Торин! как-то жалко всхлипнула Ран, выронив меч, которым, видимо, пыталась обороняться от чудовищ. –Торин, это ты…
Он подхватил её, прижав к себе так крепко, что она едва не задохнулась. Уткнулся мокрым от слез лицом в покрытую мягчайшим золотым пушком шейку. Какое-то время они не могли говорить, только плакали и стискивали друг друга в объятиях, не в силах расстаться даже на миг. Идиллию встречи влюбленных прервал ворчливый голосок юного Тем’ра:
-Кх’нал гук!
Они переглянулись, и дружный хохот грянул над черной пустыней. Торин наклонился и подхватил на руки мальчишку, который тут же с радостным ревом вцепился в его волосы.
-Да, сынок, придется тебе наново учить кхуздул, а заодно и Всеобщий.
Ариен сидел поодаль, на белой соляной глыбе, маленький Шан примостился у его ног, положив подбородок на колено своему защитнику. Подошедший Милашка взмахнул крылом, разгоняя душное марево.
Я это… в общем…спасибо тебе, что помог… крылатый неловко переминался с ноги на ногу. –Я бы не очухался так быстро, если бы не ты.
-Я бы сделал это для любого, – пожал плечами эльф.
Знаю. Но неблагодарность худший из пороков. Идем, Аурендир хочет тебя видеть.
Ариен послушно встал, направляясь к волшебнику, который о чем-то говорил с Марко и окончательно оклемавшимся Туомасом. Орчонок ковылял следом, щурясь и что-то ворча под нос.
-Мы вовремя подоспели, – донесся до них слегка сорванный голос да Росси. –Туо, ты мне одно ответь, как ты ухитрился посадить корабль? Если пираты Ахелона узнают об этом, то тебя изберут Властителем Небесных Сфер. И я буду первым, кто принесет тебе присягу, сволочь ты чужеземная!
Туомас слабо улыбнулся и помахал рукой, приветствуя Ариена и с любопытством глядя на орчонка. Гэндальф улыбнулся.
-Мне нужна будет твоя помощь и помощь Лалти, – сказал он. –Марко с нами безо всяких просьб, он здесь самый опытный маг. Нужно торопиться, иначе Башня закроется скоро. А на обычной скорости мы до неё не доберемся и за два дня.
Ускорение… вздохнул Ариен, погладив по спине подлезшего под руку орчишку. –Ладно, попробую… но толку от меня большого не ждите. Да и в починке кораблей я не силен.
Корабль удалось поднять за короткое время. Марко, опытный колдун и технарь, повозился в машинном отсеке и выполз грязный, но довольный.
-Готово! Можно запускать!
Темный излом башни несся навстречу с ужасающей скоростью. Взявшись за руки и сидя в расчерченном пятиугольнике на палубе, Ариен, Гэндальф, Марко, Лалти и Кили покачивались в такт заклинанию. Ариен читал сколько мог, затем эстафету перехватила Лалти. Корабль мчался с такой скоростью, что Туомас велел убрать паруса, опасаясь, что они просто тормозят движение. Ран присматривала за Тем’ра и Шаном, которые тихонько играли в тени мачты. Вот уж поистине, детство не знает вражды. И двое детей двух враждующих рас вполне мирно играли в деревянные кораблики. Правда, Тем’ра по привычке ругался как пьяный сапожник, но Шана это нимало не смущало. Ран вначале наотрез отказалась позволять сыну играть с чудовищем, но увидев, как Шан бросился на помощь ребенку, споткнувшемуся о какую-то снасть, и удержал от падения, все же согласилась. Теперь она смотрела на уродливую мордашку орчонка с большими темными глазами, на острозубую ухмылку, способную вогнать в дрожь, и думала, насколько мало можно узнать существо по внешности. Полыхнуло пурпурным пламенем и громадная, вздымающаяся над пустыней на много тысяч локтей башня из черного хрусталя засветилась изнутри. Голос Гэндальфа перекрыл все звуки и треск разрядов статического электричества, от которого у Туомаса встали дыбом волосы. Он мертвой хваткой вцепился в руль, высматривая вход в чудовищное сооружение. Вот и он! Громадный идеально треугольный провал, медленно сводящий острые края. Туомас направил корабль прямо в него, перехватив короткий кивок Гэндальфа. Сердце его билось так, словно готово было выскочить из груди. Дохнуло немыслимым жаром, опаляя лицо и тело, снова навалилась немыслимая тоска и тяжесть. Туомас застонал, чувствуя, как слабеет его решимость. Смертельно хотелось бросить руль, остаться здесь, позволив тоске забрать себя. Вспоминать все обиды, все беды и горести, лелеять жажду мести. И...мстить...ненавидеть...тосковать... Ноги налились свинцовой тяжестью. Малыш Тем’ра повизгивая, ткнулся в материны колени. И только орчонок непонимающе глазел на стонущих, изнемогающих от чудовищного отчаяния кех’ла. Заметив, что Туомас вот-вот выпустит штурвал из ослабевших рук, Шан проковылял к нему и с ворчанием принялся поддерживать начавший безвольно мотыляться руль. Туомас сполз на дощатый пол, скуля от душевной боли. Шан занял его место. Он был удивлен, но он мог не заметить, что и его друг Ен находится на последнем дыхании. Что-то говорило юному орку, что следует вытащить летающую лодку из этого места. Хотя самому ему Башня не причиняла буквально никакого неудобства. Они нырнули в дрожащее обжигающее марево и теперь неслись по громадному пульсирующему тоннелю, словно сотканному из живой плоти. Шан поглядывал на Ена, который скрючился, повизгивая, как зверек, в которого вонзаются острые зубы. И потому как только корабль вырвался из тоннеля, очутившись над странным, мерцающим разноцветными огнями городом, Шан пнул длинноволосого долговязого кех’ла, лежащего у его ног, рявкнул, заставляя подняться, прислонил к колесу и бегом бросился вниз, к Ену.
Хочу, чтобы эта ночь
Продолжалась всю жизнь.
Окружающая меня тьма –
Это берега солнечного моря..
О, как хочу я закатиться вместе с солнцем,
Которое засыпает
И плачет
(Найтвиш Спящее солнце)
====== 27. На постоялом дворе Верданди Марш. «Меч укажет тебе дорогу». Убийство в ночи. ======
Марко спал как убитый, чисто вымытый и обихоженный знахаркой. Комнату с ним делили братья, Лалти, взявшаяся присматривать за бравым капитаном, и волшебник, который тут же завернулся в свой плащ и уснул в уголке. Торин, Ран и дети, не желавшие расставаться, вместе с Туомасом делили смежные комнатки. Когда Ран пошла загнать молодежь спать, чужемирянин присел на низенький пуф возле короля.
-Не знаю, с чего начать поиск, и старый хрен отказывается говорить, – Торин вздохнул. –Хорошо хоть Ран и малыш в безопасности.
-Ты не знать, куда идти?-Туомас сочувственно взглянул на короля. –Ты отдыхать…потом идти.
-Я не слишком-то и устал, – пожал плечами Торин. –Чтобы выспаться, мне хватит этой ночи. Но завтра придется идти на прием к градоначальнику. У нас нет времени на это.
Торин, ты хотеть идти эта ночь? чужемирянин немного растерянно смотрел на короля. –Но как же Ран? И малыш?
-Туо, я ведь прибыл сюда с условием, что мои жена и сын будут в безопасности, и сын займет со временем положенное ему по праву рождения место владыки гномов. И вдруг я нахожу их здесь… моя женщина в наложницах у моего двойника-выродка, а сын… Знаешь, я даже не поблагодарил тебя за него.
-Не стоит, – улыбнулся Туомас. –Твой сын- парень что надо!
Словно в подтверждение его слов в комнату ввалились хохочущие мальчишки, Тем’ра верхом на Шане. Ран со смехом покачала головой, пытаясь загнать их обратно.
-Я должен идти сегодня ночью, – Торин сжал руками голову, – у меня ощущение, что даже утром будет слишком поздно. Но куда?
Туомас нервно барабанил пальцами по деревянной дощечке для письма. Рваный ритм завораживал, концентрировал внимание. А потом чуть хриплый голос разорвал застывшую тишину:
Отправляешься ты во мглу
В город темный, в безумный город,
В хороводе ночных огней,
Ты не ищешь для битвы повод.
Ты лишь крепче эфес сожмешь,
Проходя сквозь туманы проулков,
Уведет тебя в самый ад,
Эта ночная прогулка.
Из древних забытых легенд,
Из древних любви сказаний,
В которых искал ответ,
Душевных своих метаний.
О той, что в ночи отверг,
Свое заслужив проклятье,
И встретил в мире ином,
Сердцем сумев узнать её.
Отыграет Черный Флейтист
Яростный марш победы
И не сможешь ты защитить
Ту, что дороже неба
В черных пустошах Ахаггар
Он тебя будет ждать,играя.
И последний, и первый удар
Примет он, о смерти мечтая.
В рыдающей синей мгле,
Ты отыщешь и Свет, и Бога,
И в деснице Владыки Снов
Меч укажет тебе дорогу.
Торин вздрогнул, с трудом вырываясь из пут гипнотического ритма. Туомас потряс головой, словно приходя в себя после сна.
-Бам-бам!- взревел Тем’ра, всем весом своего тельца обрушиваясь на колени чужемирянина.
Ох! только и смог сказать Туомас, сводя глаза на переносице, поскольку костлявая пятка гноменыша угодила прямо по самому драгоценному.
Милашка брел по пустынным коридорам странноприимного дома. Он немного проголодался, а раздобыть поесть можно было только на кухне. К тому же полнолуние действовало на него возбуждающе, вышибая остатки сна. Звуки донеслись откуда-то со сторону внутреннего дворика с фонтаном. Милашка вскинул голову, вслушиваясь в жалобный вскрик. Женщина! Крылья сами собой подобрались, готовясь раскрыться. Но Милашка предпочел рвануть на своих двоих. Впрочем, зрелище растерзанного женского тела было явным доказательством того, что он опоздал. Хлопанье крыльев заставило парня поднять голову. Отовсюду слышались вопли и крики, а пара белых крыльев уже скрылась за соседней крышей. На алом мраморе не было заметно крови, но белоснежные перышки и пух был повсюду. Вероятно, жертва оказала сопротивление убийце. В голове у Милашки мгновенно промелькнули различные варианты развития событий. Он слишком слаб для схватки с убийцей и вряд ли сможет даже догнать его. И он- единственный крылатый здесь, с мертвым разорванным телом, среди белоснежных свидетельств расовой принадлежности убийцы. Отовсюду спешат постояльцы и воины охраны. Выбора практически нет. Только бежать… Милашка, не помня себя, развернулся и бросился в спасительный мрак коридоров. Он бежал, сам не зная, куда и зачем, за спиной слышались удаляющиеся вопли и гневный рев. Он не сразу сообразил, что происходит, когда открылась дверь и две сильные руки втащили его в прохладную спальню. Милашка забился, пытаясь оттолкнуть агрессора, но оказался буквально выдернут из одежды и брошен на подушки, а сверху навалилось что-то волосатое и костлявое.
-Заткнись и подыграй, – шепнул Ариен, вжимая его тело в постель. Милашка вполне натурально застонал, выгибаясь навстречу сумасшедшему эльфу. Ариен покрывал поцелуями его лицо, шею, плечи. Так, что, Милашку самого разобрало не на шутку. И когда вооруженная мечами и факелами толпа ворвалась в спальню, он не сразу отреагировал, увлеченный полнотой ощущений..
Как это понимать? суровый голос эльфийского принца легко перекрыл гомон. Вторженцы смущенно завозились, пытаясь отступить вон из комнаты.
-Эээ…просим прощения, – рослый полу-эльф в золотисто-белой тунике и с факелом в руке выдвинулся из рядов товарищей. –Совершено убийство…мы ищем убийцу…скорее всего это крылатый.
Ариен сел, набросив на бедра какой-то попавшийся под руку лоскут. Милашка повернулся на бок, прикрыв крылом немаленький стояк. Смущения он не чувствовал. Он не чувствовал сейчас ничего кроме сумасшедшего возбуждения, смешанного с тягостным ощущением безысходности. Он почти не слышал, что говорил Ариен, ощущая сейчас только одну жажду- снова оказаться в его объятиях и довести начатое до конца.
Они ушли… ворвался в сознание шепот эльфа. Милашка без слов притянул к себе его худую мускулистую тушку.
-Что там произошло? Что случилось, Милашка?
Чудовищным усилием воли ему удалось сбросить наваждение, хотя взбунтовавшаяся плоть никак не желала возвращаться на исходные позиции. Милашка едва не закричал, когда тонкие сильные пальцы обвились вокруг его органа, лаская, обнимая, сжимая, доводя до самой вершины и под конец заставив выплеснуться. Он вскрикнул почти жалобно, забившись, когда жесткая ладошка заскользила к головке, выдаивая все до капли на шелковые покрывала и подушки.
Теперь тебе лучше? Ариен с легкой улыбкой поднялся, подошел к умывальнику и принялся мыть руки. Милашка пытался восстановить дыхание, концы его крыльев все ещё слабо трепетали.
-Иди сюда, – сказал он, сев на подушках, – мне нужно тебе сказать кое-что, красавчик.
Ариен улыбнулся ещё шире, подошел и сел рядом, нежно обняв крылатого за шею. Оба словно не видели и не замечали пары внимательно следивших с террасы глаз. Поцелуй был долгим, по-девичьи нежным, и, видимо, смутил следящего, потому что присутствие исчезло. Но на всякий случай Ариен продолжал обнимать Милашку, нежно вороша его светлые волосы.
-Убита женщина, – едва слышно произнес блондин. –Убийца той же породы, что и я. Я успел увидеть белые крылья. Ариен, я чувствую…это не последнее…не последнее убийство…
-Успокойся, – тоже одними губами промолвил Ариен, делая вид, что целует любовника за ушком, – мы отыщем… Аурендир…надо ему сказать. Думаю, он сможет доказать, что это не ты.
Ты не понимаешь, Ен…убийца крылатый! Но мои сородичи убивают лишь в бою. Никогда не было такого, чтобы крылатый поднимал руку на кого-бы то ни было, а тем более на женщину. Тут что-то не так. Помоги мне узнать…помоги мне найти…
Ариен кивнул, увлекая его на подушки, движением руки загасив хрустальный светящийся шарик.
Во мраке они молча лежали рядом, и твердые тонкие пальцы эльфа крепко сжимали руку Милашки, давая уверенность и мужество.
====== 28. Переулки Тьмы. ======
Не дожидаясь утра, Ариен и Милашка помогли друг другу одеться и поспешили к волшебнику. От волнения Милашка не мог говорить, поэтому за него рассказывал эльф. Проснувшийся Марко сел на постели, с любопытством вслушиваясь в тихую беседу.
Боюсь, что ты прав, малыш, Гэндальф покачал головой, что в исполнении прекрасного юного создания выглядело несколько странно. –Не могу сказать, что происходит, но то, что убийца продолжит убивать сомнений нет.
-Мы попробуем найти его, – Ариен положил руку на плечо Милашки , –Я знаю, Аурендир, в твоих силах дать мне крылья на время.
-И думать не смейте! Никуда не высовывайте носа отсюда. Да и сама Верданди сегодня попросила, чтобы никто не покидал приимные покои, – волшебник легко вскочил на ноги, набросил плащ и подхватил посох. – Я- другое дело. А вы пока будьте здесь. Даю слово, я попробую найти убийцу.
Он вышел на террасу и сел в лодку, запряженную белыми крылатыми змеями, такую, какие использовались в Кхеле. Ариен и Милашка смотрели ему вслед, пока лодка не скрылась за резными башенками.
И что теперь? тихо спросил крылатый.
-Сидеть на попе ровно, – припечатал Марко. – Что-то говорит мне, что сейчас как никогда нужно сидеть тише мыши.
Торин притянул к себе Ран, сдирая одежды с ней и себя, покрывая поцелуями и ласками каждую черточку её нежного тела. Голова кружилась от вкуса её кожи, от мягчайшего золотого пушка, покрывающего то, что положено покрывать. Добродушный Туомас изъявил желание спать в комнатке мальчишек, таким образом, дав влюбленным остаться наедине. Дверь в комнату была плотно прикрыта, но Торин все равно сдерживал рычание, готовое сорваться с его уст при виде этой женщины. Ран одновременно пыталась расстегнуть на нем штаны и жадно, свирепо вгрызалась в губы. Впрочем, Торин в долгу не оставался. Они буквально накинулись друг на друга, словно изголодавшиеся, стосковавшиеся звери. Коготки Ран вонзились в лопатки, даря изумительное ощущение реальности… …Торину казалось, что он умирает, так ярко, так безумно сладко было это первое слияние. Нежные стоны Ран, её ласковые руки, её податливые губы под его губами- Торину казалось, что он спит и видит сладчайший из снов. Но не было сном ни нежное тело, ни бесконечное счастье, с которым принимала его Ран, Вринда… теперь он знал истину, и ему было все равно, как звать любимую. Главное, она была с ним. Её нежность и теплота, её любовь, окутывающая его словно сияющей золотой броней, защищающей от любого зла. Его женщина…