- Выходите! - Ого, голосина! - Или подожжем дом!
- И убьете меня? - уточнил Октавиан. - Ну-ну.
- Убью, сын, не сомневайся! - Лично граф Валериан Мальзери! - Ты натворил столько, что мне почти всё равно, получу я тебя живым - чтобы примерно наказать, или мертвым - чтобы схоронить в семейной усыпальнице. Хоть ты и недостоин такой чести.
- Раз недостоин - отпусти нас.
- Нет, Октавиан. Я не прощаю оскорблений. И никакая сила в подлунном мире не заставит меня оставить в живых... вдову твоего брата, с которой ты спутался.
- Элгэ здесь нет!
- Не унижай себя хотя бы ложью.
- А Диего? - переорала их девушка. - Диего ты в живых оставишь?
- Я тебе не позволю! - выкрикнул братишка. Гордый, истинный илладиец... как папа. И проживет даже меньше. - Элгэ, не смей!
- Да.
- Он лжет, - вполголоса объявил Октавиан. Убийственно спокойно. - Я знаю, когда он лжет. Он повторит свой змеиный обряд. При первом же удобном случае.
- Ты и Диего будете жить, - повторил Мальзери. Холодно и равнодушно. Как, наверное, поздравлял Юстиниана с удачным выбором жены. Не той, что шлюха-южанка. - Умрет только она. Даю слово.
- Будем жить? В каком виде, отец?! - юноше изменила выдержка. - Как моя сестра? Я еще не забыл, что ты - мидантиец.
- Какая сестра?! Камилла?
Элгэ, оказывается, уже трясет - от всего сразу! От Эвитана и Мидантии, от принца Гуго, графа Адора и графа Мальзери! От целого бестиария мерзавцев, что встретились ей за неполных полгода.
Как, как она могла спокойно жить, учиться философии и развлекаться с Виктором - оставив Диего в плену у Валериана Мальзери?! Чего достойна сестра, на восемь лет забывшая брата в змеиной норе?!
- Что с Камиллой, Октавиан? Она ведь умерла...
- Жива до сих пор, - помрачнел юноша. - По крайней мере, была - месяц назад. Камилла когда-то сбежала с... неважно! Отец нашел ее... Она - жива, но лучше бы ей умереть еще десять лет назад. Ей и ее дочери.
- Дочери? - В семье мидантийского патриция. Озверевшего от соблюдения семейной чести. - У Камиллы был ребенок?
Родная внучка старого мерзавца.
- Отец продал девочку квиринским работорговцам.
Проклятье! Здесь же еще Диего! Ему только таких подробностей и недоставало...
Илладийка в ужасе обернулась к брату. И встретила горькую кривую усмешку:
- Элгэ, при мне можно говорить всё. Раз в год нам показывали Камиллу... для острастки.
Раз в год? На Воцарение Зимы - в честь семейного праздника? Или день выбирали любой?
Аравинт! Где-то есть Аравинт. Там цветут вишни и зреет виноград. Шумит теплое изумрудно-лазурное море, ласково плещутся прозрачные волны. А если нырнуть - на много-много ярдов видно дно.
Резные раковины несут в себе шум прибоя. А на холме среди садов высятся башенки старинного замка Арганди. Жарко пылает костер, смеются друзья...
Нет, Элгэ не станет менять свою жизнь на жизнь брата. Диего лучше умереть, чем вновь угодить в лапы Валериана Мальзери. Брат и сестра пересекут смертную черту рука об руку. Родители и Алексис встретят там обоих. Потому что Творец - милосерднее людей. И справедливее.
- Октавиан, - обернулась девушка к другу, - прости меня.
- Я ни о чём не жалею, - грустно улыбнулся он. - Я жив, понимаешь? Рядом с тобой я жил. Все эти дни и ночи. О таком я не смел и мечтать.
Последний поцелуй. В последний раз - тепло к теплу, рука в руке. По ее щеке струятся его волосы. И слышен стук сердец друг друга. Пока еще - живых. В последний раз.
И так же напоследок - крепко обнять Диего. Как же мало мы знали друг друга, братишка, герцог Илладийский! Каким ты мог бы стать, повзрослев, если уже в тринадцать с половиной - такой?
Прощай и прости, что не спасла.
Творец милосердный, если ты есть, сохрани кардинала Александра и его тезку Алексу!
А Кармэн, Грегори и Виктор и сами постоят и за себя, и за всех, кто под их защитой. А если судьба подарит шанс - еще и отомстят.
Последний миг - поделиться взглядами, теплом, жизнью. Любовью.
Они вышли почти одновременно: Октавиан с Элгэ, и следом - Диего. Но сначала - вперед, в открывшуюся дверь, - выпустили шесть пуль.
И шагнули навстречу гибели - под шесть чужих смертных вскриков.
Глава седьмая.
Эвитан, Ритэйна. - Аравинт.
1
Ормхеймец и не воин - лишь наполовину ормхеймец. Именно это и сказал на прощанье своему сыну Хагни Сигурдсон из рода Харальдсонов. Потомственный офицер.
И год, и два назад воля отца еще перевесила бы собственное мнение Гуннора. Но не теперь. Ему двадцать лет - сколько можно?
- Ты два с лишним года потратил на воинскую службу. Ты уже - лейтенант, - вздохнул отец, когда-то вышедший в отставку капитаном. В тридцать пять лет. Когда в очередной раз отказали в повышении. - Неужели всё - зря?
Потратил. На то, что ему не нравится, не нужно и не будет нужно никогда. Но почему из-за этого Гуннор обязан потратить и оставшиеся лет сорок? Если ты осознал ошибку - зачем продолжать упрямо ломиться по чуждому тебе пути?
- Отец, я решил.
Он действительно решил. Пусть почтенный родитель лишает наследства - если хочет. Это могло остановить Гуннора два года назад. Но не теперь.
- Ну раз решил - значит, так тому и быть, - подвел итог Хагни Сигурдсон.
Так или иначе, прием в Академию начнется в конце Месяца Сердца Лета. А на дворе - лишь середина Заката Весны.
Гуннор уже настроился попасть в Лютену пораньше и как следует отдохнуть. Весело и с пользой. Перед тем, как с головой уйти в юриспруденцию. На целых три года.
Письмо от кузена Стива планы разрушило напрочь. Новоиспеченный барон Алакл надумал жениться. И по этому поводу наприглашал побольше родни.
Суровый папенька выносит родичей покойной жены с трудом. Даже на расстоянии. Поэтому тут же сослался на неотложные дела и больные суставы. Благо, Стив разослал приглашения в своем любимом духе. На сборы осталось дня три от силы.
Но если отец занят и болен - сыну придется быть свободным и здоровым. Родственники все-таки. Близкие.
Впрочем, Гуннор огорчился не слишком. Он, в отличие от отца, к лиарской родне относился неплохо. А с кузеном Стивеном почти дружил.
Да и любопытно посмотреть, на каком чуде тот женится. Кузен всегда предпочитал дам в теле. Где он такую нашел среди лиарских аристократок?
Знакомое какое-то имя - Иден Таррент. Точно лиаранка. Но может, у нее мать с Юга?
Ну да. Конечно. Таррент! Дочь недавно опочившего мятежника. Тогда за Стива можно не беспокоиться - это точно брак по любви. Ибо выгоды от такого родства не предвидится. А вот неприятностей...
Дорога до поместья Алакл показалась сплошным праздником. Таверны, любимое вино. Готовые на всё смазливые служанки с весенними цветами в волосах...
Чем крестьянки лучше знатных дам - они заплетают в волосы живые цветы. И меньше лицемерят.
Эскорт Гуннор подбирал сам. Отец настоял лишь на одном пожилом дружиннике. Так что солдаты вполне разделяли вкусы юного господина. А дядька ворчал не так уж громко. Наверняка понимал - дело молодое. Сам таким был.
А впереди - свадьба кузена, хорошая гулянка и Академия. О ней мечталось лишь в самых смелых снах. А порой и не мечталось вовсе.
Чуть-чуть поубавилось радости уже на границе владений Алаклов. Встретил их Жиль! Кошмар детских визитов к лиарской родне.
Наглый, развязный кузен Стива опротивел Гуннору еще с первой встречи. С тех пор Жиль из долговязого подростка превратился в гору мяса и жира. Наследственность! Только, увы, самоуверенности ему это не убавило. Как и наглости.
- Здравствуй, Гунни! - туша неотвратимо направила коня к ормхеймцу. Маленькие сальные глазки заблестели.
- Здравствуй, Жилли! - Гуннор ловко увел Рыжего в сторону.
Кузен Жиль может сколько угодно предпочитать сильный пол прекрасному. Но Гуннор - против, чтобы его предпочитало такое.
- Меня зовут Жиль! - мигом обиделся родственник.
- А меня зовут Гуннор!
Никогда кузен не желал запоминать его имя. Может, хоть так удастся приучить?
- Да я тебя сопляком помню! - возмутился Жиль.
И Гуннор должен позволять оскорблять себя всякой свинье? Лишь потому, что та его старше и "помнит сопляком"? Велика заслуга раньше родиться!
- Годы не прибавили тебе ума.
А если кузен потребует драки - тем лучше!
Не потребовал. Зато собственный дядька покосился крайне неодобрительно. Подопечный хамит в гостях!
И будет хамить. Гуннор приехал к Стиву, а не к его жирному родственнику-нахлебнику. Если уж тебя кормят, будь добр - не задирай на стол грязные ноги. И не плюй в чужие тарелки.
Почему счастливый жених не встретил гостей сам? Хотя, Гуннор, имей совесть. У человека завтра свадьба.
Интересно, увидит ли Сигурдсон сегодня саму невесту? Хоть одним глазком?
Ах ты, змеи! Он же еще и ее родню увидит. Остановились-то они все в доме Стива. Если среди этих Таррентов (вспомнить бы, кто будущая теща) найдется хоть один, похожий на Жиля... Почти в любой семье - не без урода. А в чужой можно и двух найти.
Ничего, зато сейчас Гуннор обнимет Стива. Будем надеяться, тот еще не настолько раздобрел, чтобы рук не хватило...
Пару дней после свадьбы придется погостить - из вежливости. А потом - прощай, Жиль. Прощай, невестина родня.
Здравствуй, Лютена. Здравствуй, свобода. Здравствуй, Великая Лютенская Академия.
2
Поговорить со Стивом по душам удалось лишь на следующий день. Потому что в первый вечер в их компанию навязался кузен Жиль.
Пока беседа шла о еде, Гуннор еще терпел. Но потом незваный родственник начал исподтишка кидать взгляды на ноги гостя. Да и выше...
И ормхеймец оказался перед выбором. Немедленно исчезнуть в собственной комнате (и покрепче запереться) или набить морду. В итоге - скандал в доме Стивена, поспешный отъезд и всеобщие расстроенные чувства.
В выбранной комнате Гуннор немедленно хлебнул вина. Полбутылки - залпом.
Как Стив терпит у себя в доме этого... родственника? Хотя, возможно, просто не замечает его... особенностей. На Стивена тот смотрит вряд ли... в этом смысле. А вот Гуннор оказался... во вкусе. И вдобавок - всё еще в подходящем возрасте. И будет в нем еще лет пять.
Растолстеть, что ли? Нет, плюс будет всего один, а вот минусов... В том числе - станешь походить на вышеупомянутого Жиля. Хотя бы этим.
Спасибо, не тянет.
Зато на следующий вечер ормхеймец просто захлопнул перед носом жирного извращенца тяжелую дубовую дверь.
А сегодня в гостях Стив.
- Зачем тебе это? - После третьей бутылки, даже на двоих, языки развязываются. - Ты не любишь эту девушку, она не любит тебя. Или ее брат дает королевское приданое?
- Ее брат удавится за меар. Ну и пусть подавится своим приданым! - Стивен отхлебнул не хуже, чем Гуннор вчера. - Не пойму, зачем мы вино пьем. По-моему, пиво лучше.
- По мне - тоже. Но после того как я узнал, что его любит твой кузен... - ухмыльнулся ормхеймец.
- Мой кузен любит также перепелов в вине, жареных кур, гусей на вертеле, свиные ножки...
- И не только свиные! - буркнул Гуннор. - Но уж голодать или питаться одними овощами я из-за него не собираюсь. Пусть и не надеется. Извини, меня спьяну занесло. Но твоего кузена - твоего второго кузена! - я терпеть не могу.
- Не можешь - значит, не можешь, - Стивен протянул ему бутылку. - Ты же знаешь, я предпочитаю правду. Какой бы она ни была. А в светском этикете я путаюсь, как бык в курятнике.
Это правда. Стив никогда не умел врать. А если даже пытался - выходило на редкость топорно. Лицемерить и улыбаться неприятным людям он умел еще меньше. А когда путался окончательно - мог еще и начать хамить.
Хуже только его истории о толпе соблазненных дам. Откровенно смешные - для любого, кто хоть чуть в этом разбирается.
- Если честно, мне Жиль тоже не нравится! - неожиданно фыркнул Стивен. - Но чем спорить с моей мамой - лучше с драконом.
- Как говорил мой ментор: драконы вымерли еще в доквиринские времена. Ну так что с этой девушкой, твоей невестой? Извини за наглость, Стив, можешь дать мне в морду. Но ты не выглядишь влюбленным. А ей даже пришлось ждать вступления в брачный возраст. И старше, чем есть, она не тянет. Или это маменька присмотрела тебе невесту тринадцати лет? А ты, как всегда, побоялся спорить?
- Да нет! - Стивен залпом захлебнул бутылку. - Нет, пиво все-таки лучше, не понимаю я этих столичных изысков... А сватался я сначала не к девочке, а к ее сестре.
Точно - не влюблен. Любимую невесту "девочкой" не называют.
- Смотри! - друг потянул из-за пазухи шнурок.
Медальон. Старинный. Серебро, гравировка букв.
- Кому-нибудь проболтаешься - лично прибью. И это не шутка.
Ясно. Раскраснелся от вина или... Эх, Стив, Стив!
Тонкие черты совсем юного лица, светло-золотистый лен волос. Девушка кажется неотъемлемой частью медальона. Та же резкая, неправильная красота. Серебро, а не золото.
Гуннор сам бы в такую влюбился. Ее бы одобрил даже папенька. Особенно - папенька.
- Прошлой осенью я сватался к ней. Она отказала. Просто отказала - и всё. Я перетолковал с ее отцом, он мне присоветовал весной приехать снова. Дескать, подумает, поостынет. Я правда не слишком поверил. Отец-то у нее - человек добрый, да под каблуком у своей второй женушки. А та - змеюка редкая, до весны его еще сто раз отговорит. Чем я ей не понравился - ума не приложу.
- Девушке или мачехе? - осторожно уточнил ормхеймец.
- Мачехе. Девушке-то понятно, чем. Я себя в зеркале каждый день вижу, - непривычно грустно усмехнулся Стивен.
Гуннор промолчал. Что есть, то есть. Как говорил ментор: всё познается в сравнении. Если поставить Стива рядом с кузеном Жилем - ясно, кого выбирать. Но юные девы сравнивают не некрасивых и уродов, а тех и других с писаными красавцами. И еще хуже, что обычно - не с живыми, а с придуманными великими мастерами кисти. Что уж тут поделаешь?
И стоит ли говорить, что моральные качества возлюбленного будут на одном из последних мест. Дамы (особенно в юном возрасте) предпочтут красивый порок скучной добродетели.
Стивену следовало присмотреть некрасивую (и чем мягкосердечнее - тем лучше) девицу. Желательно - на пороге признания старой девой.
А он к красотке свататься полез...
Хотя... Разве же сердцу прикажешь? И разве перестанешь надеться на чудо - если очень хочется?
А вдруг? Вдруг именно тебе повезет? Дураку понятно, что селезень - не пара ласточке. Но влюбленные селезни упрямее всех дураков подзвездного мира.
Впрочем, Стив ведь и не стал дожидаться перемены решения несостоявшейся невесты? И действительно на сей раз избрал дурнушку. Не старую деву, правда. Но с таким братом, экономящем на приданом, ничего другого ей и не светит. Даже когда она станет втрое старше.
Так зачем ждать несколько лет - если можно свататься уже сейчас? Брат небось рад-радешенек, что сэкономил еще на еде и платьях. Не говоря уже о выезде в свет.
- А та девушка? - осторожно уточнил Гуннор. - Она ведь теперь станет твоей родственницей. Тебе придется время от времени ее видеть. Или ты... этого и хотел?
- Да нет, - друг вздохнул, потянувшись за новой бутылкой. - Я ее больше не увижу. Нет ее больше. - Боль плеснулась в глазах - вдруг ставших двумя черными провалами. - Понимаешь, нет?!
Сейчас неповоротливый Стивен - по-настоящему страшен. Как взвившийся на дыбы медведь-шатун. Гуннор раз такого видел. Жив остался чудом. А вот дуром полезший вперед сосед-охотник - нет.
- Лорда Таррента убили, слышал? Так вот - всё свалили на нее. В Лютене был суд, приговорили к отрубанию головы.
Вот так. Головы. Той самой, светловолосой.
- А она не дождалась приговора - в монастыре в окно сиганула. В Месяц Сердца Осени. Вот и всё. Даже тела не нашли.