- Скажите, а участвовал ли в вашем плавании некий мистер
Сквидли? Поговаривают, что он был лучшим другом
нашего покойного родителя.
Резко мотнув головой, Терси уткнулся в юношу взглядом
полным ужаса и отчаянья. Хотя, возможно, Рику это просто
почудилось. Как бы то ни было, в одну секунду пастырь
резко вскочил со своего места и, заметавшись, словно лев в
клетке, резко кинул:
- Не знаю я никакого мистера Сквидли! Ни его, ни
похожего на него. У вашего отца никогда не было, и быть
не могло подобных друзей. Запомните это! А лучше
намотайте себе на ус… И больше никогда в жизни не
задавайте мне подобных вопросов!
Отшатнувшись от священника как от чумного, Рик уже
тысячу раз отругал себя за столь необдуманный шаг. Не
ожидая подобной реакции, он видимо пробудил в пастыре
давно забытые и довольно скверные воспоминания. И,
конечно же, мистеру Терси было знакомо названое Риком
имя. Только нить, которая связывал его с мистером
Сквидли, скорее всего, была опасней хорошо наточенного
лезвия.
Через секунду Терси замер и виновато уставился в пол.
Разворошив осиный улей воспоминаний, и понадеявшись на
собственные силы, - он не сдюжил. Прошлое оказалось
сильнее действительности.
- Скажите правду сэр: зачем вы привели нас сюда? –
дождавшись удобного момента, ласково и, в тоже время,
твердо поинтересовалась Клер.
Растерянный взгляд бывшего капера приобрел былую
осмысленность.
- Лишь приоткрыв завесу собственной тайны, можно узнать
чужую, - ответил он.
- Тогда в чем же состоит ваша тайна? – уточнила девушка.
Терси тяжело вздохнул и, смахнув дрожащей рукой со лба
пот, молвил:
- Все мы: я, вы, ваш покойный родитель, и многие другие -
часть одной странной и довольно жуткой истории, которой
суждено было случиться и она произошла. Фатум, мисс
Джейсон. Коварная судьба, от которой не убежать и не
спрятаться, куда бы вы ни ушли, где бы ни схоронились. И
боюсь, что даже смерть вашего отца не избавила его от
неизбежной расплаты за собственные поступки.
Клер слушала бывшего капера - ныне служившего богу, - а
представляла перед собой одинокую фигуру мистера
Лиджебая. Воздвигнув стену из доброй сотни правил и
запретов, ее отец сам угодил в бесконечное мытарство
между миром живых и мертвых. Она хорошо помнила
осунувшуюся фигуру призрака в черном плаще,
возникавшую то в спальне, то посреди пустынной мостовой
и осознавала насколько ему страшно и одиноко.
Лишившись человеческой оболочки, отец не избежал
роковой судьбы, не укрылся за призрачным очертанием
собственной смерти. Даже там, в неведомом королевстве
между небом и землей, он не смог улизнуть от уготованной
ему участи. Фатум настигнет его даже в новой ипостаси.
Только что же за расплата могла быть страшнее самой
смерти?
Вопрос, обрушившись на голову, раздавил ее, не оставив
ни единого шанса на спасение.
- Мы обречены? – одними губами вымолвила Клер.
- Боюсь, что да, мисс.
У Терси не было ни тени сомнения.
- Я думал, что прошлое оставило меня в покое. И меня, и
вашего отца, и даже старину Билли, местного старьевщика.
Отправившись в путешествие, мы желали обрести свободу,
покорить мечту, освободив из плена Синюю птицу удачи.
Но вместо этого обрушили на свою голову проклятия,
которым нет числа.
Голос дрогнул, и Терси закрыл лицо руками.
Приблизившись к нему, Клер так и не решилась обнять
пастыря.
Покосившись на покоящиеся части некогда великого и
неподвластного ледяным водам корабля, Рик понял, что это
и есть разрозненные воспоминания бывшего старпома.
Именно они никогда не отпустят его от себя. И именно они
разорвут священника на части, упрятав бренное тело в
покрытую мхом могилу в одной из забытых частей
кладбища.
- Вы можете говорить? – осторожно поинтересовалась
Клер.
Терси не ответил. Он был далеко. Слишком далеко, чтобы
слышать девушку. Водоворот воспоминаний держал его
достаточно крепко.
Не в силах противостоять чему-то неведомому, засевшему
в его голове, пастырь поднялся, и решительно оглядев
присутствующих, повернулся к ним спиной. Бледное лицо
лишь на секунду мелькнуло в свете чадящих ламп и исчезло
во тьме.
- Простите меня, но наш разговор состоится не сегодня, -
сухо изрек Терси ли Джейскоба, бывший старпом капитана
Бероуза. – Прошу лишь об одном. Ограничьте свои
прогулки по городу. В этих стенах зло вас не тронет, а за
пределами, увы, я не могу дать такой гарантии.
- Но, сэр? – попыталась возразить Клер.
- Больше ни слова, мисс Джейсон. Завтра вечером я
расскажу вам все что знаю сам и даже немного больше.
Завтра, но не сейчас. Мне необходимо собраться с мыслями.
А теперь прошу вас, ложитесь спать. Нам всем понадобятся
силы.
- А что творится в городе? – вопрос Рика оказался как
всегда неуместен.
Но на сей раз, бывший старпом, ответил сразу:
- В Прентвиле поселилась Химера, мой юный друг. И дай
нам, Святые мученики, не попасться ей на глаза, и
встретить новый рассвет живыми.
День седьмой: приносит Джейсонам три ночных
кошмара, а бывшему старпому ужасные воспоминания.
В эту ночь Рик никак не мог сомкнуть глаз. Забившись в
угол, он долго смотрел в пустоту окна, за которым зиял
тревожный сумрак непогоды. Недавний кошмар никак не
выходил из головы отгоняя прочь спасительный сон.
Наконец, закрыв глаза, юноша долго ворочался, пытаясь
собраться с мыслями. Но слова пастыря продолжали
будоражить его. Тогда, устав бороться с самим собой, он
стал "считать коров". И уже через пару минут не заметил,
как внезапно провалился в ночной кошмар.
В одно мгновение он очутился на палубе…
Мерно покачивавшийся на волнах галеон, плыл в полный
штиль, но гостю корабля казалось, что корабль просто стоит
на месте. Сделав несколько шагов, Рик остановился. Палуба
под ногами не издала ни звука. Судно немного накренилось
влево и бочки, закрепленные у борта, подались в сторону.
Цепь, удержавшая их на месте, натянулась.
И вновь ни единого звука.
Приблизившись к капитанскому мостику, где кораблем
управлял невидимый рулевой, Рик внезапно передумал. Его
тянуло совсем в другое место.
Надавив на ручку, он открыл дверь в каюту, и смело
шагнул внутрь. В глаза ударил яркий свет, по меньшей
мере, десятка свечей. Но как бывает во сне, Рику не
пришлось щуриться. Глаза видели прекрасно, при любом
даже самом скверном освещение.
Убранство капитанского логова было слишком вычурным:
дорогие ткани бархатных кресел, ручки из слоновой кости,
мебель из дорогого троанского дерева, даже карта на стене
смотрелась как творение великого мастера, а не дешевая
подделка. В глубине каюты возвышался громадный стол
заваленный множеством старых исчерченных карт, а рядом
обнаружились неотъемлемые атрибуты - сектант, линейки и
острый, словно спица карандаш.
Сделав еще шаг, Рик смог без труда рассмотреть
направление, а главное маршрут, куда плыл корабль. Рядом
с крохотным островом в форме очень напоминающей
человеческую ладонь, витиеватым почерком было выведено
слово « Надежда».
Зачарованно уставившись на карту, пестрившую далекими
морскими архипелагами и крохотными проливами, юноша
не заметил возникшую за спиной фигуру. Огромная тень
накрыла незваного гостя вороньим крылом, смахнув со
стола свечу. Огонь вспыхнул на поверхности Грустного
моря; бумага запылала, расползлась в стороны, словно
водные брызги. Комната капитана окунулась в полумрак,
украшенный огненными бликами – пламя тут же
перекинулось на стены и мебель.
Кинувшись к выходу, Рик опешил: там, где должна была
находиться дверь, высилась стена, украшенная картиной, на
которой гордо тонул королевский бриг.
Тень мелькнула и, пролетев возле стола, устремилась к
потолку, исчезнув в темном углу каюты. Объятый ужасом,
Рик заметался в поисках спасения. Но выхода не было.
Давившая тишина отозвалась пронзительным звоном,
словно тысячи колоколов возвестили о приближении суши.
Зажав уши, юноша попытался крикнуть, но его голос
поглотил нарастающий перезвон. Почувствовав себя
бессловесной рыбой, Рик прижался к стене, взирая на
полыхающую комнату.
Внезапно, прямо за капитанским столом возник огромный
смоляной сгусток. Свалившись прямо с небес, он медленно
приподнялся, его плечи распрямились, отделились руки и
рваные полы плаща разлетелись в стороны, подчинившись
несуществующему ветру. Тень быстро приобрела
человеческие очертания.
Жадно втянув воздух, существо очень похожее на
мертвеца, радостно выдохнуло, разразившись протяжным
кашлем. Широкополая шляпа с темно-красным пером
поднялась, открыв лицо.
Едва сдерживая страх, Рик взирал в пустые глазницы
серого черепа. Оскалив зубы, призрак изобразил подобие
улыбки. Рика пробил озноб. Оживший мертвец был знаком
ему. Еще пару часов назад, именно он валялся в каменной
нише церковного подвала, а теперь, вооружившись шляпой
и плащом, разгуливал по брошенному кораблю. Хотя
возможно юноша ошибался и то был совсем другой череп.
Сделав шаг навстречу Рику, призрак замер, словно дорогу
ему преградила невидимая стена.
Юноша вжался в угол. Все еще находясь во власти
колоколов, он не слышал ни шагов, ни смеха, - но вместо
этого смог отчетливо различить ледяное дыхание
призрачного капитана.
Остановившись буквально в двух шагах, мертвец показал
юноше на свою шею, словно его собирались, подвесить на
Товарной площади в ярмарочный день, а затем, скрестив
руки, изобразил знак предупреждения.
Рик кивнул. Он знал наверняка – призрак его понял.
Повернувшись к гостю спиной череп, раскинув руки, вошел
в огонь. Его миссия была исполнена. Он передал
предупреждение юному потомку Лиджебая Джейсона, сняв
с себя всякую ответственность за дальнейшую судьбу
юноши. Эти мысли градом обрушились на Рика, не дав ему
опомниться.
Дверь оказалась за спиной. Дернув ручку, юноша
наконец-то очутился на свободе. В парусах все также не
было ветра, а бриг все также вальяжно покачивался на
волнах. Ни одного члена команды. Даже призрак капитана в
широкополой шляпе покинул проклятое судно. И в эту
минуту, Рик ясно осознал, что вернулся в начало
собственного сна. Или чего-то большего, чем сон?
Колокола постепенно стихли, вновь погрузив юношу в
пугающую тишину. Внезапно палуба ушла из-под ног.
Пошатнувшись, Рик не успел сориентироваться, и его
кинуло в сторону. Перед глазами возник спасительный
борт, а внизу – высились каменные глыбы. Корабль стоял на
мели. Все это время он покачивался над землей, зависнув
между парой высоких скал.
Только теперь тишина рассеялась, и Рик наслаждаясь
сотней посторонних звуков, услышал плеск волн и
отдаленные крики чаек. Подняв голову, он внимательно
изучил горизонт. Морем здесь и не пахло. Серая пелена
практически полностью скрывала линию, где сумрачные
небеса пожирали гладкую поверхность пустынного плато.
Следующим откровением стали звуки издаваемые бригом.
Лязг цепей смешался со скрипом и рвущимся шумом в
парусах. Невидимая команда ожила и, заняв свои места,
принялась за тяжелую работу. Паруса, наполнившись
ветром, вздулись, кабель канат пополз вверх, а на
5квартердеках послышался топот невидимых сапог. Корабль
готовился к отплытию.
- Йохохохо… йохо…йохо!
- Ийхаха-гей…хохо… хо!
- Иегегей…йохо…йохо!
Дружные крики команды сплелись в один невыносимый
звук. А отчаянный юношеский вопль утонул в
громогласном эхе голосов...
5 Приподнятый участок палубы, от кормы примерно до половины длины судна. Отсюда
капитан и офицеры командовали кораблем
Рик проснулся в кровати, ошарашено крутя головой. Под
властью смятения, он не понимал, где находится и что
происходит вокруг. Абсолютно один. Лишь из-за тонкой
стены слышалось мерное дыхание Клер, которая в ту ночь
тоже едва сомкнув глаза, утонула в пучине странного
кошмара. И ей, также как и брату, снились призраки.
Только в отличие от Рика, исчезнув в одном мире, она
совершила путешествие не в пространстве, а во времени.
Здесь, в чужих грезах, существовал такой же город, улицы и
даже дом – одинокий и злой, неспособный принять под свое
крыло живую душу.
Вступив на порог, девушка внимательно оглядела
крыльцо. Память без труда обнаружила несколько
незначительных различий. Но это был все еще ее дом -
родной, наполненный радостью и печалью, добрыми
воспоминаниями и злыми отголосками, которые хотелось
забыть навсегда. Она вступила на порог. Дверь сама
открылась перед хозяйкой.
Только сейчас Клер почувствовала неприятное волнение.
Она ошибалась. Дом хоть и был слишком похожим, все-
таки не являлся родовым гнездом Джейсонов. Клер не
сомневалась – она права в своих догадках.
Солнечные лучи заходящего солнца, пробившись сквозь
окошко, уткнулись в пол, образовав идеально ровные
квадраты. Задержавшись на пару минут в самом центре
прихожей свет медленно пополз в гостиную. Крохотные
тени ожили и потянулись следом, превратившись в золотые
нити. Время, ускорившись, торопило затянувшийся вечер.
Стрелки напольных часов закружились в невероятном
ритме, мгновенно отсчитав пару коротких часов. А еще
через секунду на небе появились первые звезды. Острый
серп месяца напомнил Клер злобную насмешку небесного
шута. Набравшись смелости, она прошла в гостиную и
остановилась, прислушиваясь к своим ощущениям.
Зал был пуст. Мебель, окутанная белой тканью, походила
на немые скульптуры, скованные между собой бахромой
толстой паутины, а легкий ветерок навевал одиночество.
Внешне, благожелательный вид дома на поверку оказался
пустым и гнилым как червивое яблоко.
Оглядевшись, Клер заметила еще одно несоответствие –
гостиная мебель стояла иначе. Нарастающий полумрак
сгустился, но девушка продолжала видеть не хуже, чем
днем. Приблизившись к лестнице, она протиснулась между
столом и комодом, случайно задев подсвечник.
Закачавшись на подставке, тот накренился и медленно упал
на пол. Клер вздрогнула, приготовившись услышать резкий
звук.
Ничего. Тишина.
Недолго думая девушка ударила в ладоши. Ответа вновь не
последовало. Клер, словно окунулась в морскую глубину,
напрочь лишившись привычного слуха.
Леденея от ужаса, она попыталась крикнуть, но
наваждение не рассеялось и не лопнуло, будто мыльный
пузырь. Невидимая преграда, лишившая девушку голоса,
напряглась, завибрировала, но сдюжила.
Клер хотела повторить попытку, когда внезапно поняла,
что она здесь не одна. Открыв рот, она так и осталась стоять
на месте. Прямо на первой ступеньке, на своем
излюбленном месте, сидел черный кот. Гордо выпятив
вперед грудь, он взирал на бывшую хозяйку дома
огромными круглыми глазами, напоминавшими два
янтарных шара. Их взгляды пересеклись. Но внезапная