всеобщее молчание вытащила из чехла свою гитару и стала на место.
— Ну что, давайте сыграем? Что у вас такие траурные лица? — как ни в чем не бывало, произнесла она.
Тори фыркнула, выражая свое неудовлетворение и, перекинув ремень гитары через плечо, побрела к своему месту, слева от установки.
В гараже воцарилась напряженная атмосфера, гроза грозила разразиться в любой момент, причем без веской на то причины.
— Что уже не так? — Майклсон опустила гитару и осмотрела всех собравшихся.
— Ничего, — поспешила ее заверить Сандра. — Все нормально, просто все мы устали. Да, девочки?
Сказав это, Джонсон обвела всех предупреждающим взглядом, задержавшись на Тори Роуз. Ульрика, стремясь разогнать напряжение, ударила в тарелки, словно поддерживая Сандру на пути к согласию.
— Что сыграем? — тут же впряглась Джей Пи, распознав невербальный месседж бас-гитаристки.
— Предлагаю пройтись по старому репертуару. Если не будет ошибок, возьмемся за что-нибудь другое. К примеру, за Wo Bist Du.
— А мне Тилль предлагал исполнить к следующему разу Ich Will, — сообщила Джей Пи, снова тонко намекая девчонкам о своей связи с Линдеманном.
— Мне по барабану, что тебе сказал Тилль, — не выдержала Моника позёрства клавишницы. — Пока что я здесь солистка. А он пускай в Rammstein командует. Не стоит заносить ваши постельные разговоры в этот гараж, Джей Пи.
— Может, хватит мной командовать? — не осталась в долгу брюнетка, выходя из-за синтезатора. Ее раскосые зеленые глаза метали молнии. Райан бесстрашно встретила ее взгляд, парировав:
— Не устраивай сцен, Джей Пи. Твой драматизм не к месту.
— Как вы меня задрали! — психанула Тори Роуз и, схватив чехол, выскочила из гаража, только ее и видели.
— Тори, подожди! — Сандра, бросив обеспокоенный взгляд на Монику и Джей Пи, выскочила следом за басиситкой, надеясь вернуть ее обратно.
Бум! Бум! Бум!
— Угомонитесь! — Ульрика ударила три раза в тяжелый барабан. — Так у нас никогда не будет взаимопонимания. Да, все мы тут разные, но надо как-то уважать мнение друг друга, привычки и стиль жизни. Мы же подруги!
— Пожалуй, репетиция сорвалась, я пойду домой, — произнесла вдруг Джулия, до сих пор скромно молчавшая.
Моника даже опешила от такого заявления:
— Да ты только что пришла!
— Теперь уйду. Мне надо помедитировать, послушать кантри…
Райан сделала жест «рука-лицо» и устало села на стул.
— Она права, — произнесла Моника, наконец, когда за Майклсон закрылись двери. — Репетиция отменяется, расходимся.
Джей Пи, молча постояв над сгорбленной фигуркой Райан, развернулась и ушла. Ульрика вышла из-за установки и подошла к девушке. Присев на корточки, она погладила подругу по руке и проговорила:
— Не расстраивайся. Просто сегодня неудачный день, вот и все. Не знаю… Скажем, Луна вошла не в ту фазу… Или Марс в Козероге. Завтра все изменится к лучшему.
— Хорошо бы, — улыбнулась Моника, благодаря Ульрику за поддержку. Затем, взяв сумки, девушки вышли из гаража.
***
— Шлюха! Дрянь! Проститутка! Блядь подзаборная! — каждое слово Адама Роули было словно ударом наотмашь для Джей Пи.
— Не блядь, а полюбила и дала, — бросила через плечо девушка, ускорив шаг. Ей хотелось оторваться от Роули как можно быстрее. Но Адам, в силу своей комплекции, в два-три шага догнал брюнетку и резко схватил за плечи, разворачивая к себе лицом. — Чего ты от меня хочешь?
— Мы же были вместе, — тихо проговорил он. Вся его ярость иссякла, исчезла, словно воздух из сдутого шарика.
— Были, да сплыли. Кому ты нужен, если в постели — Тилль Линдеманн? — презрительно бросила Джей Пи, стряхивая со своих плеч руки Адама. Она бесстрашно встретила его полный боли и горечи взгляд, и на мгновение ей даже стало его жалко. — Прости, но с этого момента наши пути расходятся.
— А что будет, если он вернется в Берлин? — так же тихо спросил Роули, сжимая руки в кулаки от собственного бессилия.
— Я не думала об этом, — беспечно заявила Джей Пи, поправляя на плече ремешок от сумки. — В любом случае, это просто приятное совместное времяпрепровождение. Зрелые мужчины, знаешь ли, такие мастаки на выдумки… Все, чао-какао, мне пора!
Развернувшись на каблуках, девушка зашагала прочь, в темноту, стараясь как можно быстрей добраться до отеля, где ее наверняка уже ждал любовник.
Адам же опустился на землю, часто и глубоко дыша. Это было жестоко. Очень жестко. Он не заслужил такого отношения к себе. Джей Пи, за что?!
========== Охота на грешницу ==========
Она не должна больше причинять боль, мучить и… грешить. Прелюбодеяние — один из страшнейших смертных грехов, страшнее даже того, что я хочу совершить. Хватит. Ее душа должна уже вовсю жариться в аду за все свои жалкие, ничтожные поступки, за свое отсутствие самоконтроля. Если где-то в промежности чешется, не обязательно это расчесывать.
Эта катана такая острая… Любопытно, зачем отец привез из путешествия именно ее, а не поделку из кокосового ореха? Ай, острая… Надо быть осторожнее с ней. Скоро, уже скоро эта холодная сталь попробует, какова кровь на вкус.
Интересно, каково это — убивать? Каково держать чужую жизнь в своих руках и осознавать, что ты только что похитил бесценную душу? Хотя, какая там цена… Жалкая, продажная душонка, которая не может полностью подчиняться телу, взывая к морали и совести. А еще грубость, резкость, злая насмешливость… Определенно, этой ночью Джей Пи умрет.
Да будут силы неба со мной в тот миг… Аминь.
***
Воздух в комнате накален до предела, горячие воздушные массы витали по комнате, едва заметно раскачивая рукав белой рубашки, небрежно свисающей со стула. Раздавалось прерывистое дыхание, стоны лежащих в постели рвались наружу, дополняя интимную картину.
Джей Пи, приняв позу наездницы, тяжело дышала, подстраиваясь под движения партнера. Откинув голову назад, она выгнулась дугой навстречу рукам Тилля, которые обхватили маленькие упругие груди и слегка сжали, поглаживая большими пальцами напрягшиеся соски. Девушка ускорила темп, сильнее насаживаясь на Линдеманна, впуская его настолько глубоко, насколько можно. Перед тем, как все взорвалось перед ней яркой вспышкой света, Джей Пи закусила губу и зарычала, словно первобытное животное, не в силах сдержать ослепляющую волну оргазма. Мужчина под ней тоже забился, ускоряя темп настолько, насколько возможно. На его крепкой груди и лице выступили капли пота, и Тилль, бормоча что-то невразумительное на пике страсти, наконец обмяк. Уставший, он нежно обнял Джей Пи и уложил ее рядом с собой. Брюнетка немедленно устроила свою голову у него на груди, и они так пролежали минут десять, не разговаривая, восстанавливая дыхание, бурное, словно после быстрой пробежки.
Наконец, вернувшись в прежнее состояние, Джей Пи потянулась, словно кошка, и встала с постели, собирая разбросанные по комнате вещи. Линдеманн приподнялся на локте, охотно созерцая осиную талию любовницы, упругие ягодицы и три татуировки, украшающие копчик, правую лопатку и ребра с левой стороны.
— Уже уходишь? — спросил он, когда девушка, натянув стринги, принялась возиться с лифчиком.
Джей Пи развернулась к нему, демонстрируя плоский живот с кокетливой сережкой в проколотом пупке:
— Как и всегда, сладкий.
Девушка надела лифчик и, посмотревшись в зеркало, чуть приподняла грудь в чашечках, заставляя ее выглядеть более высокой.
— Кстати говоря, что у тебя за татуировки? — поинтересовался Тилль, указывая взглядом на текст на ребрах. — Целая поэма.
— Это несколько строк из евангелия от Матфея. Полностью не могу передать тебе смысл, но там говорится что-то о том, что «стучи, и тебе откроют; дай и тебе вернут».
— Мудрые слова, — довольно произнес мужчина, снова откидываясь на подушки. — Снова домой?
Джей Пи, уже полностью одетая, кивнула с соблазнительной улыбкой:
— Да, мне необходимо выспаться и привести себя в порядок, прежде чем я снова займусь поиском работы. В любом случае, завтра мы снова увидимся. Чао, Тилльхен!
Помахав ручкой и послав Линдеманну воздушный поцелуй, Джей Пи вышла из номера и поспешила домой. Оказавшись на улице, девушка зябко поежилась и стянула у себя на груди короткую джинсовую курточку, не прикрывающую поясницу. Пройдя несколько метров, брюнетка свернула с центральной аллеи, ведущей к отелю и углубилась в малоосвещенный парк. Она шла по едва заметной тропинке скорее по наитию, чем видя путь, и от этого она немного нервничала. Наконец, достигнув мощенной булыжником аллеи, Джей Пи вздохнула с облегчением и уже увереннее пошла вперед. Однако какое-то шестое, почти животное, инстинктивное чувство подсказывало ей, что тишина безлюдного парка обманчива, что нужно держать ухо востро.
Передернув плечами, девушка немного ускорила шаг. Где-то сбоку зашуршали кусты, и Джей Пи остановилась, прислушиваясь. Ничего подозрительного больше не было слышно и видно, и брюнетка перевела дыхание, собираясь было снова тронуться в путь, но тихий свист позади себя привлек ее внимание. Резко развернувшись в ту сторону, девушка вскрикнула. Этот звук, выпущенный в бархатную ночь, резко оборвался на своем пике, уступив место леденящим душу полухрипам-полувсхлипам. Джей Пи упала на землю уже будучи мертвой, не успев понять, что ее голова уже не часть тела. Тело жутко конвульсировало, обагряя брусчатку потоками густой крови, а голова, жутко сверкая остекленевшими глазами, в которых навеки застыл ужас, покатилась в кусты.
Убийца, выйдя из темноты, безучастно посмотрев на тело в луже крови, кончиком катаны раздвинул полы джинсовой курточки убитой, обнажая живот. Некоторое время посмотрев на смутно белеющую в темноте кожу, неизвестный, подумав, вывел острием катаны на животе слово WHORE (шлюха) и, быстро вытерев лезвие о ту же саму курточку, растворился в ночи.
***
Тишину раннего утра разорвал жуткий вопль ужаса, и через пару мгновений дежурный телефон полицейского участка Палм-Бич взорвался от звонка, который казался не менее истеричным, чем голос женщины в трубке, сообщающей о теле в парке Брейкерс.
Позевывая и поглощая кофе лошадиными дозами, полисмены выехали на место происшествия со всей бригадой криминалистов и патологоанатомов. Увидев тело в целом озере крови и голову в кустах, крепкий напиток чуть было не извергся обратно из сведенных судорогой желудков.
Место преступления оцепили, особо любопытных зевак и репортеров силой удерживали в стороне, пока над телом работали эксперты-криминалисты. Макс Фрай, молодой специалист, осматривал тело, попутно надиктовывая результаты своего осмотра:
— Жертва, молодая девушка лет двадцати-двадцати трех, брюнетка. Судя по найденному в сумочке банковскому чеку, Джулия Полсон. Убита путем отсечения головы, судя по трупному окоченению, смерть наступила пять часов назад… — Макс посмотрел на часы и добавил: — Примерно во временной промежуток с двенадцати до часа ночи. На животе жертвы острым предметом, предположительно орудием убийства, выведено слово «шлюха». Голова погибшей найдена в кустах, в двух метрах от тела. Это свидетельствует о том, что удар, нанесенный жертве, был произведен очень острым холодным оружием…
Криминалист выключил диктофон и поднялся, делая знак убирать тело, а затем подошел к свидетельнице, нашедшей тело. Это была немолодая, скромно одетая женщина, то и дело прижимающая уже насквозь промокший платочек к покрасневшему носу. Ее уже допрашивал следователь, и Максу удалось мимолетом узнать, что женщина наткнулась на обезглавленное тело, когда шла на работу, в отель «The Breakers». Это, да еще то, что она сразу же позвонила в 911, и удалось выудить из перепуганной свидетельницы, и ее вскоре отпустили восвояси.
— Ох и утречко, — заметил следователь Брендан Шелл, подходя к Максу.
— И не говори, — ответил криминалист, боковым зрением следя за тем, как тело и голову укладывают в брезентовый мешок и кладут на носилки. — Жалко девчонку. Кто же это так ее?
Макс сопроводил свои слова жестом, имитирующим лишение головы: провел пальцем поперек горла с характерным звуком.
— Не знаю, но надеюсь узнать в скором времени.
Брендан выглядел на редкость самодовольным, и в то же время немного удрученным — не каждый день в Палм-Бич девушкам отрубают головы.
— Пускайте прессу, — махнул рукой Шелл, и место преступления тут же осветилось вспышками фотокамер. К нему и к Фраю подбежали журналисты, и они, приняв хмурый вид, дали несколько коротких интервью.
***
Ульрика проснулась уже давно, но подниматься не хотелось. Сегодня был последний выходной перед выходом на смену, и девушка хотела как можно больше времени посвятить утреннему отдыху. Наконец, пересилив себя, она встала и, натянув длинную футболку, прошлепала на кухню. Заварив крепкий кофе, Ульрика вернулась в гостиную и включила телевизор, чтобы по привычке посмотреть утренние новости. Еще до того, как на экране появилось изображение, Шмидт услышала обрывок фразы, заставившую барабанщицу замереть на месте, сжав кружку с обжигающим напитком до боли в пальцах:
— … Джулии Полсон, известной в местных кругах клавишницы Джей Пи из гёрлз-бэнда, было найдено в парке неподалеку всемирно известного отеля «The Breakers». На данный момент на месте преступления работает следственная бригада и криминалисты.
Тут появилась картинка, и Ульрика увидела хмурого мужчину — это был, как гласила бегущая строка, следователь.
— Такого в Палм-Бич еще не было. Это дело не имеет прецедентов в криминальном прошлом города, и мы сделаем все возможное, чтобы найти убийцу и не допустить возникновения паники среди отдыхающих.
Найти убийцу?!
Девушка забыла, что значит дышать. Горло свело судорогой, на глаза навернулись слезы, которые тут же пролились на щеки соленым потоком, подпитываемым приближающейся истерией.
Джей Пи мертва?!
Ульрика убрала от греха подальше свою чашку и уселась на диване, обхватив руками коленки. Из ее груди вырывались судорожные рыдания, слезы заливали лицо. Девушка случайно бросила взгляд в зеркало и ужаснулась, взглянув на себя: глаза покраснели и напухли, рот судорожно искривлен, к влажным щекам прилипли пряди волос…, а затем снова уронила голову на колени, выплакивая глаза. В голове, словно на старой кинопленке, прокручивались воспоминания о Джей Пи: первое знакомство, доверительные беседы, милые глупости, которые она порой откидывала… Даже то, как они совместно отмывали вот эту самую комнату после бурной вечеринки. Это все было в тягость Ульрике. Осознание, что разбитной брюнетки больше нет, только усиливало истерию, в пучине которой она тонула.
Из этих депрессивных глубин Шмидт вырвал телефонный звонок. Звонила Моника:
— Эй, Ули, привет. Во сколько сегодня встречаемся у Сандры? Пора уже взять себя в руки и отрепетировать как следует! И сегодня ничто меня не остановит, обещаю!
Слушая бодрый голос подруги, Ульрика срывающимся голосом спросила:
— Как я поняла, ты сегодня не видела новости, да?
На том конце провода напряглись:
— Нет, а что? Что-то случилось? Ты что, плакала? Ули, отвечай, я же волнуюсь!
Девушка набрала в легкие побольше воздуха и выпалила на выдохе:
— Джей Пи убили. Сегодня ночью.
— Что? — Моника была потрясена — это Ульрика поняла по дрожащему от напряжения голосу Райан. — Стоп, ничего не говори, я сейчас подъеду к тебе.
И, не дожидаясь ответа, девушка бросила трубку.
Спустя пятнадцать минут Моника уже сидела вместе с подругой на диване, потягивая захваченный из дома впопыхах чай с ромашкой и валерианой. Слезы Ульрики уже высохли, она уже не шмыгала носом, но на душе по-прежнему было препаршиво.
— Кто это сделал? У кого поднялась рука? — уже в сотый раз интересовалась Шмидт, и в сотый раз Райан отвечала:
— Не знаю. Кто угодно. Но, в любом случае, это не человек. Это tier.
Моника даже не заметила, как заменила слово «зверь» немецким эквивалентом, хотя суть от этого не изменилась. Только зверь в человеческом теле мог сотворить такое, жестко и хладнокровно.