достаточно светло. Пробиваясь сквозь рассохшиеся доски,
лунный свет разделял тонкими лучами кишки корабля на
ровные серые полосы.
- Поторапливайтесь, неугомонные бродяги, - прошептал
Скиталец.
Перебравшись из одного трюма в другой, они продолжали
идти наращивая темп. И Рик представил себя загнанной
белкой в колесе бесконечного бега. Мир сжался до размеров
крохотных, труднопроходимых лазов и полностью поглотил
путников, словно они очутились в желудке гигантского
кашалота: изогнутые доски были схожи с ребрами, а мох и
сухой ил - напоминал мясной нарост.
Также внезапно, как и в прошлый раз, Скиталец свернул в
сторону узкой лестницы ведущей наверх и остановился. На
юношей уставился проницательный с хитрецой взгляд.
- И как вам удается с такой невероятной периодичностью
влипать в неприятности, сэры следопыты? - выпалил их
спаситель.
- Вы не предупреждали нас о тех, кто живет на кладбище, -
слегка отдышавшись, возмутился Свифт. – Еще бы чуть-
чуть и они разорвали бы нас на части. Да кто они вообще
такие?!
Не отреагировав на претензии, Скиталец словно скат
вцепился в руку Рика, одним движением сорвав повязку и
еще раз осмотрел метку, которая к тому времени уже
захватила всю ладонь и медленно тянула свои щупальца к
запястью.
- Эй, - попытался воспротивиться юноша.
- Успокойся, иначе мне придется причинить тебе боль, -
спокойно объяснил моряк.
- Но зачем?
На секунду Скиталец замер и внимательно воззрившись на
Рика, спросил:
- Ты ведь пришел сюда за помощь, не так ли?
Ответом был кивок.
- И ты безумно хочешь избавиться от этого знака на руке?
Опять согласие.
- Но еще больше ты хочешь освободиться от страха,
который терзает тебя уже третью ночь?
На этот раз Джейсон-младший вздрогнул. Скиталец попал
в самую точку.
- Тогда я постараюсь сбросить с твоих плеч такую
непосильную ношу. Прошу лишь одного: не мешай мне.
- А какова гарантия? Что если вы…– внезапно встрял в
разговор Оливер. Но моряк резко оборвал его, так и не дав
договорить.
- Гарантии, говорите?! К морскому дьяволу все гарантии!
Если бы вы только знали, куда сунули свой длинный нос,
вы бы так не рассуждали! И в первую очередь это касается
вас, мистер Оливер Свифт.
Теперь настала пора всезнайки выслушать острые, как
нож, претензии Скитальца:
- Конечно, ваше рвение помочь другу похвально, но не
более того. По кодексу каперов, за ваши советы вас бы
давно вздернули на рее, а после отпраздновали сие
знаменательно событие веселыми плясками.
Свифт испуганно сглотнул. А Рик, в свою очередь,
спросил:
- Вы капер?
- Да сынок, - мгновенно отреагировал моряк. – Мое первое
путешествие к новым землям состоялось много лет назад. И
вместе со мной в данном предприятии участвовал ваш
покойный отец – мистер Лиджебай Джейсон.
* * *
Косые взгляды пожирали Клер не хуже изголодавшегося
морского червя. Когда мистера Бишепа выносили из дома и
грузили на повозку с высокими колесами – чтобы никто не
увидел лица покойника, – раздались первые проклятия в
сторону цветочницы.
Она стояла в стороне, прижавшись к одной из стен, и со
слезами на глазах наблюдала за отчаянными воплями
родственников
и
осуждающими
взглядами
недоброжелательных соседей. Клер всегда была для них
изгоем. С самого первого дня, когда сбежала из родного
дома; когда спряталась среди цветочных горшков от
назиданий отца; когда стали поговаривать, что она остается
у мистера Бишепа по ночам.
Конечно же, это была ложь. Но слухи имеют ужасно
неприятную особенность со временем обретать
правдивость. И если ты не искоренил их в момент зачатия,
считай - пропало. Пару недель и никто уже не вспомнит, что
это обычная сплетня. И глазом не поведут: все воспримут
за чистую монету.
Проходившая мимо товарка зло плюнула прямо под ноги
девушке, не забыв озвучить очередное злое пожелание. За
сегодняшний день оно стало далеко не первым для Клер.
Сотни ледяных, изучающих, ненавидящих, презирающих
взоров были красноречивее любых сказанных слов. Они
все, абсолютно все ненавидели ее. И у каждого на то была
своя причина.
Случайная смерть добряка Бишепа всколыхнула не просто
весь город, а всю округу, включая прибрежные деревеньки
и поселки. Горожане лишь догадывались, от чего умер
цветочник, полагаясь исключительно на мнение его
родственников и знакомых: во всем виновата Клер Джейсон
и точка! Именно с ее легкой руки мистер Бишеп стал
чахнуть, словно его любимые цветки роз и, в конце концов,
увял, так и не дождавшись праздника Лакрея4.
Среди толпы девушка нашла глазами доктора Дайтли. Тот
как всегда выглядел безупречно - излишне ухожен, губы
4 Праздник Лакрея – отмечается в Прентвиле каждый год 30 июня, когда в горах Жут возле крутого мыса
расцветают удивительной красоты четырехлистные цветы, ярко-лилового цвета
подведены алой помадой, на правой щеке огромная мушка.
Складывалось впечатление, что он пришел не на похороны,
а на праздник, - и вскоре, когда процессия с покойным
исчезнет за поворотом, доктор пустится в пляс.
Заметив Клер, мистер Дайтли поклонился, придерживая
изящную шляпу с пером, и продемонстрировал свою
идеальную улыбку, показывая, что рад утренней встрече и,
конечно же, сожалеет о случившемся.
Безусловно, это был лишь фарс. Девушка знала: доктору
наплевать на покойного Бишепа, на его помощницу и
вообще на всех вокруг. Главное, что он успел получить
гонорар до того, как пациент соизволил отдать душу
Всевышнему.
Следующим, кого Клер смогла разглядеть в толпе, был
пастырь - Терси ли Джейкоба. Он служил в приходе святого
Якоба Нилского, и частенько, сразу после воскресной
мессы, выслушивал девушку, которой необходимо было
излить душу, поделившись своими бесчисленными
заботами.
- Достопочтенный Терси, - слегка склонив голову,
поприветствовала священника Клер. В ответ тот грустно
улыбнулся:
- Представляю как вам сейчас тяжело, дитя…
- Видимо, вы единственный из присутствующих, кто это
понимает, - грустно вздохнула девушка.
- Не сомневаюсь, что так оно и есть.
Тем временем прощальная процессия готовилась
отправиться в последний путь. Тело мистера Бишепа уже
погрузили на повозку, предворительно лишив покойного
серого савана. Перед тем как отойти в царство вечного
мрака, он должен был насладиться прекрасным
безоблачным небом. Так гласили древние морские
традиции.
Сняв с глаз повязку, распорядитель похорон вздрогнул и
испуганно попятился. Но в следующий миг взял себя в руки
и, осенив несчастного спасительным знаком, отправился к
вознице. В толпе послышался надрывный рев, переросший в
истерику.
Клер стало не по себе.
- Жуткое зрелище. На моей памяти еще такого не бывало…
- осторожно начал Терси.
- Да помогут ему святая Тереза и Луциус, - смиренно
прошептала Клер.
Священник согласился.
- Ходят слухи, что именно вы были с ним в последнюю
минуту.
- А еще считают, будто благодаря именно мне мистер
Бишеп и очутился на смертном одре, - безразлично
добавила Клер. За сегодняшний день она достаточно
наслушалась подобных обвинений.
- Простите меня, - тут же отреагировал Терси, - и все же,
ответьте. Это правда?
Клер взглянула на собеседника глазами полными боли и
отчаянья.
- Скажите, сэр. А вы сами в это верите?
- Ни единому слову. Именно поэтому я и осмелился
спросить вас об истинных причинах.
На миг Клер затихла, обдумывая слова священника.
Ей безумно хотелось выговориться, избавившись от
внутренних сомнений. Рассказать хотя бы часть правды. И
она, наконец, решилась:
- Я не знаю, что именно произошло… но мистер Бишеп уж
точно умер не по моей вине. Вчера к полудню ему стало
совсем худо, и я направилась за доктором, мистером
Дайтли.
- Не самый лучший выбор, Клер. Ну да ладно: что же было
дальше?
- А дальше, доктор сослался на недостаток знаний, а когда
остался со мной наедине, заявил, что у мистера Бишепа
умственное помешательство, - выпалила Клер.
- Что ж, вполне сносный диагноз. Если честно, каждого
второго в нашем крохотном городишке можно уличить в
слабоумие. Но давайте не будем отвлекаться. Когда вы
вернулись - мистер Бишеп был все также плох?
- И да, и нет, - уклонилась от ответа девушка.
Лоб священника расчертили глубокие морщины.
- Как такое может быть, дитя?
Клер вновь замолчала, решая как поступить: продолжить
откровенный разговор или уклониться от ответа. Однако
здравый смысл подсказывал ей, что отступать уже некуда.
Пытаясь подобрать слова, девушка собралась с мыслями:
- Я не знаю, был ли он в сознании. Но там присутствовало
что-то еще...
- Что?
- Простите, я не знаю, как вам это объяснить. И я не хочу
больше вспоминать этот ужас. Там было нечто, что
управляло хозяином…
Ожидая наткнуться на стену непонимания, Клер ошиблась.
Задумчивый
взгляд
священника
сменился
обеспокоенностью. И он задал достаточно странный вопрос:
- Оно … То есть это нечто… Оно с вами говорило?
Недолго думая девушка кивнула.
- И о чем оно вас спрашивало?
- Оно предупреждало меня о плохом исходе для моего
брата, – выпалила Клер, и на ее глазах все-таки выступили
слезы.
Достопочтенный Терси печально вздохнул:
- Вы знаете, о чем шла речь?
Опустив голову, Клер пожала плечами.
- Вы говорили об этом с Риком?
Девушка зарыдала еще сильнее.
Священник сдвинул брови. Его взгляд выражал явное
осуждение. И в тоже время он понимал, что не имеет права
слишком давить на эту хрупкую девушку.
Немного поразмыслив, Терси утешительно добавил:
- Клер, чтобы не случилось, помните, вы с братом единое
целое. Вы должны защищать и оберегать друг друга. Ты
просто обязана поговорить с ним, выяснить, что случилось.
Мир Отражения опасен, если не прислушиваться к его
просьбам. Скажи, ты видела что-нибудь еще?
Мрачное небо нещадно терзало крохотные улочки
непрекращающимся дождем: мелким, навивающим
одиночество и обреченность. Вспомнив последние дни,
Клер решила, что именно сейчас, в минуту полнейшей
подавленности, она готова поведать свои сомнения кому
угодно – хоть сэру Терси, хоть самом Морскому змею, лишь
бы избавится от постоянного страха и гнета окружающего
мира.
Бросив последний взгляд на толпу, которая двинулась
вслед за повозкой, девушка побелела. Ее лицо стало
молочного цвета. У крайнего дома слева, в окружении
престарелых товарок, стоял Он. Потрепанный плащ из
парусины сменила плотная военная куртка, а широкополая
шляпа была сдвинута слегка на бок. Но даже если бы
мистер Сквидли надел на себя маску с островов Тайли, Клер
все равно узнала бы его.
Облокотившись о стену дома, Он стоял, низко опустив
голову, чтобы не выделяться среди скорбящих. Но девушка
знала: Сквидли пришел сюда не ради горестных речей. У
него была иная цель.
- Что с вами дитя? Да на вас лица нет! – испугался
священник. – Вы, право слово, будто покойника увидели?!
Клер низко поклонилась и, кинув в сторону священника
короткий взгляд, произнесла:
- Прошу простить, но у меня возникли неотложные дела.
Давайте отложим наш разговор до завтрашнего дня. Я
обязуюсь рассказать вам все без утайки. – И, не
дождавшись ответа, растворилась в толпе.
Решительно приближаясь к мистеру Сквидли, Клер
ощущала явную дрожь в коленях, а внутренний голос во все
горло вопил о смертельной опасности.
Одумайся!
Безусловно, она понимала, что рискует. Но упрямство
перебороло всякие сомнения. Клер была настырна ничуть
ни меньше отца. Ко всему прочему, она больше не
собиралась скрываться от своих страхов.
Выглянув из-за угла, Клер с удивлением обнаружила, что
мистер Сквидли исчез. Беглым взглядом она оглядела
площадь: грузная фигура в плотной куртке и широкополой
шляпе быстрым шагом нагоняла траурную процессию.
В сотый раз отругав себя за столь поспешный поступок,
Клер кинулась ему вслед.
Слегка прихрамывая на правую ногу, Сквидли шел
довольно скоро, то исчезая, то вновь появляясь среди
траурно одетых горожан, он напоминал своим поведением
быстроходный бриг, который пытается улизнуть от
неминуемой погони.
Процессия медленно повернула в сторону кладбища, а
грузная фигура протиснулась в узкий проулок на площади
Попутного ветра.
- Стойте! – крикнула Клер, испугавшись собственного
голоса, который показался ей каким-то чужим.
Сквидли повиновался.
В тишине узкого коридора было отчетливо слышно его
тяжелое с хрипотцой дыхание.
- Что вам от нас надо?! – произнесла она более уверенно.
- Мне? От вас? – Сквидли рассмеялся, продолжая стоять к
девушке спиной. Широкие плечи ходили вверх-вниз, будто
мачты при сильном ветре.
От этих слов Клер сделалось жутко. В погоне за чужой
тенью она совсем перестала понимать, что творится вокруг.
Ей захотелось просто лечь, закрыть глаза и отрешиться от
всего живого.
- Мой брат выкинул книгу, которую вы ищите. Слышите
меня?! Выкинул! И я не собираюсь отчитываться перед
вами. Я лишь прошу покинуть Прентвиль, покинуть нашу
жизнь и больше никогда не возвращаться. Ради нас с Риком,
ради нашего покойного отца. Ради всего святого! Разве это
так сложно? – ее губы дрогнули.
Выслушав девушку, Сквидли медленно повернулся. Его
лицо изменилось: глаза ввалились, щеки опали как два
пустых мешка, а на виске пульсировала огромная багряная
язва. Если бы Клер не видела этого человека раньше, она бы
решила, что его тело мучает какая-нибудь тропическая
лихорадка.
- Вы просите то, чего я сделать не могу, мисс Джейсон.
Мой путь избран, и не в ваших силах изменить маршрут. На
счет книги - вы заблуждаетесь. Она все еще у вашего брата.
- Зачем вы нас мучаете? - взмолилась Клер.
- Мучаю?! – удивился Сквидли. Двумя гигантскими шагами
он оказался возле девушки. В лицо пахнул запах жареного
лука и горечь табака, а еще Клер смогла различить в нем
резкий дух болезни. Такой же, как у мистера Бишепа, когда
тот заговорил не своим голосом.
- Вы видите эти отметины? Здесь, и вот тут… - Его палец
уткнулся в висок, а потом спустился к шее, и лишь в конце
она заметила еще два очага экзем на обоих запястьях.
- Что это?
- Это недуг, который достался мне в наследство от вашего
славного папаши. Много лет назад, он взял некую вещь,
которая ему не принадлежит. И положил начало
неизбежности.
- Дети не расплачиваются за грехи роди…
- В моем мире – расплачиваются, мисс Джейсон. И я не
приемлю других законов и правил!
- Клянусь, я отдам вам книгу.