— Да, верно. Паджи знал Иону, так почему бы ему не знать Фрэнки? Она могла их познакомить. Или они познакомились как-нибудь по-другому.
— Ну, это не так важно, потому что второй набор отпечатков все равно не его.
Стэси нахмурился. — Погоди минутку. Мы торопимся с выводами. Мы помещаем Паджи в «Мустанг», когда девушка была убита, но он мог оставить там отпечатки в другое время. Был Паджи знаком с Макфи?
— Если он украл машину, неважно, знал он их или нет.
— Проблема в том, что если Паджи был знаком с Корнеллом или с кем-нибудь из них, у него мог быть разрешенный доступ к машине. Она вернулась в плохом состоянии. Руел мог попросить его загнать ее в гараж. Может быть много объяснений, почему его отпечатки там оказались.
— Допустим, они были знакомы.
— Я об этом и говорю.
— Но даже если они и были знакомы, все равно Паджи мог украсть «Мустанг». Когда его арестовали в Ломпоке, он голосовал на дороге. Он мог украсть машину, поехать в Ломпок, избвиться от тела и столкнуть машину в овраг.
— Почему бы нам не спросить его? Ты говорила, что сестра привезла его сюда, после того, как он вышел из тюрьмы. У тебя есть ее адрес?
— Нет, но мы можем узнать.
Мы узнали адрес Паджи в Креозоте от администратора окружной тюрьмы Санта-Терезы. По дороге по 78 шоссе, я указала на Тули-Белли и рассказала Стэси, что я видела. Как я и думала, он заинтересовался, и мы решили заехать туда, как только позволит время.
Дом сестры Паджи находился на улице А, около угла с Третьей, маленький кубик, стоящий на квадратном клочке газона. Изнутри слышалось жужжание пылесоса. Стэси постучал, и мы услышали, что пылесос выключили. Фелисия Клифтон открыла дверь, босая, одетая в джинсы и футболку, с пыльной тряпкой за поясом. Она была высокая, крупная, с рыжими волосами и голубой банданой, повязанной вокруг головы. Ее верхние и нижние веки были подведены. — Да?
— Мы ищем Фелисию Клифтон. Это вы?
— Да.
— Я Стэси Олифант из отдела шерифа Санта-Терезы, а это — Кинси Миллоун.
Фелисия закрыла глаза. — Если это насчет Седрика, я повешусь. Клянусь богом, повешусь.
— Он ничего не натворил, по крайней мере, насколько я знаю. Но мы хотели бы с ним поговорить, если он дома.
— Его нет. Он ушел поздно вечером, или рано утром, я не уверена, когда.
— Не возражаете, если мы зайдем?
— Думаю, я не могу держать вас во дворе.
Мы зашли прямо в гостиную. Пахло чистящими средствами.
— Садитесь, — пригласила Фелисия.
Стэси уселся на диван, я выбрала ярко-желтый пластиковый стул слева от него.
— Где вы работаете? — спросил Стэси, стараясь говорить дружелюбно.
— Я руковожу химчисткой. Всю жизнь этим занимаюсь — подчищаю за другими.
— Могу вообразить, что у вас были проблемы с Седриком.
— Ой, не стесняйтесь, зовите его Паджи. Его все так называют. Не знаю почему я настаиваю на Седрике. — Она села на пластиковый стул, такой же, как мой.
Стэси прочистил горло: — Вас только двое?
— Только мы. Наши родители разошлись, когда ему было полтора года. Мама сбежала. Папа спился и умер, немного больше двух лет назад. Мне было восемь, когда родился мой брат. От папаши не было никакой пользы, так что я растила его сама. Можете себе представить, как это было.
— Тяжелая работа в таком возрасте.
— Должно быть, я все делала не очень хорошо, потому что у Седрика были проблемы с тех пор, как ему исполнилось девять. Я знаю, мне нужно перестать спасать его, от этого никакого толка.
Я спросила: — Чем он занимался, после того, как вышел из тюрьмы?
— Тем же самым, чем он обычно занимается. Пьет, курит, берет у меня деньги и валяется на своей заднице.
— Он не ищет работу?
— Говорит, что ищет, но в этом городе особенно нечем заняться. Это только вопрос времени, перед тем, как он снова попадется. Передать, чтобы он позвонил вам, когда вернется?
— Было бы прекрасно.
— Можете написать номер на обложке «Космополитен». Я их никогда не выбрасываю.
Стэси написал на обложке журнала наши имена, название мотеля, номер телефона и номера наших комнат.
— Когда он уходит, вы знаете, куда? Мы могли бы попробовать сами его разыскать.
— Здесь есть таверна, просто маленькая забегаловка, на Вайн. Можете поискать там.
— С кем он проводит время?
— Я их не знаю. В четверг вечером ему пару раз звонили. Насчет первого я не знаю, он сам взял трубку. Во второй раз я ответила, и это оказалась женщина, с которой он встречался давным-давно.
— Не Иона Мэтис? — спросила я.
— Она самая. Вы ее знаете?
— Я с ней познакомилась несколько дней назад.
— Она хорошая. Жалко, что он с ней не остался.
— Почему она звонила?
— Не знаю, но она, должно быть, сердилась, потому что я слышала, что он оправдывался, как сумасшедший, клялся так и сяк, что он не делал того, за что она так разозлилась. Потом трубку взял какой-то парень и все началось сначала.
— Фрэнки Миракл?
— Может быть. Наверное. Я не очень прислушивалась. Телефон на кухне. По телевизору как раз шла моя любимая передача, так что я встала и закрыла дверь.
— После звонка он ничего не говорил?
— Нет. Но он и так мне не говорит половины того, что делает.
— Мне это не нравится, — сказала я, когда мы сели в машину. Давайте поищем заправку, там должен быть телефон-автомат.
— Кому ты хочешь звонить?
— Аннетт в Пичес. Маме Ионы.
Стэси остановился у Арко. Через пару минут я разговаривала с Аннетт.
— Здравствуйте, Аннетт. Это Кинси Миллоун. У меня вопрос к Ионе. Она сегодня работает?
— Милая, я бы этого хотела. Она уехала из Пичес сразу после вас и отправилась прямо в Санта-Терезу. Она позже мне позвонила, чтобы сказать, что она у Фрэнка. Не могу поверить, что моя собственная плоть и кровь такая дура. Я говорила ей держаться от него подальше.
— Последнее, что я слышала, он даже не знал, где она.
— Детка, это я все прохлопала. Теперь я узнала, что она общалась с ним все время, что он был в тюрьме. Они разговаривали по телефону почти каждый день.
— Почему она к нему помчалась?
— Вы не знаете, как она его защищает. Она уверена, что он не имел никакого отношения к смерти другой девушки, той, о которой вы спрашивали. Если он имел, она будет первой, кто обеспечит ему алиби.
— Она может это сделать?
— Иона убеждена, что всему есть объяснение. Думаю, она поехала, чтобы узнать, где он был те два дня. Я знаю, что она беспокоилась насчет каменоломни, куда выбросили девушку.
— Почему Иона беспокоилась об этом?
— Она хорошо знает это место. Она играла там в детстве. У нас в тех краях живут родственники, и Иона ездила туда каждое лето. Они с двоюродными братьями ездили к каменоломне на велосипедах и кидались камнями.
— Почему вы не рассказали лейтенанту Долану?
— Я об этом не подумала.
— Она упоминала Паджи?
— В связи с чем?
— Мне интересно, говорила ли она что-нибудь Фрэнки о нем.
— Ну, должна была. Знаете, Паджи и Фрэнки были вместе в тюрьме, как раз в то самое время.
Она узнала, что Паджи трепался насчет Фрэнки, надеясь выговорить что-то для себя.
— Это неправда. Никакого договора не было. Послушайте, сделайте мне одолжение. Если она позвонит, попросите ее позвонить мне? Я в Кворуме, в мотеле Оушен Вью, комната 125.
— Я не жду от нее звонка, но если позвонит, буду счастлива передать ей. Конечно, вы к ней ближе, чем я.
— Простите?
— Она в Креозоте. Она отправилась искать Паджи, чтобы все выяснить.
— Фрэнки поехал с ней?
— Боже, я не знаю. Надеюсь, что нет. Она не говорила.
Я не застонала, но должна была. — Давайте не будем сейчас об этом волноваться. Только пожалуйста, передайте Ионе, чтобы она мне позвонила.
Глава 12
Мы исследовали Вайн, которая являлась главной улицей Креозота и протянулась на десять кварталов. Там была только одна таверна. Внутри располагался длинный полированный красно-коричневый бар, восемь столиков и настольный футбол. В таверне было пусто, так что не потребовалось много времени, чтобы определить, что Паджи там нет.
Мы со Стэси заказали и съели по два хотдога, украшенных узором горчицы и заваленных противным сладким соусом из маринованных огурцов и луком.
— Принести вам что-нибудь еще? — У бармена было яйцеобразное лицо, лысеющая голова и просвет между передними зубами.
Стэси сказал: — Мы ищем Паджи Клифтона. Его сестра Фелисия думала, что он может быть здесь.
— Не видел его сегодня. Обычно он появляется в одиннадцать, к открытию. Он придет позже.
В счастливый час уж точно.
— Когда он придет, не могли бы вы передать, чтобы он связался с нами? Попозже мы будем в мотеле Оушен Вью, в Кворуме. — Стэси записал наши координаты на бумажной салфетке, которую бармен положил на полку с бутылками позади него. Мы вернулись к машине.
Направляясь опять на север, я указала на туманный силуэт Тули-Белли.
— Хотите устроить экскурсию сейчас?
— Нет лучше времени, чем настоящее.
Добравшись до комплекса, мы припарковались и вышли. Был еще день, и солнце над головой, как безжалостный прожектор, показывало все трещины и изъяны заброшенной стройки. Я почувствовала движение и оглянулась. Протянула руку и положила на локоть Стэси. Мы оба замерли. Показались два идущих койота. Первый остановился и начал рассматривать нас с несомненным ленивым высокомерием.
Второй койот продолжал двигаться, но потом присоединился к первому. Это была самка, ее бока округлились от щенков, которых она носила. Двое животных уставились на нас со зловещей разумностью. Стэси хлопнул в ладоши и двое продолжили свой путь той же неторопливой походкой.
Поднялся ветер. — Пошли внутрь, пока я не замерз до смерти.
Мы бродили по пустым коридорам. Рядом со Стэси я рисковала продвинуться дальше. Сначала мы ходили вместе, потом разделились. Пока он инспектировал незаконченный кондоминимум рядом, я осторожно поднялась по недоделанной деревянной лестнице на второй этаж и подошла к широкому окну без рамы. Снова послышался звук хлопающего пластика. Я выглянула. На земле край пластикового покрытия танцевал от ветра под кучей камней.
Стэси вышел на солнце из примыкающего здания, увидел меня и помахал. Я отошла от окна и присоединилась к нему внизу.
Было почти четыре часа, когда мы приехали в мотель. Я чувствовала, что мы сделали достаточно на сегодня и проголосовала за перерыв. Стэси собрался в больницу к Долану.
Я переоделась в спортивный костюм и отправилась бегать.
Вернувшись, я увидела огонек сообщения на моем телефоне. Я набрала шестерку и оператор сказал, что мне звонила Бетти Пакетт. Я не сразу вспомнила, кто она такая — преподавательница машинописи из альтернативной школы Локаби.
— Не думаю, что смогу помочь, но Пэтси Маркум просила меня с вами связаться.
— Вообще-то, мы уже продвинулись, с тех пор, как я с ней говорила. Теперь весьма вероятно, что наша убитая — это девушка по имени Чарис Куинн. Вы ее помните?
— Это имя мне ни о чем не говорит. Когда она училась в Локаби?
— Должно быть, в апреле или в мае 1969 года. Она начала в марте учиться в школе Кворума, но, говорят, ее скоро отчислили. Ее должны были перевести в Локаби близко к концу учебного года.
— Я боялась, что вы это скажете. В это время я была на лечении. Иначе я бы ее знала.
— Так что вы с ней не встречались.
— Нет. Я хотела бы помочь. Семья была местная?
— Нет, насколько я знаю. — Я объяснила ситуацию с Медорой Сандерс, и как Чарис попала к ней.
— Я знаю Сандерсов, или точнее, знала. Не знаю теперешних обстоятельств Медоры, но тогда у нее были серьезные проблемы с алкоголем.
— Что вы знаете о Вилбуре? Она говорит, что он ушел в середине июня, и с тех пор она ничего о нем не слышала. Мы думали, не было ли связи между исчезновениями его и Чарис?
— О, я бы так не думала. Он сбежал не один, но это была не она. Это была женщина, с которой он работал в Сирсе.
— Откуда вы знаете?
— Слухи. Все об этом говорили.
— Не могу поверить, что Джастин и Медора ничего не знали.
— По-моему, никто не хотел сообщать плохие новости.
— Еще одна вещь. Наверное, это сложно, но вы случайно не помните парня по имени Седрик Клифтон? Он из Креозота, но вполне мог оказаться в Локаби.
— Да, я знаю Седрика, хотя странно, что вы о нем спрашиваете. Он у нас учился в 1968, за год до того периода, о котором вы говорите.
— Что в этом странного?
— Ну, вы упоминули Сандерсов. Он встречался с их дочкой. Он был старше нее, ему примерно девятнадцать, а ей — шестнадцать.
— Джастин и Паджи Клифтон? Я так не думаю. Разве она не встречалась с Корнеллом Макфи?
— Да, но сначала она встречалась с Седриком. Они расстались, когда Джастин начала встречаться с Корнеллом. Они оба учились в одном классе с моей дочерью, в Кворуме.
— О, ради бога. Что здесь происходит? Все знают всех.
Бетти Пакетт рассмеялась. — Добро пожаловать в маленький городок. Что вам еще рассказать о Седрике?
— Его когда-нибудь арестовывали за угон машин?
— Да, конечно. Кроме прочих вещей.
— Каких именно?
— Кража путем обмана, подлог, недействительные чеки.
— Не было насильственных преступлений?
— Не было, пока он был в Локаби. Я ничего не знаю, что он делал с тех пор.
— Спасибо. Вы мне очень помогли.
Я приняла душ и вымыла голову, желая так же легко смыть свою растерянность вместе с водой, стекающей в дренаж. Одевшись, я села за стол, достала пачку католожных карточек и начала делать заметки. Записав все, что казалось относящимся к делу, я разложила карточки строго в хронологическом порядке, поставила на стол Смит-Корону и напечатала отчет. Мне хотелось посмотреть, как факты будут говорить сами за себя. Я видела, как связи формировались и разделялись, хотя в этом не было практического смысла: Паджи работал с Фрэнки; Фрэнки женился на Ионе; Паджи встречался с Джастин до того, как она вышла за Корнелла. Иона росла в том же городке, что и Паджи, и проводила с ним время в юности. Сестра Корнелла, Адриенн, дружила с убитой девушкой, допуская, конечно, что Чарис и Джейн Доу — одно и то же. К тому же, были еще отпечатки Паджи в украденной машине.
Я села и уставилась на карточки.
Напечатав отчет, я перемешала карточки, играя в свою обычную игру. Я разложила их в произвольном порядке, чтобы посмотреть, как будут выглядеть факты, когда хронология нарушена. То, что кажется логической цепочкой событий, может выглядеть совершенно по-другому, когда последовательность поставлена с ног на голову. Кроме случайных жертв, убийства происходят по какой-то причине. Должен быть мотив — всегда мотив. В девяти случаях из десяти, если вы знаете, почему что-то случилось, вы также знаете, «кто».
Я снова просмотрела карточки, чтобы убедиться, что ничего не пропустила.
Я забыла вернуться к Медоре и спросить, почему она ждала неделю, чтобы сообщить об исчезновении Чарис. Я положила эту карточку наверх стопки, перевернув вверх ногами, как напоминание, перед тем, как перетянула их резинкой.
В пять часов я убрала карточки в ящик, поверх папки с делом, сложила свой отчет и отвезла в местный печатный центр, где сделала две копии. На обратном пути в мотель я заметила Адриенн Ричардс, которая направлялась в супермаркет. Я затормозила и сделала сложный разворот, к неудовольствию нескольких автомобилистов.
Я обнаружила ее в овощном отделе, со списком покупок в зубах.
— Здравствуйте, я надеялась с вами поговорить, но не знала, как связаться. Можно к вам присоединиться?
— Пожалуйста. — Она выбрала дыню, понюхала ее и положила в свою тележку. Прошла дальше и остановилась у молочного отдела. — Чем же я могу вам помочь?
— Ну, мне интересно. Когда я заходила в школу Кворума, вам не пришло в голову, что я могу говорить о Чарис?
— Вовсе нет. Почему бы? Ее не было столько лет.
— Я слышала, что вы были подругами.
— Мы иногда проводили время вместе.
— Она не говорила, что собирается уехать из города?