Когда разведчики остались вдвоем, Никита взглянул на часы, сел на подножку «Виллиса» и вынул из планшета карту.
- Немцы передумали? – Бросив взгляд на перелесок по ту сторону поля, спросил Покровский.
- А что им тут делать? – Филин пожал плечами. – Хвосты подчищены, задача выполнена. Не мытьём, как говорится, так катанием. Лётчики немецкие наверняка доложили.
- Или не лётчики, - Покровский задумчиво покачал головой. – Сверху видно всё, да не всё. С земли проследить бывает надёжнее.
- На ту же тему думаю, - Филин поманил ефрейтора и указал на карту. – Вот смотри. Танки мы обнаружили здесь. Наши летчики тоже их видели. Будь ты штабным, твои действия?
- Атаковать. С флангов. Это ж получается, что они вклинились.
- Правильно. А теперь поставь себя на место немецкого диверсанта, который выполнил задачу, или «проследил» за её выполнением, как ты говоришь, «с земли» и теперь возвращается к своим за линию фронта. Твои действия?
- Дождусь, когда вот здесь начнется бой и пройду под шумок вон там, - Покровский дважды ткнул в карту. – Оттуда как раз силы для флангового удара будут отвлечены.
- Пять, Покровский, давай дневник.
- Только вы о ком сейчас? Какие диверсанты?
- Такие, - Филин поднял руку чуть выше головы. – Вот настолько повыше меня ростом и с глазами, как у ледяной статуи.
* * *
Всё-таки это правильное слово – «выслеживать». Ёмкое, точное, однозначное. Не то, что «следить» – то ли тайно наблюдать за кем-то, то ли оставлять следы. Или – «наследник», вообще чёрт знает что, созвучно «нахлебнику», да и по сути где-то рядом. Вот «выслеживать» – это дело, и ничего лишнего.
В группе Филина, каким бы составом она ни ходила за линию фронта, выслеживал будущего «языка» всегда Бадмаев. Старшина умудрялся по следам определить куда, когда и даже зачем прошел человек. О таких вещах, как рост, вес и звание нечего и говорить. Это по следам умел определять даже Лёха. Капитан Филин по сумме следопытских навыков находился примерно посередине.
Сегодня перед разведчиками стояла вдвойне непростая задача. С ними не было Бадмаева, и следы они искали не такие, как обычно. Сегодня требовалось найти следы отечественных сапог. Пяти пар.
- Или шести, - оговорился Филин, когда вкратце описывал задачу. – Пять пар тяжелых, одна пара лёгкая.
- Думаете… они взяли её с собой?
- Рассуждай, - капитан постарался отбросить личные эмоции. – Они зачем сюда пришли?
- Чтобы проверить, как сработали мины под составом и уничтожить всё, что осталось, - Алексей на миг задумался, блуждая взглядом в кронах сосен. – Но у них не получилось взорвать последний вагон, мы им помешали. Тогда они вызвали авиацию и придержали нас, чтобы никто ничего не растащил и не сообщил в штаб.
- Правильно. А после бомбежки сгорело всё, кроме…
- Пробирки, - Покровский похлопал по нагрудному карману.
- Это да, только они об этом не знают. А ещё?
- Если доктор выжила, то ещё одна доза осталась у неё в крови.
- Вот тебе и ответ, - Филин вздохнул. – Не знаю даже, что для неё лучше – сгинуть под бомбежкой или попасть на ту сторону.
- Третий вариант – остаться с нами. Мы их выследим, товарищ капитан. И обезвредим!
- Вдвоём? – Филин скривился. – Лихой ты парень, Алексей. Что ж ты тех егерей в одиночку не положил?
- Теперь вечно будете припоминать? – Покровский нахмурился. – А что вы предлагаете?
- Пока ничего. Выследим, тогда и решим. По обстановке.
Филин решил начать поиск не с того места, где Покровский вроде бы видел мелькнувшие фигуры Золкина и компании, а прямо от насыпи. В лесу следы хранила сажа, но она лежала только местами. На прелой листве и хвое следы вовсе не выделялись. А вот на перепаханной взрывами земле и покрытой пеплом насыпи следы виднелись как дырки на черных носках. Первым их заметил Покровский.
- Все пять пар, - Лёха присел над следом. – Все тяжелые. Лёгких я не вижу.
- Идем по следу, - Филин развернулся, спустился с насыпи и пошел к лесу.
- Здесь их меньше, - заметил Алексей, когда вспаханная земля закончилась и началась выжженная подстилка лесной опушки. – Друг за другом пошли, след в след?
- Тоже так считаю, - Филин присел. – И Ерёмину на ноги поставили. Значит, пришла в себя.
Он указал на несколько следов, расположенных хаотично, а затем на новую цепочку. Она образовалась рядом с дорожкой из следов не просто тяжелых, а теперь ещё и многократно продавленных.
- Ну слава богу, жива! – Выдохнул ефрейтор.
- Ты верующий, что ли? – Филин спросил это автоматически, сквозь задумчивость. – Тогда помолись, чтоб мы со следа не сбились. Впереди вон что… передислокация всех родов войск.
За черным от сажи леском действительно наблюдалось серьёзное движение. Перемещались танки, машины, шли пешие колонны, повсюду мелькали конные группы и носились «Виллисы». Никаких обозов или вспомогательных подразделений не наблюдалось.
- Наперехват вклинившимся фрицам идут, точно по цели, - предположил Покровский. – Диверсанты под шумок, считайте, половину прошли.
- Значит, нам следует поднажать.
Разведчики дождались более-менее удобного момента и быстро, но без спешки пересекли открытую местность. На чумазых воинов, вынырнувших из одного леса и нырнувших в другой, никто не обратил внимания. Наверняка таким же спокойным образом здесь просочились и диверсанты.
В новом лесу сажи оказалось гораздо меньше, следы отыскать сумел бы только Бадмаев, но разведчики с пути не сбились. Филин обнаружил сломанную ветку и нацарапанную на дереве букву «А». Похоже, Алевтина запросила передышки, обняла деревце и незаметно оставила автограф.
Но это было мелочью, в сравнении с находкой Покровского.
В самой чаще ефрейтор умудрился наткнуться на схрон. Большая яма от выворотня была замаскирована обильно, но не тщательно. Ефрейтор разгреб ветки, листву и нашел целый ворох добра: вещмешков, ремней с портупеями и шинелей с офицерскими погонами. А под этим ворохом обнаружился ещё один, с немецкой формой. А под ним… два трупа в отечественном нижнем белье.
- Теперь совсем всё сходится, - Филин пошарил по карманам майорской шинели, но ничего ценного, например, документов, не обнаружил, нашлась всего одна бумажка. Складской пропуск, выписанный на майора Золкина… начальника интендантской службы дивизии! – Один из этих двух и есть настоящий майор Золкин.
Филин кивком указал на трупы.
- Только сейчас дошло, что другие офицеры… то есть, диверсанты, молчали всё время и в стороне маячили, словно прикрывали, - Покровский указал на второй труп. – Рядом с главным только один ряженый всегда находился. Наверное, вот с его документами.
- А кто решил, что этот Золкин из СМЕРШ? – Филин поморщился. – Я что-то не припомню.
- Все контуженные были… - Покровский пожал плечами. – Он вроде бы Жданову удостоверение показывал. Или вообще никому ничего не показывал. А потом он допрашивать начал по одному. Вот и решили.
- Нахрапом взял. Ай, да немец, ай, да сукин сын! Изучил не только язык, но ещё и нашу психологию. Да со всем старанием. Где таких готовят, интересно узнать, в какой разведшколе?
- Смотрите, что ещё нашёл.
Алексей поднял в одной руке немецкий маскхалат, а другой протянул Филину кепи. Сбоку была пришита зеленая эмблема с белым цветком.
- Ах, вот оно что!
- «Эдельвейс», - Покровский кивнул. – Я так понимаю, у них тут ещё один комплект формы был припасён. Наверное, ватники и наши маскхалаты. Чтобы за разведчиков сойти.
- Я начинаю их уважать, - Филин усмехнулся. – Так нагло и так умело работать в ближнем тылу противника… это, как говорит наш подполковник, мастерство художественного уровня. Уже почти искусство.
- Да, может я и погорячился, - Алексей озадаченно поскреб висок. – Вдвоём будет непросто.
- Идём дальше, - Филин бросил кепи в яму. – Теперь у меня к ним гораздо больший интерес. Просто не описать какой. Прямо-таки космических масштабов…
…На подходе к переднему краю, у закопченных и взмыленных разведчиков запросто могли возникнуть проблемы. Здесь бдительность у всех была обостренной, а контрразведка – настоящей. Выручило Филина, как всегда, самое простое обстоятельство – личное знакомство. Едва разведчики высунулись из леса и двинулись ко второй линии окопов, их положили носом в землю, но почти сразу подняли, даже отряхнули и отвели в свежий блиндаж. На новой линии обороны окапывалась родная стрелковая дивизия, поэтому разведчиков признали без долгих разбирательств.
Начальник отдела контрразведки СМЕРШ дивизии старший лейтенант Ворончук окинул блудных братьев по оружию скептическим взглядом и приказал принести чаю.
- Некогда, Вася, - Филин помотал головой. – Срочность – вилы!
Он ткнул двумя пальцами под нижнюю челюсть.
- Вы в танке горели? – Старлей усмехнулся. – Почему такие чумазые? И что за срочность?
- На правом фрицы вклинились, слышал?
- Ну да, полк Фомичева туда выдвинулся. Да это так, разведка боем была. Я слышал, уже отошли эти фрицы. Только наши танки увидели и цурюк. А что?
- Это прикрытие. Внимание отвлекали. Через наши окопы должны диверсанты вернуться. Пять штыков… и пленная с ними, военврач.
- Диверсанты? – Ворончук потянулся к телефону, но не дотянулся. – Нет, постой, Филин, а ты откуда знаешь про диверсантов, про отвлекающий манёвр и всё остальное?
- Вася! – Филин хлопнул по столу. – Не уплывай от темы! Отвалят фрицы, пока мы с тобой вопросами обмениваемся, и капитана медслужбы с собой уволокут! Что с тобой начальство сделает?
- Чпокнет в извращенной форме, - контрразведчик махнул, указывая на выход. – Давай, на воздух, сейчас всё организую!
Насколько хорошим контрразведчиком был Ворончук, известно лишь его начальству, но талант организатора он имел, это факт. Покровский не успел перекурить с бойцами в ближайшем окопе, а Филин только перемотал портянки, как старлей вновь нарисовался перед разведчиками и жестом позвал их за собой.
Далеко идти не пришлось. Метров двести по второй линии окопов и вперед по траншее, до блиндажа на первой линии. Там гостей встретил «ротный два», лейтенант Гришанин.
- Игорь, здорово!
- Здоровее видали, - крепкий, бритый, энергичный командир роты встретил гостей недоверчивым и просвечивающим, как тот рентген взглядом.
Раньше Филин не имел с ним дел, только видел со стороны, но почему-то думал, что Гришанин тоже сибиряк. Просвечивало в нем что-то сибирское, основательное и надёжное.
- Это у тебя тут фронтовая разведка собралась переходить? – С места в карьер начал Ворончук.
- Здравия желаю, - Гришанин не только просвечивал насквозь одним только взглядом, но и держался с достоинством, как целый майор или выше. – Есть такое дело. Какие-то проблемы?
- А сам как думаешь?
- Ну раз к нам, на передок, СМЕРШ пожаловал, а с ним разведка в мыле… - лейтенант обернулся к Филину. – Я знаю разведку, сам разведчиком был.
- До штрафбата, - вставил Ворончук.
- Всё искупил, забудь, - едва взглянув на старлея, отмахнулся Гришанин и продолжил, обращаясь к Филину. – Слушай сюда, капитан. Не нашей закваски военные. Так-то вроде свои, командир фронтовой такой, но… Может, это вот их разведка, - он кивком указал на Ворончука, - я слышал, и СМЕРШ за линию фронта ходит… или это артиллеристы, но не наши точно. И баба у них, радистка, ненормальная. Что-то там мычит, а глаза, как у рыбы… стеклянные. Словно белены объелась.
- Точно всё подметил, ротный, - Филин кивнул. – Не нашей закваски эти ферфлюхтеры, а немецкой. Где собрались переходить?
- Здесь рядом, - Гришанин схватил автомат, но почему-то передумал и вынул из ножен на поясе финку. – С вами пойду.
- Нет, - Ворончук прицелился в бывшего штрафника указательным пальцем. – Твоя задача командовать! Разведчики сами всё сделают!
- Вася, слышь… - попытался вступиться за бывшего коллегу Филин.
- Нет! – Старший лейтенант был тверд, как кремень. – Для его же пользы. Назвался ротным, командуй ротой. Иначе опять сорвётся с резьбы.
- Сильно сорвался? – Филин посмотрел Гришанину в глаза.
- За Родину стало обидно, одному трусливому полковнику сопатки прочистил, - лейтенант не отвёл взгляд. – Сам тогда майором был. Полгода в штрафбате. Искупил, награды вернули, а вот звание и должность нет. Сильно тот полковник… он теперь и вовсе генерал-майор… удила закусил. А что расспрашиваешь? Не доверяешь?
- Доверяю, Игорь. Слушай атмосферу, когда мы на противника выйдем, - почти шепнул Филин. – Слушай чутко. Если что, помогай. Дело серьёзное. Есть что особое в арсенале?
- Чего надо, ты скажи, найду.
- Да хоть что, лишь бы заарканить этих гадов, и докторшу нашу спасти.
- Я подумаю, а пока… - Гришанин вложил ему в руку финку. – Держи, земеля. Фартовая. Всё подведёт, а это сработает. Ну, и я помогу.
9. Наши дни, Москва
Ночная Москва это зрелище, пожалуй, ещё более грандиозное, чем она же днём. Всевозможной иллюминации в ней всегда хватало, но двадцать первый век существенно изменил подходы к энергоснабжению, появилась возможность тратить в сто раз меньше электричества на один источник света, поэтому об экономии почти забыли. Теперь всё ограничивал предел фантазии, у которой, как известно, предела нет. Иногда казалось, что ночью перемещаешься в другую реальность, вымышленный мир, где половина всего сущего соткана из разноцветных световых нитей.
Как в таком мире существовали те, кто предпочитал не шляться или ездить по ночному городу, а спать? Они просто задергивали шторы или приказывали домашним компьютерам перевести светофильтры оконных стекол в ночной режим. Очень полезная функция. Казалось, что за окнами обычная лунная ночь. Очертания домов и деревьев, некоторые из фонарей и фары редких старых машин были видны, а современная световая феерия отсекалась.
Похожая система применялась в новых авто. Ветровое стекло частично фильтровало свет по умолчанию, а боковые – по желанию пассажиров. «Всё во имя человека, всё на благо человека».
Зимин не стал отсекать лишнее. Не так уж часто он ездил по ночной Москве пассажиром и видел её во всех красках. Да и когда в следующий раз выпадет такой шанс? И выпадет ли вообще?
К тому же, как ни странно, световая «иллюзия иного мира» помогала думать. Каким образом? Кто ж его знает? Почему лучшие статьи Леонид написал под песни ленинградской группы «Аквариус»? Наверное, они настраивали на какую-то творческую волну. Так и сейчас, буйство красок стимулировало мыслительную деятельность, притормозившую, было, час назад.
Час назад? Зимин вернулся в реальность. За час можно было доехать до Лубянки, обратно и ещё раз туда. Но никаких признаков, что «Чайка» подъезжает к пункту назначения, не наблюдалось. Экипаж машины откровенно дремал, контролируя арестованного скорее с помощью «чувства локтя», чем визуально.
Поскольку «Электроника» перекочевала в карман к Андрею Михайловичу, Леонид попытался найти другой источник информации. Он попробовал взглянуть через плечо водителя на центральный бортовой экран, но увидел только его краешек с эмблемой главного производителя отечественной автоэлектроники фирмы «Радиотехника».
Если вытянуть шею, удалось бы рассмотреть больше, но смысла в этом Леонид не видел. Карта маршрута на экране не высвечивалась. Вместо неё транслировалась какая-то особая картинка. Окружающий мир показывался размыто-пятнистым, наверное курсовые видеокамеры работали совместно с тепловизором.
«Блажь какая-то, - Леонид снова уставился в окно. – Придется ориентироваться по приметам».
Сориентироваться помогла МКАД, узнаваемая в любое время суток, пусть и выглядела кольцевая сегодня непривычно. Вместо бодрых даже ночью потоков легковушек и грузовиков с фурами по ней текли от силы ручейки, а две правые полосы так и вовсе оставались почти свободными в обе стороны. Причина стала очевидна, когда «Чайка» поравнялась в длинной военной колонной. Похоже, армия тоже начала подготовку к празднованию столетия Октября и военные перегоняли технику на полигоны для репетиции грандиозного парада. Или на учения? Кроме боевых машин в колоннах ехали автобусы и большие грузовики с красными крестами. Не хватало только полевых кухонь.