В следующий миг в глубине его глаз отразилась досада. Мерлин, он, что оскорбился тем, что она намекнула ему на то, что спать придется не в ее кровати? Сумасшествие какое-то. Причем мужчина явно осознавал вменяемость подобного требования, раз молча стерпел его. И все же, откуда взялась у безразличного, саркастичного ужаса подземелий эта уязвленность? Видит небо, если для Мионы сейчас что-то и представляло интерес, то померкло по сравнению с любопытством, вспыхнувшим, словно факел. Из них двоих именно она была настолько спятившей, что могла пригласить его в свой дом, в свою постель. Он же, как ей казалось, был явно не в своей тарелке от подобных поворотов судьбы. Или ей действительно все это только казалось?
Нет, вчера он был просто великолепен и от одного воспоминания о жарком сексе с профессором у нее сладко замирало внутри, но… Но позволить себе подобного еще раз она просто не могла. Только не теперь, когда он снова стал почти самим собой, когда отдалился от нее и угнетал своим молчанием, даже не пытаясь выяснить о том, что с ней творится.
Судя по тону, он точно оскорбился ее вопросом. Даже лишний раз отметил то, что является всего лишь гостем в этом доме. Ну надо же, какая ранимость. Впрочем, если вспомнить, как чутко он мог отвечать на ласки, то не удивительно, что истинное лицо зельевара было именно таким.
Пару секунд смотрела на него. Сколько же вопросов возникало в ее голове от одного только хмурого его вида, от молчания, царящего между ними и огромной недосказанности. Впрочем, почему она должна оправдываться перед ним. Он хочет находиться с ней на расстоянии, хочет, чтобы между ними всегда была глухая стена? Так она не против.
- Я достану. – Коротко процедила Миона и тут же полезла в ящик с постельным бельем, доставая оттуда темно-зеленое сатиновое.
Складывая в аккуратную стопку на ковер рядом с собой пододеяльник, наволочку и простынь, она думала о том, сможет ли уснуть самостоятельно или придется принять снотворное. Задвинув ящик, Миона поднялась, прижимая к груди приятную на ощупь ткань. Она уже хотела повернуться к Снейпу, как имя, произнесенное профессором, заставило замереть. Ему явно далось это с трудом – просто позвать ее по имени. Короткие пять букв почти застряли в его горле, вырвавшись торопливо и неуверенно на белый свет. Она непозволительно долго медлила, стоя в тише, спиной к зельевару, но в этой медлительность не было желания помутить его, только задумчивость. Справившись с собой, девушка кивнула и повернулась к нему лицом.
- Конечно профессор, вы можете называть меня по имени.
Случайно ее взгляд скользнул по горлу мужчины. Вид шрама будто бы вернул ее в то время, когда он был оставлен. Жуткая картина промелькнула перед внутренним взором. И так же быстро истаяла. А мисс Грейнджер отметила, как он торопливо застегнулся, что не вызвало ничего, кроме горечи. Будто бы Северус стыдился, будто бы эта отметина способна была что-то изменить, будто бы ей могло быть противно…
А потом он спросил о завтрашнем дне, и Миона изумленно моргнула, только сейчас, вместе с его вопросом, осознав, что впереди выходной. Надо же, она совершенно забыла об этом. Обычно в субботу после работы она шла в бар, где позволяла подцепить себя какому-нибудь красавчику. Зачастую все заканчивалось тем, что она просыпалась в чужой кровати, где и проводила время до понедельника. Неизменно забегая утром понедельника домой, чтобы переодеться и привести себя в порядок, Грейнджер никогда не опаздывала на работу, как бы ни стояла на голове накануне.
Но что вынудило Снейпа спросить о выходном? Свои планы или нежелание остаться одному. Как бы то ни было, он вряд ли позволит ей узнать больше, чем считает необходимым.
Глубоко вздохнув, кареглазая подошла ближе к дивану, на котором устроился бывшей профессор. Она оставила белье на кресле неподалеку и приблизилась еще. Смотря на него сверху вниз, Миона осознавала, что в глубине ее души живет беспокойство о том, он может послать все к Салазару и покинуть квартиру. Просто переступить за порог и снова отказаться в опасности. Снова избегать преследования и скрываться по темным углам.
- Мне не доставляет труда находиться в вашей компании, профессор.
Она позволила себе присесть на край дивана и, пользуясь тем, что он не оттолкнул и не остановил ее, протянула руки и коснулась воротника рубашки. Глядя в глаза, расстегнула несколько пуговиц, которые он только что застегнул.
- Я ведь видела его уже… Какой смысл скрывать? Это всего лишь напоминание о случившимся. Не больше и не меньше. – Она хотела опустить руку поверх его плеча, но потом остановила себя, посчитав что и без того нарушила его личную зону. - Будь у вас лаборатория, вы бы изобрели мазь после которой от него бы и следа ни осталось. Я верю в это. – Смотря в непроницаемо черные глаза, ей на миг почудилось, что вот сейчас он попросит ее встать или поднимется сам, что он не стерпит, посчитает ее слова издевательством. Но мужчина продолжал молча смотреть на нее, и тогда Миона позволила себе слабую улыбку. - И вам совершенно нечего стыдиться его. Кто я, чтобы вы столь поспешно, будто оплошав, застегивали чертовы пуговицы? Хоть этот дом и мой… я жива благодаря вам. Многие живы, благодаря вам, профессор.
Возникновение напряжения между ними, было слишком предсказуемым для девушки. Она чувствовала, что должна дать его уму немного информации для размышления, дабы профессор не вспылил прямо сейчас. Опустив ладони на свои колени, она посмотрела перед собой и не обратила внимания на то, как прикусила нижнюю губку.
- Я совершенно забыла о выходном. – Немного растерянно признала гриффиндорка. - Да, я дома. И нет никаких планов. Какой смысл их строить, если живешь один? - Подняв руку, она в смятении провела ею по лицу, взлохматила волосы и полуобернулась к нему. - Я… совершенно забыла об этом.
Миона усмехнулась, а потом и вовсе рассмеялась. Прикрывая смеющееся лицо ладонью, она не сразу смогла унять приступ веселья. А как только это сделала, тут же поспешила объясниться.
- Простите. – Искренне попросила девушка. - Я представила себе, что вы… составили бы мне компанию в походе за продуктами. – Улыбка сама собой исчезла с лица. - Одной бывает тяжело, особенно когда увлекаешься и набираешь слишком много. Но как же глупо было полагать, что я могу попросить вас. - Прервавшись на несколько мгновений, она окинула взглядом свою квартиру. - Знаете, я не часто остаюсь дома в выходной. Но когда это происходит, и я не дрыхну целыми сутками, то стараюсь выбраться куда-нибудь из четырех стен. Парк, набережная, старые улочки… Что угодно.
Склонив голову, она покачала ею, признавая всю глупость высказанных вслух фантазий. Ему не было до этого дела. Но было кое-что другое, кое-что, что смогло бы заинтересовать его куда как больше всех ее бредней. Зная, что несет в себе полезную информацию для его сведения, Миона преобразилась, готовясь выдать ее. Пусть не осознанно, но в ее глаза промелькнуло лукавство. Приятно было осознавать сколько секретов она хранит. Тех секретов, до которых он не додумался даже.
- Лучше я расскажу немного о том, что есть в моем доме. - Примирительно улыбнулась мисс. Она опустила ногу на ногу и, сцепленными в замок пальцами, зацепилась за колено. – Пока вы находитесь в этой квартире, вас не найдет ни одни поисковые чары. Нити заклинаний не достанут вас в этих стенах. Здесь можно безбоязненно пользоваться магией. Никто не отследит вашу палочку. – Замявшись на миг, она все же обронила свое опасение, - не уверена правда, что в случае использования непростительного так же ничего опасаться не придется.
Интерес, зажегшийся в глазах Северуса, стал лучшей наградой для всезнайки. Она поднялась с кровати и подошла к дальнему углу квартиры. Туда, где одну из стен занимало окно, а вплотную ко второй стояли книжные полки. На нескольких из них красовались изумительные минералы.
- Аметисты и диоптазы, белоснежный кварц и флюорит, цитрин и морион, аквамарин на мусковите и апофиллит, целестин и дымчатый кварц… По квартире расставлены безупречные по своей красоте друзы полудрагоценных и драгоценных минералов. – Она позволила себе усмешку, возвращаясь к мужчине и снова опускаясь на край дивана. – Но все это отнюдь не прихоть иметь красивые вещи дома. Мы слишком мало помним о той силе, что несет в себе природа. А еще называем себя волшебниками. Известно ли вам, Северус, что эти минералы могут создавать мощный щит? Нечто на подобии отводящих чар. Мне нужно было всего лишь правильно расставить аккумулирующие друзы.
В эти мгновения, лучась превосходством, она напоминала себя прежнюю, когда выдавала свои гениальные идеи или же ответы на вопросы. Вот только она прежняя под конец своих слов не протянула бы руку и не коснулась руки зельевара.
- Вы должны знать, что здесь действительно безопасно. И я не гоню вас ни из своего дома, ни из своей кровати, Северус. – Понимая, что ступила на опасную территорию, она усмехнулась, пряча за этой усмешкой неловкость. - Просто я никогда не думала, что вы окажетесь в ней.
Отстранившись, девушка собиралась подняться, так как сказала все, что хотела.
Как только Гермиона взяла в руки стопку постельного белья, извлеченного из ящика, взгляд мужчины упал на него. Она выбрала темно зеленый. Удивительным было то, что у гриффиндорки имеется столь слизеринской комплект. Хотела ли она отдать дань принадлежности Северуса к его факультету или не придавала значения своему выбору?
Маг вопросительно воззрился на мисс, когда она села на край дивана. То, что произошло дальше, вызвало у Снейпа изумление. Миона протянула руки к воротнику его рубашки и, глядя прямо в глаза, расстегнула пуговицы, которые он застегнул всего пару минут назад. Далее он уже не отслеживал то, что Гермиона говорила. Весь мир сузился до ее лица и рук. Профессору даже показалось, что Мисс-Взрывающая-Мозг, сейчас дотронется до шрамов, но она благоразумно не стала это делать. Мерлин, откуда в ней столько наглости, чтобы так стремительно преодолеть все расстояние и перегородки между ними? Все-таки он прав в том, что Грейнджер сумасшедшая. Как и весь их Гриффиндор, Годрик их дери. Северус не знал, что собирается делать. Встать и уйти? Зло зашипеть в своих лучших традициях? Мозг метался в поисках дальнейших действий, а зельевар бездействовал. По его телу разливалось странное сладкое и тягучее ощущение, лишающее способности сопротивляться.
«Видела… видела… уже видела…», - слова вращались у него в голове, зацепившись за край сознания. Казалось, что он стоит посреди людной рыночной площади абсолютно голый. Как, твою драконью мать, у нее это выходит? Еще в школе она была единственной, кто мог начать отвечать у Снейпа на уроке без всякого на то разрешения, при этом совершенно игнорируя его выразительно угрожающее молчание и совершенно выводя из себя этой неуправляемостью. Похоже, с возрастом эта способность многократно усилилась. Ей неоткуда было знать, что он пробовал изобретать мазь, да только она не подействовала. Слишком много времени прошло между укусом и ее применением, а усовершенствовать ее не получалось из-за отсутствия нормальной лаборатории. Досадливо отмечая то, что лаборатории ему не видеть, мужчина медленно вздохнул.
Наступившая тишина заставила Северуса поднять глаза на девушку. Она сидела молча, положив ладони на колени, прикусив нижнюю губу, и смотрела прямо перед собой. Так близко, на расстоянии вытянутой руки. Что-то было невероятно трогательное во всем ее образе, в этой домашней одежде, в этих руках на коленках, в этом ворохе волос, забранных в хвост, в закушенной губе, в синяках от бурной ночи. Что-то трогательное и беззащитное. Она выглядела растерянной, осознавая, что через несколько часов наступит выходной. Профессор молча чуть склонил голову на бок, разглядывая мисс. Сколько он себя помнил, он все время строил планы. Это проясняло голову и придавало ясности и уверенности. Пусть этим планам и суждено было быть нарушенными, что происходило, кстати, довольно часто. Ведь жизнь никогда не пишется под копирку.
Миона, смятенно проведя рукой по лицу, взлохматила волосы и слегка повернулась к своему гостю, устремив на него свои широко распахнутые глаза. Он не смог сдержать легкой тени улыбки, а мисс вдруг рассмеялась. Ее смех был таким непосредственным и заразительным. Мерлин, она ведь совсем еще девчонка. Сейчас, когда тень пережитого на время исчезла, это было так четко видно. Интересно, что ее так развеселило? Чуть поправив воротничок рубашки и облокотившись рукой на спинку дивана, маг спрятал улыбку за тыльной стороной ладони, хотя, его могли выдать глаза. Грейнджер постаралась совладать со своим приступом веселья, а он наблюдал за тем, как меняются эмоции на ее лице, как вдруг исчезла улыбка. Тени вернулись, скрывая солнце.
Она все говорила и говорила, а зельевар слушал, наблюдая за ней. Столько открытости, непосредственности, естественности было в ней в эти минуты. Это напомнило ему момент их встречи, тогда она тоже без умолку что-то рассказывала. Северусу подумалось о том, что когда мисс настроена говорить, то количество сказанного ей странным образом уравновешивалось количеством его молчания. Удивительно, но ему совершенно не хотелось прерывать Мисс-Разговорчивую-Гриффиндорку. Ему хотелось ее слушать, ведь это было удобно. Маг привык молчать. Молчать, наблюдать, слушать, думать, пока Миона разговаривала за двоих. Ее спокойно льющаяся речь погружала его в некий медитативный транс. Было такое чувство, что Гермиона старается наговориться, как жаждущий, старается напиться припадая к ручью. «Одной бывает тяжело…» - эхом прозвучало в его голове. Что ж, каждый по-своему пытается жить со своим одиночеством.
Интересно, если она не часто остается дома в выходной, чем она занимается? «Молодая, красивая девочка. Развлекается, естественно. Тра…». Внутренний только было начал вещать, как сразу заткнулся от того, сколь резко мужчина одернул сам себя. Трудно было представить умницу Грейнджер, снимающую мужчину на ночь.
За то короткое мгновение, пока маг занимался внутренними разборками, в Мионе произошли разительные перемены. Сто гриндилоу в глотку. Она вдруг как-то преобразилась, выпрямилась, а в глазах ее запрыгали хитрые чертики. С энтузиазмом Гермиона открывала ему часть своих секретов, сидя с закинутой ногой на ногу и сцепленными в замок пальцами на коленке. Северус проследил за ее движением и, поцелуй его Моргана, представил себе эти коленки голыми.
Гриффиндорке удалось вызвать его интерес своими рассказами, и эта заинтересованность возрождала в той, кого он видел перед собой, Отличницу Хогвардса, Гордость Гриффиндора, прекрасно выучившую урок и спешившую поделиться с миром этой новостью. Чем больше говорила Миона, тем интереснее ему становилось.
Мисс-Знаток-Минералов, торжествующе усмехнулась и с видом ученицы, сдавшей экзамен на «Превосходно», вернулась с победоносно горящим взглядом и снова села рядом с зельеваром. Конечно, как преподаватель по ЗОТИ, он был в курсе магических свойств минералов. Но он был, скорее, теоретиком, чем практиком. Из глубины его создания поднялось гадкое желание сказать что-нибудь в своем обычном стиле. Тихо, сухо и пронзительно произнести: «Спасибо, мисс Грейнджер. Садитесь. Выше ожидаемого».
Он опустил взгляд на предполагаемое место нахождения амулета. Судя, по проступающим сквозь ткань соскам у нее под футболкой не было ничего, кроме защитного артефакта. Маг поспешно поднял глаза на мисс. Но, видимо его, постоянно съезжающих в сторону пикантных деталей, мыслей судьбе было не достаточно. Пока он обдумывал, какие вопросы задать, мисс вдруг подняла руку и прикоснулась к его руке. От прикосновения ее пальцев и от внезапности Снейп был готов отшвырнуть от себя хрупкую руку. Наверное, если бы сейчас рухнул потолок, маг испытал бы меньший шок, нежели от услышанного далее. Прямота и непосредственность Гермионы граничили со слабоумием. Она сама поняла, что только что сказала?
Внутренний голос мужчины застыл в трансе, как и он сам. Миона отстранилась, явно собираясь встать. Его тело в экстренных ситуациях порой само решало, что делать и делало это намного быстрее мозга, не раз это спасая в бою. На этот, раз мозг тоже еще ничего не сообразил, но рука уже сжала запястье мисс, и он потянул ее обратно к себе. Теперь близость к бывшему профессору оказалось еще более опасной. Он, испытывающе глядя ей в глаза, протянул другую руку и двумя пальцами подцепил шнурок, вытаскивая наружу знакомый амулет с александритом, некогда принадлежащий безумной Беллатрикс.