- А вы? – спросил Шильке у повара.
- Кухню я бы расположил вон там, - указал тот на подвальное окно. – А радиостанцию – на крышу. Пускай их первыми убьют.
- Ну что же, в таком случае, будем руководствоваться интуицией Хайни. Ведите нас, молодой человек!
Парень рванул вперед словно танковая дивизия Гудериана.
Тот в своей жизни не переживал еще ничего подобного. Чуть не развалил вход. По ступеням он бежал так быстро, что за ним никто не поспевал. Особенно запыхавшаяся телефонистка в своих туфлях на каблуках. Остановился герой только на предпоследнем этаже.
Шильке незаметно наводил Хайни, поскольку адрес был ему превосходно известен.
- Ну, какую бы ты выбрал квартиру? – Пацан идеально облегчал ему работу, причем – при свидетелях. – Из этой вот больше всего путей для бегства: либо сюда, где мы стоим, либо на боковую лестничную клетку. Зато из этой можно выбраться на крышу.
- Крыша крутая, - возбужденный парень почти не контролировал себя, - легко упасть. Вот эта, герр лейтенант! Эта!
Повар с телефонисткой лишь изумленно пялились, но дело заключалось именно в этом: у Шильке имелись свидетели, что это даже не он, а Хайни нашел нужный адрес.
- Я верю тебе, солдат, - тихо произнес Шильке. – Атакуем!
Хайни перезарядил шмайссер, а поскольку раньше уже сделал это, сейчас попросту выбросил целый патрон.
- Стреляем очередью по двери?
- Нет, я хочу иметь их живыми. Любой ценой!
- Яволь!
Не ожидая приказа, парень бросился на дверь всей тяжестью тела. Дверь того отразила, и Хайни рухнул на Шильке, больно ударив того шлемом в лицо. Он еще раз налетел на дверь, снова отлетел, упал на пол возле противоположной стенки. Теперь ногой ударил Шильке, тоже отлетел и задержался лишь на перепуганной телефонистке. Хайни, лежа, в очередной раз перезарядил шмайссер, выбросив из автомата еще один целый патрон. Лишь мгновения отделяли их от возможного побоища. К счастью, повар постучал по фрамуге, положил руку на ручку и открыл дверь.
- Черт, они не были закрыты на ключ.
Вовнутрь они влетели словно неподдельная, живая ярость. Правда, без телефонистки, которая съежилась под стенкой.
- Стой! Руки вверх! – вопили они все.
В небольшой двухкомнатной квартире никого не было. Но… В самом центре комнаты, на столе стояла включенная советская радиостанция. Даже у повара отобрало речь.
- Oh mein Gott! Oh mein Gott!...
- Герр лейтенант, они были здесь буквально мгновение назад.
Он вытащил из пепельницы еще тлеющую советскую папиросу с длинным бумажным мундштуком Холмс, похоже, пересаливал с мелочами, подумал Шильке. Но декорации были разработаны идеально.
- Герр лейтенант, - повар поднял лежащий на стуле пистолет – Это же пистолет иванов! Самый настоящий. Блин!… Как нас из нее не пристрелили. Это мы в сорочке родились!...
- Книга шифров! – орал Хайни во все горло. – Герр лейтенант, это же их шифры!
- Ну вы и стрельнули! Ну вы и попали, герр лейтенант, - повар только головой тряс. – Ну, блин, и выстрел. Блииин… да вас же генералом сделают.
- Это они сбежали, когда мы двери разбили!
Шильке собрал все силы.
- Обыскать квартиру! – резко бросил он.
Сам же направился к оставшейся в коридоре телефонистке. Девушка испуганно стояла на самой средине прохода, держа в руках автомат, но таким образом, словно желала показать его немногочисленным, выглядывающим из-за дверей людям.
- Прошу прощения, - говорила она более-менее спокойно. – Я не знаю, как это обслуживается, но мне наверняка известно, что это может выстрелить. Так что для вас же будет лучше, если вы спрячетесь за дверями. Умоляю вас, спрячьтесь, потому что я и сама боюсь.
- Он не заряжен, - пытался успокоить девушку Шильке. – Сначала нужно вот тут оттянуть и вот тут зацепить, а потом вставить обойму и вот здесь вот нажать, - передавал ей лейтенант свои теоретические познания.
- Ну, я не знаю, это же не телефонный коммутатор…
- Без обоймы он не выстрелит. Честное слово, - убеждал девушку Шильке.
- Не верю. Вы же меня на войну взяли, - она обвинительно глянула на начальника, потом вновь обратилась к жителям: - Герр лейтенант утверждает иначе, но, по-моему, у меня в руках тяжелый пулемет, и он сейчас выстрелит. Спрячьтесь, пожалуйста, чтобы не случилось несчастья.
А в дверях появлялось все больше любопытных лиц. К счастью, из захваченной квартиры вышел Хайни и встал, расставив ноги.
- Нахрен отсюда! – заорал он.
И в течение секунды коридор был пуст.
- Ну, парень, откуда это ты узнал такие слова?
- Ой, герр лейтенант. Вы же и сами бывали на гулянках в деревне, оттуда и знаю. Самое главное – подействовало.
Вообще-то, парень был прав. Вот только английское воспитание такие кульбиты не допускало. Шильке был уверен, что Холмс никогда не ругался.
- Что-нибудь еще нашли?
- Да, герр лейтенант. Кухмистер обнаружил еще русский револьвер, блокнот радиотелеграфиста, какие-то бумаги, правда писаные по-ихнему, странными такими буквами. А я нашел вот это, - показал он пакет с фотографиями, - и вот это, - вытащил он из кармана мятую карту с обозначенными красным местами.
- Хайни, ты гений, - Шильке положил руку парню на плечо. – Ефрейтором станешь.
- Так точно, герр лейтенант. Спасибо, герр лейтенант.
Когда они вернулись, Шильке приказал радиостанцию и всю остальную добычу выставить в своем кабинете. Телефонистка тут же пожелала добровольно разоружиться, но лейтенант приказал сохранять отряд в целости, за что обрел дополнительную благодарность со стороны Хайни. Так что все расселись на свободных стульях, усталые и все – за исключением мальчишки – испытывающие скуку. А Шильке, развалившись в кресле, ждал телефонного звонка. Он не барабанил нервно пальцами, не смачивал слюной губ, не закидывал ногу на ногу – просто сидел, словно статуя. А еще точнее: словно Майкрофт перед операцией.
Когда телефон зазвонил, лейтенант переждал два сигнала и спокойно поднял трубку.
- Да?
Лед в голосе секретарши обладал такой силой замораживания, что скованный зимой Бреслау по сравнению с ним казался самым жарким в Сахаре местом.
- Да, конечно. Иду.
Лейтенант положил трубку на место и подошел к Хайни.
- Иди к полковнику Титцу, скажи, что мы захватили радиостанцию, шифры и пригласи его в наш кабинет.
- O mein Gott! Я, и к самому полковнику?
- В подобном виде, надеюсь, ты произведешь нужное впечатление. По дороге он наверняка станет расспрашивать у тебя про операцию, честно расскажешь, как все было. Хорошо?
- Jawohl! – взволнованный мальчишка щелкнул каблуками.
Шильке, такой же спокойный, направился в кабинет Хайгеля. Уже в секретариате к нему отнеслись словно к осужденному на смерть. К лейтенанту относились с явным холодом и отстраненностью. Но сам он не обращал на все это внимания. И сразу же направился на экзекуцию.
- Герр майор…
Хайгель сразу же начал вопить:
- Ну, и что?!
- Прошу прощения, не понял.
- И что вы наделали? Ведь это же компрометация. Вы по-настоящему смешны со всеми своими картинками и чертежиками. В жизни не видел большей чуши!
Присутствующие в кабинете офицеры незаметно отодвигались от Шильке. Пускай осколки бомбы, которая взорвется посреди комнаты, обойдут их подальше.
- Вы – некомпетентны! Вы попросту некомпетентны!!!
- Я все так же не понял…
- Чего вы не поняли? Два пеленгатора, пеший пеленг, специальный взвод и… знаете что?
- Ну?
- Знаете, что мы нашли?
- Нет
Понятное дело, сейчас Шильке просто издевался.
Коллеги глядели уже с некоторым изумлением. Неужто осужденный не знает, что его ожидает смертный приговор? А ведь он явно на слабоумного не был похож. Явно. Так что же за этим скрывалось? Наиболее умные коллеги даже перестали незаметно отступать в сторону.
- Лейтенант, - было похоже, что Хайгель вдруг успокоился. – Я не привык разговаривать на столь низком уровне.
- Если герр майор говорит о вычислениях, то я обнаружил в них ошибки. Я их исправил, что можно проверить в зале для совещаний.
- Снова ваши рисуночки? Цветные линеечки? Вы – идиот.
Присутствующие в зале окаменели. Лемпп глядел на Шильке со странной смесью презрения и превосходства одновременно. Ну а Хайгель рявкнул еще громче:
- Так вот, этой вашей радиостанции нет!!!
Шильке пожал плечами.
- Совсем даже наоборот. Она имеется.
- Где? Где-нибудь в советском укрытии?...
- Она находится у меня в кабинете, герр майор. Вместе с шифровальными книжками Иванов.
Могло показаться, что тишина – это просто тишина, но у той, что воцарилась теперь в кабинете, имелись какие-то странные оттенки. Изумление и нарастающее любопытство со стороны коллег молчали, все-таки, по-другому, чем презрение Лемппа или бешенство Хайгеля. Так все стояли какое-то время.
- Что вы сказали? – практически прошептал майор.
- Что у меня в кабинете находится советская радиостанция и шифры.
Воздух, похоже, превратился в смолу. Все движения вдруг замедлились, сложно было даже отвести взгляд.
- Ага, - буркнул Хайгель. На его лице невозможно было прочесть какую-либо мысль, какое-либо чувство. – И мы, конечно же, можем поглядеть.
- Да пожалуйста, - Шильке первым бросился открыть дверь.
Секретарши мгновенно почувствовали, что в соответствии с планом экзекуции что-то пошло не так. В них сработал профессиональный инстинкт и сообразительность. Та из них, которая как раз укладывала бумаги на полке, услужливо сошла лейтенанту с дороги.
В его же кабинете, увидав такое количество офицеров, как повар, так и телефонистка вытянулись по стойке смирно. Хайгель, мрачный и молчащий, словно градовая туча, подошел к столу, на котором стояла радиостанция. Из майора как будто бы спустили воздух. Остальные офицеры с любопытством заглядывали ему через плечо. Лемпп не знал, куда спрятать глаза.
- И вы не схватили ни единого агента? – еще схватился майор за последнюю спасательную доску.
- И как, по-вашему, я мог бы их схватить?
В этот момент Хайни распахнул дверь пропустил полковника Титца, так что Шильке тут же воспользовался случаем и повторил громче:
- И вот как я мог хватать агентов? – почти что крикнул он. – Имея в качестве помощи этого вот парнишку, повара и телефонистку?
И, как будто бы только сейчас сориентировавшись, что вошел командир, он вытянулся перед тем во фрунт. Но Титц тут же жестом успокоил все доклады.
- От этого вот парня я приблизительно знаю, что произошло, - сказал он. – Но…
Ему не было суждено закончить. Увидав высокое начальство, телефонистка захлюпала носом.
- Я не могла гнаться за какими-либо агентами, герр полковник, - начала оправдываться она. – Не могла, потому что у меня туфли на каблуках. И я не умею стрелять. Эти трое вот гнались, а я, простите, не гналась. Я не могла.
Титц инстинктивно улыбнулся.
- Ну конечно же, конечно же, фройляйн. Никто от вас этого и не требует.
- А герр лейтенант взял меня на войну, и ему пришлось во время всей операции меня успокаивать.
Полковник сжал губы, чтобы не рассмеяться. Он положил девушке руку на плечо.
- К сожалению, его можно оправдать. Он действовал в состоянии наивысшей необходимости.
- И заберите у меня, пожалуйста, этот автомат, - протянула та шмайссер без обоймы, - а не то я, того не желая, кого-нибудь застрелю.
- Ну конечно же, конечно, фройляйн. – Как бы случайно, Титц прикрыл лицо рукой. – Думаю, что длительный отпуск будет для вас достаточной наградой за те нервы, которые вы потратили в ходе этой бравурно исполненной операции.
- Так точно! Спасибо вам, герр полковник.
Тот сделал еще один шаг. Повар, услышав про отпуск, пожелал выглядеть как можно лучше.
- Ну а я – истинный солдат. Я сражался под Верденом!
- Старая гвардия не ржавеет. Поздравляю вас, гренадер. И где ваша семья?
- В Пруссии, в Гамбурге и в Дрездене, герр полковник.
- Хмм, в Пруссию, естественно, вы уже не доберетесь, в Гамбург ехать страшно, потому что город все время бомбардируют. Я выпишу вам приказ на выезд в Дрезден, туда, по крайней мере, никакие бомбардировщики не достанут.
- Благодарю, герр…
- Это он первым ворвался в дверь, - перебил его Шильке.
Титц лишь изумленно качал головой.
- Невероятно, насколько способен посвятить себя обычный солдат. И насколько он способен быть эффективным, - решил добить кого-то из присутствующих зале полковник, - в особенности же, по сравнению, к примеру, с профессионалами, располагающими пеленгаторами и специальным взводом. Хмм, действительно странно, meine Herren?
Он подошел к столу и положил руку на радиостанции.
- Господи Боже… Шифры, заметки радиооператора, документы, материалы…
- Если бы…
Но на сей раз полковник не дал Шильке закончить.
- Если бы у вас было хоть какое-нибудь подкрепление, сейчас у нас имелся бы живой радист и кто-нибудь еще. – Он коснулся ТТ и нагана. – Вражеское оружие, - буркнул он. – Можете сохранить его себе на память. А теперь… - снизил он голос, - расскажите, пожалуйста, как все было. Только, умоляю, без описания вычислений, я совершенно их не понимаю.
- Я выявил ошибку…
- Прошу вас, без вычислений.
- Так точно! Но по карте я мог выявить лишь район передачи, а не конкретную цель.
- У них имелась своя система дислокации? – спросил Титц.
- Да, герр полковник. Только ведь это всего лишь систем, а не путеводитель по городу. У них не было доступа во все помещения. Там, в поле, я мог только угадывать.
- И что вы сделали?
- Собственно… да ничего. Случай, но к счастью то было на Охлауэр Штадтграбен, с одной стороны ров, а с другой – стена замечательных жилых домов и вилл. Это весьма ограничивало число возможностей. Правда, с голыми руками… - Шильке снизил голос чуть ли не до шепота.
- Я вас понимаю.
- Это заслуга Хайни. Я его попросту спросил, где бы он поместил радиостанцию на вражеской территории. Он и показал.
Полковник глянул на тянущегося по стойке "смирно" парнишку.
- Так оно и было?
Повар с телефонисткой подтвердили, кивая головами.
- М забежали в средину дома, - продолжал Шильке. – А там, сплошная галиматья, я только знал, что квартира должна находиться где-то выше по причине антенны. И опять именно Хайни указал мне квартиру, которое я и сам бы выбрал. Там вместо одного имелось три пути для отступления.
Повар с телефонисткой снова кивнули. Сам же Хайни стоял словно железный памятник германскому богу, вот только щеки горели румянцем от гордости.
- Ну, ну… - Титц подошел к парню. – Так же это получается, meine Herren, что вестовой может найти советскую радиостанцию? – Он пропустил повисшие в воздухе слова: "А вы – нет".
Молчание невыносимо затягивалось.
- Ну что же, - полковник глянул на Шильке. – Доставьте все это, куда следует. Через час доложитесь у меня. Всем остальным – спасибо. А ты, - указал он пальцем на Хайгеля, - иди со мной.
Шильке не мог сдержаться и набрал номер Риты. Та прекрасно знала, о чем идет речь. Ей пришлось сидеть, словно на шпильках. После обмена любезностями в пользу возможных подслушивающих телефонисток, девушка спросила дрожащим голосом:
- Так что там у нас по самому главному вопросу?
Шильке не мог не подпустить шпильку:
- Ватерлоо!
- О, господи Иисусе!
Дитер переждал лишь мгновение. Ему не хотелось, чтобы у девушки случился сердечный приступ.
- А с тобой разговаривает герцог Веллингтон.
Рита захлебнулась восторгом, лишь через какое-то время она пришла в себя и начала смеяться.
- Нехорошо относиться так к немецким женщинам, герцог.
- Они в достаточной степени устойчивы.
- А что с тем недоростком?
- Направляется на Святую Елену, миледи.
Лучшего дня он не мог ей предложить. Только день днем, а он надеялся на вечер, который был делу венец.