– Вероятно.
– О!
Сиреи никогда не старели. Они были очень умны и могли общаться на человеческом языке. Рокута полагал, что это из-за их договора с киринами. Хотя возможно, они обладали некоторыми из этих способностей с самого начала.
Шагая в направлении звука, они вышли на небольшую поляну, где их ожидал красный зверь.
– Тенкен! – воскликнул Экисин, припадая к земле и доставая свой меч.
– Он нас не тронет, – поспешно заверил его Рокута.
– Но, Тайхо, это же…
– Да, это йома. Но он не опасен. Он слушается Коя.
– Я в это не верю.
– Это на самом деле странно звучит, что делает правду ещё более необычной.
Хотя Экисин с трудом доверял словам Рокуты, он, по крайней мере, ослабил стойку. Мужчина никогда не слышал о людях, приручивших йома.
Огромное тело красного волка, голубые крылья, жёлтый хвост и чёрный клюв без малейших сомнений выдавали в нём тенкена.
Ёдзю можно приручить как лошадь, так слышал Экисин, но это было невозможно с йома.
– Как я уже сказал, он нас не тронет, – улыбнулся Рокута. – Эй, смотри, возле него есть люди.
Экисин снова присмотрелся. Рядом со зверем стояло несколько человек. Он так сконцентрировался на йома, что не заметил их.
– Ах, да, – сказал Экисин, наконец-то убрав руку с рукояти меча.
Рокута с облегчением улыбнулся и переключил внимание на Коя:
– Большой совсем не изменился.
– Точно, – Коя подошёл к зверю. – Эй, это Рокута. Ты помнишь его? – затем он обратился к одному из мужчин, стоящих рядом с йома: – Ты принёс её?
Мужчины склонили головы. Должно быть, они служили Коя, что было весьма неожиданно даже для мелкого чиновника. Рокута тоже внимательно на них посмотрел. Тот, кто стоял посередине, держал ребёнка. Он передал его Коя.
Рокута изумлённо взглянул на него:
– У тебя есть ребёнок?
Коя улыбнулся при виде младенца, мирно спящего на его руках:
– Нет, он не мой. Но его нашли специально для нашей встречи.
Его лицо озарила хитрая ухмылка, он поднёс ребёнка к зверю. Йома раскрыл клюв, обнажая острые как бритва клыки. Прежде, чем ошеломлённый Рокута успел закричать, Коя поместил ребёнка в клюв йома.
– Коя!
– Не волнуйся, – Коя улыбнулся через плечо. – Так он переносит всех живых существ.
У Рокуты перехватило дыхание:
– Ох, тогда ладно.
– Однако, – продолжил с улыбкой Коя, – если ты или твой телохранитель сделаете какую-нибудь глупость, то он проглотит её целиком.
– Что?
– Прикажи своему сирею не вмешиваться. Попробуй что-нибудь выкинуть, и РОКУТА оторвёт ей голову.
Екисин моментально встал перед обескураженным Рокутой.
«РОКУТА», – повторил про себя Рокута.
– Я дал Большому такое же имя. Рокута. В то время я не осознавал, что это может быть неуместно.
– Коя…
– Если тебе дорога жизнь этого ребёнка, то пойдём со мной. Тебе ведь не безразлично, правда? Поскольку кирины – милосердные создания. Они могут заболеть от одного запах крови.
– Коя, ты…
Коя обратился к Экисину:
– Ты можешь пойти вместе с нами. Не упрямься. Я уверен, Рокута тоже этого хочет.
– Мерзавец!
Экисин достал меч. В этой ситуации кирин оказался не способен дать отпор. Но он не мог позволить, чтобы Рокутой помыкали или похитили. Даже если это означало запятнать себя кровью, даже если это означало пожертвовать ребёнком, его долгом было защищать незаменимого Сайхо любой ценой.
– Нет, Экисин! – закричал Рокута. – Остановись!
Но Экисин схватил его за руку и потянул прочь. Повернувшись, чтобы осмотреть маршрут к отступлению, он тут же застыл на месте. Массивная тень преградила им путь. Он не заметил существо, подкравшееся сзади. Будь это человеческие шаги, он бы их услышал. Но это бы не человек.
Красное туловище, голубые крылья и чёрный клюв.
– Птицы собираются по окрасу, – сказал Коя с коварной ухмылкой. – Ты не знал, что йома могут призывать сородичей?
Экисин взмахнул мечом. Но йома, который с самого начала целился в его в шею, оказался быстрей.
– Экисин!
Крик Рокуты обратился в вопль. Клюв зверя вонзился в шею Экисина, разорвав мышцы и кости. Запах крови распространился в воздухе. В этот же момент пара рук обхватили Рокуту сзади и отдёрнули от опасности.
– Нет, Тайхо.
Раздался женский голос нёкай. Обвивавшие его руки были покрыты белыми чешуйками. Белые крылья окутали Тайхо и закрыли ему лицо.
– Коя!
Но преграда из крыльев не могла скрыть безмолвные крики Экисина. Запах крови и ужасные звуки ясно описывали, что происходит… То, как тело с грохотом упало на землю… Экисин испустил дух, а зверь жадно поглощал его плоть – всё это приглушалось лишь неожиданным плачем ребёнка.
– Коя… зачем?..
– Мне нужно, чтобы ты отправился со мной в провинцию Ген.
«Ген», – пробормотал про себя Рокута.
– Если ты ценишь жизнь этого ребёнка, скажи своему сирею вести себя смирно. Тебе не причинят вреда. Просто иди со мной и удостой аудиенции моего господина.
– Твоего господина…
Разве не о провинции Ген что-то упоминал Сёрью?
– Наместника провинции Ген.
– Ты имеешь в виду Ацию?
Рокута высвободился от крыльев, закрывавших ему лицо. Коя стоял рядом с йома, по-прежнему улыбаясь.
– Так ты знаешь его?
– Что происходит в Ген?
Коя не ответил на этот вопрос, а лишь созвал остальных людей едва уловимым голосом.
– Тайхо… – послышался голос позади него.
Рокута покачал головой:
– Нет, Йокухи. Ничего не предпринимай.
– Но…
– Отпусти меня.
Белые крылья спокойно высвободили его из своих объятий. Рокута повернулся к обеспокоенной нёкай:
– Йокухи, ты можешь идти.
Женщина, покрытая чешуйками, с большими белыми крыльями и орлиными ногами в недоумении посмотрела на него. Вздохнув и резко ударив змеиным хвостом, она исчезла в тени Рокуты.
Убедившись, что она ушла, Рокута повернулся прямо к Коя, который лишь ухмыльнулся, глядя на него.
– Как я и ожидал с самого начала, Тайхо. Твоё врождённое чувство милосердия превыше всего.
Глава 10
В то время, когда Рокута дал имя Коя, тот жил в горах Конго.
Горы Конго окружали Жёлтое море, находившееся в центре мира, а гребни, сформированные их вершинами, достигали моря облаков. Йома гнездился в узких пещерах, которыми были усеяны скалы гор. Соединённые вместе обширной цепью туннелей, пещеры, вероятно, тянулись вплоть до Жёлтого моря.
Коя сидел в отвратительно пахнущей пещере и смотрел на йома:
– Я – Коя. Отныне ты будешь называть меня именно так. Иначе я забуду своё имя.
«Понял», – проворковал йома в ответ.
– Большой, ты тоже хочешь, чтобы у тебя было имя?
Йома лишь кивнул головой.
– Тогда, как насчёт «Рокута»? В этом случае я не забуду про Рокуту.
Рокута оказался первым человеком, который встретил его не как врага, кто не стал охотиться на него или йома и не убежал, а сел рядом с ним, завёл разговор и дал ему имя.
Коя обнял йома за шею:
– Тебе нужно больше разговаривать, как человек по имени Рокута.
Он уже был достаточно взрослым, чтобы понимать значение слова «одиночество». В землях за морем находилось много городов, а в них – много людей. Среди них встречались люди такого же роста как и Коя и люди выше его, которые держали за руку или носили своих детей на руках.
При виде таких сцен Коя испытывал удовольствие, но в то же время ему было тягостно на это смотреть. Наблюдать за родителями и их детьми, повсюду бегающей детворой казалось таким душераздирающим занятием, что он этого не выдерживал.
Но стоило ему только уйти, как он всем сердцем желал их снова увидеть.
Большой никогда не приводил других из своего вида. Йома, которых они встречали во время путешествия, неизменно желали сразиться. Это, очевидно, было в их природе. Поэтому повседневная жизнь Коя проходила в компании их двоих.
Если же он искал общения с людьми в городах, то йома нападал на горожан. В скором времени ситуация выходила из-под контроля, и они с мечами и копьями принимались атаковать Коя.
Он просил йома так не делать, но когда тот был голоден, им руководили инстинкты. И даже если он не нападал, видевшие их люди или с криками разбегались прочь, или занимали атакующую позицию.
Коя смотрел йома в глаза и повторял «РОКУТА» снова и снова.
– Если бы ты перестал нападать на людей, мы могли бы отправиться в Канкю вместе.
«Малыш», – проворковал йома.
– Нет же. Я – Коя. Коя.
«Малыш», – сказал снова йома, его голос говорил о том, что он хочет выйти наружу, и Коя отправился вместе с ним.
– Если ты не будешь звать меня по имени, то я забуду его так же, как забыл своё настоящее имя.
Его мать, несомненно, обращалась к нему по имени, когда они вместе шли, держась за руки. Но он не мог его вспомнить.
– Называй меня Коя.
Детям, игравшим на улице, ругавшим их родителям, рукам, поднимавшим детей и шлепкам за непослушание – Коя завидовал всему этому. Он запомнил лишь руку матери, бросившей его в горах, и огрубелую руку мужчины, который вёл его к скалам, осматривая океан.
Почему такой тёплой руки не оказалось в его жизни? Почему люди, которые так добры к другим детям, прогнали его и совершили столь ужасные вещи?
За морем лежало королевство, называвшееся Хорай. Если бы можно было туда добраться, то никто бы не стал его прогонять. Чья-то тёплая рука непременно бы его нашла. Если долго искать, то где-то там, должно быть, найдётся город, который примет его с распростёртыми объятиями.
– Рокута.
Рокута выслушал Коя, дал еды и похлопал его по спине. Он просил его пойти вместе с ним. Тогда бы они без конца могли о чём-то разговаривать. Рокута всегда называл бы его по имени. Они бы играли целый день напролёт, как и другие дети в городах.
– Да, я должен был пойти с Рокутой.
Помимо этого йома он стал первым живым созданием, которое не пыталось его убить. Коя обнял йома за шею и спрятал лицо в его красных перьях.
– Было бы лучше, если б мы оба смогли пойти.
Коя снова напомнил йома:
– Ты больше не можешь нападать на людей.
Когда йома одолевал голод, он убивал и поглощал первое живое существо, которое ему попадалось. Поэтому Коя учился охотиться на дичь для него. Будучи сытым, йома слушался Коя.
Но даже если йома вёл себя мирно, люди по-прежнему питали к ним отвращение. Стоило оказаться где-то близ города и на них градом сыпались стрелы. Хоть у него и не было оснований посещать противоположный берег, Коя не мог заставить себя от этого удержаться.
Эта потребность человеческого общения росла в нём по мере его взросления. Но такого места, где он мог бы поговорить с обычными людьми, не существовало. Йома по-прежнему не обращался к нему по имени. Всё, что ему оставалось, – это громко повторять его про себя.
Временами Коя сомневался, не привиделся ли Рокута ему во сне. Рокута не испугался ни его, ни йома. Он разговаривал с ним, как настоящий друг. Вспоминая об этой встрече, она казалась ему совершенно невероятной. Поэтому он настаивал, чтобы йома звал его Коя, а он его – РОКУТА.
Как бы Коя ни был голоден, он в первую очередь отдавал еду йома. Несмотря на боль и страдания, он всегда охотился для него. Соблюдение наказа Рокуты «не есть людей» каким-то образом поддерживало связь между ними.
Коя мечтал о таком месте, которое сможет назвать собственным, где людские крики и число выпущенных в него стрел заметно сократятся. Он подумывал о том, чтобы расстаться с йома и отыскать Канкю самостоятельно, но йома с такой любовью называл его «малыш», что этот порыв угасал внутри него.
Как ни посмотри, Коя был ребёнком йома. Он не мог достаточно хорошо взаимодействовать с людьми.
Он уже был готов отказаться от этой затеи, когда встретил Ацую, на тех же берегах Чёрного моря в провинции Ген, где ранее встретил Рокуту.
Коя как обычно ехал по суше верхом на йома. Там он убил небольшого зверька с помощью камней. Но кролик или два не могли насытить желудок зверя. Поэтому он оставил йома доедать пойманное и отправился на охоту за добычей покрупней. Свежая рана от стрелы по-прежнему болела, иногда так сильно, что он не мог уснуть. Но он был вынужден кормить йома.
Внезапно на него посыпались стрелы.
Коя завизжал и бросился за деревья. В него столько раз стреляли, что даже не вспомнить, а всех шрамов от стрел – не сосчитать. Рана, дававшая о себе знать, сводила на нет всё, чему он уже обучился.
Он упал за деревьями и спрятался в зарослях.
– Мальчик, выходи, – раздался громкий, ясный голос. Когда Коя затаил дыхание, мужчина продолжил: – Разве это не ты, сидя на йома, летел по небу?
Коя с трудом разбирал человеческую речь. Как ни странно, но он понял всё, что сказал человек. Тот разговаривал безбоязненно и дружелюбно. Это привлекло любопытство Коя. Он высунул голову из густой растительности.
Несколько солдат находились на вершине склона, возвышавшегося над рощей. Все они, припав на колени, держали наготове луки. В центре, на шаг впереди стоял, скрестив руки, мужчина.
– Так ты собираешься выходить? – мужчина осмотрел окрестности и скомандовал солдатам. – Отбой!
– Но… – запротестовали они. Мужчина взмахнул рукой, и они опустили луки.
Коя понаблюдал за тем, как они убрали оружие, и осмелился подойти ещё на несколько шагов. Глаза улыбавшегося мужчины встретились с его. За исключением белой пряди возле правого виска, волосы мужчины были такими же красными, как у йома. Бдительность Коя ослабла.
– Пойдём, – убеждал его мужчина. – С тобой не случится ничего плохого.
Коя медленно вышел из зарослей. Он хотел знать, каково это, быть среди людей, которые не станут на него охотиться.
Мужчина наклонился вперёд и протянул руку:
– Тебе никто не причинит вреда.
Всё более поддаваясь ему, Коя уже собирался выйти из укрытия, когда вой остановил его на ходу: «Стой».
С шелестом крыльев, похожим на рокот падающих каменных глыб, йома приземлился перед ним. Издав угрожающий рёв в сторону солдат на холме, он припал к земле, побуждая Коя взобраться ему на спину.
Солдаты, отложившие луки, резко потянулись к ним и взяли йома на прицел.
Мужчина опустился на колено:
– Стойте! Никому не стрелять!
Незнакомец взглянул на йома, а затем на Коя без малейших признаков страха. В его лице читалось непреодолимое любопытство.
– Восхитительно. Этот йома тебя защищает, – он снова подошёл к Коя. – Пойдём со мной. Мы ничего не сделаем ни тебе, ни твоему йома, само собой.
Он повернулся к ошеломлённым слугам, некоторые из них всё ещё держали луки на прицеле:
– Принесите оленя, – затем незнакомец обратился к Коя: – Ты, должно быть, тоже охотишься. Но тебе не удастся ранить оленя камнем.
Коя изумлённо посмотрел на него и тушу оленя. Мужчина решительно собирался отдать её им, но он не понимал почему.
Человек улыбнулся при виде испуганного ребёнка:
– Ты тоже ешь оленину? Или это для твоего друга?
Из сумки на поясе он достал нечто, завёрнутое в зелёные листья. Когда он их развернул, под ними оказался пропаренный рис и ячменные галушки. Коя вспомнил о рисовых лепёшках, которые ему давал Рокута.
– Ну что? – мужчина склонил голову на бок. – Тебе нравится? Или ты предпочёл бы мясо?
Коя вышел из зарослей, оставив рощу позади. Йома призывал его остановиться, но он не послушал его.
Он посмотрел в лицо мужчине и указал на оленя, затем на йома, и так пару раз.
Мужчина кивнул и улыбнулся, глядя зверя:
– Это для тебя. Можешь есть. Только не трогай никого из нас.
Йома недоверчиво рыкнул, но сделал шаг вперёд. Схватив клювом лапы оленя, он притянул его поближе. Коя понаблюдал за тем, как зверь поглощает тушу, после чего снова повернулся к мужчине, бросив недоверчивый взгляд на его слуг. Но непохоже было, что они собирались причинить ему вред.