Наташа быстро взглянула на него и достала из морозилки водку.
— Что он еще выкинул, Макс?
— Он трахнул меня собакой, — ответил Макс и опрокинул в себя стопку, водка была ледяная и тягучая.
— Бля.
Они в молчании накатили еще по одной, а потом пришла Женька и с подозрением спросила:
— Вы что тут такие тихие, никак размножаетесь?
Наташа вопросительно подняла брови, Макс устало кивнул, разрешая поделиться секретом.
— Господин майор Вронский выебал Максика собакой.
— Собакой? — пораженно прошептала Женя. — Я с детства хотела с собакой… мохнатый хуй… мечта. Наташ, а давай я тебя…
— О, боже, — Наташа закрыла лицо рукой, — за что ты дал мне экстерминатора…
— Но-но, попрошу, честь мундира. Моего, — засмеялась Женя и разлила на троих. — Так выпьем же за Россию, дорогие сограждане, и за удачное решение нашего правительства, благодаря которому всех собак настигнет неумолимая экстерминация и… и славная терраморфизация…
Тут Женька запуталась в мысли, и они выпили. Потом еще и еще. Потом Женя интересовалась — понравилась ли Максу собака, и как господин майор протащил ее на базу, а Наташа тихо шептала: “за что, Жень, ну замолчи же”, и все снова пили и смеялись.
А потом звонил Петька, а Макс долго смотрел на номер и сбрасывал звонок. А потом Петя пришел и принялся ногами стучать в дверь.
— Впустить или послать, — спросила Наташа.
— Впустить и экстерминировать! — кровожадно провозгласила Женя и грохнулась под стол, где и осталась.
— Я… выйду, — сказал Макс, стремительно трезвея, в груди стало холодно и страшно.
— Дурак, бросай его пока не поздно, — сказала ему вслед Наташа, Макс оглянулся: она сидела, поджав одну ногу, а второй качала в воздухе, легонько дотрагиваясь до обнаженной Женькиной сиськи. А Женя раскинулась на полу привольной звездой, дрыхла, не замечая ласки, на ней были лишь штаны цвета хаки, дома она всегда почему-то ходила топлесс.
— Нагулялся, алкоголик? — прямо у двери Макс попал в плен медвежьих объятий, Петька был везде, не уйти и не вырваться, дышал ему в волосы, лапал за задницу, паника, паника, держал за плечи, проводил губами по виску… Да и зачем вырываться, ведь вот он, любимый, говорит, что соскучился и не может заснуть один.
Макс зажмурился, прижимаясь к нему всем телом.
— Тебя как вырубило вчера у Васьки, так все, и с утра не добудиться, а я сутки без секса, это как понимать, а?
Сладкая ложь, Петька кажется думает, что он спал и ничего не помнит, что ж, пусть так и будет… А может, и в самом деле ничего не было, все привиделось в пьяном бреду?
— Прости, Петь…
— Да ладно, компенсируешь, — хмыкает Петька и за плечи ведет его домой, а Макс спотыкается и все оглядывается на него, какой у него красивый профиль, невозмутимый такой, ничего не было.
========== Глава 2 ==========
- Пропала собака, живущая в нашем дворе… - Вася трезвел стремительно, глядя на зеленоватые пятна на белом, идеально ровном полу.
Гавчика не было. Когда Вася пошел провожать Петьку с Максом, песик лежал вот тут, между стеной и диваном, а сейчас его нет. “Где эта тварь”, - подумал Вася, и сразу же как прошибло - камера, запись… Он стер видео, перед этим перекинув к себе в коммуникатор, и даже на всякий случай поставил пароль.
Потом проследил, чтобы после робота-уборщика не осталось зеленых следов, бережно убрал в сейф остатки спирта и еще раз оглядел лабораторию. Все тихо-мирно. Никакого разврата, никаких убийств. У себя в кабинете Вася включил запись с начала: они пьяные вваливаются в дверь, еще пьют… Максик жмется к Петьке, такой покорный, лезет под руку, и смотреть на это просто невыносимо.
Вася вздохнул и переключил запись почти на самый конец - уже после выстрелов. И смотрел, как медленно срастаются куски того, что было Гавчиком, криво, неровно склеиваются, шевелятся, силясь подняться. Волосы у Васи на затылке тоже зашевелились, и ужасно захотелось выпить. Почти целый Гавчик на экранчике коммуникатора ковылял к выходу, а потом обернулся вдруг прямо в камеру и растянул безгубую серую пасть, запись прервалась на несколько секунд, и все, пустая лаборатория, никого.
Вася стер холодный пот со лба и набрал номер Антона, ксенопсихолога, который Гавчиком занимался. Тот не сразу ответил, дрых, зараза. Да еще и огрызаться начал:
- Я вам отправлял отчет, Василий Алексеевич.
- Ну и что, - ответил Вася, - еще раз отправь. А лучше сам дуй сюда, дело срочное.
- Я сейчас буду, - в трубке зашуршали чем-то, трусы надевает, что ли, - минут через двадцать.
И опять тишина. Вася поежился. Он хоть и не из трусливых, а все равно страшно, эту тварь даже М52 не берет. Биобаланс на Тау-канисе-4 стопроцентно земного типа, местные формы жизни могут вполне на базе существовать, даже питаться, наверное… кем-нибудь. Придется в службу безопасности сообщить, вот только с Петькой поговорить сначала надо, чтобы не расходились показания. Вася вновь уставился в коммуникатор, ожидая Антона. Господи боже, это было круче всякой порнухи, Максим под мохнатым инопланетянином выглядел таким уязвимым, и ему точно нравилось, вон жопой как крутил.
А если показать Максу эту запись и пригрозить выложить во внутреннюю их сеть… Интересно, станет Максик на коленях упрашивать не делать этого, или все-таки пошлет куда подальше? Как же хотелось его выебать, поставить раком и драть, хоть с Петькой на пару, хоть с Гавчиком. Яйца и так ломило от недавних переживаний, а тут еще запись эта. Вася с удовольствием подрочил и вытер руку салфетками, как раз успел перед приходом Антона.
Тот уселся в кресло напротив и зевнул, прикрывая рот ладонью:
- Василий Алексеевич, я вам еще раз отчет скинул, смотрите.
- Да ты мне так расскажи, своими словами. Что эта тварь может сделать?
Антон пожал плечами:
- Да что угодно, эта особь белковую пищу предпочитает. Мы с ребятами хотели в контакт с ним войти, почти закончили программу обучения речи…
- Хоть читать не учили?! Убить его как? - перебил Вася и стер со стола не замеченные ранее капельки спермы.
- Отделить голову от туловища, тогда сдохнет наверное. Только зачем, он же мирный, ласковый. А читать вряд ли умеет.
Вася подскочил и заметался по кабинету. Как же, ласковый, вон как Макса приласкал. Надо с Петькой еще поговорить, десантники его притащили на базу, значит поймали как-то. Поймают еще раз.
- Иди спи, спасибо, Антон. Дальше я сам посмотрю.
- Да не за что, Василий Алексеевич.
Спать хотелось жутко, но надо было еще к Петьке зайти. И вообще, ловко братишка смылся - напачкал у него в лаборатории, Макса подмышку и пока-пока. Вася доплелся до жилого блока, долго набирал Петькин номер на коммуникаторе, пока тот не соизволил открыть дверь.
- Чего тебе? - брат внутрь не пускал, загораживая дверной проем.
- Гавчик сбежал. Ожил и смылся в неизвестном направлении.
- Вот блядь, я всю обойму в него всадил!
Вася протянул ему коммуникатор с записью. Тот смотрел, матерясь изредка, а потом уставился на Васю прозрачными глазами.
- Что делать будем?
- Снимать штаны и бегать. Никакого Гавчика не было, бухали в лаборатории, потом вы с Максом домой пошли. И ничего не было.
Петька медленно кивнул.
- Как Максик, кстати, может его доктору показать?
- Выживет. Я с ним сам поговорю, - ответил Петька, нехорошо кривя рот, - ладно, проехали.
И захлопнул перед носом у Василия дверь.
А утром началось - обнаружилась пропажа Гавчика. Вася приуныл сначала, с должности конечно не снимут, но прощай премия за последний квартал. Все из-за чьей-то (Максовой конечно) маленькой грязной задницы.
Сотрудники службы внутренней безопасности опрашивали их долго, и вместе, и каждого в отдельности.
- На вредительство похоже, - капитан Кораблев чесал нос задумчиво. Они сидели в кабинете у Васи, пить капитан не стал, а вот тонкими ломтиками нарезанное мясо уплетал за обе щеки. - На внешних камерах вашей псины не видно, но там помехи в записи, наши специалисты разбираются с этим.
Вася сжал коммуникатор под столом и опять подумал о той самой записи. Хотелось поскорее остаться одному и снова посмотреть. Он представлял все новые и новые непотребства, кои можно было вытворить с гладкой эпилированной задницей Максима, господи, родятся же шлюшки такие… Одно мученье людям.
- Денис Андреевич, ну откуда у нас вредители, каждого сотрудника тщательно проверяют, и не один раз, - сказал Вася, подпустив в голос веселья. А и правда, нечего страдать, на крайний случай с отцом свяжется, тот отмажет их с Петькой, ему не привыкать. От этих мыслей Вася совсем повеселел. - Зря вы водки не хотите.
- Я кодированный, - отмазался капитан, жуя. - Печень совсем закончилась.
Вася сочувственно покачал головой, проводил капитана до дверей научного блока и опять подумал о Максиме. Чем тот занят, спит, наверное, сегодня же суббота. Поговорил с ним Петька или нет… Вечером надо будет зайти, проведать. Может Максу к доктору все-таки надо. Черт, ну кто же знал, что инопланетяне как люди ебутся. Вася представил, как выкладывает видео в интернет и становится знаменитым, и заржал. Жаль, что Гавчик - ну вылитая собака, на инопланетянина совсем не похож.
В лаборатории его обступили взволнованные коллеги.
- А пойдемте в ресторан, покушаем, выпьем, устроим корпоратив внеплановый, - предложил Вася, день выдался у них трудный.
- Точно, все равно Новый год скоро, - поддержали его, - праздника хочется.
- Вот и отлично, значит “Большая звезда” нас ждет.
В ресторане Вася выбегал в туалет несколько раз, чтобы позвонить на домашний Петьке с Максиком, но трубку не брали, у Петьки был включен автоответчик, а Максу он не хотел звонить. Тот начнет отмазываться опять, а Васе просто необходимо было Максика увидеть. Просто увидеть, братец его теперь и близко не подпустит к своему любовнику, говорил себе Василий, пытаясь мысленно усмирить встающий хуй. Бесполезно.
***
На подходе уже к их жилищу Петька вдруг толкнул Макса к стене, сильно, он аж затылком ударился, и в голове загудело.
- Петь, ты что, не здесь, увидят же…
- Заткнись, - оборвал его Петька и вытащил пистолет из-под кителя.
Макс испуганно вытаращился на него, а Петька напряженно смотрел в абсолютно пустой коридор и к чему-то прислушивался. Как параноик, ей-богу.
- Ты чего, а? - спросил Макс уже внутри. - Эй, прекрати…
Петька конечно же не слушал его, как всегда в такие моменты. Он был слишком занят - наматывал максовы волосы на кулак, заставляя закинуть голову, целовал и выкусывал беззащитно выставленную шею, заламывал за спиной руки, как будто Макс мог ими хоть что-нибудь сделать, как будто не удерживал он их обе одной своей, как ребенка.
Макс громко застонал, вытягиваясь стрункой в железных объятиях, только Петька знал каждую чувствительную точку на его теле, мог включать их все по очереди, как кнопки на панели управления. Вот так сводил с ума, приласкав под кадыком, потом у ключиц, разворачивал спиной и кусал за загривок, легонько гладил по животу, ниже пупка, и Макс уже почти рыдал, когда ему массировали анус, крутил нетерпеливо задницей. Петька всегда заходил в него так тягуче-медленно, без смазки, только на слюне, говорил - натренированная задница сама раскрываться должна. И она послушно раскрывалась, принимала немаленький петькин член без боли, а с выворачивающим душу томлением.
Прихожая у них была выстелена плетеными ковриками из местной травы типа бамбук, очень стильно, а-ля натюрель. И они были гораздо мягче земного бамбука, уж Максу то было с чем сравнивать, и на тех и на других на четвереньках стоял, стискивал их судорожно руками и утыкался лбом, пока Петя мощно, уже не сдерживаясь на этом этапе, вбивался в его зад.
После секса захотелось жрать, и Петька сделал им огромные сэндвичи, пока Макс в ванной торчал. Сам-то Петька принимал душ по-военному быстро, три минуты на все.
- Спасибо… - Макс благодарно потерся носом о петькину руку, лежащую на столе.
Глаза у него слипались, пальцы с последним куском хлеба разжимались, он лег щекой на стол, жалобно поднимая брови, якобы во сне уже. И конечно же Петька подхватил его и отнес в кровать, подгреб там под себя, захватывая максов член в горсть, любимая поза для засыпания.
Снилась Максу всю ночь большая белая собака, она мелькала в каких-то хитро закрученных проходах и скалилась на него из-за угла. А Макс скитался то ли за ней, то ли от нее, было тревожно и очень-очень тоскливо. А потом вдруг собака догнала его и сбила с ног, забралась, тяжелая такая, горячая, и принялась трахать, Макс стонал от позорного, постыдного удовольствия, хотел сказать “нет” и не мог, хотел уползти и тоже не мог. Тут собака укусила его за шею сзади и принялась перегрызать ее, и Макс наконец-то забился и завопил от смертного ужаса.
- Тихо, тихо, уймись, - Петька подхватил его под грудь, приподнял, целуя плечи и шею, и Макс обмяк, все еще не в силах отойти от пережитого.
А это просто Петька с утра его трахнуть решил.
- Ты меня напугал, - говорил позже Макс и изображал оскорбленную невинность, сердито отворачиваясь и натягивая на себя простыню. - Мог бы и разбудить сначала.
- Испугался, глупый, - ухмылялся Петька и задирал на нем простынку снизу, накидывая ее на голову, - ну, дай я тебя поцелую, успокою.
- Отстань, низкий негодяй, - барахтался Макс, его ужасно щекотно целовали в пах, он был счастлив этим воскресным утром, а впереди их ждал целый огромный день вместе.
***
Но уже за завтраком все пошло не так. Петькин коммуникатор замерцал зловещим красным светом: особо важное сообщение.
- Инсектерии опять взбесились в пригорьях, - сказал Петька, прочитав его. И принялся застегивать рубашку на все пуговицы. - Все им неймется, тварям членистоногим. Накрылся наш выходной, Максик. Прости.
Голос его становился другим, словно был он уже не здесь, с Максом, а с огромными пауками, и Петьку уже сжирал азарт, вокруг кровь, кишки, как на кадрах героической хроники, а в шлемофон орут: “Людвиг, сзади!” Или, там: “Фриц на позиции, пауки перестраиваются в свинью, Людвиг, прием!” Макс прямо видел это как наяву, Петька на глазах превращался в героя другой, гораздо более интересной игры своей жизни, игры, в которой не было никакого Макса.
- Конечно, Людвиг. Я все понимаю.
- Не ходи по базе один. Из лабораторий сбежала какая-то дрянь, условно опасная. Они все засекретили, чтоб не наводить панику, так что имей ввиду: никому ни слова. И сиди лучше дома.
“Условно опасная, - Макс вспомнил вдруг, как вчера Петька хватался за пистолет. - Условно, как же.”
- Собака? - вдруг брякнул он.
Петька, как раз застегивающий портупею, поднял голову и нехорошо прищурился:
- При чем здесь собака? Ты что-то знаешь?
Макс взмок, вспомнился сегодняшний сон:
- Нет… просто Вася тогда ведь собаку нам показывал… в лаборатории… местную…
- Никакой собаки он не показал. Ты вырубился, а я этих собак пачками видел, зачем мне у Васьки их смотреть. Ясно?
- Ясно, - прошептал Макс, его вдруг забила дрожь, вспомнилась стерильная чистота лаборатории. И собака. СОБАКА! - Ясно, что ты врешь, Петя…
Сколько раз Макс пугался резких Петькиных движений впустую, а по морде всегда получал так, что и испугаться толком не успевал. Вот Петькино лицо каменеет от гнева, а в следующее мгновение - резкая боль, и Макс корчится на полу, пытаясь руками остановить кровь из носа. Он видит рядом с собой Петькины ботинки и замирает в позе зародыша, но его не пинают, а вздергивают за плечо вверх и кулаком пробивают пресс. Макс захлебывается коротким вскриком и снова падает к Петькиным ногам, сжимается в комочек и закрывает голову и молчит, молчит, чтоб не провоцировать еще больше.