- Нет. Во-первых, не глупо. - Произнес он, опуская артефакт на грудь Мионы и, не без удовольствия, намеренно медленно проведя по ней тыльной стороной руки. - Не глупо просить меня составить компанию в походе за продуктами. – Медленно пояснил мужчина, глядя мисс в глаза, - Во-вторых, я изобрел мазь, но она оказалась не эффективной. В-третьих, я знаю, что минералы несут в себе много полезных свойств. - Миона застыла, а Снейп приблизился вплотную к ее лицу. - В-четвертых, стеснение я оставлю для нерешительных, глупых, ленивых неумех студентов, молодежи вроде вас. Вы явно забылись, считая себя вправе нести всю эту чушь. – Отчеканив с презрением каждое слово, он продолжил уже спокойнее, выгнув бровь. - И, наконец, в-пятых, если ты не выгоняешь меня из своей кровати, почему принесла мне отдельный комплект постельного белья?
Выдохнув в приоткрытые губы Мионы, он слегка прикоснулся к ним своими, прихватил нижнюю, пользуясь тем, что теперь она находилась в оцепенении, как жертва, застывшая перед змеей. Так упоительно сладко и соблазнительно было коснуться ее губ и нежно помучить, вызывая возбуждение. Она даже выгнулась на встречу. А через пару таких сладких мгновений, Северус отпустил запястье и чуть отстранился, наблюдая за реакцией. Было очень интересно посмотреть, до какой степени разгорелся костер. Может быть, увидеть смятение, может быть смущение, может быть возмущение…
Резко повернув голову, Гермиона посмотрела сначала на руку, схватившую ее цепко за запястье, а потом в черные глаза, полные странного выражения, названия которому у нее не было. И пока она опускалась обратно, в мозгу бился один лишь вопрос «зачем он сделал это»? Хотел ли Снейп обрушиться на нее со всей силой своей язвительной ядовитости или желал еще больше подробностей?
Когда Северус, смотря в глаза, протянул руку и вытащил из-под футболки амулет, она едва сдерживалась, от того, чтобы не начать вырываться. Девушка опасалась того, что опытный легимент попросту сорвет это украшение и проникнет в ее мысли. Мерлин, тогда она не сможет скрыть свои тайны, не говоря уже о том, что выплывет наружу ее заговор по телефону! Тогда все ее планы полетят к Салазару, ведь он не позволит даже попытаться помочь себе. Такой гордый и такой уязвимый, окруженный врагами и предателями, будто сейчас не мирное время. Хотя мирное ли оно вообще?
Но небо было благосклонно к ней, и мужчина опустил артефакт. Но то, что он при этом сделал, заставило Миону изумленно вздохнуть, невольно выгнувшись на встречу его прикосновению. Черт! Похоже, ее слова были слишком откровенны. Да только сказанного не воротишь, если бы и хотелось.
Что ж, значит, мисс Грейнджер могла рассчитывать на компанию мрачного зельевара в своих завтрашних прогулках по городу и походах по магазинам. Вот только эти мысли не помогали расслабиться. Гриффиндорка чувствовала себя кроликом перед удавом, но не могла подняться и спастись побегом. Это было бы слишком унизительно для нее. Бежать от мужчины, которого сама же впустила сюда, которому предоставила свободу действий? Это было бы нелепо.
Продолжая слушать мага, Миона хотела возразить о том, что порой нужны годы экспериментов, годы неудачных попыток, чтобы приготовить мазь. Но он это знал и сам. И он находился слишком близко, а это превращало ее в застывшую статую самой себя. Отчасти потому, что Снейп все еще удерживал ее за запястье.
Поцелуй, последовавший вскоре после того, как волшебник приблизился к ней вплотную, полностью лишил ее каких-либо мыслей. Томительное тепло неумолимо расползалось по телу от того, как Северус ласкал ее губы, столь легко и столь нежно. Но почему он прервался, почему отстранился, отпустил, наконец-таки, ее руку? Смотрел на нее так, будто бы ждал реакции. Наблюдал, полагая, что девушка может разозлиться-таки, или забрать свои слова обратно, или что там еще? Что ж, она не даст ему возможности упиваться ее эмоциями.
- Доброй ночи, профессор. – Усмехнулась уголком губ.
Она не стала задерживаться боле рядом с ним, не стала глупо спрашивать о том «что это было». Да и зачем? Вот только перед тем, как лечь спать, Грейнджер зашла на кухню и выпила пару таблеток снотворного. Лежать и ворочаться в кровати, когда в нескольких метрах от тебя находится ужас подземелий, не было ни малейшего желания. А так ей удалось быстро окунуться в объятия Морфея, отбросив все мысли.
Комментарий к Глава 8. Немного огня - середина пути (II)
Буду рада комментариям. Однако попрошу удержаться от грубой или необоснованной критики. Помните, что у каждого свое видение персонажей.
========== Глава 9. «…а нимбы бледнеют и гаснут, и… каждому атому счастья отмерен свой срок заранее…» (I) ==========
Воскресенье для Гриффиндорки началось с удивительно хорошего настроения. Мысли о том, что сегодня не нужно будет идти на работу и справляться с очередными намеками шефа, едва ли не дарили девушке крылья. На этих самых крыльях она и улетела в ванную комнату, напевая негромко под нос:
He said:
In my life, there was so much anger,
Still I have no regrets.
Just like you, I was such a rebel
So dance your own dance, and never forget.
Пусть у нее был всего один день, чтобы распорядиться временем, как душе угодно, пусть погода была паршивой (чтобы понять это, хватило одного взгляда в окно, за которым с неба сыпался снег, то и дело сносимый порывами ветра), пусть на диване в ее квартире спал самый невыносимый человек, которого она знала, все это не было способно омрачить ее настроя. Как же редко в последние годы она чувствовала себя настолько живой, чтобы беззаботно напевать стоя под душем и приводя себя в порядок. Но слова, казалось, сами слетали с губ:
«N’oubliez jamais» -
I heard my father say.
«Every generation has it’s way
A need to disobey».
Прежде чем зайти на кухню, Миона забрала с прикроватной тумбочки сотовый. На ходу она открыла один из плейлистов и приступила к варке утреннего кофе. И пока она насыпала в турку кофе, заливала его холодной водой, ставила на медленный огонь, из динамика негромко лилась спокойная музыка. Девушке подумалось о том, как должно быть тяжело тем, в чьей жизни нет места мелодиям. Грейнджер вспоминала все те момента, когда вероятнее всего свихнулась бы в отсутствии звуков, закопавшись в книги. Этих моментов скопилось слишком много, поэтому теперь мисс всегда была готова прибегнуть к спасению. Пусть и столь по-маггловски. На плите варился кофе, ловкие руки нарезали сыр и мясо, укладывали нарезанный багет в плетенную корзиночку, а мужской голос пел ей:
N’oubliez jamais.
It’s in your destiny -
A need to disagree,
When rules get in the way.
N’oubliez jamais.
И все в мире казалось правильным. Если не думать о том, что за ее спиной спит Северус Снейп, родители находятся в Австралии и абсолютно не помнят о ней, а сама Миона не в состоянии справиться с тем, что магглы бы назвали простым «посттравматическим стрессом». Потянувшись на носочках, она достала с верхней полки небольшой поднос, уместила на него пару чашек, бутерброды и разломанную на кусочки плитку шоколада. С этой ношей гриффиндорка подошла к дивану, на котором расположился спящий маг. Осторожно ставя поднос на столик, она опустилась в кресло неподалеку, взяла в руки кружку с ароматным напитком и, сделав небольшой глоток, принялась рассматривать мужчину. Во сне морщины между его бровями разгладились, сжатые в тонкую линию губы были расслаблены, и их уголки, в кой-то веки, не были язвительно изогнуты. Такой расслабленный… Отпив еще немного обжигающе горячего кофе, она медлила тем, чтобы разбудить зельевара. Сейчас он казался ей таким умиротворенным, таким спокойным, да только что мог знать об умиротворении человек, зависший над пропастью? Нарушать его хрупкий покой казалось кощунством.
Делая глубокий вздох, Гермиона отвела взгляд от его лица и потянулась за кусочком шоколада. Она не успела даже схватить его, как спокойный тихий голос настиг ее.
- Налюбовались?
Испуганно вздрогнув, Миона расплескала себе на штаны горячий напиток и тут же зашипела от досады и боли. Черт возьми, как одним только словом, произнесенным с легкой хрипотцой, он мог заставить ее чувствовать себя виноватой школьницей? С пару мгновений девушка смотрела на Снейпа расширенными от испуга глазами, будто ее застали за чем-то постыдным. Но ей удалось, почти сразу же, взять себя в руки.
- Нет. – Отрицательно качнув головой, она посмотрела прямо в глаза проснувшемуся. – Еще нет.
Легкая улыбка появилась на ее губах и там и застыла, когда маг достал из-под подушки палочку и заклинанием привел ее одежду в порядок. Наверное, нужно было поблагодарить его, вот только она не могла и слова из себя выдавить, вцепившись в горячую чашку пальцами, дабы хоть этот жар мог ей спокойно высидеть на месте, когда кто-то колдовал рядом. И уж тем более, когда колдовство было направлено на нее.
Улыбка, едва уловимо тронувшая уголки губ гриффиндорки, вот и вся реакция, которая последовала на все его слова и действия. «Ну а что же ты еще хотел?» - поинтересовался внутренний, тут же прячась, словно боясь запоздалой реакции.
Наблюдая за тем, как девушка прохаживалась между кухней и спальней, зельевар сам не заметил, как отключился. Он даже не понял, что стало тому причиной – может усталость от постоянного ожидания подвоха, а может наоборот – какое-то чувство спокойствия и толика уверенности в том, что именно здесь, в этой небольшой квартирке бывшей ученицы, его не тронут. Но факт оставался фактом, Северус впервые за несколько лет, уснул быстро и спал практически без сновидений и кошмаров, преследовавших его в последнее время.
Лишь когда до слуха мужчины донесся легкий шум воды и, нескольким позднее, звуки музыки, сопровождаемые голосом Мисс-победительницы-неведомо-какого-то-там-конкурса, он понял, что наступил новый день, а с ним и новое утро. «А голос у нее ничего. Как, в прочем, и все остальное…», - тут же отозвался проснувшийся Внутренний, потягиваясь и разминаясь. Еще пару минут, и комнату заполнил аромат свежесваренного кофе, от чего сознание окончательно проснулось и потребовало активных действий. Но тело почему-то отказывалось повиноваться, заставляя зельевара остаться на прежнем месте и наблюдать из-под полуприкрытых ресниц за мисс, вошедшей в комнату с небольшим подносом.
Пристроившись напротив него с чашкой ароматного напитка, гриффиндорка и не подозревала о том, что за ней тоже наблюдают. Мерлин, всегда уверенная в себе, способная изящно нарушить несколько сотен вековых правил, да так, что даже и не подкопаешься, сейчас мисс Грейнджер являла собой лишь слабую тень той, кого он знал в школе. Северус даже не мог объяснить, что в ней изменилось помимо фигуры, которая, кстати, была просто великолепна. Единственное, что мужчина мог сказать точно, так это то, что в его бывшей ученице что-то надломилось. Он заметил это еще тогда посреди Сохо. Вот только что? Почему произошли все эти перемены? Судя по всему, Мисс-Гордячка вряд ли захочет рассказывать о том, что произошло в ее жизни. Хотя ее непредсказуемое поведение доказывало, что вероятным теперь стало то, что ранее являлось невообразимым.
Мужчина продолжал притворяться спящим, хотя уже стоило бы прекратить этот спектакль. Мерлин, когда еще ему принесут кофе в постель? Нужно было прожить сорок один год, чтобы дождаться этого. Видимо люди были правы, считая, что в нем слишком много яда. И этот чертов яд стремился наружу теперь, когда хозяйка квартиры привыкла к его обществу и не ждала подвоха. Оставалось дождаться, когда Миона отведет от него взгляд (который маг чувствовал кожей), потянувшись за кусочком шоколада, небрежно выложенного на блюдце, стоящем на подносе.
- Налюбовались? – тихо, чуть хрипло, но от этого не менее язвительно спросил мужчина. И тут же имел удовольствие видеть, как его голос заставил девушку вздрогнуть, проливая на себя часть кофе, и тут же зашипеть.
Едва сдерживая вздох и тираду по поводу чьих-то неуклюжих рук, Северус потянулся и извлек из-под подушки палочку. Совершенно не обращая внимания на то, как испуг на лице Мионы быстро сменился едва заметной улыбкой, а потом напряженностью, стоило ей заметить у него в руках палочку, зельевар привел ее одежду в порядок. Если девушка и бежала от своих сил, то он не собирался идти у бывшей студентки на поводу и вести себя во всем, как магл.
Поднявшись с кровати, он трансфигурировал серые пижамные штаны с рубахой в привычные черные брюки с белой рубашкой. Перебираясь в кресло, зельевар отметил, как побелели костяшки пальцев Грейнджер, когда она впилась ими в чашку, словно та являлась спасательным жилетом.
- Мисс Грейнджер, вы сейчас раздавите ее, если продолжите в том же духе. – Не удержался профессор и кивнул на руки девушки, делая глоток обжигающе горячего напитка. – Прекрасный кофе.
От его взгляда не укрылось, как девушка торопливо взглянув на него, попыталась взять себя в руки и даже улыбнулась, делая глоток кофе. Снова она претворяется нормальной, тогда как мысленно явно находится не здесь, явно возвращается к случившемуся. И если бы не амулет чокнутой пожирательницы, он уже увидел бы все в ее мыслях. Но что толку было зацикливаться на желании подсмотреть, что творится в голове у мисс Грейнджер? Впереди был день, который накануне он согласился провести с ней вместе, день, когда придется следовать за юной англичанкой, интересы которой вряд ли в чем-то могут совпадать с его интересами.
Но все оказалось куда как лучше. Быть может потому, что мужчина все еще думал о Мионе, как о той гриффиндорке, которая являлась невыносимой занозой семь лет, а может потому, что вообще чья-либо компания не привлекала его. Зельевар был готов к тому, что она весь день прошатается по магазинам Сохо, что ей захочется посетить какие-нибудь книжные или библиотеки, или бутики с женскими штучками, или что угодно еще бесполезное и неприятное ему. Да только мисс выбрала для сегодняшней вылазки в город совсем другие цели.
После завтрака и утреннего принятия душа, едва он покинул ванную комнату, Грейнджер заявила о том, что пока она будет переодеваться там, откуда он вышел и собираться, у него есть пятнадцать минут. Пятнадцать минут… он всегда полагал, что женщинам необходимо куда как больше времени на все бесполезные манипуляции с внешним видом. Если бы она пользовалась чарами, он еще мог бы понять, почему всего четверть часа, но ведь Миона явно не использовала магию. Хотя какое ему до этого всего дело? Все это не касается его. Есть только время, которое он украл для себя в качестве передышки перед решающим выходом, и детали, которые нужно тщательно обдумать.
Но мысли снова и снова возвращались к спутнице, кутающейся в шарф, повязанный поверх пальто. Она жила в самом необычном районе Лондона, самом оживленном и при этом умудрялась видеть его совершенно по-своему. Она не была ни магглой, которая торопилась бы заглянуть во все эти многочисленные развлекательные места, ни волшебницей, которая бы все это брезгливо поджала губы и посчитала нахождение в подобном районе неподобающим. Она застыла где-то посередине и просто любовалась улицами, разноцветными невысокими домами, скверами, парками и площадями. Похоже, она вообще жила где-то в своем мире, в который он попал по чистой случайности.
Так уж повелось, что Сохо обожают изгнанники всех возможных сортов: он укрывал греков, бежавших от Оттоманской империи, французов-гугенотов, спасавшихся от Людовика XIV, Томаса Де Квинси, автора «Исповеди англичанина, употребляющего опиум». В Сохо жили Рембо с Верленом и Карл Маркс с любовницей и женой. Здесь живут, работают и развлекаются иммигранты со всего света. И теперь мисс Мозг-Золотого-Трио сама для себя выбрала жизнь в Сохо.
Северус и не заметил тех кварталов, что они прошли в молчании до площади Сохо, пересекая которую, перешли на Фрайт-стрит. В какой-то момент Грейнджер взяла его под руку, отчего мужчина изумленно выгнул бровь, повернув к ней голову. Но мисс то ли намеренно не смотрела на него, избегая закономерной реакции, то ли не видела ничего необычного в том, чтобы идти с ним под руку. Мерлин, он надеялся, что не заразится ее сумасшествием, находясь рядом.