-Боюсь, Ирем – всего лишь старинная легенда, - улыбнулся Язид, позабавленный её горячностью и страстью. –Я знаю эти пески, город есть к северу отсюда, от него остался лишь акрополь, да несколько разбитых арок. Люди туда не ходят, боятся призраков и демонов-нетопырей. Но я любил там бывать ещё мальчишкой.
Они болтали обо всем на свете, сам того не замечая, Язид рассказал этой невероятной девушке о цели их путешествия. Нахмурив тонкие брови, она подперла кулачком подбородок.
-Похитить женщину-как это низко!- наконец покачала она головой. –Я слышала историю об одной похищенной женщине, которая сама пожелала своего плена, но по-моему это скорее исключение из правил.
-Что за история?- с любопытством уставился на неё принц. Амонет вздохнула.
-Это история одной дамы по-имени Эрика Энфилден, - сказала она. –Я слышала её от старого отцова друга, который весьма осудил эту даму. А я считаю, что её поступок был прекрасен!
Язид едва смог заставить себя вздохнуть. Руки у него дрожали.
-И что же такого сделала эта дама, что так восхитила вас?- тихо спросил он.
-Она просто поддалась желанию своего сердца, - Амонет сверкнула синими очами, гордо тряхнув головкой, - она оставила человека, которому её по сути дела продали, чтобы устроить политический брак. Она отдала своё сердце другому, тому, кто полюбил её, а не её деньги и связи.
-Который позже взял себе ещё трех жен, - глухо продолжал Язид, оборвав девушку на полуслове, - который хотя и любил свою главную супругу, всё же не стал мстить за рожденное ею дитя, предпочтя мести доковор.
-Вы говорите так, словно знаете леди Энфилден, - удивленно произнесла Амонет.
-Ещё бы мне не знать её, - дрожь в голосе принца выдала его волнение и боль, - ведь эта женщина-моя родная мать.
Светало, когда принц, сраженный доводами прекрасной собеседницы, всё же позволил себе немного прикорнуть. Амонет оказалась сведуща в медицине и травмах, вдобавок у неё нашлись при себе таблетки амидопирина. Две она заставила Антеони выпить ещё ночью, разбудив его, ещё две приберегла на следующий раз. Девушка подкинула оставшиеся прутья в костер и устремила взор в медленно светлеющее небо. Она не могла признаться даже самой себе, какое сильное впечатление на неё произвел принц Язид, так же, как и его слова относительно леди Энфилден.
Отец всегда воспитывал её как сына. И гордился ею, как гордятся сыновьями. Но при всем том как-то ухитрился вырастить из Амонет не парня в юбке, а леди, бесстрашную, гордую и влюбленную в приключения и путешествия. И последними его словами, сказанными в напутствие перед тем, как она сбежала из дома, были строки из отцова любимого стихотворения:
Семь футов под килем, бесстрашный пират
Желаю тебе всем сердцем…
Амонет никогда не думала, что сердце её будет занимать что-то кроме приключений и полетов, новых страх и опасностей. Принц Язид поколебал в ней эту уверенность. Слишком силен был первый шок при виде высокого большеглазого красавца. Слишком сильно забилось её сердце при виде этого взгляда, опалившего её пламенем желания.
Девушка сидела, глядя, как златом окрашиваются пески на востоке. Затем разбудила Антеони и велела ему выпить оставшиеся две таблетки. Рана выглядела уже намного лучше, но на всякий случай Амонет сделала перевязку. Антеони взял её маленькую ручку в свою и поднес к губам.
-Сам Бог послал тебя, дитя моё, - тихо произнес он. – Но наш путь опасен и я бы хотел, чтобы ты вернулась в земли дружественного нам племени бану Хайя.
-Ты сам знаешь, дядя Фердинанд, что это невозможно, - пожала плечами Амонет. –Побудь пока тут, я принесу из самолета остатки воды и еды, и там ещё должны быть таблетки амидопирина и немного карболки в мешочке. Папа настоял, чтобы я возила с собой медикаменты.
-И он был прав, - улыбнулся Антеони. – Я чувствую себя намного лучше, и жар, кажется, спал.
Амонет потрогала его лоб и улыбнулась.
-Всё равно полежите пока. Надо, чтобы принц немного поспал. Он почти всю ночь бодрствовал.
-А как же ты?- Антеони пытливо всмотрелся в чистые глаза девушки.
Амонет пожала плечами и бесшабашно улыбнулась.
-Я очень мало сплю, дядя Фердинанд, пары часов в седле мне вполне хватил, чтобы выспаться.
Она поднялась и пошла к самолету, зарывшемуся колесами в песок в полусотне шагов от плато. Антеони смотрел ей вслед. Её фигурка в летном костюме напомнила ему Домини, какой он впервые увидел её у озера в оазисе Батуша. Сердце заныло от тоски и боли.
Он помнил, как был поражен, когда она обернулась и улыбнулась ему. Сердце оборвалось и ухнуло куда-то, и были лишь мерцающие, словно бериллы, глаза-его погибель. Ради этой женщины, ради этих глаз он пошел на поступок, который не мог простить себе, как бы не убеждал себя в том, что рано или поздно Андровский вернулся бы в монастырь.
-Вот, выпей ещё это, - сказала Амонет, протягивая ему какие-то странного виде зеленоватые таблетки, видимо, спрессованные из трав.
-Что это?- с любопытством спросил Антеони.
-Таблетки из одной особенной травки, что растет на соленых участках пустыни, - сказала девушка, -В Каире их делает один старый аптекарь. Они помогают восстановить силы и устраняют жажду, сберегая воду в теле. Бедуины хорошо знают эту травку и часто пускают пастись своих коней и верблюдов на такие участки.
Антеони послушно проглотил таблетки и запил их остывшим бульоном из котелка. Язид на своем одеяле зашевелился и сел, протирая глаза.
-Доброго утра, ваше высочество, - улыбнулась Амонет, насыпая в вычищенный песком и сполоснутый котелок молотое кофе и наливая пару кружек воды. –Как изволили почивать на вольных ветрах?
Язид бросил на неё странный взгляд, торопливо запахнулся в свои многочисленные драпировки, поднялся и ушел за самолет. Антеони удивленно смотрел ему вслед.
-Держу пари, девочка, что каменное сердце Язида дрогнуло при виде твоей красоты, - тихо заметил он, обращаясь к Амонет. Но она лишь строптиво дернула плечиком.
-Дрогнуло или нет, это не столь важно. Важнее, сумеешь ли ты продолжать путь, дядя Фердинанд, - маленькая ладошка тронула его щеку и лоб. –Вроде жар спал, но через три часа выпьешь ещё две таблетки амидопирина.
Пленительный аромат кофе разнесся над плато, поплыл над вечными песками. Видимо, на него Язид все же притащился обратно. Вид у него был весьма встрепанный и какой-то диковатый. Амонет налила ему кофе в его серебряную чашку, а так же в небольшой серебряный стаканчик, украшенный искустной резьбой. Стаканчик она протянула Антеони, который с удовольствием выпил весь кофе до капли. Остаток-его было едва ли половина стакана-девушка выпила сама.
-Теперь, если желаете, судари мои, можно и в путь, - весело ухмыльнулась она.
========== Глава 4. Пленник абу Нисара. ==========
Ближайший оазис на пути к землям бану Заффар располагался в четверти дня пути от последней стоянки. Пока Амонет ехала за спиной у Антеони, но ей нужна была лошадь. Язид скептически относился к этой затее до того ровно момента, когда увидел мисс Эдди гарцующую на громадном черном жеребце, которого явно побаивался даже его собственный хозяин. Он обрадовался возможности сбыть строптивое животное и отдал его за пол-цены, присовокупив к коню ещё и старенькое седло с упряжью. Очень довольная своей покупкой, Амонет подвела коня к мужчинам.
-Познакомьтесь, джентльмены, это мистер Шайтан. Он хороший конь, а вот хозяину бывшему я бы своими руками свернула шею, - девушка скрипнула зубами и чуть приподняла седло, демонстрируя следы от ударов кнутом. –Бедняга натерпелся с этим извергом. Ну, так мы едем?
Она ловко взлетела в седло и пустила Шайтана с места в галоп. Язид с раскрытым ртом и круглыми глазами смотрел ей вслед. Антеони усмехнулся.
-Ну что, ты мне не верил, когда я говорил о том, что наши женщины способны укротить даже шайтана. Вот тебе доказательство.
Язид молча вскочил в седло своего Тарака. Антеони кинул на язык данные ему Амонет таблетки и запил водой из фляжки. Проезжая мимо источника, вмурованного в каменную небольшую стену, он наклонился и заполнил фляжку.
И снова почти день пути, уже смеркалось, когда они достигли земель бану Заффар и увидели лежащий в котловине оазис, где располагалась ставка абу Нисара. Язид и Амонет попытались уговорить Антеони повременить, но тот лишь подождал, пока на темнеющем небе зажглись первые звезды, и принялся спускаться вниз.
Он шел, выискивая взглядом разноцветный шатер, в который обычно селили гарем правителя. Было уже порядком сумрачно, возле шатров поменьше у костров сидели люди, мужчины тихо напевали, женщины толкли что-то в больших деревянных ступках и болтали между собой, видимо, обсуждая последние новости. Антеони вслушивался в певучую речь, вызватывая знакомые слова и обороты. Вскоре ему удалось узнать, что пленницу привезли несколько часов назад, но поскольку абу Нисара нет в стане, всем заправляет его старший сын Габих. Он, как потихоньку говорили кумушки у одного из костров, весьма недоволен тем, что белолицая невольница должна отойти к отцу, ибо сам имеет на неё виды.
Антеони плотнее завернулся в простой серый плащ, какие носили обычно бедуины. Укрывшись в небольшой ложбине меж двух крупных валунов, он немного передохнул и попытался унять головокружение, снова настигшее его как нельзя невовремя. Налив немного воды на ладонь, отер лицо, чесавшееся от пыли и песка. И вдруг замер, жадно всматриваясь в небольшую фигурку, которую вели несколько женщин. Лицо полу-закрыто, но золотой локон, выбившийся из-под плата, сверкнул пламенем в свете костра. Домини! Антеони вцепился ногтями в ладони. Он вышел из укрытия, следуя за женщинами на приличном расстоянии, дабы выяснить, в какой шатер поведут пленницу.
Как вдруг со стороны дороги, ведущей в оазис, раздались крики, шум и грохот. Антеони едва не налетел на какого-то тощего бедуина, поспешив к женщинам и Домини. А навстречу уже ехал пышный кортеж абу Нисара во главе с самим повелителем здешних земель.
Антеони замер, обезумев от тревоги и отчаяния. Как вдруг мысль, подобно молнии, озарила его пребывающее в сумерках сознание. Абу Нисар, представительный седобородый старец верхом на белоснежном жеребце, придержал своего скакуна, вперив взор в небольшую фигурку Домини.
-Это и есть та женщина, о которой говорила презренная фарджи?- властно произнес он.
Одна из женщин почтительно поклонилась, подтолкнув Домини к правителю.
-Я желаю видеть её лик, - сказал абу Нисар, - дабы убедиться, что потаскуха не солгала и не подсунула мне под видом белой красавицы старую сморщенную дочь даджаля.
Воины позади него потупили взоры. Антеони пробрался вперед так, что мог видеть теперь изящную фигурку и рядом худую укутанную фигуру бедуинки, которая резким движением сорвала покрывало с лица женщины. Домини! Позабыв обо всем на свете, он оттолкнул стоявших рядом людей и бросился вперед, заслоняя собой вскрикнувшую от удивления женщину.
-Таковы твои дела, абу Нисар?- громко, отчетливо произнес он на мелодичном языке этих дикарей. – Что ты воруешь женщин из чужих гаремов и даже из гарема графа Антеони. Пред всеми, кто есть здесь, заявляю, что эта женщина моя супруга по христианскому обычаю, а по мусульманскому… я беру её в жены при свидетельстве высочайшего владыки этой земли! В том да будет мне свидетелем Всевышний и его ангелы!
Если бы гром грянул у ног абу Нисара, тот не был бы так потрясен. Но закон мусульман был непреложен, Антеони знал, что при всей своей похотливости и жестокости абу Нисар суеверен, и побоится гнева Аллаха. А значит, у Домини было время.
-Схватить этого человека!- велел абу Нисар, злобно глядя на графа, который с улыбкой смотрел ему в лицо. –На моей земле я владыка. И ты дашь развод своей женщине, граф Антеони, иначе…
-Иначе что?- спросил Антеони, усмехаясь. –Убьешь меня? Проклятие умирающего достигает престола Аллаха, да ты и не осмелишься поднять руку на меня. Я не один из твоих жалких пастухов.
В бешеной ярости абу Нисар побагровел так, что казалось, его вот-вот хватит удар.
-Уведите женщину в мой гарем, пока она побудет там, - велел он. – А этого человека, ступившего без приглашения на мою землю, привяжите к двум пальмам и бичуйте до тех пор, пока не даст он развод.
Антеони яростно забился, но его поволокли, осыпая ударами, срывая одежду, и после долгих усилий привязали между двух больших пальм, чьи стволы были обмотаны остатками веревок, а песок вокруг был бурым от крови. Кто-то принес факелы, дабы осветить место наказания, собралась приличная толпа. Антеони скрипнул зубами, молясь лишь о том, чтобы Язид и Амонет не сунулись спасать его, пока не подоспеет помощь.
-Итак, чужеземец, дашь ли ты развод этой бесчестно украденной тобою женщине?- прошипел абу Нисар, сойдя с коня и приблизившись к пленнику. Антеони усмехнулся.
-Ты не получишь её, сын бесчестья.
Худшего оскорбления придумать было нельзя, но Антеони совсем потерял голову. При мысли о том, что этот негодяй сделает с Домини то, что когда-то сотворил с бедняжкой Аминой, у него мутилось сознание и сердце раскалывалось на мириады острых раскаленных обломков.
Отступив, абу Нисар подал знак. Свист кнута, звуки ударов наполнили застывшую над оазисом тишину.
Домини словно очнулась от кошмарного сна, чтобы попасть в ещё более кошмарную реальность. Её пытались увести сопровождающие женщины, но она вырвалась и смогла добежать до площадки, где развернулось жуткое зрелище. Распятый меж двух пальмовых стволов Фердинанд Антеони, его тело, покрывшееся уже кровоточащими рубцами, черное жало кнута, слизывающее клочья кожи. Болезненная дрожь, словно те крики, что не позволил себе издавать пленник, судорогами пронизывали каждую клеточку его существа. Домини вскрикнула, оттолкнув бросившегося наперерез бербера, преодолела расстояние, отделявшее её от пленника, и обняла его обеими руками.
-Домини…- хрипло выдохнул Антеони. –Домини…
-Увести её!- почти взвизгнул абу Нисар. Черная злоба охватила его, не в силах сдержаться, он вскочил и сделал движение в сторону пленника и обнимающей его женщины. В тот момент им владели лишь ненависть и похоть, разожженные страданиями пленника.
-Не бейте его!- отчаянно закричала Домини, цепляясь за Антеони, стараясь прикрыть его от ударов. –Не бейте его, умоляю!
-Молчите, Домини! Во имя Бога, молчите!- застонал граф, тщетно пытаясь разорвать веревки. По рукам из разодранных запястий полилась кровь.
Но берберийкам удалось, наконец, оторвать обезумевшую женщину от него, и плачущую, отчаянно сопротивляющуюся Домини увели в шатер. Повинуясь велению абу Нисара, палач продолжил пытку и вскоре Антеони, потеряв сознание, повис на веревках. Досадливо поморщившись, правитель отдал приказ привести его в себя и продолжить истязание, но его советник, сведущий в пыткам, а так же более способный мыслить здраво, тихо склонился к своему господину, убеждая, что пленник сейчас не ощутит боли и что лучше продолжить с утра пораньше. Этим он, даже не подозревая того, спас жизнь Антеони.
Домини упала на подушки, задыхаясь от рыданий. Словно пелену, много дней окутывавшую её помраченное сознание, сдернули, поставив её перед неприглядной действительностью. Но она не могла уже ничего поделать и попытка её защитить Фердинанда окончилась крахом. Боже, он пришел сюда за ней! Пришел, чтобы спасти её! Память услужливо подсовывала обрывки событий. Вот Фердинанд несет её в шатер на руках, вот омывает лицо чистой водой. Вот прижимает к себе и стук его сердца барабанным боем врывается в её сознание. Его руки сильные, удивительно надежные. Если с Борисом даже в мгновения близости и поглощающей нежности она ощущала тревогу, то в объятиях Антеони её больное сердце на миг ощутило покой. Было в этом большом и сильном мужчине что-то удивительно надежное, теплое. Увы, поглощенная своим чувством к Борису и отчаянием после его бегства обратно в монастырь, она не видела ничего вокруг.