-У его болезни магическая природа, – сказала эльфийка, осмотрев дергающегося и слабо ругающегося на кхуздуле малыша. –Тут я бессильна. Но Туо говорит, что когда ты кормишь дитя грудью, жар спадает.
Ран съежилась подле чужемирянина и его подопечного, из последних сил борясь со сном. Но силы были на исходе. И она провалилась в сновидения, как проваливается в зыбучие пески брошенный обломок скалы…
… Она снова брела по выжженным мертвым землям, а за спиной сидел её ребенок. Она видела лишь растрепанные черные волосы и две маленькие ручонки, повисшие бессильно, словно разорванное ожерелье. Она шла и шла, задыхаясь от усталости и безысходности.
Ты не будешь помнить о прошлом… шептала пустыня вокруг, шептали белые пески, шептало черное солнце. – Ты забудешь о любви… любви не существует, есть лишь бесконечная жажда…сильнее Богов, дольше Вечности…
Она упала, разбив колени о каменный уступ, едва не сронив со спины захныкавшего малыша.
Жажду легко утолить…лишь Тьма утолит её… шептали каменные ступени, – один глоток и ты успокоишься. Наполни свое сердце Тьмой…это благословение…
Она потащилась вверх по ступеням и очутилась у озерца, полного прозрачно-черной воды. И никогда ничто не казалось ей таким желанным, как сделать один глоток…
-Напои дитя и испей сама, – сказала ей черная птица, сидящая на камне у самой воды. –Ну же, пей!- в голосе её прозвучало нетерпение.
Она наклонилась, глядя в черную воду, когда вдруг раздалось далекое пение. Слишком знакомый, слишком светлый голос…
Ты сердце свое не тронь, не жаль его, не терзай,
Когда пойдешь сквозь огонь, ты мальчика мне отдай,
Пусть будет один король, у мира, что соткан мной,
И если решишь во Тьму- дитя не бери с собой.
Кто ты? простонала она, задыхаясь от жажды, но все же подняв голову. Он стоял на краю площадки с озерцом, и ветер трепал его волосы, сотканные из хрустальных цветных нитей. Древние мудрые глаза-сапфиры смотрели с юного лица.
Кто ты? она смотрела в эти синие глаза, задыхаясь от ощущение чистоты, захлестнувшего душу. По-прежнему безумно хотелось пить, но теперь она понимала, что последует за этим.
Ты не можешшшшь управлять здесссссь!!!!!!! ненависть шипением лилась отовсюду, вокруг мужчины заклубились черные щупальца Тьмы, но не в силах коснуться его, бессильно падали.
-Она все ещё мое дитя, – спокойно произнес мужчина. Она и её ребенок все ещё мои дети.
Ауле… она поползла, из последних сил сопротивляясь жажде. –Ауле, спаси…
Она обняла его ноги, прижавшись щекой к сапогу. И ощутила невероятно сильную руку, поднимающую её и ставящую на ноги.
Ауле… защити… слова с трудом проходили сквозь иссушенное жаждой горло. –Аау…кхххх…
Она нашшшшша!!!!!!!!!!! зашипели, заскрежетали камни, пески, черная вода зажурчала, а птица, сидевшая на камне, поднялась в воздух, клекоча и полыхая черным пламенем. –Она нашшшша!!!!!!!!!
-Возвращаю тебе то, что утрачено было, – произнес гномий владыка, проводя по пробору в её волосах осыпающимися кристалликами соли. –Благословляю тебя и тех, кого коснется твоя рука.
Ран села, дрожа как в лихорадке, обливаясь потом. Туомас по-прежнему спал, уткнувшись лицом в головенку гноменыша. Ран подбросило от страха, когда она поняла, что малыш не мечется больше, а лежит, приоткрыв ротик и раскинув ручонки. Она подхватила его и Тем’ра сонно заворочался и захныкал.
Сыночек… слезы полились из глаз Ран, падая на бледное личико мальчишки. –Тайрин, сыночек мой…
Мааамааа… вздохнул гноменыш, сонно ткнувшись в её грудь.
Напрягая силы и ругаясь, Милашка летел на Зов. Фили наотрез отказался оставаться на корабле.
-В конце концов это дело гномье, – сказал он, споро освобождаясь от тяжелой амуниции, оставив лишь сапоги. Остальное облачение- парусиновые штаны и жилетка были точной копией одежды членов экспедиции.
Он торопливо вытащил из одежды небольшую бутыль и щедно полил содержимым края иллюминатора. Затем к изумлению Милашки с легкостью прогнул и растянул металл и дерево, увеличив отверстие втрое.
-Гномьи хитрости, – в его голосе слышалась неприкрытая гордость. -Ну, полетели что ли?
Милашка выбрался, цепляясь за отогнутый металл, перехватил Фили за талию и сорвался вниз. Падение заняло меньше мгновения и вот они уже мчатся вперед, над бушующими джунглями.
Куда ты? удивленно произнес Фили. –Серебряные Пещеры в другой стороне, Марко ведь нам показывал!
Заткнись и виси спокойно! прокряхтел Милашка, крепче обвивая гномьего принца руками и ногами и яростно маша крыльями. –Куда тянет, туда и лечу! Не нравится, могу высадить…
====== 21. Судьба «Лейлани». Пленники Тангебельских пещер. Шан. ======
Так значит, ты теперь помнишь все?
Лалти ласково отерла капли пота с лица подруги. Ран кивнула.
-Да…нет…не все… не помню, как Гэндальф перенес сюда меня. И не очень представляю, что было с моим мальчиком все это время. Безумие какое-то… Лалти, может, я помешалась на этой кошмарной земле?
-Вряд ли, – эльфийка налила крепко пахнущий отвар в чашку и протянула подруге. –Вот, выпей, это тебе поможет привести в порядок мысли и чувства. О небеса, так значит, малыш Тем’ра- действительно твой сын!
Маленький гном стукнул кулачком по столу с воплем «Кхур булук!», заставившим Ран покраснеть до ушей. Лалти захихикала, тоже краснея.
Что он говорить? безмятежно уставился на них Туомас, пытающийся скормить подопечному остатки каши. Дамы переглянулись и прыснули.
-Понятно, – вздохнул чужемирянин. –Опять ругается.
Корабль тряхнуло так неожиданно и сильно, что обеих женщин и ребенка буквально швырнуло на Туомаса, отбросив его к стене. Сверху донесся переливчатый боевой клич. Выпроставшись из-под кучи-малы, Туомас рванул на палубу.
Назад!
завопила Мерит, рассекая пикирующего на неё уродца, напоминавшего помесь обезьяны и летучей мыши. Туомас едва успел увернуться от другой твари, тут же мячиком оттолкнувшейся от палубы и кинувшейся на одного из матросов.
Корабль, Туо, снимай корабль с места! завопила прекрасная колхас, рубя и колотя тварей, словно сыплющихся сверху. Туомас на четвереньках рванул к мостику. Одно из существ спикировало на него, вцепившись в волосы и бедняга взвыл не своим голосом, покатившись по палубе и пытаясь стряхнуть гадину. Острые зубы впились в плечо, разрывая его, Туомас завопил от дикой боли. Неожиданно тварь отлетела в сторону и сильная рука перехватила трясущегося чужемирянина за здоровое плечо.
-Дуй на мостик и поднимай корабль, – резко произнесла Ран, поражая одну за другой двух тварей, пытавшихся напасть на Туомаса. Музыкант кивнул и, шатаясь, поплелся к мостику. Он успел увидеть Лалти, дерущуюся наравне со всеми, и прекрасную как богиня, грозную Ран.
Двигатели никак не желали запускаться и ему пришлось врубить запасные ресурсы, «Лейлани» покачнулась, скрипнув всеми снастями, стала медленно подниматься из расщелины. Туомас филигранно вывел судно из его убежища, ухитрившись даже не царапнуть бока, и врубил полный вперед. Корабль летел, все увеличивая скорость. Палубу вскоре очистили от тварей, но и в рядах защитников корабля были потери , двоих матросов загрызли насмерть, перекусив шейные вены, и были ранены Лалти, один из матросов и Туомас.
Лалти и Ран споро перевязали чужемиряняина, пока обязанности рулевого выполнял один из матросов. Туомас рвался вниз, проверить, что с крошкой Тем’ра, но Ран вскоре появилась, неся сонное гномье чудо.
Куда летим? тихо спросил Туомас, всматриваясь в сине-зеленый океан с огненными пятнами.
-Не знаю. Нам бы надо вернуться и ждать остальных на берегу. Но Фили и Милашка сбежали. Наверняка рванули к Серебряным Пещерам, – Ран отерла выступившие на лбу капли пота. –Это вон та пурпурная гряда к северо-востоку от берега. Летим к ней, дальше станет ясно, что делать.
Торин приходил в себя медленно, ему все ещё казалось, что это сон или жуткое видение. Но то не было видение, и когтистые жадные орочьи лапы грубо сжимали его тело. Рядом он увидел Марко. Голова мужественного капитана бессильно клонилась назад, изо рта лилась струйка крови.
-Кили…-стоном вырвалось у короля.
-Я здесь, дядя, – голос мальчишки был на удивление спокойным и ровным. –Они оглушили нас. Тащат уже довольно долго, я успел досчитать до тысячи. Хорошо, что ты очнулся.
Торин попытался вдохнуть поглубже, но дышать было больно. Покосившись вбок, он увидел Ариена, который тоже был без сознания, и Кили, исцарапанного и избитого, но удивительно спокойного.
Ты в порядке? спросил парень все так же, на кхуздуле. Торин слабо улыбнулся.
-Следи за дорогой, – произнес он. Дорога…это главное сейчас. Орочьи логова обычно располагаются глубоко под землей. И мало кто найдет выход… кроме гнома.
Их втащили в мрачную пещеру, где единственный свет давали только бледные гнилушки и подземный гриб. Бросили на землю, переговариваясь на своем мерзком наречии. Затем уползли, оставив одного мелкого орчишку для охраны. Орчонок устроился у входа, скаля острые, ещё не обломанные зубы и важно поглядывая на пленников. Видимо, подобное ответственное задание, как охрана пленных, дали ему впервые.
Ариен! Кили облегченно вздохнул. Эльф пошевелился и тихо застонал сквозь стиснутые зубы.
Ты в порядке? тихо спросил Торин на родном языке, зная, что эльф поймет его.
-Да…руку только вывернули, – юный эльф попытался перевернуться, упираясь коленями и здоровой рукой. Наконец, после трех попыток ему удалось сесть, и он подтянул ноги, озираясь по сторонам.
-Похоже, мы влипли, – едва слышно пробормотал Кили. –Марко, кажется, не дышит.
Ариен дернулся, желая осмотреть капитана, но маленький орк с шипением вытянул вперед острый секач и оскалил зубы. Ариен поднял здоровую руку, просяще улыбнувшись.
-Я только осмотрю его, – прохрюкал он на орочьем, чем привел юного стража в замешательство. Тот, видимо, никак не ждал, что пленник заговорит с ним на родном наречии.
-Прошу тебя, сын Тьмы, позволь мне осмотреть моего друга, – голос эльфа был мягок и нежен, несмотря на грубую и отрывистую орочью речь. Орчонок колебался. Видно было, что вежливое и доброжелательное обращение пленника страшно понравилось ему. Наконец он сделал движение секачом.
-Смотри!
Ариен сделал жест, выражающий у орков благодарность, задем подполз к Марко и приложил ухо к его груди. Облегченный вздох вырвался у эльфа.
-Живой! Сердце бьется!
Он опустился рядом с Марко, положив его голову себе на колени. Так они сидели довольно долгое время, тихо переговариваясь. Потом юный орк пошевелился, видимо, стряхивая сон. Потянулся, зевнув, держа секач обеими лапами. Он казался довольно гибким и правильно сложенным в отличии от большинства орков. Длинные засаленные лохмы спадали ему на спину и грудь. Он с интересом уставился на пленников, внимательно разглядывая их. Взор его остановился на окованном в металл когте на груди Ариена. Это не укрылось от эльфийского принца. Протянув руку за шею, он расцепил застежку и протянул коготь орчонку, который вначале отшатнулся, выставив секач.
-Возьми, – Ариен положил коготь на землю и снова сел. Юный орк настороженно приблизился.
Подняв коготь, зачарованно уставился на дорогую золотую оправу, куснул и оскалил в ухмылке все зубы. Ариен тоже улыбнулся.
-Я Ариен, – сказал он, приложив руку к груди. –А ты?
-Шан! – орчонок стукнул себя в грудь кулаком.
Спустя некоторое время взрослый орк приволок обрезки сырого мяса и куски рыбы, насаженные на палку и бросил пленникам, окидывая их жадным взглядом. Торин поежился. Было ясно- их откармливают. Но есть хотелось несмотря ни на что. Прошло уже много часов с тех пор, как они спустились в эти пещеры, больше двух суток точно.
Разделив мясо и рыбу между спутниками и оставив долю для Марко, который был все ещё без сознания, Торин принялся за еду. Кили тоже сосредоточенно рвал мясо крепкими белыми зубами. А вот Ариен не спешил есть. Взглянув на охранника, он заметил жадный взгляд паренька, устремленный на еду. Видимо, про стража не подумали, оставив его без обеда. Ариен отделил от своей доли половину и сложил на пол поближе к Шану.
Орчонок недоверчиво оскалил зубы, но быстренько наколол мясо на конец секача и подтянул к себе, всадив в него острые зубы.
Ты его прикармливаешь что ли? беззлобно спросил Кили, доедая свою долю мяса и принимаясь за рыбу. Ариен неловко придерживая одной рукой, откусил небольшой кусочек от своей доли. Медленно прожевал, глотнул.
-В мальчике есть свет, – произнес он очень тихо на кхуздуле. –Я чую его. Этот ребенок стоит на грани… как когда-то стоял я.
Торин изумленно уставился на юношу. Подобные сведения о жизни эльфийского принца он слышал впервые.
-О чем ты говоришь? Ты сравниваешь себя с этой дрянью?
-Когда-то орки были эльфами, – с горечью прошептал Ариен. –Тьма изменила их, сломала их души, исковеркала тела… но ещё появляются на свет такие… как этот ребенок… и как я…
Ошеломленно молчали Кили и Торин. В тишине слышалось лишь орочье чавканье и хриплое дыхание Марко. А потом они услышали шорох, словно кто-то ковырялся и копошился за стеной, что подпирала их спины.
====== 22. Тангебель. Буря. ======
Фили вывернулся из рук крылатого, твердо встав на ноги. Милашка с блаженным вздохом сложил крылья. Они стояли на широком гранитном плато, которое крылатый непонятно как углядел в зарослях. Тем не менее, плато было, как был и темный зев расщелины, из которого тянуло холодом. Фили поежился, глядя на Милашку.
-Ты уверен, что это здесь? Довольно далеко от того места, где по идее они должны сейчас обретаться.
-Судя по тому, что я знаю из карт Марко, это место называется Тангебель. Если ты боишься, я могу пойти вперед, – Милашка невозмутимо отряхнул крылья и сдвинул их поплотнее за спиной, чтобы не задевать стены. Фили коротко оскорбленно хмыкнул, нырнул в расщелину, вытащив из сапога небольшой кристаллик, засветившийся, стоило щелкнуть по нему ногтем. Милашка одобрительно ухмыльнулся
-А ты хозяйственный, как я погляжу!
Некоторое время они шли молча, вслушиваясь в звуки, доносившиеся откуда-то сверху. Понемногу тоннели уводили гнома и крылатого все глубже во тьму, в пещеры. Как всякий гном, Фили в совершенстве владел чувством пещер, запоминая слету, где они прошли, каждый поворот, каждый камешек.
Тшшш! Милашка внезапно резко остановился, замерев в странной позе, словно собираясь сделать шаг. Фили тоже замер, вслушиваясь в гулкую тишину, нарушаемую лишь звуком льющейся воды. Милашка задержал дыхание, глядя перед собой распахнутыми глазами. Долгое мгновение, равное двум ударам сердца, не было слышно ничего кроме журчания, а потом…
Торин! выдохнул Фили, буквально влипнув в стену, из-за которой донесся родной голос. Ковырнул стену лезвием топорика.
-Известняк! Да ещё и влажный! Милашка, иди сюда, помоги!
Какое-то время они дружно атаковали стену, которая оказалась весьма толстой. Они углубились на длину рукоятки топора Фили, и конца работе не было видно. Фили не рубил, а снимал слой за слоем, умело действуя лезвием и острием на рукоятке топорика. Милашка оттаскивал куски известняка в сторонку, чтобы не мешали. Голоса слышались все ярче, а потом внезапно стихли.
Слышите?
Торин чуть наклонил голову, неотрывно глядя на стража, тоже напрягшегося. –На камнеточцев непохоже…
Это Фили… едва слышно прошептал Кили, бросаясь к стене. Орчонок у входа поднялся, угрожающе ворча и подняв секач. Но Ариен, метнувшись вперед, встал между тускло мерцающие лезвием и друзьями.
-Не надо, Шан, – мягко произнес он. –Прошу тебя…
Орчонок зашипел, подобравшись в комок. Ариен услышал, как со шлепком что-то упало на влажную землю. Послышался радостный возглас.
-Брат!
Шан поднял секач, коснувшись груди эльфа. Ариен смотрел в желтые глаза орчонка.
-Не надо, Шан, – тихо упрашивал он на орочьем. –Лучше идем с нами. Идем с нами…
Шан не знает… растерянно ворчал орчишка, сжимая трясущимися лапами секач. –Позвать старших…