— Лер, где мои сигареты? — спросил он, шаря рукой по тумбочке рядом с кроватью. — Я их здесь вчера оставлял.
— Не знаю, где они. Но я не разрешаю тебе курить в комнате! Потом ни черта не проветришь. Иди на балкон.
Он достал пачку Parliament Aqua Blue и вышел на балкон, как она и велела. Еще одна дерзкая сучка. Открыв окно, Стас выглянул на улицу. Холодно, черт бы побрал эту зиму! На улице шел снег и завывал ветер. Никакого вчерашнего природного великолепия.
— Дерьмо погода, надо было валить на Бали, Стасик, — кривлялся он, дразня Лерину привычку называть его «Стасиком».
Сигареты взбодрили его, охлажденный дым — это что-то. На сигареты и сигары, также, как и на алкоголь, он не жалел денег никогда. Женщины, машины и алкоголь — то, на чем нельзя экономить. А остальное… Остального у него в жизни и не было.
Будни потеряли краски, было дико скучно. Однообразный быт с Леркой ему уже приелся. Эти два дня секса были лучшими. «Спасибо, Вера Эдуардовна», — подумал он, ухмыляясь про себя. Надо же было дожить до такого. Кончать, представляя лицо этой Кати Пушкаревой. В его постели побывали шикарные модели и будоражащие кровь своей страстью актрисы, а он зациклился на мышке, которая пикнула ему «нет».
— Стасик, у меня для тебя есть сюрприз, — загадочно сказала Лера, обнимая его сзади.
— Лер, ты меня достала! Я не Стасик, ясно тебе? Я не твоя собачка! Неужели это так сложно понять?
Он затушил сигарету и зашел в комнату. И стены эти тоже надоели! Квартира была огромной, лучшая на Мосфильмовской. Но он чувствовал себя загнанным в клетку. Словно все было не то и не так…
— Какого хрена ты орешь? Это ты меня достал своими закидонами! Как мне к тебе еще обращаться?! Может, по имени и отчеству? Стас Эрнестович Киппман? Так?! Иди к черту!
Девушка вылетела из комнаты, а Стас устало вздохнул. Ясное дело — надо бежать извиняться. Будет выглядеть, как ее китайская хохлатая. Как же его бесила эта «собака». Страшная, как хер знает что! Так еще и вечно в дебильные костюмы наряжена.
— Лерунь, солнце, извини, — как можно мягче сказал он, заглядывая в комнату, в которой она обижалась на него. — Я просто осёл, полный мудак. Прости, зай, — поцеловал ее, присаживаясь рядом. — Показывай свой сюрприз.
— Я хотела показать тебе некоторые свои покупки. На неделе моды было столько всего, — мечтательно вздохнула она. — Там еще осталась коллекция «Москино», которую я не успела посмотреть. Ну ничего, я потом слетаю в Нью-Йоркский бутик, прикуплю чего-нибудь эксклюзивного.
— Почему ты так рано вернулась?
— По тебе соскучилась, любимый. — Лера села к нему на колени и обняла его. — Я больше не буду давить на тебя со свадьбой. Ты сам решишь, когда нам узаконить наши отношения.
Стас про себя улыбнулся. Значит, скоро она об этом забудет, и отлично.
— А еще скоро Новый Год… Думаю, это будет грандиозно! Устроим тусовку всех времен. Полина говорила, что можно будет взять ее особняк в Серебряном Бору.
— Обязательно с Каминской встречать Новый Год? Может, ты, я и Ярик? Лучше компании не придумать.
— Ты вечно против Польки. Почему?
«Потому что она течет при виде меня, как сучка. Вот почему», — ответил он про себя.
— Просто предложил.
— Нет уж, вас, с Мильрудским, я не оставлю вдвоем. Дом спалите, как минимум, — улыбнулась Лера. — Та-ак, а теперь сюрприз. — Она протянула ему маленькую коробочку.
— Зажигалка «Бугатти»? Ты серьезно? Прочитала мои мысли, солнышко.
— Тебе нравится? Я рада. Еще у меня где-то запонки лежали и портмоне из крокодиловой кожи.
Стас поцеловал ее, отчего девушка расплылась в улыбке. В дверь вбежала собачка, потявкивая. Лицо Стаса перекосилось.
— Масик, мой маленький, — приговаривала Лера, поднимая собаку на руки.
— А теперь скажи мне, что собаку зовут не так же, как меня.
— Нет. — Она пощекотала собачку. — Это — Масик, а ты — Стасик. Но люблю я вас одинаково сильно.
Мужчина закатил глаза. Масик точно скоро повторит судьбу Му-му. Это неизбежно.
— Я сейчас быстренько соберусь, и выходим, — девушка известила его о своих планах и направилась к выходу из комнаты с Масиком на руках.
— Куда выходим, Лер? Я еще даже не завтракал.
— Стаси… То есть, Стас, через час в кафе нас ждут Ярик и Полька. Позавтракаем с ними.
Лера ушла в ванную наводить красоту, а Стас упал на диван и закрыл лицо руками. Она почти не готовила дома. Завтраки и ужины проходили либо в ресторанах и кафе, либо в гостях у друзей. А еще хочет за него замуж! Кредитка его и без жены накормит. Зато никаких обид и претензий, полная свобода. Он довольно потянулся и встал, еще раз убеждаясь в том, что пора Леру оставить за бортом. Его отец это как-нибудь переживет. Миллер был не единственным другом его отца, с еще чьей-нибудь дочкой начнет встречаться.
В назначенное время компания собралась в японском ресторане. Полина была одета в черное полупальто с мехом, кожаные брюки, сапоги на огромной платформе, ее губы, как всегда, отливали неоновым светом. Девушки сели с одной стороны столика, мужчины — с другой. Полина пожирала Стаса глазами. Лерка вернулась, теперь завладеть сердцем этого красавчика будет сложнее…
— Как дела, друзья? — бодро спросил Ярик, уже изучая меню.
— Все… — начала Полина.
— Подождите, — вмешался Стас, — меня одного волнует вопрос, какого черта мы завтракаем в японском ресторане?! Лер, — повернулся к ней, — кто так делает? Просто пожарить дома яичницу была не судьба?
Лицо девушки замкнулось, глаза взорвались обидой и недовольством. Опять упреки! Еще и при всех ее отчитывал!
— Не нравится, можешь валить на свою тренировку голодным, — бросила ему Лера и уткнулась в меню.
— Ок.
Стас встал, доставая ключи от машины, и хотел уже выйти, но его остановил голос Леры.
— А как я доберусь домой? — прошипела она, прожигая его взглядом. Ей не нравилось, когда с ней общались таким тоном при посторонних людях!
— Я довезу тебя, если что, — встряла Полина. — Стас, не дури, останься. Милые бранятся — только тешатся.
— Ты бы вообще молчала, — усмехнулся он. — Расскажи Лерке, как пыталась меня трахнуть все дни, пока ее не было. — Стас повернулся к другу. — Яр, подкинешь до зала?
— Без проблем, сам туда собирался.
Стас кинул Лере ключи от машины и вышел, оставляя девушек наедине. Пусть змеи погрызутся за него. Хм, он определенно стоил этой грызни.
Лера развернулась к подруге и смерила ее взглядом.
— Каминская, я тебя знаю. Ты та еще стерва. Не приближайся к Стасу, все понятно?
— Я и не собиралась. Мы же лучшие подруги, Лер, — фальшиво улыбнулась она ей. — Может, пару раз улыбнулась ему слишком широко, вот он и истолковал неправильно.
— Ну ладно, пусть так. Но я тебя предупредила, Полька. Найди себе другой член.
— Все хорошо, Лерочка, — Полина взяла её за руку. — Дружба важнее мужиков!
Девушки вернулись к завтраку, но каждая думала о своем: о том, как не убить свою лучшую подругу.
***
— Не хочешь сделать перерыв, дружище? — обратился к нему Ярик, начиная переживать за друга. — У тебя бицуха не треснет — столько штангу тягать?
— Лучше пусть бицуха треснет, чем чья-нибудь рожа, — раздраженно ответил Стас, скидывая мокрую насквозь майку и открывая бутылку с водой. — Так бы и врезал кому-нибудь!
— Ты в последнее время совсем с катушек слетел, братан. Может, еще раз на ринг выйдешь, выпустишь пар? Как тогда… Ну, ты понял.
— Яр, ты в своем уме? Больше в подпольных боях я не участвую, и вообще — никакого бокса. Мне тогда сломали ребра, а отец дома чуть не убил. Но, признаюсь, адреналина хватило надолго.
Мужчина выдохнул, сбрасывая нервное напряжение и размял руки, чувствуя, как они чешутся что-нибудь сделать. Только что, он не знал… Решив завершить на этом истязание своего тела, Стас ушел в раздевалку. Ярослав за ним.
— А теперь выкладывай во всех подробностях, как это было, — сказал друг, бросая Стасу полотенце.
— Что «это»?
— Экстремальный секс. — На поднятую в удивлении бровь Стаса пояснил: — Как потрахался с мышкой? Совсем тухло? Поэтому злой? — рассмеялся Ярик.
— Не было у нас ничего. Она дала мне пощечину и обозвала насильником!
Стас нахмурился, следя за тем, как друг чуть ли не по полу катался от смеха.
— Что поделаешь… Признай, что мышки не твой уровень, и иди дальше. Лучше с Леркой наладь отношения. Ты, конечно, выдал сегодня. Хоть цветы ей купи, побудь рыцарем.
— Точно, цветы! — воскликнул Стас, кровь снова воспламенилась при мыслях о мышке. — Я куплю ей простые цветы, без пафоса и огромных ценников.
— Думаешь, Лерка оценит дешевый веник?
— Причем тут Лерка? Вера Эдуардовна оценит. Так, Яр, мне надо срочно в душ и в цветочный. Погугли пока, какие цветы любят мышки.
Стас исчез в душевой, а Ярик вздохнул, закрывая лицо ладонью. У его друга совсем поехала крыша. И её уже было не догнать…
***
День обещал быть совсем не радужным. Вера закашлялась, горло болело.
— Господи, только не грипп и не инфекция, молю тебя, — пробормотала она, рассасывая таблетку от боли в горле.
Подверженность инфекциям и вирусам была первым признаком, который заставил ее когда-то забить тревогу относительно своего здоровья. Ведь она почти никогда не болела будучи ребенком и подростком. Только если напьется маминого компота из холодильника — это был максимум. Но больше ее иммунная система не была такой стойкой.
Девушка встала с постели, пытаясь унять головную боль. Как же не хотелось на работу. Вчерашний день принес в ее жизнь ад. Разнервничавшись из-за Стаса, она не могла уснуть, потому что сердце сильно давило, и её тошнило, не переставая. Утром осадок в душе напомнил о событиях прошедшего дня.
Почему он считал её доступной? Зачем пристал к ней? Этот мужчина её пугал. Он был слишком хорош для нее. В её жизни таких никогда не было, и уже не будет. И что она могла дать ему? Секс? Вера усмехнулась своим мыслям, расчесывая волосы.
— Секс с тобой? — спросила свое отражение в зеркале. — С тобой?..
Ее лицо никогда ей не нравилось. Какое-то ассиметричное, что ли. Ресницы были редкими и, как и брови, почти незаметными. Волосы тоже смахивали на сено… Еще и цвета были дурацкого: не то рыжие, не то русые. Девушка обхватила лицо ладонями, глаза — на мокром месте. По рукам пошла легкая дрожь. Так всегда хотелось быть красивой… Скоро она переступит рубеж в двадцать семь лет, а ничего не изменилось. Как была гадким утенком от рождения, так им и осталась.
С каждым днем сдерживать себя было все труднее — на горизонте замаячило словосочетание «нервный срыв». Вера всегда была подвержена всплескам нервной активности, всегда была крайне возбудимой и неспокойной. В цветущей юности единственными факторами, сдерживавшими ее беспокойность и чрезмерную эмоциональную активность, были успокоительные. А сейчас нужно было быть с ними очень осторожной…
Кое-как она собрала себя по кусочкам и отправилась на работу. Сессия и Новый Год были на носу, поэтому дел накопилось много. Также попросили заменить преподавателя по истории, Лариса Геннадьевна заболела. Первокурсникам можно было ставить в преподаватели кого угодно — все стерпят!
Пара закончилась, день проходил монотонно и даже скучно. В общем, как обычно. За окном ничего не было видно: снег валил густыми хлопьями, вторя ветру, кружась с ним в танце. Девушку закружили в своем собственном танце мысли, уводя ее далеко от сегодняшнего дня.
В детстве она обожала кататься на санках или ледянке с горки, которая находилась недалеко от дома. Как же было весело кататься уже не на санках под конец прогулки, а на новой зимней куртке, и потом выслушивать от мамы порицания, виновато опустив глаза в пол, но уже предвкушая, как завтра опять пойдешь оставлять след своей пятой точки на горке! Вера улыбнулась. В близлежащих от дома дворах не было горок, которые бы она, так сказать, не попробовала на зуб.
Воспоминания сменились другими, более мрачными. Однажды, когда ей было лет двенадцать, вечером, на той же горке, ее прижали старшие школьницы за то, что она показала им средний палец днем. По спине Веры побежали мурашки. Только молодости свойственны дерзкие, безбашенные, откровенно глупые поступки.
В дверь постучали. Девушка оторвалась от своих размышлений и взглянула на часы. Сегодня разрешили уйти пораньше. Значит, примет последнего студента и пойдет домой. Надо было подготовиться к поездке к родителям. Это будет последний Новый Год, который она встретит с ними. Который она вообще встретит…
— Вера Эдуардовна, можно? — в двери показалась голова Стаса.
Глаза Веры расширились. Опять он?
— Извините, на сегодня рабочий день закончился. Приходите… Можете, в принципе, и не приходить.
С его стороны раздался смешок, а сам мужчина прошел внутрь, закрывая за собой дверь. В руках Стас держал букет маленьких розовых розочек. Девушка улыбнулась. Милое зрелище!
— Клянусь, я не насильник и не бандит. Больше никаких дурацких поступков с моей стороны, — торжественно произнес он, протягивая ей цветы. — Прошу извинить меня за мое поведение вчера.
Когда она забирала букетик, Стас невзначай дотронулся до ее руки, внимательно следя за реакцией Веры. Она задержала дыхание и отдернула руку.
— Спасибо, — заикаясь, ответила Вера, пряча от него глаза. — И извиняю.
— Вера Эдуардовна, предлагаю подвезти вас до дома. В этот раз действительно подвезти.
— Нет, не надо. Погода прекрасная, — быстро ответила она и запнулась. На улице уже, наверное, вьюга началась. — Я дойду сама.
Вера надела пуховик, взяла сумку и букетик, но пройти дальше стола не смогла: проход загородил Стас. Она старалась не смотреть на него. До чего же он был хорош собой. Чертовски привлекательный…
— Вера, — горячо прошептал он, прижимая ее тело своим к столу, — Эдуардовна, я подвезу Вас. — Его жаркое дыхание щекотало кожу, а колено, удерживающее ее и касающееся ноги, посылало по телу разряды тока.
Так близко к ней… И щеки, наверное, уже полыхали. Слава Богу, Оля ушла пораньше сегодня с бумагами. Какой стыд был бы!
— Х-хорошо, — промямлила Вера, боязливо поднимая на него глаза.
— Отлично. Вы не пожалеете, обещаю.
Сказав это, Стас отошел от нее, но в его глазах она видела лукавые огоньки. Этот мужчина был слишком самоуверенным и наглым, он знал, чего хотел, и как это получить. И это очень пугало. Ведь, если его целью была она… Выходит, что и ее он получит?
Вера долго возилась с дверью, никак не могла подобрать ключ на связке. Вроде подобрала, но ладошки были липкими от пота, и никак не получалось закрыть дверь. Стас стоял рядом, и это еще больше мешало ей. Она чувствовала себя полной дурой. Мало того, что страшненькая, так еще и неуклюжая! Девушка была близка к тому, чтобы заплакать.
— Вера, давайте я закрою дверь.
Он накрыл ее руку своей, и Вера тяжело сглотнула. Забрал ключи и одним движение закрыл дверь. Девушка сдала ключи на вахту и прошла за Стасом к машине, заметив, как Лидия Петровна, вахтер, наблюдает за ними.
— Теперь пересуды начнутся, — вздохнула она, садясь на переднее сиденье и аккуратно укладывая букетик на колени.
Стас оценил ее заботу о цветах. Лерка однажды подаренный ей букет ЭденРоуз бросила на заднее сиденье, показывая, что ей глубоко плевать на все его знаки внимания и, что самое главное, на стоимость этих знаков.
— О чем вы?
— Наша вахтер никогда не задает лишних вопросов. Она увидела меня, Вас и вашу машину — этого вполне достаточно, чтобы сделать определенные выводы.
— И черт с ней. Кого волнует чужое мнение? Меня — нисколько. И Вас не должно.
— Хорошая философия, — сказала Вера и отвернулась в окну, следя за все больше беснующейся погодой. Пешком бы она не дошла…
Но идти все равно придется. Настоящий адрес Вера не рискнула ему назвать. Он был очень опасен для нее и ее уходящей жизни. Он может принести в последние дни ее существования раздор. А так хотелось дожить эту жизнь спокойно.