— Я вас не понимаю, — пробормотала она.
— Мисс Мина… — снова начал он.
Адвокат говорил с усилием. Кажется, ему самому этот разговор был неприятен. Значит, Мина не ошиблась: он хотел коснуться того, что она так тщательно сохраняла в тайне, оберегая от стороннего взгляда.
— Не надо, прошу вас! — вырвалось у нее. — Не надо спрашивать меня о прошлом! Мне это очень тяжело!
Джагдиш взглянул на нее изумленно.
— Нет, нет! — воскликнул он поспешно. — Я ничего не хочу знать о вашем прошлом!
Он поднялся из-за стола и подошел к ней. Девушка сидела, опустив голову.
— Я хотел сказать вам совсем другое, — произнес Джагдиш.
«Или сейчас, или никогда! Я должен, должен сказать ей!»
— Мина! Будьте моей женой!
Джагдиш не предлагал, он просил. Мина вскинула голову. Краска залила ее лицо.
— Что? — пробормотала она, не веря услышанному. — Вы сказали «женой»?!
Она замотала головой.
— Я… Вы… Вы же меня совсем не знаете, — прошептала Мина.
Она готова была разрыдаться сейчас. Как ей уберечься? Мало ли несчастий уже было у нее?
— Я догадываюсь, что вам не повезло в жизни, — сказал Джагдиш.
Он уже решился и потому был способен говорить откровенно.
— И мне тоже когда-то не повезло, — продолжал он. — Но ведь нельзя же из-за этого всю жизнь мучиться?
Джагдиш взял девушку за плечи и повернул лицом к себе. Теперь они смотрели друг другу в глаза.
— Надо надеяться на счастье, Мина, — сказал Джагдиш. — И если…
Он запнулся.
— И если я хоть сколько-нибудь вам нравлюсь…
Это было уже выше ее сил.
— Не надо, умоляю вас, — прошептала она. — Потому что я… я…
Наверное, это был отказ. Джагдиш закрыл глаза, словно в ожидании удара.
— Я вас понял, мисс Мина, — сказал он с усилием. — Вы думаете, что этим обидите меня. Нет, я был готов…
— Я не это имела в виду! — произнесла Мина, покачав головой.
— А что? Что вы имели в виду?
— Что я недостойна вас!
Она хотела обо всем рассказать Джагдишу, он обязан был знать.
— Вы такой… такой добрый… такой порядочный… как я могу…
— Мина, вы хорошо ко мне относитесь?
— Да, господин Джагдиш, но дело не в вас, а во мне…
— Все! — воскликнул адвокат. — Я не хочу ничего слушать! Скажите мне «да», Мина! Я вас об этом прошу!
Сердце несчастной девушки разрывалось от переполнявших ее страданий. Как можно было вынести все это — видеть совсем рядом близкое счастье и не сметь сделать шаг навстречу.
— Ну? — нетерпеливо произнес Джагдиш. — Мина, я умоляю вас!
Мина подумала, что сейчас лишится чувств. Джагдиш заглядывал в ее глаза, даже не в глаза, а в самую душу. И видел там благодарность и любовь.
— Да, — прошептала Мина.
Джагдиш стремительно наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
АБДУЛ ПОКУПАЕТ УЧЕБНИКИ
Рошан, оберегаемый любовью старого Абдула, рос, тянулся к небу, как молодое деревце. Он и вправду оказался смышленым.
— Абдул-джан, — говорили старику соседи. — Ваш Рошан — удивительный ребенок. Во всей округе второго такого умного и послушного мальчугана не сыскать.
— Я же вам говорил! — отвечал Абдул с гордостью. — Уж если Аллах решил сделать мне подарок, разве он подарил бы мне что-нибудь плохое.
Рошан радовал его.
— Смотри-ка, как ты быстро растешь, — говорил Абдул. — Еще немного и догонишь меня.
— Нет, дядя Абдул, мне еще далеко до тебя, — отвечал мальчик, а сам примеривался — врут и впрямь уже немного осталось?
— Немного, немного, — смеялся старик. — Скоро пойдешь в школу. Хочешь в школе учиться?
— Хочу, — отвечал мальчик.
Абдул обошел соседей в поисках учебников, по которым можно было учить Рошана.
— Учебники? — удивились соседи и разводили руками. — Нет, Адбул-джан, учебников у нас нет. Да и зачем они вам сейчас? Вот пойдет ваш Рошан в школу — и купите тогда ему те книги, какие нужны.
— Оно конечно, — соглашался Абдул. — Но хотелось бы пораньше.
Он и сам знал, что учебники можно купить в книжной лавке. Но дело в том, что на такую покупку у Абдула не было денег. Он жил бедно, и даже для того, чтобы купить что-нибудь из еды, старику приходилось время от времени продавать что-нибудь из своих вещей. В книжную лавку он однажды зашел, приценился к учебникам и понял, что сейчас ему эта покупка не по карману.
— Что же это за жизнь такая? — растерянно бормотал он, возвращаясь оттуда домой. — Я не могу купить своему мальчику книжки, которые ему позарез нужны. Как же нам готовиться к школе, скажите на милость?
Но печалился Абдул недолго. Не в его характере было опускать руки. Он решил сам изготовить для Рошана учебники. В сундучке у старика лежала пачка чистой бумаги. Старик одолжил у соседа несколько цветных карандашей и приступил к делу. Сначала он нарисовал зеленый круг. Рошан сидел рядом, наблюдая за действиями Абдула.
— Что это я нарисовал? — спросил старик.
— Не знаю.
— Оно и понятно, — кивнул Абдул. — Ведь я еще не закончил.
Он черным карандашом нарисовал на зеленом кругу полосы — сверху вниз, причем вверху и внизу полосы сходились в одну точку.
— Это арбуз! — обрадовался Рошан.
— Правильно! — восхитился старик и радостно потрепал мальчика по волосам, довольный то ли догадливостью малыша, то ли собственным умением рисовать предметы. — Какая первая буква в этом слове?
— В каком слове?
— В слове «арбуз».
Рошан думал недолго.
— «А!» — сказал он.
— Правильно! — опять восхитился старик и написал рядом с арбузом букву «А». — Вот так она пишется, мой мальчик. Это буква называется «А», запомни ее. Так, двигаемся дальше. Мы ведь, помимо азбуки, можем сразу изучать и арифметику.
— А что это — арифметика, дядя Абдул?
— Это такая наука, которая помогает считать. Вот посмотри, сколько у нас нарисовано арбузов?
— Арбуз, — ответил Рошан.
— Да, арбуз, — кивнул терпеливо Абдул. — Но сколько их?
— Не знаю, — пожал плечами Рошан. — Арбуз, и все.
— Один арбуз, — пояснил старик. — Один, понимаешь? Один — и больше нет. А вот теперь я рядом нарисую еще один. Сколько их теперь стало?
— Один и один.
— А одним словом как сказать? — засмеялся Абдул.
Рошан посмотрел на него вопросительно.
— Два, — сказал старик. — Теперь их стало два.
Он написал две цифры: «1» и «2».
— Вот, смотри: «один» — вот эта цифра, «два» — вот эта. Понял?
— Понял, — кивнул Рошан. — А если еще один арбуз?
— Тогда три.
— А еще один?
— Четыре.
— А еще один?
— Пять.
— А еще один?
— Э-э, подожди! — взмолился Абдул. — Пока хватит цифр.
— Почему?
— Их так много, мой мальчик, что мы можем считать арбузы до самого вечера, и все равно не переберем все цифры. Давай пока остановимся на этом. Итак, ты знаешь уже две цифры.
— Не две.
— А сколько?
— Пять.
— И можешь их назвать? — не поверил Абдул.
— Да.
— Ну, назови.
— Один, два, три, четыре, пять!
— Мальчик мой! — пробормотал потрясенный старик. — Аллах воистину наградил тебя ясным умом!
Он поспешно нарисовал на листе цифры: «3», «4», «5».
— Вот смотри, — сказал он. — Три, четыре, пять.
— Три, четыре, пять, — повторил Рошан.
— Что ж, ты делаешь успехи, — признал Абдул. — Переходим к следующей букве.
Он нарисовал бабочку, рядом с ней написал букву «Б».
— Это бабочка, — сказал мальчик. — Правильно?
— Правильно, малыш. А первая буква в слове какая?
— «Б».
Абдул кивнул.
— Вот я написал тебе эту букву.
Он создавал необыкновенный учебник, этот старик. В учебнике все было вместе: и буквы, и цифры. Здесь же Абдул рисовал дом, и рассказывал Рошану, как люди строят его, а потом над домом рисовал облака, и объяснял откуда на небе берется дождь. Он сам не очень много знал, этот Абдул, но мудрость прожитых лет выручала его, и там, где он что-то не мог объяснить по-книжному, он объяснял, исходя из своего жизненного опыта. Он учил Рошана не просто грамоте, он учил мальчика жизни. Он делился с Рошаном тем, что знал сам. Абдул прожил долгую жизнь, и то, что он знал, было его главным богатством. Этим богатством он и делился.
— Сколько у вас терпения, Абдул-джан, — говорили ему соседи, наблюдая за тем, как старик занимается с Рошаном.
— Родившийся ребенок — всего лишь неразумное дитя, — отвечал на это Абдул. — Лишите его заботы и участия — и что из него вырастет? Ведь он как пустой кувшин — что в него нальешь, то в нем и будет. Отдайте ему часть своей души, добавьте опыта жизни и добрых слов — и увидите, что из него получится настоящий человек.
Старик не жалел на Рошана ни сил, ни времени. И, глядя со стороны, никто не мог сказать, что этот ребенок — не родной Абдулу. Не каждая мать так ходит за своим ребенком, как ходил за Рошаном старик.
Рошан учение постигал легко, Абдул им был доволен и говорил время от времени:
— Ты, наверное, будешь хорошо учиться в школе, мальчик.
Единственное, что его тревожило, — отсутствие денег на учебники. Абдул долго думал, что ему предпринять, и наконец решил заняться починкой обуви. Когда-то очень давно, еще в юности, он немного занимался этим, и надеялся, что рука не подведет его. Он обошел всех соседей в округе, предлагая свои услуги, и смог получить несколько заказов. Поначалу ему пришлось туго, но в конце концов он справился, хотя по работе было видно — не лучший мастер занимался починкой. Заказчики, зная бедность Абдула и желая хоть чем-то ему помочь, не роптали на несовершенство ремонта, расплатились с Абдулом по совести.
— Да, работа, конечно, еще не самая лучшая, — вздыхал старик украдкой. — Придется мне еще немного подучиться.
Но теперь у него появилась надежда, что к школе он успеет накопить достаточно денег, чтобы купить Рошану учебники.
Кроме починки обуви, Абдул подрядился приносить людям овощи с базара. Он почти ничего на этом не зарабатывал, но все же был рад каждой монете. Поднять на ноги Рошана — вот его главная задача и забота.
— Ты и сам не заметишь, как вырастешь, — говорил Абдул мальчику. — Все произойдет очень быстро, малыш.
И нежно гладил Рошана по голове своей старческой морщинистой рукой.
— А когда я вырасту, я буду кем? — спрашивал Рошан.
— Как это — кем?
— Ну, вот дядя Мехаб — он учитель. Тетя Лакшми — повар. А я кем буду?
— А сам ты кем хочешь стать?
— Я бы хотел стать машинистом поезда, — ответил Рошан.
— Почему?
— Он ездит везде, и у него такая чудесная форма. Мне очень нравится.
— Что ж, — кивал степенно Абдул. — Это достойная профессия.
Бежали дни, Рошан вытянулся, повзрослел. Иногда Абдулу даже не верилось, что когда-то его Рошан был всего лишь плачущим комочком, оставленным в дорожной пыли. Сейчас это был умный и смышленый мальчишка, ни в чем не уступающий своим сверстникам, и сердце Абдула наполнялось гордостью, когда он смотрел на него.
Жили они бедно. Даже на еду не всегда хватало денег, не говоря уже об обуви и одежде, но каким-то чудом Рошан каждый день был накормлен, а его одежда, хотя и не новая, всегда была чиста и аккуратна благодаря стараниям Абдула. Когда приходил срок, старик приносил Рошану новую рубашку, не совсем новую, конечно, но довольно опрятную.
— Носи, — говорил он мальчику. — Отличная рубашка, ты же видишь?
— Откуда она, дядя Абдул? — спрашивал Рошан. — Ты ее купил?
— Купил, — не очень уверенно отвечал старик.
«Купленная» рубашка что-то напоминала Рошану, но по малолетству он еще не обо всем мог догадаться, а ведь рубашка эта появилась у него в результате переделки одежды самого Абдула.
— Что ж, — бормотал себе под нос старик. — Мне самому одежда не очень нужна, если уж разобраться. Рошану рубашка нужнее — ему ведь надо в чем-то ходить.
И еще одна головная боль была у Абдула. Скоро его Рошан должен был пойти в школу. Старик по вечерам извлекал из тайника в углу хижины монеты, которые одну за другой зарабатывал нелегким ремеслом сапожника, и пересчитывал их, сосредоточенно наморщив лоб. Закончив подсчеты, он вздыхал и задумчиво смотрел в пространство. Денег было еще мало для того, чтобы купить Рошану все учебники, необходимые мальчику в школе. Грамоте Абдул обучил мальчика, как мог, но без учебников в школе не обойтись.
— Ну надо же, — сокрушался старик. — Я зарабатываю монеты гораздо медленнее, чем бегут дни.
Он перебирал все возможные способы зарабатывания денег, но одни не подходили ему по причине его слабого здоровья, другие он отвергал из соображений порядочности.
— Ладно, — бормотал старик. — Что-нибудь придумаем. Я знаю одно: мой Рошан не будет хуже других. Это я, Абдул, говорю.
Старик сдержал свое слово. За неделю до того, как Рошану предстояло идти в школу в первый раз, он взял мальчика за руку и повел его в книжную лавку.
— Пойдем, купим тебе учебники, — сказал старик как можно более будничным голосом.
Он старался казаться спокойным, но его распирало от счастья и гордости. Люди любят делать покупки. Они счастливы, приобретая новый костюм или кольцо с бриллиантом. Тот, кто побогаче, покупает себе автомобиль или дом, и это событие становится предметом его гордости. Кто-то покупает себе даже целый остров — и считает себя совсем уж счастливым человеком. Но все они могли бы считать себя неудачниками, если их счастье сравнить со счастьем Абдула. Он покупал учебники в подарок самому родному для старика человеку на всем белом свете. И его покупка была дороже тех денег, которые должны были быть уплачены за книжки. Ведь купленное платье когда-нибудь сносится. Машину могут угнать воры. И даже остров способен исчезнуть, поглощенный морской пучиной. Но книжки, подаренные Абдулом, дадут Рошану самое главное, что можно приобрести, — знания, и эти знания нельзя будет ни потерять, ни растратить. Они будут у Рошана всю его жизнь. Так думал Абдул.
В лавке старик долго рассматривал учебники, листал их. Особенно ему понравилось, что в книжках есть цветные картинки.
— Хорошую книжку видно сразу, — говорил Абдул рассудительно. — Видишь, какая она красивая.
Продавец кивал, подтверждая правоту Абдула.
— Это ваш внук? — спросил он, показывая на Рошана.
Абдул посмотрел на прадавца.
— Я даже не знаю, как вам объяснить, — сказал он. — Он мне и внук, и сын.
— Славный мальчик, — сказал продавец.
Абдул купил нужные учебники и прямо здесь, у прилавка, вручил их Рошану.
— Это теперь твое, — сказал он.
Книжки стоили целое состояние, но Абдул даже на мгновение не задумался о деньгах. Главное, он смог купить малышу нужные книги и он сможет учиться.
Старик и мальчик вышли из лавки.
— Ну вот, — сказал Абдул, очень довольный собой. — Ты готов к тому, чтобы посещать школу. Осталось подождать одну неделю, мой мальчик.
— И что тогда?
— И я отведу тебя в школу. Там тебе будет хорошо.
— Там будет много детей?
— Да. У тебя появятся новые друзья.
Сам Абдул все последние дни печалился. Ведь скоро ему предстояло отдать мальчика в чужие руки, а самому придется коротать часы в томительном ожидании. Он будет сидеть у порога дома и ждать, когда его Рошан вернется, наконец, домой. И мысль о скорых ежедневных разлуках, пусть и временных, печалила старика.
— Что поделаешь, — вздыхал он и смахивал украдкой слезу. — Дети для того и растут, чтобы в конце концов становиться самостоятельными и покидать воспитавших их людей.
Рошану Абдул ничего подобного не говорил. Напротив, рассказывая о школе, старик был весел.
— Тебе там понравится, — говорил он. — Вот увидишь.
— Понравится, дядя Абдул, — соглашался мальчик.
Он привык верить ему во всем.
«ПОДКИДЫШ»
Абдул сам повел Рошана в школу. В этот день он встал раньше обычного, чтобы приготовить праздничный завтрак. Это утро должно запомниться мальчику на всю жизнь, так решил Абдул.
— Как вкусно! — говорил мальчик, уплетая за обе щеки рис, сдобренный специями, и лепешку с маслом. — А почему ты не ешь, дядя Абдул?
— Я? — переспросил Абдул. — Видишь ли, я ведь остаюсь дома и могу поесть в любой момент.