Через пару дней мы добрались до Белегоста. Нормальные такие горы, красивые, живописные, врата тоже ничего. Нас уже ждали. Самый нарядно одетый гном с самой же красивой бородой оказался гномьим царём Хормом. Так, во всяком случае, он представился.
- Я рад встретить хоть одну эльфийку, похожую на настоящую женщину,- сделал он мне изысканный комплимент, чем напряг Маэдроса и смутил меня.
- Право, вряд ли вы увидите похожих на меня эльдар,- пробормотала я в ответ нечто невразумительное, и гном усмехнулся. Кажется, меня приняли за свою. Ещё никогда моё великолепное отсутствие такта не помогало налаживанию контакта с иной расой.
Тем временем нас провели через весь город (или просто часть его) к дому правителя. Я по сторонам смотрела, крепко держа под руку Маэдроса, чтобы не отстать и не заблудиться. Город отличный, после возвышенных построек эльфов кажется мрачным и приземлённым...но мне нравится. Потолки высокие, всё имеет прямые линии и углы, тепло, система вентиляции работает неплохо. Красота.
Гвирит тоже очень интересно всё и вся. Как-то незаметно она отошла от нас и пошла самостоятельно искать приключения. Ясное дело, что заметила я это только когда мы зашли во дворец и остались с королём гномов на переговорах.
Pov Анара.
Кажется, принимают эльфийскую делегацию. Ну и ладно, пусть принимают, а кузни простаивать не должны. Увидел издали королеву эльфов. Благо она единственная была похожа на нормальную женщину. Ну, посмотрел и ладно, возвращаюсь к работе. Мне, столетнему мастеру-ювелиру, нельзя отвлекаться от работы.
- Господин гном, а что это вы делаете?- раздаётся неожиданно звонкий детский голос у меня за спиной. У меня чуть молот из рук не выпал! Разворачиваюсь и вижу маленькую пухленькую девочку-эльфийку. Или мальчика? Нет, всё же, наверное, девочку. Рыжую, с голубыми глазами и умильной рожицей.
- Что я делаю?- переспрашиваю осторожно,- Кую.
- А что вы куёте?- продолжает задавать вопросы она.
- Да так, ожерелье одно. Малышка, ты потерялась? Ты ведь с эльфами вроде приехала?
- Ничего, я просто хотела посмотреть на кузницы,- улыбается ребёнок,- А можно мне подержать молот?
- Ты не удержишь,- усмехнулся я,- Он весит больше, чем ты.
- А я не хочу его удерживать, я хочу его подержать.
Ну, я и дал ей молот подержать. Подержала, выпускать не захотела. Тем временем пришли мои братья – и опешили, увидев маленькую эльфийку (или, всё-таки, маленького эльфа?) с моим молотом в ручках.
Но дети – они и у нас, и у эльфов, и у людей дети, и выгонять ребёнка из кузницы мы не стали. Ребёнку всё интересно, он-она ходит и смотрит, как мы работаем. Особенно её привели в восторг камни. Брат мои Гламан дал ей задание – перебрать камни, чем очень обрадовал и её, и нас.
- Так, вот этот камень – на брошь с золотым основанием, так можно скрыть его трещину,- сказала неожиданно она,- А вот эти два камушка – на серьги, они парные. Вот этот – на ожерелье, только его огранить сначала надо. А вот эти два – тоже на серьги, их можно почти не гранить...
- Так, малыш...как тебя, кстати, зовут?
- Гвирит!- представилась эльфийка.
- Хорошо. Гвирит, откуда ты знаешь, какой камень на что должен идти?
- Не знаю. Просто вижу и понимаю, на что он сгодится. А что?
А ведь это создание довольно-таки талантливо! Ей не больше десяти лет, а уже разбирается в самоцветах. Нет, талант этот ещё шлифовать и шлифовать, но в целом...неплохо. Братья мои удовлетворённо кивнули. Но Гвирит надо чем-то занять, чтобы не совала руки в горн. К счастью, Гламан умный – положил перед ней лист бумаги, угольный карандаш, линейку и велел сделать чертёж того, что бы хотела она сделать сама. Это он правильно придумал: дети, они же хотят сами всё попробовать. Особенно после того, как мы пообещали ей выковать что-нибудь по её чертежу. Дети – они такие...их обязательно нужно чем-то занять, иначе не отстанут.
А пока она шурует угольком – она молчит и не бегает по кузнице. Милый ребёнок, в общем. Интересно, а её родители вообще в курсе, где их чадо?
- Готово!- что, так быстро? Ещё и часа не прошло! Ну, и что она такого хорошего может накалякать за...
Ого! Не так уж и плохо! Так, осталось лишь разобраться, что же это такое. Так, я вижу здесь много цепочек, застёжек, чёрные кляксы-камни, какие-то странные линии...так, и что это?
- Знаешь, я понятия не имею, что это, но я хочу это выковать,- протянул мой младший брат, осматривая чудо-чертёж,- Слушай, эльфёнок, а это вообще что?
- Как что?- изумилась малышка,- Ожерелье!
- Интересное ожерелье. Ну, скуём?
- Скуём,- отвечаю я братьям,- Мне самому интересно, что из этого выйдет.
Конец Pov Анара.
Переговоры были долгими, но не тяжёлыми. Гномы оказались немногим дипломатичнее меня, так что понимали мы друг-друга прекрасно. Нам – оружие и украшения, им – древесина и еда. Всё по-честному. После переговоров принесли обед, десерт, потом начали разговаривать о Морготе. Я, изрядно развеселившаяся к тому времени, рассказала историю о том, как мои сыновья ходили на Моргота. Рассказывала громко, озвучивая всех троих и добавляя комментарии от себя.
- Поразительно!- воскликнул король Хорм, тоже повеселевший после бутылки вина,- Толэдгват, вы упомянули, что у вас есть не только два сына, но и дочери. Сколько же у вас всего детей?
- Пять!- объявила я после небольших раздумий,- Сын, приёмный сын и три дочери. А через восемь месяцев будет шесть.
- Ну наконец-то у эльфов появились настоящие женщины! Эх, будь вы хотя бы на голову ниже...- вздохнул тяжело гном, игнорируя возмущённый взгляд Маэдроса,- Кстати, вы ведь приехали с дочерью. Но что-то её нигде нет.
- Кхем...Маэдрос, она вошла во дворец?
- Не помню...- побледнел мой супруг,- О, Эру Илуватар!
Ребёнка нашли к вечеру. Три гнома-кузнеца привели её во дворец сами, поминутно извиняясь и оправдываясь, что привели так поздно. Но Гвирит не выглядела напуганной – она выглядела сытой и довольной жизнью. В руках она держала пугающего вида золотую сбрую, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся ожерельем.
- Леди, вы только не волнуйтесь,- подошёл ко мне один из гномов,- Мы вашу дочь развлекли, накормили, на вопросы ответили и вообще не обижали. Но в ней скрыт явный талант к кузнечному делу, и лучше его в землю не зарывать.
- Безусловно. Вы хотите, чтобы я направила её в Белегост для обучения у гномов?- улыбнулась я.
- Ну...в принципе, и этот вариант сгодится, ежели у эльфов своих кузнецов нет.
- Не, я не хочу к эльфам,- твёрдо заявила Гвирит,- Гномы лучше. У них есть бороды и свиная вырезка. У гномов тепло.
Кажется, если эльфы на такое заявление дочери короля начали качать головами и молиться Эру, то гномы сочли эти слова за изысканный комплимент. К договору эльфов и гномов добавился ещё один пункт: дать техническое образование Гвирит, наследнице пламени Феанора, дочери королей нолдор Маэдроса Высокого и Толэдгват...нет, мне определённо нужно прозвище.
Маэдрос, кстати, согласился почти сразу. Философское отношение к жизни у него проявилось после рождения второй дочери. У меня это ещё из человеческой жизни сформировалось. Мужчины...
Хм. А ведь я теперь, в какой-то мере, тоже мужчина. Сбылась мечта отрочества. Главное, чтобы про это не узнали ни дети, ни Маэдрос, ни (что особенно важно) Моргот. Иначе, в лучшем случае, мне предстоит долгий неприятный разговор с супругом. В худшем же...если получится, успею сбежать из Белерианда на восток, а если нет – что же, я прожила долгую и интересную жизнь...
Но не буду о грустном, а то опять расстроюсь заранее. Да и потом, хоть я иногда по утрам и просыпаюсь в облике Саурона, Маэдрос пока ничего не узнал, или узнал, но понял и смирился.
Я положила незаметно руку на живот – кажется, четвёртая дочь Маэдроса всё же будет не такой уж и плохой – не тошнит, настроение не меняется, происходит всё достаточно спокойно. Впрочем, меня вообще при беременности тошнит редко...вот, собственно, при первой и рвало, дальше почти нет. Но как тогда толковать этот странный сон? А может, всё не так плохо, просто выглядит страшно? Или же это видение было рождено моим воспалённым разумом? Кто знает...
- Ну, поедем домой?- спросил Маэдрос меня.
- Конечно,- кивнула я ему, отринув страхи,- Утром выедем.
====== Часть двенадцатая, драконья. ======
Родила в положенный срок Тиндлох дочь, прекрасную Аранель, чьё имя так горько слышать эльфам ныне. Говорят, в тот час, когда родилась она, шёл град, и Моргот в Утумно слёг с лихорадкой.
Но радовались Маэдрос и Толэдгват рождению четвёртой дочери, как радовалось и всё королевство. Радовались и братья короля, исключая вначале Келегорма Светлого, поскольку мечта его иметь сына не могла исполниться.
Но прошло совсем немного времени, и он полюбил племянницу, и мог подолгу сидеть у её колыбели, рассказывая сказки и истории из своей жизни.
Зима отступила, пришла весна. Радовалась природа, но безрадостна была королева нолдор: не мил ей был солнечный свет, всё чаще уходила она в леса...
Мне очень не нравится моё поведение. Но сейчас мне стало просто невыносимо находиться столько времени в обществе. Раньше тоже не нравилось, но, как правило, я могла себя заставить. Сейчас не получается. В облике Саурона-Аннатара очень приятно гулять по лесам, надо сказать. Далеко и надолго я не ухожу, но прошу Маэдроса в такие моменты меня не искать. Объясняю тем, что очень хочу уединения в закатные часы. Сейчас ещё холодно ночью, но я рада ощущать этот холод – в последнее время мне слишком жарко во дворце.
Аранель, принцесса. У неё рыжий пушок на голове и голубые глаза. Сейчас ещё ничего сказать нельзя, но она явно снова пошла в Маэдроса. Из всех дочерей ни одна не похожа на меня. Разве только Реммират, у неё волосы чёрные и кожа достаточно бледная. Впрочем, скоро она поедет в Серые Гавани, так что бледной её кожа будет ещё очень недолго. Но Аранель не похожа на Гвирит или, скажем, Серегон. Серегон в свои три года – очень активный ребёнок, а Гвирит вообще переехала временно в Белегост для обучения кузнечному делу. Причём именно у гномов, не у эльфов, как Маэдрос предлагал. А Аранель...не знаю, наверное, на меня так влияет сон в первую неделю беременности, но она не похожа на нормального ребёнка. В её глазах мелькает что-то странное, нехорошее. Тем более, что сон этот мне ещё иногда за миг до пробуждения видится.
Распутная Ева с глазами, полными воды,
Запретного древа срывает горькие плоды.
Их дарит Адаму, и они сок пьют, как кровь.
И плачет от сраму, перепутав с похотью любовь...- протягиваю я задумчиво. Песни поднимаются у меня из памяти по мере надобности.
Nitinur in vetitum semper, cupimusque
Nitinur in vetitum semper, cupimusque negata…
- Красиво...- шепчет вдруг кто-то, и я испуганно оборачиваюсь.
- Кто здесь?- спрашиваю испуганно.
- Так ли важно знать моё имя? Я не враг тебе, иначе ты бы уже погиб ужасной смертью.
- Ты дракон?- удивлённо предположила я.
- Хм...надо же, угадал. Откуда эльф знает о драконах?- из-за дерева вышел небольшой, метров в десять дракон. Бескрылый, худой, с короткими мощными лапами.
- Тебя, случаем, не Глаурунгом ли зовут?- поинтересовалась я осторожно, готовясь использовать магию майар. И бежать.
- Глаурунгом. А твоё имя, эльф? От тебя пахнет так знакомо...Ты был когда-нибудь в Утумно?
- Меня зовут...- я осеклась. Врать драконам нельзя. Поэтому я принимаю “настоящий” облик Саурона и продолжаю,- Никак не зовут, я не помню своё настоящее имя.
- Надо же!- выдохнул Глаурунг,- Владыка Саурон!
- Тише! Я не Саурон, и не хочу им быть! Скажи, Глаурунг, тебя прислал Моргот?
- Нет,- дракон недовольно оскалился,- Он мне больше не господин.
- Тогда...- я, помедлив, начала говорить. Выговориться разумной бескрылой твари оказалось легче, чем мужу, поэтому я рассказала всё: с момента пробуждения и до сегодняшнего дня. Глаурунг слушал, не перебивая. Ближе к концу мне захотелось разрыдаться, и он со вздохом подставил свой гладкий тёплый бок. Медные кудри настойчиво лезли в глаза, пришлось принять свой привычный женский облик – в нём волосы прямые. Когда я успокоилась, потянуло на лирику. Мрачную лирику.
В горе и в радости,
В жизни и в смерти
Мы до самого гроба
Питаем обманом утробу.
Мы до самого гроба
Питаем обманом утробу...
- Красиво...- протянул Глаурунг,- Ты точно не Гортхаур Жестокий. Тёмный майа никогда не плакал. Не принимал женских обличий. Не пел таких песен. И не связал бы свою жизнь с эльфом, породив пять полукровок.
- А ты – не Глаурунг Бескрылый,- усмехнулась я,- Ты бы никогда не сбежал от Моргота.
- А вот здесь ты ошибаешься. Орочиха предсказала мне смерть от рук человека из рода Хурина, который отомстит мне за всё совершённое мною зло. Я решил не совершать зла вообще...хотя бы пока тот человек не погибнет естественной смертью.
- Неужели Моргот тебя отпустил?- удивилась я.
- У него не получилось меня удержать. По некоторым причинам его сила уходит. Не потому, что он измучен боями, вовсе нет... Его гложет рана куда опаснее, чем шрамы от боёв.
Кажется, я поняла, что это за рана. Что же, звучит весьма правдоподобно, если учесть рассказ Силиврена, когда Моргот пощадил моих сыновей только за внешнее сходство Силиврена и Саурона.
Глаурунг разрешил погладить себя по чешуе. Он не золотой, вовсе нет, чешуя выглядит тусклой и кое-где осыпается. Похоже, не очень-то он и скучает по Утумно, где с ним обходились не лучшим образом. Интересно, как он собирается жить в наших лесах?
- Хочешь, заключим договор?- предлагаю я неуверенно,- Ты не убиваешь эльфов, людей и гномов, охраняешь наши границы, а мы закроем глаза на твоё происхождение. Ну, как тебе идея?
- Идея, надо признать, неплоха. Однако, на зиму я впадаю в спячку, и мне понадобится пещера.
- Идёт,- киваю я,- Как будем договор составлять. Если драконы держат клятвы, можешь просто поклясться, а если нет?
- Ты всё-же в теле Владыки Саурона,- рыкнул недовольно Глаурунг,- Ты можешь воспользоваться его силой для заключения магического договора. Просто пожелай, ничего сложного.
Договор мы заключили, причём в обязанности дракона входило неразглашение моей тайны, пока я сама не разрешу. Гипноз...Глаурунг сказал, что на майа он не действует, но в глаза его я решила не смотреть. Так, на всякий случай. Осталось одно: убедить Маэдроса в том, что конкретно этот дракон перешёл на сторону Света. Впрочем, кое-какие мыслишки у меня уже есть...
Еду во дворец на драконе. На лошадях уже ездила, как-то ездила на олене, а на драконе катаюсь в первый раз. Удобно, надо признать, даже без седла. Эльфы опускают луки, так как видят меня, так что к Маэдросу мы с Глаурунгом пришли целые и невредимые.
- Что ты делаешь на спине прислужника Моргота?- спросил меня недоумённо Маэдрос.
- Он больше не прислужник,- показываю договор,- Теперь Глаурунг на стороне эльфов и людей.
- Можно ли доверять дракону?- продолжал сомневаться Маэдрос.
- Можно, если он дал магическую клятву о подчинении,- ответил уже Глаурунг, урча и жмуря глаза – я незаметно погладила его по холке. Ну, незаметно...скорее, осторожно и медленно.
Маэдрос уже привык, что мне иногда удаётся разрешить ситуацию самым необычным образом, поэтому всё же пропустил нас с драконом во дворец.
Глаурунг первым делом свернулся в клубочек под лестницей и продолжил зимнюю спячку.
Сигрид приехал в апреле. Он волновался, что его племянник не приехал в гости в сентябре и в январе, поэтому решил сам навестить Сиона. Маэдрос оставил нас двоих наедине и ретировался, оставив меня проявлять чудеса дипломатичности. И тут мне стало неловко.
- Ну, так что с Сионом? Он болеет?
- Эм...ну, не совсем...Скажем так: он спит.
- Что, разбудить не? Не выходит?- почесал голову король людей.
- Нет, он уже полгода дрыхнет, как от Моргота вернулся...
Ой, блин!
Сигрид помрачнел. Кажется, до него начало доходить, что ситуация не столь однозначна, как он предполагал. Некоторое время сидели и молчали. Повисла неловкая пауза.
- Значит, уже полгода?- уточнил Сигрид.