— Я могу взглянуть? — в голосе Уэйда слышалось благоговение.
— Полетели на корабль, сам посмотришь, — сказал Блад, ухмыляясь, — и прихвати с собой карту Толедо.
— Я сделаю даже больше, — Уэйд с видимым трудом перевел дыхание, — есть у меня одна штука. Но прежде я должен осмотреть книги.
В помещениях бывшей “Хульдры”, а ныне “Эринии”, царила благословенная прохлада и сильный запах дезинфектантов. Джулиан с любопытством рассматривал коридоры и помещения, уточняя назначение того или иного прибора. Его ненасытная тяга к знаниям осталась прежней, с удовольствием отметил Блад.
— Рубка управления, — сказал он, открывая дверь. — Эта штуковина когда-то поддерживала жизнь в мертвяках. Помнишь, мы видели такую же на развалинах Дели?
— Еще бы! — Джулиан восхищенно покачал головой. — С ума сойти, говорят, эти установки можно использовать также для создания волн определенного типа, способных усыпить людей либо отключить их сознание, оставив лишь базовые функции!
— Этим сейчас занимается Сэнд Пилгрим, один из главных техников этого корабля, — Питер положил руку на плечо Уэйду. — Пойдем, покажу тебе библиотеку капитана. Вернее, когда-то она принадлежала капитану.
Они прошли по узкому белому коридору и очутились перед дверью в капитанскую каюту. Уэйд с заметной дрожью положил ладонь на панель, и дверь неслышно отошла в сторону.
В каюте царил дух минимализма. Ниша с постелью, укрытой простым шерстяным одеялом, кожаная подушка, на стене белый квадрат крышки пищедоставки. Но повыше, над постелью, располагалась глубокая ниша, в которой аккуратно, корешок к корешку, были расставлены книги. Уэйд глубоко вздохнул, оперся коленом о постель и потянулся к вожделенному источнику знаний. Вынув одну из книг, он принялся осторожно переворачивать страницы. Затем поднял на Блада затуманенный взгляд.
— За одну эту книгу я готов сразиться с полчищами мертвецов. Это же “Слезы ангелов” Блэки Аруи! Я читал несколько страниц в Святилище Высокого города, но до сих пор эта книга считалась утерянной. Говорят, это последняя книга старого мира, вышедшая буквально в день Катастрофы.
Он благоговейно прижал к груди невзрачный томик. Затем сунул руку во внутренний карман рубашки и извлек небольшой сверкающий диск.
— Здесь вся информация по закрытым городам и столицам после Катастрофы, последнее обновление было месяц тому назад. Здесь, на твоем корабле, есть устройства, способные прочитать его.
Блад принял диск с не меньшим благоговением, чем Уэйд - книгу.
— Нам нельзя задерживаться, — сказал он, сжимая руку Уэйда, — возьми эти книги, они твои по праву. Если нам удастся задуманное, обещаю привести несколько томов из Толеданской библиотеки.
— Жаль, я не могу лететь с вами, — Джулиан с грустью взглянул в иллюминатор, — жизнь в Оазисе приятна, но скучна. И я бы отдал все на свете, чтобы снова вдохнуть аромат ветра и соли, пройтись по залам библиотеки Толедо.
========== Глава V. Битва за Толедо ==========
Ночь встретила их свежим ветром и далекими сполохами песчаной грозы. Корабли разделились возле широкой скальной гряды, известной под названием Гребень Тьмы. Кто и когда дал ему такое пафосно-грозное название, утонуло во мраке ушедших времен, и теперь его использовали просто как ориентир. Восточная его оконечность указывала направление на Толедо, который за прошедшие века стал не только номинальной, но и культурной столицей Хашпианы.
Блад дал последние инструкции Эринии и спустился в трюм. Там его уже ждал одноместный челнок с запасом воды и сушеного мяса.
— Только ради всех богов не лезь на рожон, — сказала Эриния, помогая ему напялить экзоскелет и расправить тонкие прозрачные ленты на влажном от пота теле. — Просто отключи эти чертовы генераторы и спрячься где-нибудь, пока мы не прибудем.
Блад поцеловал ее в лоб и щелкнул по носу.
— А ты береги мой корабль, детка. И тоже не лезь вперед, пока ребята не подтянутся.
Он забрался в челнок, удобно расположился в кресле и врубил силовое поле. Раздалось слабое гудение. Блад улыбнулся, глядя на долину, освещенную лишь светом малой луны. На сердце было неспокойно, потому улыбка получилась натянутой. Он направил челнок к едва виднеющемуся вдали шпилю-генератору. Где-то там Левассер. При мысли об этом внутри все сжалось в тугой болезненный комок. Жив ли он? Зная хашпи и их мрачные жестокие наклонности, Блад не сомневался — Левассеру придется туго. Как, впрочем, и остальным членам его команды. Он еще немного опустил челнок и пошел футах в десяти над землей. Так было меньше вероятности, что его засекут на подлете к городу.
Поля опунции располагались почти на полмили от городской стены. Рабочие обычно выходили, как только начинало светать, под присмотром стражей. Но на деле особого присмотра не было, поскольку работали не слуги и пленники, как в некоторых других городах, где делянки были внутри городской стены, а жители победнее. Обычно им разрешалось унести с собой несколько плодов, которые были большим подспорьем в многодетных семьях.
Блад высадился у самого края кардоналя, в скалах, включив на челноке режим невидимости и удостоверившись, что до него не добраться случайно. Спустившись по узкой естественной тропинке, он отыскал неглубокую пещеру в скале и втиснулся в нее. Теперь можно было поразмыслить над тем, как незаметно слиться с толпой рабочих.
Часы тянулись томительно долго. Блад успел подремать, пробудиться и выбрать жертву — худого высокого хашпи с узким, черным от загара лицом. Убивать его Блад не собирался, достаточно было инъекции парализующего наркотика, чтобы лишить его сознания и подвижности на сутки. Солнце клонилось к горизонту, с другой стороны небо окрасилось в густо-синий цвет, плавно перетекавший в пурпур и алое пламя. Выждав, пока рабочий приблизится к скалам, Блад вышагнул из укрытия и коснулся инъектором поясницы бедняги. Тот мгновенно обмяк, и Питер быстро втащил его в убежище. Затем стащил с хашпианина длинный серый балахон, напоминающий рясу монаха, и напялил на него свою рубашку. Переодевшись, он выбрался из пещеры и смешался с толпой. Копируя действия кардоньерос, он аккуратно обирал уже созревшие плоды и складывал их в сетку, которую позже должен был передать старшему. Он молился только о том, чтобы не было лишних проверок на входе в город. Как бы ни были самоуверенны хашпи, нельзя было сбрасывать со счетов их бдительность.
Солнце коснулось линии горизонта. В пылающем огненном мареве дрожала раскаленная земля. Блад невольно залюбовался этим зрелищем, едва не просыпав плоды. Но чья-то небольшая смуглая рука придержала его сетку, предотвратив катастрофу.
— Спасибо, — сказал Блад по-хашпийски, подбирая сетку второй рукой.
— Вздумал бы ты ответить кому из них, — произнес тихий, но удивительно знакомый голос, — не собрать бы тебе костей, глупый мальчик.
— Айтана… — Питер едва не споткнулся.
— Тише, Педро-глупыш, — прошептала она, невзначай касаясь его локтем, — делай работу.
Он занялся опунцией, стараясь оказаться ближе к ней, чтобы слышать ее шепот.
— Как ты… зачем ты здесь? — едва слышно произнес он.
— Твой арлетти здесь, — ответила она, едва заметно усмехнувшись, — а значит, и твоя красивая задница скоро будет вертеться поблизости.
— Ты помогла выбраться Айше.
— Да… потому я и здесь, тебя ждала, — она развернулась, присела и осторожно принялась окапывать колючий куст, — знала, что прибежишь за своим арлетти.
— Айтана…
— Молчи. Слушай. Проведу тебя внутрь. Покажу дорогу к тюряге. Взамен ты возьмешь меня и моего сына с собой на корабль.
Она поднялась и отошла к следующему кусту. Блад последовал за ней. Сердце колотилось.
— Твоего сына? — тихо произнес он.
Спина женщины на миг окаменела. Она стиснула длинную острую тяпку.
— Айтана…
Она двинулась между грядок, ловко огибая колючие плотные листья. Блад последовал за ней. Сердце уходило в пятки при мысли о том, что могло случиться. Но он верил Айтане Гонсалес, верил потому что знал ее, как никто другой. И из этой веры рождалась отчаянная, безумная надежда. Бок о бок они вошли в город. Блад все ждал, что его окликнут, но толпа кардоньерос двигалась в молчании. Они опускали свои сетки с добычей на специальные весы, затем получали процент от сбора — два-три плода. Блад пропустил вперед Айтану и положил свою сетку сразу следом за ней. К его удивлению, его процент составили четыре крупных плода. Собрав добычу в широкий карман балахона, он побрел следом за подругой. Чужак во враждебном городе.
Айтана придержала дверь, и он вошел в крошечную комнатку. Она закрыла ее и задвинула засов. Блад неловко переступил с ноги на ногу, глядя на топчан в углу, на котором в ворохе разноцветного тряпья спал мальчик лет трех.
— Можешь говорить, — Айтана устало опустилась на низкую скамейку у стены и откинула капюшон. — Он глухой и к тому же крепко спит.
— Это… твой?
— Поставь чайник на печь. Меня все еще колотит, — она махнула дрожащей рукой на большой медный чайник, покрытый вмятинами. — И садись.
Блад выполнил приказ и устроился прямо на полу, на соломенной циновке, подобрав ноги.
— Я не могу больше оставаться здесь, — сказала Айтана, глядя на него прозрачно-синими пронзительными глазами, — и не могу больше скрывать то, что Пепе — полукровка. Его принесут в жертву, как только приказ будет подписан. Я ничего не могу сделать.
Она посмотрела на малыша, который заворочался и со вздохом перевернулся на спину. Длинные пушистые ресницы касались щек, черные локоны рассыпались по подушке. Черты лица кого-то неуловимо напоминали, но Питер никак не мог понять, кого.
— Я возьму вас на свой корабль и доставлю в Высокий город, — сказал он, любуясь тонкими чертами детского личика, — Ро Нимри кое-что должен мне. Там вы будете в безопасности и сможете воспользоваться аппаратами для восстановления.
Айтана кивнула, опустив ресницы, чтобы скрыть заблестевшие от слез глаза.
— И ты ничего не попросишь взамен? — тихо спросила она. Блад пожал плечами.
— Я и так обязан тебе слишком многим, Айтана. Без тебя я никогда не стал бы тем, кто я есть.
Он подошел к беззвучно плачущей женщине и поцеловал ее руки, как когда-то давно.
— Будьте дома, никуда не выходите, что бы ни случилось.
Он осторожно открыл дверь и выглянул. Улица была пуста. Блад выскользнул из дома и двинулся вплотную к стене, нырнув в первую попавшуюся подворотню. Он хорошо запомнил план города, даже мельчайшие переулки и тупики. Напрямую подходить к генераторной башне было опасно, но существовал небольшой переход, по которому он мог пробраться внутрь. Блад только молился о том, чтобы проход не оказался перекрыт или охраняем. Он шел, низко склонив голову и поглядывая на светящийся диск мини-радара, надетого на запястье. Под балахоном легко было скрыть пистолеты и короткий меч.
Башня высилась перед ним. Громадная, темная, с единственным светлым квадратом на самой вершине. Блад сжал под одеждой меч и двинулся в обход. Глянул на радар еще раз — кораблей пока не было видно. Узкая улочка вела между глухих стен домов, под ногами поскрипывал песок вперемешку со щебнем. Блад старался ступать как можно тише, но все же не смог застать врасплох стражника, стоявшего у входа в башню. На его счастье хашпиец оказался из рук вон плохим фехтовальщиком и не успел даже вскрикнуть, как клинок Блада вонзился в его горло. Перешагнув через бьющееся в конвульсиях тело, Питер устремился вверх по узкой лестнице.
Дверь оказалась не заперта, и он ворвался внутрь, направив пистолет на двух стражников. Третий стражником не был. Лицо его, даже покрытое кровоподтеками, было все же слишком красиво и узнаваемо. Это был Лито, матрос с корабля Левассера. Руки юноши были связаны за спиной, одежда разорвана. Намерения двух хашпи не оставляли сомнений. Дождавшись, пока они вытащат пистолеты, Блад пристрелил обоих.
— Капитан Пьер, — парнишка кое-как поднялся на ноги, — вы вовремя. Развяжите меня.
Блад рассек путы на его руках и Лито ухватил пистолеты мертвых стражей.
— Я займусь генератором, — сказал Питер, поворачиваясь к панели управления, — а ты присмотри за дверью.
Четыре могучих корабля обрушили свою огненную мощь на спящий Толедо. Впрочем, надо отдать должное, повинуясь приказу Блада, пираты не трогали женщин, детей и тех, кто искал убежище в домах. Сам Питер вдвоем с юным Лито бросился в гущу битвы, пробиваясь через отряды хашпи к тюрьме. Возле водонапорной башни к ним присоединились Айша Сенье, Каузак и Эриния с Джереми. Вчетвером они одолели остаток пути, переступая через трупы убитых. Им казалось, прошла целая вечность, но на деле вторжение в город и резня на улицах заняли всего около часа. По колено в крови, кишках и грязи пираты яростно сражались со своими вековечными врагами, не прося и не давая пощады. Когда Блад и четверка бойцов добралась до тюрьмы, сняв ключи с тела убитого охранника, к ним присоединились те из экипажа Левассера, кто мог стоять на ногах. Горя жаждой мести, они выбрались из своих узилищ и набросились на подоспевших гвардейцев с такой лютой яростью, что те обратились в бегство.
Блад одну за другой отпирал двери клетей и железные люки. Но Левассера нигде не было. Он уже отчаялся, когда один из пленников указал ему направление к помещению для пыток.
— В последний раз капитана потащили туда, — сказал он, выбираясь из своей клетки с помощью Каузака. — Он был никакой совсем…
Блад бегом добрался до синеватой стальной двери. Он перебрал половину ключей прежде, чем подошел один. Но шагнув в камеру, Питер вынужден был ухватиться за стену, чтобы не упасть…
Совершенно голый Левассер лежал на полу, на подстилке из полусгнившего тряпья. Блад не сразу узнал его. Мудрено было узнать в истерзанном, черном от побоев существе самоуверенного арлезианского красавчика, на которого засматривались люди обоих полов.
— О небо! — выдохнул он, опустившись на колени и приподнимая голову пленника. — Лив, это ты?
Тот пошевелился, пытаясь поднять слабую руку, коснуться лица говорящего.
— Пьер… не вижу…
Лишь страх причинить еще большие страдания не позволил Бладу сжать его в объятиях. Стащив с себя плащ, он набросил его на Левассера, прикрывая наготу.
— Все хорошо, Лив, все закончилось, — тихо произнес он, не пытаясь сдержать слезы. — Я здесь. И сейчас мы возвращаемся на “Антарес”.
— Пьер… — хриплый стон перешел в бульканье и надсадный кашель. Блад осторожно поднял Левассера на руки и вышел из камеры. Сэнд Пилгрим и Питт, стоявшие на страже, переглянулись, но благоразумно промолчали и стали по обе стороны своего капитана. Возле выхода из подземелий их ждали Каузак и Сенье, красные от хашпийской крови.
— Возвращаемся на “Антарес”, — резко скомандовал Блад, находящийся на грани безумия. — Каузак, бери командование “Молнией” на себя. Айша, собери оставшихся ребят и пригляди, чтобы не обижали женщин и детей. Мужчин тоже щадить, если они не лезут в драку.
Сенье закатила глаза, демонстрируя свое отношение к такому великодушию. Но Питеру было плевать, он молился всем богам небес так, как не молился никогда в жизни. Он был благодарен жаркому солнцу и раскаленному ветру, мгновенно осушавшим слезы на его щеках. Не плакать он просто не мог, копившееся внутри напряжение требовало выхода.
— Не вздумай умереть, гаденыш, — хрипло пробормотал он, взбегая по трапу на борт, — не вздумай!
— Капитан, я могу чем-то помочь? — сочувственно произнес голос рядом. Питт!
— Да… воды… масла возьми из ящика в трюме, бутылки две. Морская соль… попроси у Риджер.
Он ворвался в каюту и уложил Левассера на постель. Осторожно стащил с него плащ и принялся осматривать.
— Пьер… — арлезианец застонал. — Пить…