Когда Лэнс смог ходить, то первым делом подошёл к постели Кита.
— Кит…
Кита не было. На его месте было тело, не двигающееся и даже почти не дышавшее. Пускай он выглядел гораздо лучше с виду, кости были вправлены на место, а на, должно быть, зажившей коже лица красовались многочисленные линии бинтов, сути дела это не меняло. Даже не было заметно, как его грудь вздымалась, но Аллура убедила, что для жизнедеятельности организма Кита было достаточно и такого еле живого дыхания.
Лэнс не верил, что это было взаправду. Он сделал шаг, и голова сразу же закружилась — парень пошатнулся и упёр руку в стену, облокотившись на неё. Разряжённый воздух слишком сильно на него воздействовал, но даже если он продержится здесь всего пару минут, а потом свалится в беспамятстве, он должен это сделать.
Быть рядом с ним, увидеть, прикоснуться хотя бы на миг.
— Кит, Кит, Кит, — заваливаясь, качаясь на согнутых в коленях ногах, Лэнс подходил к нему и, почти добравшись до постели, выставил руки в её сторону, чтобы смягчить падение.
Он, проехавшись ногами по полу, упал на колени прямо перед кроватью и с болезненным криком упёрся об неё ладонями. Пару секунд ему понадобилось, чтобы прийти в чувства и поднять как гудящую голову, так и остервенелый, растерянный и трясущийся взгляд.
Ничего. Кит по-прежнему лежал бездвижно.
— Очнись, любимый, — прошептал Лэнс настолько трогательно, насколько мог, и шатающейся рукой потянулся, чтобы взять чужую в свою.
Снова ничего.
— Прошу, Кит, — он нежно прошёлся большим пальцем по костяшкам чужой руки, по-прежнему не выпуская её из хватки. — Ради нас, ради меня, ты должен бороться.
Ни дёргания, ни движения.
— Ты самый лучший, самый сильный, кого я когда-либо знал, ты должен, Кит.
Слёзы непроизвольным потоком стали скатываться из его глаз, дыхание заходилось в бешеном ритме, он истерил, падал душой, а Кит по-прежнему не выказывал никаких признаков жизни. Лишь как бездушная кукла он лежал на кровати, весь укутанный в аппаратах, поддерживающих его жизнь на этой земле.
— Кит, я тебя люблю…
Вот только Кит его любить больше не может. Его здесь не было.
— Прошу… — Лэнс взял руку и, обхватив запястьями, приложил её к своему лбу. Он заходился в немых рыданиях, старался не всхлипывать и не трястись, вот только без толку — никогда он не смог бы быть к такому готов.
Всё было хорошо и так и должно было быть.
Нет, никогда, не в этой реальности.
Он молился так, как никогда раньше, вспоминал все сказанные бабушкой молитвы, какие мог, чтобы сделать хоть что-то, вот только не было в этом никакого смысла.
Как и в этой жизни без Кита.
Не успел Лэнс добормотать вторую молитву хотя бы частями, как силы покинули его, а на голову окончательно свалился ком, который и припечатывал его к земле. Хватка на руке ослабла, и Лэнс как в замедленной съёмке наблюдал за тем, как рука Кита выскальзывает из его и шлёпается о кровать.
Кит не среагировал никак, а Лэнс, снова теряя сознание, валится на землю.
Он пролежал в отключке несколько часов и, проснувшись в своей комнате, в которую его, должно быть, отнёс Широ, оставшийся тогда за дверью в палату Кита, не почувствовал ничего. Ни горечи, ни удивления, ни злости — вообще ничего. Пусто было как-то, что даже глупо.
Лэнс усталым взглядом пялился в полоток ни о чём не думая где-то с час. Его всего словно выгрызли и оставили тлеющий огонёк, который и то с каждой секундой затухал всё сильнее.
Он проведал Пидж, но мозг отказывался думать, когда он смотрел на Аллуру, уместившуюся на её кровати и прижимающуюся боком к хрупкому и маленькому тельцу. Принцесса кинула на него разбитый, болезненный взгляд, точно такой же, какой был у него самого, и, уткнувшись Пидж в ключицу, зарылась в неё носом.
Она старалась сдерживать слёзы, но Лэнс прекрасно видел слегка блестевшие и уже подсохшие до его прихода дорожки, как и покрасневшие глаза. Аллура не переставала ломаться, но сейчас выглядела от многочисленных сломов скорее даже вымотанной, чем горевавшей. Она хотела отдохнуть, но не могла — могла лишь прижиматься в спасении к чуть ли не бездыханному телу Пидж.
Гандерсон и правда выглядела лучше, чем Лэнс думал. Не было особых ожогов или вывернутых наизнанку конечностей — просто побитое тело всё в царапинах, которые алтеанская медицина уже почти смогла обратить в простые шрамы. Ни капли они не украшали её нежное и приятное лицо, но это меньшая цена в надежде на её выздоровление.
Лэнс смог дойти до её постели без особых проблем — препараты здесь были гораздо слабее, чем в палате у Кита. Даже горло не сводило и глаза не слезились от их концентрации, так что Лэнс дошаркал до постели и аккуратно присел на неё сбоку. Аллура на другой стороне кровати покрепче, но так, чтобы не навредить, сжала Пидж и всхлипнула снова.
— Как она?
— Мы не знаем, почему она не просыпается, — прошептала Аллура разбитым шёпотом, потёршись о её щеку носом. — Она должна была проснуться, но что-то не так, она всё ещё, она…
Дальнейшие бормотания даже не получалось расслышать — они тонули, становились невнятными, непонятными и перемешивались со всхлипами. Когда Аллура была у него в палате, она и правда крепилась, но сейчас, понимая тщётность лечения и возможность того, что она снова останется одна, ломалась даже больше, чем Лэнс.
Этого вообще не должно было быть.
— Поправляйся, Пидж, — Лэнс осторожно положил руку и накрыл ладонь Пидж, искоса взглянув на неё. — Кто же ещё будет меня мучить, наш премилейший компьютерный гений.
Ничего. Не двигалась и Пидж.
— Держись, Аллура, — он, привставая, похлопал её по плечу.
— Ты тоже, Лэнс.
Пидж проснулась на следующий день, Кит — нет.
Лэнс не мог даже пробыть в тот день в комнате больше, чем пару минут, потому что видеть счастливую Аллуру было невыносимо. Она радовалась, искрилась, чуть ли не махала хвостиком и прыгала от счастья, восхваляя всех богов, каких только могла, что ей вернули её счастье. Пидж всё ещё была слаба и кряхтела, с тяжестью управляя хотя бы одной рукой и разминая одревенелые пальцы, но она была жива. Дышала, открывала глаза, хрипела, существовала.
Лэнс только и мог, что принести поздравления, обнять их всех, улыбнуться и сбежать. Его даже не стали останавливать, потому что понимали, как больно ему было от вида очнувшийся Пидж, которая напоминала о полумёртвом Ките.
Он бродил по замку в попытке забыться, выкинуть эти гложащие мысли из головы хоть чем-нибудь, быстро шёл, напрягая ещё не совсем оправившиеся мышцы, напрягая их до предела, чтобы утомиться и хотя бы попытаться заснуть. Если бы он смог заснуть, то перестал бы так мучаться, пожалуйста, хватит.
Лэнс не понял, как очутился у ангара красного льва, но совершенно не хотел разбираться в этом, безучастным взглядом смотря на льва, принадлежавшего именно ему. Медленным шагом он стал подходить к роботу просто от безысходности и присел рядом, уткнувшись в когтистую лапу спиной. Лэнс прикрыл глаза даже не думая о неправильности происходящего. Он пытался хоть как-то настроиться на льва — может, так вышло бы почувствовать Кита.
— Кит…
Кит!..
Ничего не выходило.
Он вымученно вздохнул и потрепал льва по металлической лапе.
— Горе твой пилот, да? — Лэнс горько усмехнулся. Не то чтобы он считал своё нынешнее времяпровождение нормальным, но это было лучше, чем убиваться в одиночестве. Хотя он так и так один. — Всегда лезет на рожон, хотя не должен. Он не должен был меня спасать. Не должен, — бормотал он, ошалело качая головой. — Почему он такой? Почему не думает о себе, лишь бы спасти кого-нибудь? Почему? — на последних словах голос уже ломался, как бы он ни старался держать его ровным — просто он сам уже по новой ломался. — Ты его тоже не чувствуешь, верно? Тебе тоже за него больно?
Неизвестно, чем это было, его собственными глюками, самовнушением или это происходило в реальности, но глаза льва еле-еле сверкнули, загоревшись жизнью.
— Ты тоже по нему скучаешь? Почему нам любить его так сложно? — когда морда стала опускаться, Лэнс даже не дёрнулся, а вяло наблюдал за движениями решившего ответить ему льва. Он лишь привстал и, забравшись по трапу, погладил и морду, прижавшись к ней боком. — Да, ты тоже скучаешь, Рэд. Но всё будет хорошо, верь в это. Верь. Прошу, верь.
Прошу, Лэнс, заставь себя поверить, прошу, ты должен верить. Если не ты, то всё будет кончено.
На самом деле это Лэнс уверял себя сам, но был благодарен львице, поддерживающей его утешительным рокотом в голове. Внутри неё, в кресле пилота, словно закутавшись в атмосферу, пропитанную Китом, Лэнс и просидел, кажется, до самого вечера. Он поднёс к себе колени и обхватил их, уткнувшись носом.
Даже слёз как таковых не было — казалось, их уже выжгли из его организма за прошедшие дни. В теле не осталось как жидкости, так сил, так и души для них.
Ничего не осталось.
========== Глава 3 ==========
Через неделю Кита перевели на стандартную систему жизнеобеспечения, теперь к нему можно было приходить без всяческих последствий в лице отравления газом. Все так что и приходили. Это не играло никакой роли, кроме как давления на и так угнетённые души, но, даже так, это было им нужно.
По крайней мере, они могли себе это позволить, ведь решили на время затаиться в войне с Зарконом. Так как половина команды была не в строю, а другая настолько разбито себя чувствовала, все понимали — им не стоило сейчас лезть на рожон. Разведывательных операций и редких вылазок к Империи галра, немного притихшей после особенно болезненного удара по своей станции, было более чем достаточно.
Пидж смогла встать на ноги, так что теперь снова была в строю. Пусть ей и пришлось заново разрабатывать мышцы, над которыми были проведены неприятные манипуляции во время лечения, Аллура не отходила от неё ни на шаг и поддерживала в чём могла. То, как она служила опорой, когда Пидж пыталась встать на ноги после столь долгого бездвижия, было даже забавно.
Конечно, ей не удалось сразу же удержаться на дрожащих ногах и она свалилась бы прямиком носом в пол, но Аллура распахнула руки и поймала девушку в свои крепкие объятия. Пидж пусть и бубнила: «Вот только попробуй засмеяться или я больше не буду спать на твоей груди», но сама легонечко посмеивалась в такт принцессе в течении остальных попыток. Лэнс присутсвовал не на многих из них, но действительно проникался, когда всё же решался заглянуть к девушкам на огонёчек.
Они снова улыбались, когда пытались кружиться в неловких движениях по палате, так невинно, словно ничего и не было. Правда старались, пытались двигаться вперёд, пока Кит по-прежнему не просыпался.
Во время той самой роковой миссии раненых Пидж и Кита Ханк запихнул в своего льва, в то время как Лэнс еле-еле смог улететь на своём, а Широ смог, вцепившись лапами чёрного, увезти красного льва к замку. По итогу проблема была в том, что как раз зелёный лев оказался в стану врага. Заркон всё ещё не нашёл для него пилота, но зато самого льва нашёл Коран. Сбор информации и разведывание обстановки быстро принесли результаты, и пусть они притаились, но всё равно смогли добиться за это время желаемого — раскрытия местоположения льва.
Они и так слишком долго пробыли на внеплановой реабилитации, так что вновь нужно было возвращаться к спасению вселенной и продолжать их дело. Даже если Кит почти умер и был еле живым, это не должно их останавливать — на кону и так слишком многое. Лэнс это понимал, рвался в бой, чтобы отомстить и действовать, не возражал, был согласен, но разбитая душа не хотела, не могла, не желала, невозможно ей было управлять, тупые чувства, заткнись, мальчишка, ты должен.
Ради Кита в том числе должен.
Лэнс сел в синего льва и тяжело, протяжно выдохнул, убитым взглядом смотря на панель пилота. Ему не хотелось. Какое-то отвращение, гулкая печаль в душе так и отзывались, как бы он ни пытался их заглушить. Непонятно, что это было, но Лэнс постарался хотя бы проигноривать эти затхлые чувства — он нервно прикусил губу и с усталостью, совсем нехотя прикоснулся к металлу кончиками пальцев.
— Кит! Как он, Ханк?! Ответь, Ханк, прошу, Ханк!
— Я почти у замка, мы их вылечим! Лэнс уворачивайся, осторожнее.
— Ханк, как они?!..
— Я не знаю, им больно, плохо, но они выкарабкаются, смогут, должны!
Сразу же в голове замелькал последний его полёт в Блю, словно врезаясь в сознание осколками, разбивая, раздробляя его всего на части и по новой ввергая в новую пучину отчаяния.
Почему это так сложно пережить?
Кит ведь ещё не умер, Лэнс, двигайся вперёд.
— Лэнс?
— Да, — инертно ответил Лэнс на призыв Широ и, прикрыв глаза, снова выдохнул с усталостью. — Я сейчас. Я смогу.
Ты сможешь. Давай.
Он переборол свой страх от того, что в последний раз произошло в этой кабине, несмотря на то, как бок и рука ещё пульсировали болью, которую ему навязывало больное подсознание. Все раны уже давно вылечены, но на деле от миражей избавиться не так просто, как это казалось на первый взгляд. Сменив взгляд на чуть более решительный, Лэнс схватился за рычаги и настраивался на то, что его львица взревёт, завоет, вскинется на месте и примет его.
Ничего не произошло.
— Э? — Лэнс только и мог, что испуганно и растерянно распахнуть глаза, бегло оглядывая ими кабину. — Что, эм, я… — он в опаске подёргал рычаги, но никакого родного ощущения львицы в голове по-прежнему не было. — Блю, что?
— Лэнс, что у те…
Только не это…
— Нет, пожалуйста, нет…
Лэнс не думал, что это когда-нибудь могло случиться, но она не отвечала. Но это же невозможно, так? Почему она его впустила внутрь, но не впускает в душу? Это глупости какие-то бред, Лэнс спит, это тупо, таких абсурдных тупостей слишком много.
Лэнс даже треснул себя по запястью, но, явно испытав боль, понял, что это не несчастный сон. Волна холода сковала его, что двинуться у него вышло даже не сразу. Просто тело онемело и изнутри мёрзло, хотя Лэнс здесь никогда не жаловался, ему всегда было тепло, и в кабине было тепло. Неотпускающий мороз, чуть ли не больно колящий всё тело, уже почти веселил до абсурда, ведь даже и такое чувство просто тупая глупость.
— Нет, нет, нет, почему, давай же! — рыкнул Лэнс со всей силы, надрывая связки, всё нутро, и вжал рычаги до предела и скрипа металла. — Блю, Блю, это я, Лэнси-Лэнс, нет, ну нет же, проснись, детка, с тобой что-то не так? Может, Аллуре тебя подлечить? Блю?
Вселенная рушилась снова. Он не просто потерял самого близкого человека, а от него отказывается и верный друг, соратник, словно единственная оставшаяся в целостности и не разбившаяся вдребезги частичка его души, которая и дарила хоть какой-то свет. Блю сломалась? Нет. Лэнс чувствует её где-то внутри льва, но больше не внутри себя, что означало лишь одно.
— Почему, Блю? — ошалело прошептал Лэнс, опустив голову. Глаза забегали с новой силой, они метались с такой скоростью, что даже болели от напряжения, а грудь сотрясалась от непонимания и часто-часто вздымалась.
Что он снова сделал не так? Она не принимала то, что из-за него они все пострадали?
Значит, Лэнс и правда виноват. Он заслуживает того, чтобы его ненавидел даже собственный лев, разглядевший что-то именно в нём в той старой пещерке на Земле, хотя никогда на свете не должен был, потому что Лэнс бесполезное лишнее колесо, никто, и сейчас это лишь подтверждалось. Лэнс думал, что его душа уже разбилась на осколки, когда он потерял Кита, так нет — она снова чувствовала, болела, металась, когда он отчаянно дёргал за рычаги, пытался нажимать кнопки, поглаживал подлокотник, чтобы хоть как-то докричаться до любимой львицы. Вот только без толку всё это было.
— Лэнс, — настойчивее повторил Широ, в голосе которого нетерпение перемешивалось с искренним беспокойством.
— Прости, — эти слова давались Лэнсу с трудом и с горечью вырывались из горла. Он даже сам не узнал свой осевший, безжизненный, никакой голос, насколько пустым он был. Лэнс понял, что всё тщетно — он отпустил рычаги. Проиграл. Сдался. Пальцы медленно отпускали Блю и скользили кончиками по металлу, до последнего не желая отстраняться или отпускать львицу, отпустившую почему-то его. — Она мне больше не отвечает. Я не могу.