— Чонгук был первым, кто пришел на помощь Тэхену. Вернее, кого вызвал мозг, — продолжил Намджун спустя минуты три. — Серое вещество в голове схитрило, поняв, что если отключаться, то ни боли, ни страданий — ничего не будет. Это такой интересный способ самозащиты. Тело страдает, но голова не помнит. Здорово, не правда ли? Удивительная вещь, человеческий организм.
— Нельзя не согласиться, — женщина кивнула. — И что, Тэхен не замечал, как…
— Теряет время?
— Да.
— Ну, — Намджун слабо улыбнулся, — будучи ребенком, он был уверен, что это нормально — засыпать подобным образом. Ему казалось, что такое случается со всеми и в этом нет ничего страшного.
Тэхен стал терять связь с реальностью каждый раз, когда ему грозила опасность. Стоило отцу поднять на него руку, выходил Чонгук; подбегали мальчишки с палками и камнями — снова главную роль в неправильном спектакле, сотканном из дребезжащего желания убежать, спрятаться, спастись, занимал Чонгук. Первая личность, посланный с небес агнец, была одного возраста вместе со своим создателем, и будь она реальной, у Тэхена появился бы первый настоящий друг. Кролик, кстати, волшебным образом куда-то пропал. Мальчик подозревал, что отец-таки психанул и выбросил любимую игрушку.
Тэхен не знал о существовании Чонгука, лишь иногда он слышал детский голос в голове, который шептал: «Страшно… Больно…». Мальчик заметил, что голос если и появлялся, то в те моменты, когда опасность начинала маячить на горизонте. Тэхен даже убедил себя в том, что это ангел спустился на его плечо и решил оберегать невинную кроху. В один из теплых уютных вечеров, когда мать укладывала любимого сына спать, он взял ее за руку и прошептал, трепетно глядя на нее, что у него появился свой спаситель.
— Бог нас всех любит, Тэхен, — ласково ответила женщина, гладя мальчика по голове, а когда входная дверь хлопнула и раздался громкий голос отца, извещающий о том, что ненаглядный кормилец дома, обеспокоенная мать быстро накрыла сына теплым одеялом, поцеловала его в лоб и тихо сказала, чтобы тот скорее засыпал и не выходил из комнаты.
Чонгук выходил на свет не только на улице, во время драк, и дома, когда отец творил страшные вещи, но еще и в школе, куда пошел Тэхен в возрасте семи лет. Он надеялся, что там сможет найти друзей, верную поддержку учителей и просто веселые будни, которые обычно бывают у юных школьников. Лицо мальчика озаряла светлая улыбка, глаза искрились фонтаном непередаваемых детских чувств, ведь начинается новый жизненный этап, и Тэхен надеялся, что он принесет ему исключительно приятные эмоции. Мама вела его за руку и не могла нарадоваться. Ей хотелось плакать от счастья, но она сдерживалась, ведь тогда ее сын будет переживать и спрашивать, почему мамочка плачет.
— Но, как я понимаю, школа оказалась не таким уж приятным этапом в жизни Тэхена? — спросила Кортни, пока Намджун расслабленно лежал на кровати и приятнейшим тоном для ушей излагал ей биографию юноши.
— Вы совершенно правы, — согласился он не без тени грусти, мелькнувшей в его очах.
Первое время все было чудесно. Мальчики и девочки знакомились, общались, сближались и находили себе друзей. Учителя создавали светлый образ ангелов во плоти: улыбаясь и мурлыкая сладкими голосами, проводники в мир знаний заботились о детишках и старательно вкладывали в их светлые головы понемногу информации, которую необходимо изучать на ранних стадиях взросления и становления личности. Только вот у Тэхена личности было две, но никто об этом не знал. У Чонгука не было необходимости выходить, ведь мальчика никто не обижал — класс на удивление оказался дружным, никто даже не пытался специально задеть Тэхена, пока не случился весьма неприятный казус.
На одном из уроков у Тэхена никак не получалось слепить из пластилина маленькую птичку — типичное занятие для маленьких детей, чтобы развивать воображение и моторику рук. Мальчик и так пытался и этак, даже язык высунул, но тщетно. Тогда на помощь пришла молодая учительница. Она заметила, как один из ее учеников мучается, и решила показать ему, как правильно работать с пластилином. Девушка встала из-за стола, сокращая расстояние между собой и партой Тэхена, подошла к нему и аккуратно взяла из маленьких ручек синий теплый комочек.
— Смотри внимательно, малыш, я покажу, как правильно делать.
Она нагнулась к мальчику, чтобы продемонстрировать правильную технику, но через открытое окно в класс залетела муха и едва не попала в глаз учительницы. Девушка машинально дернулась, отгоняя навязчивую тварь божью рукой. Это неожиданное движение напугало Тэхена и вызвало болезненную ассоциацию с тем, как на него замахивался отец. Ощущая внезапно выросший как из-под земли страх, Чонгук машинально вышел на свет и огляделся: вокруг была целая куча незнакомых детей, чужое помещение и молодая женщина, которая что-то ему пыталась рассказать и показать. Мальчик округлил от страха глаза, быстро задышал и до того перепугался, что описался.
— Смотрите! Тэхен описался! — закричала сидящая рядом девочка, пальцем указывая на мокрые детские штаны.
Чонгук схватился руками за край парты, да так крепко, что нарастающая боль стала отдаваться в еще неокрепшие плечи. Он слышал, как над ним смеется весь класс, видел, как в него тычут пальцами… Это было похоже на страшный сон, кошмар, во время которого хочется скорее проснуться, но то была колкая реальность, пропитанная жгучим ядом насмешек и унижений. Даже просьбы учительницы замолчать не помогали, и тогда она взяла до смерти напуганного мальчика за руку и быстро повела его в туалет. Чонгуку было до того стыдно, что он расплакался, а потом ушел обратно в тень.
Когда Тэхен открыл глаза, то увидел, что стоит в мужском туалете, а та самая молодая учительница умывает его заплаканное и покрасневшее лицо. Он опять уснул, опять не помнил, как здесь оказался и что произошло в то время, что он пребывал в волшебном мире сновидений. Только сны ему почему-то не снились: вместо них балом правила полнейшая темнота, наполненная удушающей тишиной.
— Почему я здесь? — тихо спросил Тэхен, пока девушка сидела перед ним на коленях и заботливо оттирала мокрое пятно на штанах при помощи губки и какого-то средства. А может, и обычного мыла.
— Такое может с каждым случится, Тэхен, — заверила мальчика учительница. — Каждый из нас попадает в неловкие ситуации. Такова жизнь. Пообещай мне, что больше не будешь плакать. Я поговорю с ребятами.
— Ладно.
Тэхен не понял, о какой неловкой ситуации говорилось и о чем учительница собралась беседовать с классом, но спросить он опять не решился. Он просто доверился ей, вытирая мокрые от слез щеки. И да, откуда взялись слезы, мальчик тоже не знал. Быть может, ему приснилось что-то страшное, вот он и расплакался? С каждым может случиться.
— Вы тоже засыпаете? — Тэхен шагал рядом с учительницей и держал ее за руку, шмыгая носом.
— Все люди спят, это нормально, — девушка улыбнулась. Они не поняли друг друга, но были уверены в обратном.
Когда Тэхен вернулся в класс, его одноклассники перешептывались между собой, хихикали и смотрели на него одного. Он до сих пор не понимал, что случилось, и почему ему позже дали прозвище «Мокрые штанишки». Да и на перемене с ним никто не играл… Даже та девочка, которая сидела с ним и буквально час назад поделилась зеленым яблоком. Стоило Тэхену к ней подойти, как она фыркнула и вместе с подружками убежала. В тот день мальчик вернулся домой опять без настроения. Ему очень не хватало плюшевого кролика: хотелось прижать его к груди, как обычно, и представить, что это не игрушка, а живой друг, который никогда не бросит и не обидит, но вместо этого Тэхену пришлось обниматься с уже далеко не упругой подушкой.
— Это первый случай за два года, когда Чонгук покинул Тэхена нарочно? — Кортни перебила Намджуна, боясь после забыть интересующий ее вопрос.
— В каком смысле?
— Ну, раньше он уходил тогда, когда обстановка становилась снова спокойной, а тут он не дождался и спрятался в тень…
— А, Вы об этом… — Намджун кивнул. — Да, это был первый случай. Потом Чонгук понял, что может уходить и приходить тогда, когда ему вздумается, ведь рос он и взрослел вместе с Тэхеном, а парень он далеко не глупый. Теперь личность выходила не интуитивно, по первому звоночку, а когда возникала острая необходимость. Если раньше стоило Тэхену даже таракана испугаться, Чонгук тут же выпрыгивал, то после осознания он появлялся уже тогда, когда грозила настоящая опасность.
— Можно ли говорить, что Тэхен сам стал контролировать выход своей личности?
— Скорее, это делал его мозг, который, как Вы поняли, жил отдельно от своего хозяина. Тэхен не мог уловить и понять момент, когда засыпал. Это случалось слишком неожиданно. Даже если он хотел засечь время и осознать, что происходит, Чонгук выскакивал на свет, не давая создателю шанса очухаться. Вот его тащат в драку, он закрывает глаза, а просыпается уже дома в объятиях собственной матери и удивленно глядит на разбитые коленки.
Джексон не верила в происходящее. Все это не поддавалось здравой логике. Перед ней лежал парень, ее подзащитный, и от лица другого человека рассказывал о жизни того, в чьем теле находился. Такое может свести с ума даже самого стойкого скептика, подкосив его, казалось бы, нерушимые убеждения, не правда ли? Адвокат качала головой, кусала губы и нервно делала записи в своем блокноте, желая не упустить ни малейшей детали, а если все это окажется настоящей правдой, то она, наверное, уверует в чудеса. Намджун, в свою очередь, продолжал…
Опять Тэхен не смог найти крепкого плеча рядом, о которое можно опереться, в которое можно поплакаться и за которое дозволено просто подержаться, ведь друг не откажет и не бросит. Раньше таким плечом был кролик Чонгуки, но теперь даже его не осталось в жизни растущего мальчика. На игрушки вообще времени было не так много, ведь учителя давали задания на дом, выполнять которые нужно было обязательно. Тэхен, конечно, пробовал уклоняться от занятий и просил помочь родителей, но отцу было, мягко говоря, все равно, а мать, которая забеременела, мучилась перепадами настроения и токсикозом. Приходилось все выполнять самому, и из-за этого пошли плохие оценки.
Это был конец первого учебного года в начальной школе. Тэхен изо всех сил пытался и хорошо учиться, и помогать маме по дому, и занимать себя хоть каким-то досугом, но когда на ребенка сваливается столько много, всегда приходится чему-то уделять меньше внимания. Пострадала, естественно, учеба. Обычно маленьких детей не ругают, ведь школа только началась, все впереди, и первый класс не считается шибко серьезным, но отец Тэхена считал иначе. Мальчик стоял на кухне и вытирал только что помытую посуду. Ему так хотелось пойти на улицу, погулять, подышать свежим воздухом и насладиться теплом почти уже летнего солнца, но мама легла спать, а после ужина никто за собой не убрал. Даже странно было видеть за подобным занятием такую кроху. Тэхену на тот момент было восемь лет.
— Ну как учеба, сын? — отец слишком громко и неожиданно появился на кухне. Мальчик от испуга дрогнул и выронил тарелку на пол. Раздался характерный звук разбивающейся посуды, ударяя еще большим страхом по шаткой детской психике. Мужчина сжал кулаки, переводя взгляд с белых крупных осколков на детское лицо напротив. Тэхен был готов расплакаться в любую секунду, но страх перед отцом сковывал его целиком и полностью, лишая возможности шевелиться и здраво соображать. — Ты что себе позволяешь, маленький кретин… Ни по дому ни черта не делаешь, ни в школе! Какой от тебя толк вообще?! Ну я тебе устрою, я тебе покажу, что такое взрослая жизнь!
Мужчина, как ужаленный, кинулся на мальчика, вырывая полотенце из его рук, чтобы применить сию вещь совершенно для иных целей. Тэхен видел, как отец сжал махровую ткань в руке, и замахнулся, намереваясь нанести болезненный удар. Снова покрасневшие, налитые яростью глаза, снова искаженное маской нечеловеческой злобы лицо… Чонгук успел выйти наружу, принимая всю боль на себя, а Тэхен снова провалился в бездонную яму, наполненную темнотой и тишиной. «Страшно… Больно…».
— Тогда Чонгуку досталось… Отец был вне себя, я не знаю, что на него нашло, — дрогнувшим голосом сказал Намджун после короткой паузы. Он поймал на себе взгляд Кортни, которая едва сдерживала набегающие слезы. Ей было по-настоящему жаль мальчика. — В тот вечер отец жестоко избил его. Он и раньше поднимал на него руку, но в этот раз было что-то… дикое и животное. Тэхен очнулся с болью во всем теле, на котором живого места не было. Мать сидела рядом с ним и рыдала, а отец, эта сволочь, уже лежал пьяным в своей комнате.
— Подонок… — прошептала Джексон.
— Я бы сказал похлеще, если бы не воспитание.
— А что мать? Почему она ничего не делала? Можно ведь было обратиться за помощью в полицию, подать в суд…
— Потому что он содержал семью, кормил ее, приносил деньги. Она не хотела от него уходить. Что она, безработная и беременная, дала бы Тэхену? — Намджун и сам не понимал, почему эта женщина столько времени продержалась рядом с таким тираном, но решил не вмешиваться и не судить ее, ибо какое он имел на то право? — Вы ведь знаете, как это бывает с женщинами в патриархальных семьях.
— Женщины порой ведут себя слишком глупо, отдаваясь мужчинам целиком и полностью… — адвокат тяжело вздохнула и быстро заморгала, чтобы не дать слезам скатиться по щекам. Она посмотрела в сторону, приводя беспорядочные мысли в порядок, и вновь перевела взгляд на лежащего рядом юношу. — Что было дальше?
— А дальше… — Намджун лениво почесал переносицу, прикрыв глаза. — Дальше Тэхен окончательно замкнулся в себе и отказывался покидать пределы дома. Он целыми днями сидел в своей комнате и выходил, только чтобы поесть и заглянуть в туалет. С отцом они почти не пересекались, а если такое и случалось, мальчик быстро убегал к себе и закрывался на все замки. Либо жался к маме, которая толком защитить его не могла, хотя безумно любила.
— Все лето он провел дома?
— Пока не почувствовал себя лучше, пока внешний вид не стал более или менее… нормальным, — грустно хмыкнул парень. — Но на улице он не проводил много времени, потому что боялся, что его опять начнут бить и он потеряется во времени. Да и маме надо было помогать.
— Домашние побои продолжались?
— Не верится, но нет. Может, этот подонок осознал, что переборщил. Он не подходил к Тэхену долгое время, не трогал его, и Чонгук перестал появляться вообще, — Намджун встал с кровати, подошел к маленькому окошку, через которое можно было разглядеть белоснежный шар на темно-синем полотне, украшенном искристым бисером, сложил руки на груди и устало прижался виском к прохладной стене. — В школе его продолжали дразнить, но воспринималось это менее болезненно, а со временем все и вовсе забыли о том неприятном казусе. Вплоть до третьего класса средней школы обстановка стихла. Тэхену даже удалось завести парочку друзей в школе. Он поверить не мог, что дома и на улице к нему перестали приставать, а в классе закончились обидные дразнилки. Так странно, правда? То, что для свободного человека должно быть нормой, для него было чудом. Мы ведь все заслуживаем уважения, доброты и понимания, только почему-то до сих пор невинные страдают. В этом заключается большая несправедливость мира, в котором мы живем.
— Намджун, ты сказал, что до третьего класса обстановка стихла. Что же было потом? — адвокат повторила действо подзащитного и тоже поднялась на ноги, желая немного размять ноги.