— А что именно нужно было убирать? Риатте не так уже сильно её сжал.
— Он малефик. Профессиональный, не смотри на внешность, — Рилонар говорил резко, отрывисто, совсем на себя не похоже. — Я не думал, что его интерес ко мне обернётся… так. Прости, Ян.
— Тебе не за что извиняться, — горгона чуть расслабился, приобнял Рилонара змейками. — Да и пробить благословение Рашиль-хе не так уж просто. Подумаешь, поболела бы рука пару дней…
— Не подумаешь. Янис, ты — мой. И своё сокровище я буду беречь.
Вдох, выдох. Рилонар наконец успокоился, отпустил обласканные пальцы и сел, притянув Яниса к себе на колени.
— Даже мать это уже поняла.
— Не прошло и полувека? — Ян улыбнулся уголками губ. — И, кстати, что ты там говорил про интерес? Мне начинает казаться заманчивой идея присоединиться к детям и окаменить его.
Яростное фырканье в ответ изрядно озадачило. Рил редко проявлял эмоции так открыто, пусть даже и стал пораскрепощенней после приятия тёмного себя. Но чтобы так, до сжатых губ и по-кошачьи прижавшихся ушей…
— Почему — не знаю. Но заинтересовался. Вежливости не понял. Пошёл интриговать.
— Почему — как раз я знаю, — хмыкнул горгона. — А вот что по-хорошему не понял… — он почти тон в тон Рилонару фыркнул. — Но леди Ариндель его уже запомнила.
Напряжённый разговор в итоге закончился поцелуем в висок, и они пошли вылавливать детей. Ришелар плавать, в отличие от отца, любил, но в разумных пределах, а змейки-то что, змейкам плескаться в удовольствие, днями бы из воды не вылезали.
Потом сами залезли отогреваться и приходить в себя после слишком уж насыщенного дня, лёжа в горячей воде одним клубком, потом кое-как уложили детей, и только после этого Рил вспомнил о том, что ему передала мать. Поглядеть это он уже поглядел, но мельком, не до того было — выцепил в самом конце про Яниса и проклятье — и всё, голова о другом думать отказалась. А надо было. Поэтому, очутившись наконец в кровати, он не перебрался под бок уютно свернувшемуся Янису, а со вздохом подоткнул подушку под спину и взялся за планшет, читать внимательней.
— Янис, — наконец позвал он. — Ты согласен, если сюда придёт мать Ришелара?
Вопрос был внезапный, горгона, до этого просто косивший одним глазом — второй упрямо закрывался, — невольно приподнялся на руках, гадая, что же случилось. Потому что эльфийка, давшая жизнь одному из их детей, так и не появлялась рядом с ним после того, как младенца передали Рилонару. Даже не справлялась, не писала — а ведь та же Салаша, мать их змеек, периодически заползала проведать детей, попить чаю и просто поболтать о том о сём. Характер у нагайночки был лёгкий, и она с удовольствием слушала истории о столь далёком от неё мире скульпторов и эльфов, делясь своим теплом со всеми тремя малышами. Только Ришелар после её визитов иногда спрашивал, почему его мама не приходит; Рилонар отвечал, что не может — и тут нате.
— Ришелар будет рад, — ответил Ян после недолгих раздумий. — Да и я не против… если она не будет вести себя по всем эльфийским традициям.
Путешествие в земли светлых горгоне запомнилось накрепко. Так что до сих единственной эльфийкой, с которой он регулярно общался, была только леди Ариндель.
— Не знаю… — Рилонар постукивал пальцем по планшету, быстро перечитывая написанное. — Мать не может точно прогнозировать её поведение: девочка на грани. Всё-таки восемь лет в её положении — в таком возрасте это слишком много. Жаль, не смогли вытащить раньше.
— В её положении? — подобрался Янис. — А что с ним не так?
— Она не талантлива, не первая дочь в семье, не владеет магией. Вся выгода — удачный брак, но и здесь не получилось, обошлось только ребёнком. Не девушка, но не знавшая мужчины, не замужняя, но уже родившая… Мусор, отработанный материал, не более. Пользы семье уже не принесёт.
— Это отвратительно, — нахмурился горгона. — В конце концов, у неё есть не только эльфийская семья.
— Договор был только на ребёнка… Чудо, что мать сумела зацепиться за первую проверку детей на магию — там требуется присутствие обоих родителей, чтобы ничего не проглядеть.
— И мы сможем не отпустить её обратно?
— Не знаю… Надеюсь, что да, — Рилонар обернулся и чуть улыбнулся. — Сделаем, что сможем. А пока — помнишь, ты всё думал насчёт той статуи?
— О фениксах? Конечно, помню.
Протянув Янису планшет, Рилонар сощурился — ему нравилось наблюдать за своим горгоной в такие моменты. Как глаза бегают по строчкам, медленно становясь всё шире и шире, как змейки сначала опадают, а потом взвиваются вверх от изумления, и кольца хвоста начинают скользить по кровати, накручивая на себя одеяла и скидывая на пол многочисленные подушечки…
Реакция вполне понятная и объяснимая: не каждый день сообщают, что найден фонд, который готов полностью оплатить возведение статуи по задумке мастера, пусть даже и такого именитого. Пусть даже и сам мастер не получит ничего — всё в рамках благотворительности, но… То, что задумал Янис, не было просто скульптурой. И даже скульптурной композицией не было. Это было что-то большее, пусть и не ушедшее пока дальше небрежных набросков. Их хватило, чтобы впечатлить кого-то там, кто счёл это «изумительным вкладом в единство всех разумных видов», как не без доли сочащегося с экрана яда цитировала Ариндель.
— Рил, это же! — сияющие восторгом глаза обратились на эльфа. О сегодняшних неприятностях Ян мигом забыл. — Просто замечательно!
Горгона в несколько движений развернул программы, что-то подсчитывая, прижмурился.
— И пусть все хоть языки сточат, я её сделаю!
— Сделаешь. А пока — спать, — отработанным родительским жестом у него отобрали планшет.
Ян тут же заполз на плечо Рилонара, обвивая его хвостом и мечтательно улыбаясь:
— И теперь все точно будет хорошо. С нашей эльфийкой тоже.
— Спи, — его обняли и обхватили ногами хвост, шикнув на заскрёбшуюся на своём насесте ящерку.
— Сокровище, — бормотнул Рил, уже закрывая глаза.
========== Глава 2 ==========
Межмировые порталы — штука мучительная. Вытягивает все силы, хотя, казалось бы, всего-то и нужно, что шагнуть вперёд. Ровно один шаг — а ощущение, будто позади напряжённый день, держать спину прямо уже тяжело, а ноги начинают подрагивать от усталости.
Тимэрина позволила себе помедлить пару мгновений, пока стандартные встречающие заклятья проверяли, всё ли в порядке после перехода, не несёт ли она угрозы Сольване. И по окончанию проверки подхватила тяжёлый саквояж и двинулась к выходу уже обычным ровным шагом, стараясь развернуть плечи и поднять подбородок повыше.
Было страшно.
Тот эльф, которому она родила ребёнка, Рилонар Хэлвирэт… Он был куда старше. Из куда более родовитой ветви, даже из двух, если считать Дома дроу. Пусть и полукровка — но намного выше статусом. И хотя они и общались, всё равно казалось, что все его тёплые слова, всплывающие на экране планшета, не более чем притворство, попытка выглядеть приятней, чем на самом деле. Сын тёмного и светлой не может быть таким.
Не может, и точка.
Поэтому ехать не хотелось до крика. Хотелось забиться куда-нибудь и там тихонько умереть, не доставив никому хлопот. Но — нельзя. И губу кусать нельзя, выискивая взглядом встречающего. Хэлвирэт написал, что это будет лично он, и Тимэрина, видевшая его фото всего один раз, боялась обознаться.
Золотисто-белёсые волосы не дали, высокий хвост реял по ветру, как флаг. Только, уже шагнув туда, Тимэрина замерла: а точно ли?.. Во что этот эльф одет? Какая-то пёстрая яркая рубаха. Ужас какой! Это же просто неприлично!
Ещё шаг — и дошло, что рядом ещё и два нага о чём-то ожесточённо спорят, причём оба в похожих рубахах. Может, это супруг его заставил?..
Один из нагов оглянулся, заметил замершую на полушаге Тимэрину. Ей показалось на секунду, что его волосы как-то странно дёрнулись, но, наверное, это из-за того, что змей единым слитным движением перетёк в её сторону. Иначе этот разворот назвать нельзя было.
А ещё серпентер был крупным. Ну, по сравнению с привычными лёгкими эльфийскими фигурами его массивный хвост просто повергал в шок. Не такой большой, как у оставшегося на месте синего, со странными стоящими дыбом волосами, но всё равно. Приподнявшись на хвосте, он возвышался даже над Хэлвирэтом, что уж о самой Тимэрине говорить. Слишком большой. Слишком яркий, пёстрый, весь какой-то золотисто-янтарно-бронзово-блестящий. Слишком пугающий. И даже отступить назад нельзя, потому что это будет выглядеть так, будто она отступает от Хэлвирэта.
Ну зачем было притаскивать с собой этих жутких змеюк?!
А потом наг улыбнулся — легко, привычно, солнечно. Эльфы так не умеют, даже светлые. Или — особенно светлые?
— Добро пожаловать в Сольвану, илье Тимэрина.
— Э… — проклятье, не удержала себя в руках! Хорошо хоть голос не дрожит. — Здравствуйте… мастер Шерсс?
Это было первым, что пришло в голову. Супруга Хэлвирэта Тимэрина видела тоже ровно раз, на том самом фото, небрежно показанном родичами — и там он был двуногим, а вместо волос у него была целая охапка мелких змей! Кто же знал, что он умеет их убирать, а сам — превращаться в такое страшилище? Одновременно накатил панический ужас: они что, издеваются? Она же… ребенка… Разве её не должны сейчас ревновать и плеваться ядом? Да быть такого не может, чтобы вот так!
— Вы угадали, леди Тимэрина, — это подошёл сам Хэлвирэт, склонился над почти неосознанно протянутой рукой. Губы у него были сухие, тёплые, они едва коснулись кожи. — Счастлив видеть вас своими глазами.
— Я тоже рада, — вышло почти натурально.
Шерсс повернулся в сторону второго нага:
— Это мой коллега, Сэтх Тэхути. Он вызвался помочь с вещами, так что можете передать багаж ему.
Огромный синий серпентер, увешанный пирсингом от макушки до кончика хвоста, что-то вежливо прогудел и наклонил голову.
— Я и вас троих могу на хвосте довезти, если хотите, — добавил он, распрямляясь. Тимэрина с трудом подавила невольную дрожь, передавая ему саквояж.
— Оставь это для своего саламандра, — пошутил Хэлвирэт, вежливо перехватывая и сумочку, которую Тимэрина несла на плече. Та даже не заметила: слишком была шокирована.
Эльф шутил. Шутил! Не издевался, не вкладывал в слова злую иронию или ядовитую насмешку — он просто шутил, при этом улыбаясь!
Не заметила она, и куда они все вместе двинулись. Отмерла уже на остановке, к которой как раз приближался аэробус, захлопала глазами: что, на этом ехать? Да, на этом — огромный наг, как его, Тэхути? — вползал внутрь, легко держа на весу её немаленький саквояж.
В каком-то ступоре Тимэрина проследила взглядом за кончиком хвоста, на котором звенел подвесками металлический браслет, и так же, ничего не соображая, опёрлась на предложенную Хэлвирэтом руку, заходя в салон.
Ян, замыкающий маленькую процессию, тихо вздохнул. Бедная девочка. Это ж как её заклевать нужно было, чтобы довести до подобного состояния? Прав был Рилонар, спасать нужно, и срочно. Ну да ничего, от эльфов вытащили — а с остальным справятся. Уж как минимум дети помогут её отогревать, все трое.
Но до этого… Янис перевёл взгляд на Рила, который вежливо поддерживал пытающуюся сохранить лицо Тимэрину. Та почти цеплялась за его руку и — Ян уже достаточно наобщался с эльфами, чтобы читать под столь неумелой маской — боялась до одури. Всего, начиная от Сэтха, миролюбиво зыркающего в ответ, и заканчивая аэробусом вместе с остальными пассажирами. На этом фоне Рил, кажется, уже выглядел в её глазах почти привычным.
Это именно он предложил всё сделать именно так. С самого начала не дать девочке замкнуться, укрыться эльфийским этикетом и обычаями, шокировать раз за разом, заставляя отбросить наносное и быть собой. Да, можно было вызвать такси и не травмировать её шумной компанией подростков на задней площадке, довольно громко горланивших какую-то спортивную песню — видно, с матча ехали и радовались за победителей. Можно было не одеваться так, не просить его самого спрятаться в непривычном для фотографов и репортёров обличье. Можно было не звать Сэтха — что, они вдвоём бы вещи не донесли? Можно было…
Да много чего можно было, но тогда вышло бы ещё хуже. А так к тому моменту, когда они добрались до квартиры, Тимэрина уже была готова ко всему. Правда, сам Ян не был готов, что их встретит тишина.
— Ясмин? Ришелар? — позвал он, плавно меняя ипостась. — Шэрин?
— Мы тут, пап, — отозвался звонкий голосок. — Деда Канафейн нам такое показал!
Ян нервно дёрнул себя за прядь волос, под которые маскировались привычные змейки. Что-то при попытке представить, что именно мог показать внукам дроу до мозга костей, фантазию клинило, зато мурашки от затылка к копчику маршировали сами собой.
Поэтому он оставил Рилонара прощаться с Сэтхом — невежливо, да, но уж наг-то, у которого громадное семейство саламандр всех возрастов, поймёт — и целеустремлённо двинулся на голос сына, краем глаза отметив, что эльфийка робко идёт следом. Наверное, хотела взглянуть на своего ребёнка.
А в гостиной всё было мирно. В смысле, всё было цело, и никто не стоял на ушах. Правда, диван зачем-то сдвинули к стене вместе со столом, а на освободившемся пространстве Ришелар с серьёзным видом махал кинжалом под присмотром сидящего прямо на полу Канафейна. Лезвие кинжала было подозрительно матовым. Как у боевого оружия дроу. Примерно как у клинка, который увлечённо исследовали Ясмин и Шэрин, чуть ли на зуб не пробуя.
Ян окинул эту идиллию озадаченным взглядом. Стоило вспомнить, как Канафейн гонял Рила с мечом, чтобы понять: возмущений об опасности такого занятия дроу просто не поймёт. Но боевое оружие — и как бы не отравленное! — всё равно напрягало.
— Такое — это клинки или приёмы с ними?
— У Ришелара здорово получается! — отвлеклась от оружия Ясмин. — Он очень быстрый!
— Из него выйдет неплохой боец при должном обучении, — согласно склонил голову Канафейн, и эльфёнок восторженно пискнул: от деда похвалы дождаться — это ой как надо постараться! Потом обернулся, собираясь похвастаться папе кинжалом — и замер, во всё глаза глядя на эльфийку.
— Мама? — вышло абсолютно неуверенно.
Ян улыбнулся и кивнул.
— Да, Ришэ, это твоя мама.
— Ура! Мама Тимэрина приехала! — змейки радостно загалдели, но с места срываться не спешили.
Во-первых, эльфийка выглядела усталой — вон какая бледная, словно папа Рил с недельного недосыпа. А во-вторых, это ведь мама Ришелара, он её больше всех обнять хочет. Тот, правда, замялся — ровно настолько, чтобы сунуть кинжал в прицепленные к поясу ножны. А потом подскочил, обнял, зарывшись лицом в лёгкую белоснежную юбку, вцепился, ничего не говоря. Отец ведь предупреждал, что мама может натворить глупостей или испугаться. Так что — просто обнять. Без слов, но со всех сил, чтобы поняла, как он её ждал.
Почему мама дрожит, Ришелар не понял. Наверное, с дороги устала? Или привыкла, что в Лесу тепло?
— Ты замёрзла? — серьёзно спросил он. — Пошли, мы тебя чаем напоим.
— С печеньем! — мимо прошуршали два ярких золотистых хвоста. — И с мёдом!
В комнате остались только Янис с Канафейном, и горгона невольно взглянул на него, ожидая, что дроу выскажется. Тот пока молчал. Поднялся одним гибким движением, взял ножны с клинком, забытые змейками, пристроил их на положенное место у бедра.
— Кинжал — подарок. Под руку Ришелара, — пояснил он, будто само собой разумеющееся. — Я буду приходить, заниматься с ним.
Янис вздохнул. С его точки зрения, оружие детям уж точно не игрушка… Но родители Рилонара никогда не осуждали серпентерскую манеру воспитания детей. И ничего не говорили о его развращающем влиянии на Рила. Как можно в ответ проявлять неуважение уже к их традициям?
— В этом доме вам всегда рады, — чуть наклонил голову Ян. — Мы же одна семья.
— Семья, — согласно кивнул Канафейн, и как всегда чуялось, что за этим коротким словом стоит неимоверно много.