Лейтенант быстро направился в сторону Марктхалле, зигзагом прошел среди различных прилавков, протискиваясь сквозь толпу покупательниц, и покинул футуристическое строение с другой стороны. Здесь он свернул налево и прошел Занд Брюке. Здесь, возле водяной мельницы имелась небольшая пивная, предназначенная, в основном, для возчиков муки и зерна. В такое время здесь не было никого, кроме чем-то недовольной женщины за стойкой и сонного гардеробщика. Шильке не удивило наличие гардероба в подобном заведении, ведь у всех рабочих была грязная верхняя одежда.
- Здесь телефон имеется? – спросил Шильке, сдавая шинель и фуражку.
Мужчина кивнул и указал на малюсенькую конторку. Но поначалу Шильке подошел к женщине.
- Будьте добры, громадный, горячий и крепкий кофе.
- А разве мы уже захватили Южную Америку?
Лейтенант улыбнулся. Женщина была не из робких.
- У нас имеется нечто, которое вроде как называется "кофе", - пояснила та. – Но это гадость.
- А что есть хорошего?
- Пиво, водка, рулька.
- Видите ли, фрау, я практически не пью спиртного.
- Тогда могу предложить чаю. Но китайского вам тоже не следует ожидать.
- Знаю, знаю. Все запасы выпили японцы.
Шильке подошел к телефону и быстро развернул брошенный ему рабочим листок. Письмо было коротким:
Дорогой Майкрофт, спасибо за твою дружескую заинтересованность и заботу. У меня имеется предложение. Если у тебя нет никаких более важных занятий, то не посвятил бы ты мне еще немного из твоего времени? Если так, то, пожалуйста, завтра утром, в пять вечера сядь в пролетку, стоящую на подъезде зоопарка.
Мои поздравления, Шерлок.
Шильке прикусил губу и прижал листок ко лбу. Так! Так, так, так! Он поднял глаза к потолку. Покойные учителя, все-таки, чему-то вы меня научили. Но потом его залила еще большая волна любви к себе. Я самый лучший следственный офицер в этом городе! Ну ладно. Теперь ему не хватало только женского восхищения. Он поднял трубку и набрал номер. Обо всем было договорено заранее, так что Рита ответила сразу же.
- Да, слушаю.
- Это я, моя красивейшая.
Та вздохнула, а точнее – набрала воздуха. Как и он, она должна была нервничать все утро. Шифр между ними тоже был уже договорен. Победы и поражения Вермахта. Если у него все выйдет, то назовет страну, в которой Германия одержала победу, если нет – где понесла поражение.
- Так ты уже нашел потерявшуюся чашку, Дитер?
- Ну конечно, Рита.
Мгновение тишины. Ее напряжение доходило до зенита.
- А ты проверил, в какой стране ее изготовили?
- Во Франции, красавица. В самом Париже.
Точный выстрел, сказали бы мастера охоты. Добыча, подстреленная в наилучшем стиле. На сей раз в ее голосе чувствовались облегчение и восхищение.
- Я весьма рада, зазнайка. Эта чашка была мне крайне нужна.
- Для меня обязанность доставить тебе радость.
Девушка явно не была способна собрать мысли. Но тепла в ее голосе делалось все больше.
- А сегодня меня пригласишь?
Шильке усмехнулся про себя. Ну конечно. Только нужно было это хорошенько разыграть, поскольку у него самого имелся план, касающийся развития событий на женско-мужском фронте. Основные принципы стратегии были определены уже давно, самое время поработать над тактикой.
Шильке сидел в своей конторе, сконцентрировавшись над документами, относящимися к дурацкому делу убийств среди группы экспедиторов произведений искусств. Он не мог обнаружить какого-либо ключа. Раз ни одно из драгоценных произведений не пропало, то каким был мотив этих преступлений? Что объединяло две жертвы с третьей, не случившейся? Лейтенант перебирал листок за листком. Ничего, ничего, ничего. Общим было лишь место, в котором все они работали. Но ведь по причине места людей не убивают. Так может они узнали о каком-то мошенничестве и желали донести? Но что тут, черт подери, за мошенничество, раз в бумагах царил образцовый, германский порядок, а гестапо тщательно проверяло, совпадает ли действительность с документами. Шильке понимал, почему это дело сплавили. Ее нельзя было решить, и она не обещала какого-либо развития. Было проверено буквально все, все мотивы, возможности, служебные зависимости, уволенные сотрудники, которые что-то могли иметь к своим бывшим коллегам, совместные любовницы, которые так и не были выявлены. Ничего! Жертвы были убиты в городе, так что это даже мог быть и кто-либо вне круга сотрудников, было достаточно, чтобы у него имелся перечень имен. Но все время оставался один-единственный, существенный и фундаментальный вопрос: ЗАЧЕМ?
Вот это бесило более всего. У него не было желания заниматься этой запутанной тайной, не имеющей для него лично никакого значения. Впрочем, в его компетенцию и не входила охота за обычными преступниками. Шильке был офицером контрразведки. Он обязан раскалывать чужие шпионские сети, а не каких-то там обычных убийц: тогда кто же переключил это дело на Абвер? Начальство наверняка посчитало, что это именно вражеская разведка выявляет места складирования произведений искусства? Возможно. Только никакая разведка не действовала бы столь глупо, убивая простых свидетелей. Так что, а может несчастные узнали о чужих лапах в этом деле и желали донести, что после войны кто-то желает наложить руку на сокровищах? Нет, это идиотизм. Любая вражеская разведка покончила бы с проблемой сразу, а не игралась бы в театральные убийства. А зачем, впрочем? Шильке не мог представить какой-либо причины для столь дурацкого решения дела.
Ему не хотелось во всем этом копаться, его интересовал Холмс. Но заниматься о был просто обязан. Ему ну никак не хотелось, чтобы шеф выслал его на восточный фронт, прямо на передовую. Он бы предпочел, чтобы фронт сам пришел к нему, да и то, в тот момент, когда сам он уже будет к этому готов.
Шильке откинулся на спинку стула. Холмс. Вот какое дело он должен был решить в первую очередь, разыграв тонко, в качестве абсолютного приоритета.
Вечер с Ритой был прелестен. Вообще-то, победу в этой битве он мог засчитать уже сегодня, но нет. Уж слишком опытным игроком он был. Теперь уже он соблазнял, применяя уловки, был уклончивым и окружал себя дымовой завесой тайны. Теперь уже он желал, чтобы его завоевывали, во всяком случае, довести к тому, чтобы она так считала. И определенных успехов он добился. Хотя его личный гарнизон буквально рвался к тому, чтобы сдаться прелестному противнику, но все же, по четкому приказу мужественно сидел в окопах, доказывая, что сражение легким не будет. Такая система приводила к тому, что окончательная победа обладала более приятным вкусом.
На подъезде перед зоологическим садом ожидала всего одна пролетка. Впрочем, этому трудно было дивиться. Ну кто бы хотел глядеть на животных зимой? Шильке уселся, но перед этим успел услышать от возницы:
- Герр лейтенант желает себе плед?
О Боже, ну и безграмотный акцент: "Жлаит сбе плеееед?" – вот как это звучало в его версии. Ну и деревня!
- Нет, благодарю, - коротко бросил он.
Возница отправился без приказа и без указания направления. Они проехали современнейшие надземные переходы над широкой улицей сразу возле Ярхундертхалле. У Гитлера был размах не только в совершаемых им преступлениях. Сейчас они въехали в микрорайон жилых футуристических зданий. А вот просто так Бреслау пригласил к себе величайших в мире архитекторов и попросил каждого из них показать, как будет выглядеть мир через пятьдесят лет. Шокирующая в своей простоте и красоте архитектура. Интересно, действительно ли мир будет выглядеть так в будущем?
- Я прошу прощения, - отозвался возница с козел. – Но тот герр, который меня нанял, требовал, чтобы я говорил на коклюше.
- На чем?
- Ну, на коклюше. И я даже узнал, что это такое. Только я им не болен. Ну, так он мне приказал чего-то делать со словами. Как бы на жаргоне.
Шильке расхохотался. Холмс действовал по настроению.
- На кокни, - поправил он.
- На чем?
- Это такой английский жаргон.
Возница даже заинтересовался. Они как раз проехали скрытую между покрытыми инеем деревьями астрономическую обсерваторию.
- Так у англичан тоже есть жаргон? Как у немцев в Баварии, к примеру?
- Да. – Шильке почувствовал себя несколько оскорбленным, потому что сам был родом из Баварии. Или этот чертов возчик что-то такое услышал в его голосе? Говорил так, словно желал посмеяться. – Они называют это слэнгом, впрочем, жаргон этот дело чертовски сложное. В нем имеются слова, которых нет в английском языке. Их взяли напрокат в цыганском или еврейском языках.
- Евреи и цыгане?... Пфуй, пфуй! Как они так могут?
И правда, это ведь дураки. Шильке рискнул подтрунить:
- Так каким же чудом это сейчас они мчатся к Берлину, а не мы, гении, на Лондон?
Этот разговор его раздражал. Сам он был полностью поглощен и сфокусирован на деле Холмса. Интересно, вот что сейчас случится? Пролетка наверняка довезет к очередному типу, тот прикажет идти за собой, к следующему, а уже тот, возможно, приведет его к пещере разведки. Любопытно…
- А вот знаете, - снова заговорил настырный возница, - я как раз немного говорю по-английски. В нашей школе имелся англичанин, учитель, так он немного меня научил. Школу я закончил…
- Я тоже закончил, - пресек Шильке попытку сравнения начальной школы в Бреслау с элитарным английским учебным заведением. Но через несколько секунд посчитал, что поступил излишне грубо и вернулся к предыдущей теме. - Сленг – штука довольно сложная. Вместо настоящих слов в нем применяют рифмы к предметам, которые лишь ассоциируются с предполагаемыми словами.
- Господи Боже, как сложно. Прямо как в разведке.
Шильке застриг ушами. Он указал пальцем на женщину с тележкой, мимо которой они как раз проезжали.
- Раз уже вы говорите по-английски, то как бы вы определили эту фрау?
Возница громко чмокнул, откашлялся и сплюнул в сторону.
- She's go' lovely more. – У него даже получился изящный стишок.
Шильке рассмеялся.
- А вот знаете, что вы сказали? – Он не очень знал, как это перевести. – Она есть идет, более любимая!
В этом радостном настроении он вытащил пачку сигарет. И вдруг замер с зажигалкой в руке. Господи Иисусе!!! О мой Бог! Возница не собирался сказать: "She is going more lovely"! Это был… это был кокни! В чистейшем своем виде. Немое "t", замененное смыканием горла, сделало из "got" – "go". "more" ассоциировалось с "less", на рифмой к этому слову была "ass". Возница сказал: "She has got a lovely ass" – "У нее приятственная попка".
Ну как же можно быть таким – как он сам – кретином? И как можно не помнить рассказ Конан Дойла, в котором Шерлок Холмс переоделся в кэбмена и издевался над плененным доктором Ватсоном по причине докторского невежества и наивности. Но ведь и сам: как он позволил себя обмануть.
Лейтенант взял себя в руки и вынул из кармана небольшой футлярчик.
- Благодарю за визитку. Возьмите мою, - протянул он человеку на козлах картонный прямоугольник.
Холмс остановил повозку среди деревьев и спрыгнул на землю.
- Приветствую тебя, дорогой мой Майкрофт.
Шильке тоже вышел из экипажа. Он с увлечением глядел на собеседника. Высокий, довольно худой, с невероятно глубокими глазами, которые походили на два сверла, пробивающие любую преграду. Ну и… храбрый как Шерлок. Как и тот, этот прибыл на встречу лично.
Офицер контрразведки не знал, как себя повести. Инстинктивно он протянул руку.
- Лейтенант Дитер Шильке. Абвер.
Тот пожал протянутую руку решительным жестом.
- Майор Мачей Длужевский. Войско Польское.
Долгое время они стояли молча, оценивая друг друга взглядами.
- Может, тогда я начну, - произнес майор. – Во-первых, я должен поблагодарить вас за то, что вы поломали операцию Крупманна. – Выражался он на старомодном, старательном и красивом немецком языке. – Правда, он был бы сильно удивлен ее результатами, но в данном случае это несущественно. Важны ваши действия, интеллект и воля.
- И вы догадываетесь… чего касается эта воля?
Поляк кивнул.
- Догадываюсь.
- Вы уверены?
Длужевский одарил немца теплой улыбкой.
- А может перейдем на "ты", раз нам предстоит сотрудничество?.
- С удовольствием. Дитер.
- Мачек. Но называй меня "Холмс". А вот тебя я стану называть… - секундное колебание. – Майкрофт? Или, может, Ватсон?
- Ну, знаешь ли… - вроде как оскорбился Шильке. – Ладно, пускай будет. Ведь лучше, чем "миссис Хадсон".
Оба рассмеялись. Только они двое понимали, какие подтексты скрывались под этими именами.
- Твое настоящее кодовое имя – DW7118G, ну а для своих: "Юра". Ты удивляешься?
- Немного.
- Это реальная помощь в достижении наших совместных планов.
Этими словами он застал Шильке врасплох.
- Наших совместных?
- Ну, ты ведь об этом думал. А я твою идею творчески развил. – Он поглядел с легким удивлением. – Но сейчас не время на долгие беседы. Не здесь и не сейчас. Мне необходимо завершить одно важное дело, причем – быстро.
- Какое дело?
- Мне не нужен офицер, которого вот-вот могут выслать на восточный фронт, где мои коллеги убьют тебя в первый же день, поскольку ты даже не умеешь стрелять.
- Ты даже это обо мне знаешь?
- Ты удивишься, сколько я знаю. И… тебя удивит, сколько я знаю о твоем интеллекте, который мне будет крайне нужен. Но на первом свидании о комплиментах не будем, отложим их на потом. Длужевский подал лейтенанту пакет листков. – Здесь несколько идей, как вычислить нашу радиостанцию.
- Чтоооо???!!!
- Придумай: что. Ты что, думаешь, будто бы у нас всего одна радиостанция? Я хочу, чтобы ты завоевал у себя крепкое положение. Следовательно, у тебя должны быть результаты. Сейчас возвращайся на работу и сразу же пиши рапорт о том, как расшифровываешь Холмса. Сегодня же бумага должна попасть на стол твоего шефа. Я знаю, что он тоже работает допоздна.
- Ну да, - сглотнул слюну Шильке. – Не люблю я стрельбу.
Он предпочел не упоминать, что ни в одной пока что он не принимал участия, и что даже не знает: боится сам во время стрельбы или нет.
- Ты ужасный пацифист. – Холмс ненадолго снизил голос. – Ты точно такой же, как и я. – Снова недолгая тишина. – Я и сам терпеть не могу грохота, так что стрельбы не будет.
Шильке глубоко затянулся дымом. Только сейчас он понял, насколько замечательным был выстрел в его исполнении. Никакой, пускай даже небесный снайпер не мог попасть точнее. Каким-то чудом он сразу же договаривался с сидящим напротив человеком. Лейтенанту казалось, что статистический средний уровень интеллекта в Бреслау возрос на несколько сотен процентов. Как будто бы и вправду Майкрофт встретился с Шерлоком.
- На следующий день напишешь рапорт относительно прогресса в следствии…
Длужевский подал Дитеру следующий листок.
- …и направишь их внимание на помещение, в котором находятся радиостанция и шифровальные книги.
- Шифровальные книги? – не мог поверить Шильке.
- да. В течение нескольких дней с других станций мы будем передавать всяческую чушь, а потом сменим коды. Они в это спокойно поверят, если только ты им все это красиво продашь. Но помни об одном. Увидев торт в твоих рапортах, они могут послать кого-то другого слизать сливки. Так что спрячь в своих вычислениях ошибку! Чтобы их удар попал в пустоту!
- Понял. Радиостанцию и шифры должен захватить я.
Холмс легонько хлопнул лейтенанта по плечу.
- Думаю, мы хорошо сработаемся. – Он отбросил окурок и заскочил на козлы. Тряхнув вожжами, он прибавил на чистейшем кокни: - А теперь гомосексуализируй вращением на обувь для непогоды.