Он потянулся к ауре некромага, потянул на себя очередную дозу волшебства, но это обычно мало помогало. Разве что руки у Тани становились холоднее, словно отвратиельная история уводила её куда-то в непонятые, дальние края.
Труп той блондинистой истерички - Лиза ведь, да? - Феофил убрал ещё несколько часов назад. Но теперь их путь вёл в какую-то другую, более страшную историю. Когда наступит та, где они наконец-то смогут вырваться? Когда будет портал?
Он чувствовал, как какая-то огромная, странная безысходность надвигалась на неё. Дышать трудно, двигаться трудно - жить тоже трудно. Он не мог так долго сражаться за то, чего нет. Не мог вытягивать их из историй раз за разом, когда некромаг увлекал его внучку в этот круговорот.
Он уже отравил её жаждой бесконечного путешествия. Отравил этим постоянным желанием познать новый, непонятный мир, в котором она до той поры не бывала. Побывать в шкуре героя и злодея, зависимо от того, какие строки и каким тоном он возжелает прочесть.
Дары Чтецов уходят в их истинных историях. Освобождают их. Феофил знал, что это его смерть. Но знал, что это единственный шанс спасти Таню.
Он был готов рискнуть.
- Безликий, - призвал он совсем-совсем тихо. - Безликий, ты тут, я знаю. Ты в его клейме, ты в нём самом. Явись ко мне.
Его не было ещё мгновение назад - а сейчас отвратительное существо, без лица, без души, без существа в себе стояло пред глазами Феофила Гроттера и усмехалось - криво, дико, болезненно.
- Феофил, - прохрипел он своим замогильным, отвратительным голосом. - О, Феофил, что ж ты тут делаешь? Неужто решил, что можешь требовать у меня…
Феофил усмехнулся. Ему был не первый день - он прожил много веков, прежде чем наконец-то отыскал свой покой на просторах бренного мира.
Он знал, что надо сделать, чтобы Безликий ответил ему, и знал, что условия у него всегда невыполнимы.
- Ты спросишь кто ты, - Феофил опустился в кресло и расслабленно улыбнулся. - И потребуешь назвать своё имя. Ты спросишь, как тебя зовут - и кем ты был в прошлой жизни. И ты дашь мне хоть три, хоть сто тридцать три попытки. Я отвечу. Я буду называть много правильных имён, но ты Безлик, и они одно не воспримешь за правду. Моя внучка назвала тебя Глебом - и ты разлетелся в клочья. Её некромаг обозвал тебя Танталом - и ты дал ему свой дар. Но ты Безликий, кем бы ты ни был в это мгновение, поэтому я называю твоё имя. Сейчас, в своих словах. Пусть ты будешь Танталом между нами, но это только часть твоего мироздания. Она уничтожится, но не уничтожишься ты.
Безликий не ответил. Он только хрипел - тяжело дышал, путаясь будто бы отыскать хоть способ, хоть нитку, чтобы выплыть на поверхность из бесконечного своего безумия. Но получалось у него всё хуже и хуже, а Феофил едва сдерживал отчаянную боль и раздражение, что так и стекали с его пальцев.
- Ты Безликий, - продолжил он. - И ты сейчас скажешь… Что? Что им надо найти свою историю, правда? А скажи, это возможно?
Безликий смотрел на него долго-долго. Он - всего лишь собрание множества чтецов в одном теле, он - лишь комбинация того, что нельзя совмещать, но разве у них есть выбор?
И некромаг уже заклеймлён. Им стоит только по-настоящему умереть в истории, чтобы Безликий покинул своё истерзанное тело, чтобы теперь получил возможности молодого, здорового мужчины - пока и тот не сгниёт от своего возраста.
Некромаг разбудил зло. Но он не в силах его погасить. Феофил помнил о том, как трудна эта игра, и знал, что в ней никто не побеждал.
- Возможно, - прохрипел наконец-то он. - И тогда Чтецов больше не будет. Но это ещё никому не удавалось. Ни у кого не было столько силы.
- Они не были некромагами.
- Тантал был.
Безликий покачал головой. Сколько лет он провёл в зеркале, растворённый в потоках крови? Он был всего лишь тенью мироздания, тенью своего прошлого, в нём не осталось ничего, кроме воспоминаний. И его вырвал оттуда юный, самонадеянный мальчишка, который даже не знал, из чего на самом деле состоит мир. Мальчишка, который и не задумывался над тем, как правильно всё обыграть, просто взял и сделал, скользнул в зеркало Тантала для своей выгоды и рискнул умереть. Но выжил.
- Его держит этот светлый мальчишка? - наконец-то спросил Феофил. - Он привязан к жизни потому, что светлый всё ещё тянет на себя бремя нити Тантала?
- Нет, - Безликий знал, что его ответы ни на что не повлияют, поэтому отвечал честно. Феофил ничем помочь не мог. - Мальчишка лишний. Мальчишка - только звено Безликого. Он не настолько силён, чтобы удержать тут действительно могущественного мага.
- Некромаг могущественен?
- В нём истинная сила Тантала. Он впитал её - пусть Чтение и далось ему лишним, пусть оно и оказалось лишь дополнением, но чар в нём слишком много. Слишком - он не способен вырваться из этой паутины, пока не найдёт свой мир, а его мир потерян далеко-далеко.
- Но он у них общий?
Безликий усмехнулся и отступил.
- А этого я тебе не скажу, Феофил. Только не тебе. И только не сейчас.
И он растворился - так же неожиданно, как и появился.
Феофил запрокинул голову назад и вновь попытался расслабиться и просто смотреть в пустоту. Выбора у него практически не было - сражаться не оставалось, равно как и всегда - он не мог просто так взять и вытащить её оттуда. Не мог прервать нить.
У него осталось сил ещё как минимум на несколько суток. И он будет созерцать, пока нити Истории не разорвутся.
- Загоняй! - послышался крик откуда-то со стороны. - ну же! Ну же! Лови!
- Сам лови! - огрызнулся Бейбарсов, запуская пульсар Силы в очередную тень. - Мою зарплату уже на месяц задержали, я что, должен разрываться на несколько частей? У меня завтра отпуск начинается, между прочим, вполне законный. Я не хочу тратить его на свою работу.
- У тебя по всем фронтам отпуск! - возмутился напарник, зашвыривая особенно назойливую Тень в открывшийся портал. - А эти две дряни выпили уже как минимум человек пятнадцать. Ты хочешь сказать, что это тени низкого уровня, что их ловить не надо?!
- Если верить шефу, то ловить вообще всех надо, - отмахнулся Бейбарсов. - А по человечески, закрыть бы тот разинутый рот нашего маленького мирка и забыть о нём навсегда. А лучше почистить Лысую Гору и уволиться!
- Ты не можешь! Кем ты работать пойдёшь тогда?
- Тем, кому платят зарплату! - возмутился Глеб.
На деле, куда работать пойти ему было. Учился он - пока всё это не случилось, - хорошо, да и бакалаврская - стоит внимания. А что два месяца свободы перед магистратурой он потратит на каких-то жалких Теней - это совершенно не улыбалось.
Но ему полагалось три недели законного отпуска, как и каждому нормальному сотруднику. Разумеется, от того он не станет хуже видеть Тени, но и ловить их будет только в том случае, когда они окажутся слишком близко и слишком уж нагло будут угрожать жизни человечества.
И откуда только взялась эта зараза?
Глеб видел теней с детства. Что нашли его только в день двадцатилетия - то другое дело, но, будучи ещё ребёнком лет десяти, Бейбарсов будто бы чувствовал эту вязкую, смертельно опасную ауру вокруг них. Затягивающую, отвратительную, вызывающую холод и тошноту.
Сейчас он встречался с ними куда чаще - не раз в год, а по десятку в день. Всё потому, что каждый раз, после учёбы, разумеется, вынужден был бросать все дела и гнаться на задания на Лысую Гору. Средоточие Теней находилось именно здесь, отсюда они, свеженькие и голодные, обычно вылезали.
И он знал, что главное - не жалеть их. Сначала они шепчут, что выпьют совсем чуть-чуть, что им холодно в Иномирье, а потом уже впиваются в твоё горло, и ты валяешься на полу без чувств, без жизни, вообще без всего. Может быть, кто-то и хочет покончить жизнь подобным образом, да только Бейбарсову подобное не улыбалось.
И главное, такие назойливые - страх! Мимо тени попробуй пройди - цепляется даже за Ловцов.
За последний год у него набрался целый послужный список, почище, чем у его друга и коллеги. Но тот пусть продолжает самозабвенно отдаваться работе и бить чужие рекорды - Бейбарсов больше подобную глупость совершать не собирался.
- Ну, давай ещё вон ту! - воскликнул парень. - Ну последнюю! Глеб, в конце концов, мы за парочкой сюда пришли, парочку и должны зашвырнуть в иной мир! Окружа-а-а-ай!
Бейбарсов не стал спорить. Тень уже всем своим внешним видом вызывала жалость. Вся такая белдная, хорошенькая, испуганная и дрожащая - вот-вот попьёт энергии.
- Твоя? - поинтересовался товарищ лениво, зная, что Бейбарсов не откажется от премии - до неё ему оставалась только одна штука.
- Моя, - обречённо выдохнул Глеб. - Эй, красавица…
Несомненно, она прекрасно знала, что видит перед собою Ловца, но, наверное, очень долго не ела. Можно было поверить и в то, что она - крайне альтруистическая тень, вот только Бейбарсов отлично знал, что обманчивое личико и худенькие рученьки совершенно ничего не означают.
Он приблизился к ней и протянул руку, будто бы для приветствия - а после перехватил за запястье.
- Попалась, - выдохнул без особого любопытства или интереса, без восторга - в конце концов, это его сотая за квартал, просто для премии.
Портал зашипел совсем-совсем рядом, и она воззрилась на него своими ясными зелёными глазами.
- Там холодно, - прошептала девушка. - Там очень холодно. Я не могу. Мне нужно тепло. Я тут… Я на солнышке… Я никого не трогаю…
Он подтолкнул её к кипевшему порталу - тот собирался вот-вот втянуть в себя жертву, а тонкий браслет, которым он приковал жертву к себе, ещё надо было вовремя сорвать, чтобы и самому не оказаться в Иномирье.
- Я никого не трогаю! - взвизгнула она. - Я… Я просто хочу нормально жить. прошу. Пожалуйста. Не надо. Не надо…
Она отшатнулась назад - и портал схватился за неё, протянул свои отвратительные щупальца, затянул…
И тогда только Глеб осознал, что он не успел отключить браслет.
- Бейбарсов! - послышалось со стороны восклицание друга. - Бейбарсов, нет! Бейбарсов, нажми на…
И голос его друга растворился в темноте.
…Сначала было просто пусто. Он слышал, как падает сквозь пустоту, как пальцы тени сплетаются с его собственнми, и они всё проваливались и проваливались в далёкие неведомые глубины этого ледяного мира. Она знала, что не способна будет выбраться на свободу, но выбора не оставалось. Только холод, сплошное равнодушие - и ничего больше вокруг.
Она всё проваливалась и проваливалась в далёкое невидимое пространство, а он уже и добровольно не пожелал её отпустить. Браслет осыпался - но она увлекала его за собой в таинственные глубины портала, не отпускала ни на мгновение, пока наконец-то они не оказались среди огромного количества смешавшихся теней.
Они все уже были просто жалкими хвостами мрака. Тянулись полосами вокруг. Они рвались к далёкой щели, понимая, что вот-вот наступит конец их походам в реальный мир.
Щелей много. Но когда эту закроют, им не пробиться к следующей.
Из всех Теней только она оставалась человеком. Всё такая же рыженькая и зеленоглазая, всё такая же испуганная, она уткнулась ему носом в плечо и заплакала.
- Так тесно, - прошептала она. - Так холодно… Ты такой тёплый, а они…
Ему повезло. Его тени не вампирят. Это гадкое, скользкое чувство от их присутствия ушло ещё в детстве - он знал, что может согреть Тень.
Но никогда прежде ему не хотелось настолько сильно воспользоваться этим, немедленно нырнуть в глубины её пустоты - впиться в эти соблазнительные алые губы, вдыхать аромат рыжих волос.
Она была такой реальной! Тут вокруг даже и истинным зрением не приходилось смотреть - они отчаянно пытались вырваться, к щели, к щели, тёмные, мрачные, а он отчаянно рвался на свободу в свой мир.
- Единственное, что вытянет нас, - прошептала она ему на ухо тихим, с придыханием, голосом, - это то, что мы станем чем-то другим. Чем-то нейтральным. Чем-то прозрачным для этого мира. Мы сможем вырваться отсюда, мы сможем оказаться на свободе, ты понимаешь?
Он понимал. Он понимал, что может выпустить единственную тень - и потом портал закроется навсегда. И она будет становиться всё сильнее и сильнее, но зато он будет в своём мире.
А ещё он мог пожертвовать собой. Остаться тут, запертым вместе с нею, остаться навсегда - пусть только его раздерут в пустоте на мелкие кусочки скорее, чем он сойдёт с ума! И он больше не сумеет выбраться на свободу, у него больше не будет шанса.
Пожертвовать собой ради спокойствия. Пожертвовать спокойствием ради себя.
Она была такой красивой. Такой прекрасной. И он уже видел - мысленно, - как её тонкие, но крепкие цепи старательно окутывают его сердце, старательно разрывают на мелкие кусочки его прежнюю жизнь. Разве он может быть нормальным охотником? Он умудрился влюбиться в тень за несколько мгновений, находясь рядом с нею, а ведь он отчаянно верил в то, что его тени тронуть не способны.
- Помоги нам, - прошептала она. - Помоги нам, вытащи нас отсюда. Помоги выбраться! Я больше не хочу тут оказаться, я больше не хочу задерживаться в своём отвратительным, гадком мире, не хочу терпеть этот мир, не хочу…
Она хватала воздух ртом, она отчаянно пыталась вырваться, но не получалось. Она хотела на свободу.
Она была так прекрасна.
- Мы не сможем вырваться, - прошептала она. - Мы навсегда пропустили этот мир. Мы больше не сможем. Ты… Поцелуй меня.
От одного поцелуя не будет вреда. Ведь они и так тут застряли. Он понимал, что может рискнуть только собой - и собою и рисковал. Почему нет? Зачем отказывать себе в удовольствии быть с такой прекрасной, хорошенькой девушкой? Что ему мешает?
Он склонился к ней и впился в её губы поцелуем - страстным и требовательным. Завертелся вокруг него круговоротом мир, будто бы что-то втягивало в невидимую воронку.
Она была прекрасна. Идеальна. Совершенна.
Тень.
- Меня зовут Таня, - прошептала она ему на ухо, обвивая его шею руками. Его губы касались её щёк, лба, впивались в её уста - он не мог отпустить её даже под страхом собственной смерти, да и какая в этом мире может быть смерть?
Они навеки остались тут. Ей больше не было холодно, она больше не умирала, она пылала от жара его тела, от жара его души, и тонкие цепи сковывали его по рукам и ногам, и тянули на дно, и убивали постепенно, немилосердно, страшно.
Но он был тут один. Во всём этом мире ему нужен был хоть кто-то, за кого он мог бы зацепиться, за кого получалось бы держаться в кошмарном свете всего, что с ними случилось. Он знал, что он тут навеки - и знал, что тени слишком хитры.
И всё растворилось. Больше не было темноты. Сияние раздавалось со стороны его несчастного портала, и тот захлопывал свои врата навсегда прямо перед их носом. Но он об этом не думал. Ему не хотелось знать о том, что будет по ту сторону, не хотелось вспоминать о солнце.
Она - его солнце.
Она - его звёзды.
Она - его мир.
И он тонул в ней. Он растворялся в её тёплых прикосновениях, он чувствовал, как тень пролезала ему под кожу, в сердце, как прорезала свои тонкие дорожки, как пробивалась к его душе.
А потом всё засияло. Потом - они наконец-то стали единым целым…
И растворились в глубокой, необъятной пустоте. И он не мог пояснить всё это, не мог остановить, не мог выбраться из её объятий, потому что это потеряло всякий смысл.
А потом он понял.
Она ведь этого хотела. Не его силу. Не его душу. Не его тело.
Он тянул её на свободу - и явное, яркое сияние вышвырнуло их в его мир.
========== Чтение девятое. Истинная история ==========
Тёплые солнечные лучи касались кожи с какой-то дикой, неподдельной нежностью, неожиданной для этого злого и недовольного присутствием Теней мира. Он протянул руку - пальцы коснулись сочной зелёной травы и какого-то цветка, одуванчика, наверное.
- Бейбарсов! - послышалось совсем рядом громкое и возмущённое. - Где тебя носило?! Мы ведь закрывали границы!
- Ай, - отмахнулся он, поднимаясь. Рыжеволосой Тени нигде не было - она, вероятно, улепетнула прежде, чем Ловцы подошли на достаточное расстояние, и правильно сделала - Теням жить позволится вряд ли, так что лучше уж подальше… Безопаснее ей же и будет. - Будто бы этот портал единственный.