– Аллонсо! Благородный и сильный! Смею ли я, недостойный, обратится к вам с нижайшей просьбой?
Эрик фон Кордунтер, который начальник тайной полиции, Джон де Мендельтон, который друг Рауля, и секундант, который по совместительству друг барона, после этих слов принца, не договариваясь – срочно отправились в лес «грибы искать», и, я подозреваю, исключительно те, которые помогут им забыть разыгранную на их глазах вопиющую буффонаду. Но не я – я, наоборот, подошла поближе и ловила каждое слово, при этом изображая чрезвычайно заинтересованного в окружающей флоре ботаника-любителя.
– Ваше высочество! Ну, право, что вы? Конечно! То, что я оказался сильней, означает лишь то, что есть люди, которые смогут вас защитить, когда это потребуется! А я как был слугой короны, слугой и остался! – самодовольно, но «благородно» отвечает барон.
– Аллонсо, понимаете, сложилась такая ситуация…, – доверительно шепчет ему принц, – я люблю Диану, больше жизни, и без вопросов за нее душу дьяволу продал бы, если бы надо было, но ее отец ЗАСТАВИЛ ее стать моей невестой…. Понимаете? – А смотрит при этом манипулятор эгоцентричный на меня, очевидно надеясь пристыдить меня своей душевной жертвой, ради которой Я продала свое будущее, которое уже, кстати, наступит через восемь дней. Не, ну, разве не сволочь он самозацикленная, после этого!
А, Аллонсо, понимал, и, судя по забегавшим в разные стороны поросячьим глазкам, понимал хорошо: – Вы даже не представляете монсеньор, как хорошо я вас понимаю. Вы не уверены в ней…
– Да-а…, – надрывно-театрально «признается» принц. Я особо не уверена (у меня не слишком удачный ракурс обзора в этот момент был), но он, кажется, даже слезу при этом из себя выдавил, – Спасибо, Аллонсо. Это такая редкость встретить родственную душу в наши дни…
– И не говорите ваше высочество…
– Признайтесь, Драконом заклинаю, что вас связывает? – и вы бы слышали этот несчастный голос, вернее рыдание в этом голосе и надрыв…, я бы так не смогла. Воистину, в его высочестве умер великий актер.
– Ваше высочество… пока ничего… я просто не смог сдержаться, я был так возмущен вашим поведением по отношению сначала к Луизе, а потом к Диане. Две такие удивительные девушки, и вы… такое себе позволили…, – на этот раз, откровенно и без всякого пафоса отвечает фон Бердинар.
– А как близко вы знакомы с Дианой? – не сдается его высочество, не забывая ни о надрывном голосе, ни о изображении из себя влюбленного с разбитым вдребезги сердцем, которое прям и прям сейчас истекает литрами крови.
– К сожалению, не имел чести. Но в обмен на то, что я сохраню вам жизнь, Диана согласилась со мной на ужин, вернее даже два ужина…
– Что-о-о-о-о-о—о–о-о-о? – То, что это было не совсем то, что принц хотел услышать от барона, стало ясно даже барону.
– Ваше высочество, я не понял вашей реакции?!
– Извини, Аллонсо, нервы. Она пообещала тебе два ужина в обмен на что? Только дословно!
– В обмен на то, что я соглашусь на дуэль до первой крови…
– И больше ничего?
– Ваше высочество, я не понимаю вас, а что еще вы хотите услышать? – озадачился фон Бердинар.
– Значит два ужина? – решил сменить тему принц. И где?
– А вот это уже не ваше дело, ваше высочество! – Я так предполагаю, что Аллонсо вспомнил «цель», ради которой он шел на дуэль.
– Спасибо, Аллонсо. Я твой должник, – его высочество похлопал барона по плечу. – А с тобой, – карие глаза смотрели на меня угрожающе-обещающе, – мы еще поговорим, – и телепортировался на следующую дуэль.
– Хмм…мгмм-у… напугал ежа голой жопой! – совершенно искренне и со всей ответственностью подумала я. – Я может только и жду возможности высказаться от А до Я. Но перед этим хочу, чтобы объект моей будущей ужасной и извращенно-утонченной мести – помучался какое-то время (желательно бесконечно продолжительное) в конвульсиях самых идиотских предположений и инсинуаций.
Следующая дуэль его высочества была с Андрэ. С одной стороны это была самая важная для меня дуэль, а с другой – та, на которой мне совсем не хотелось присутствовать, и поэтому я медлила… и откладывала свое отбытие, причем несколько раз на пять-семь минут: сначала, чтобы нарвать одуванчиков, раз уж я здесь и они здесь, затем, чтобы насобирать в лукошко шишек ели, по той же причине, а потом еще был зверобой, тысячелистник и бессмертник…
С момента нашего разрыва с Андрэ прошло всего две недели, которые были до отказа заполнены самыми разнообразными событиями, чувствами и ощущениями. И вся эта невероятная насыщенность была, кроме всего прочего, еще и очень хорошим оправданием, чтобы не думать о моих чувствах к Андрэ и о той боли, которую я причинила ему. И вот сейчас мне предстояло встретиться с ним, отстаивающим мою честь, потому что он под влиянием заклятия, и это со страшной силой грызло мою совесть своей неправильностью. А я на него еще и убеждением воздействовала. В общем, я чувствовала себя виноватой перед Андрэ на стольких многих уровнях морали, этики и просто порядочности, что сейчас просто не могла найти в себе смелости посмотреть в его глаза. А были еще и мои чувства к нему. Я по-настоящему глубоко и искренне любила его. Да, мне нравился его высочество, даже слишком нравился, но он для меня как десерт, то есть, нечто, что привносит остроту и яркость в жизнь, а Андрэ – он как основное блюдо, такое необходимое, чтобы полноценно жить. И учитывая, что две последние недели я, кроме «десерта», ничего больше не видела, то на «десерт» этот я уже смотреть не могла. Поэтому, если бы у меня сейчас был выбор – я бы не задумываясь, выбрала Андрэ и умоляла простить и принять обратно. Но выбора у меня не было. Через восемь дней, мне нужно было отправляться в другую реальность вместе с принцем – это раз; и кроме того, чтобы Звездный Дракон ни говорил, но вероятность, что мне придется остаться там навсегда, наличествовала – это два. Осознание отсутствия выбора подкинуло новых поленьев в и без того ярко-пылающий огонь моего самоистязания. И я со всей ясностью осознала, что никуда не хочу идти, а хочу сидеть и плакать, а потом сразу домой. А дома я выпью чая и сразу лягу спать, а там и утро придет, которое мудренее, чем вечер. Но тут же, на задворках моего сознания, как назойливая муха, с новой силой зажужжала совесть, целенаправленно лишая меня покоя: «Заварила кашу, иди теперь расхлебывай! И если при этом подавишься, то так тебе и надо!». И почти сразу за этим, небо разрезала яркая молния, грянул гром, а еще через мгновенье меня как будто из ведра окатило ледяным дождем.
– Что? Где? Зачем? – вынырнули из забытья Марс, Меркурий и Солнце.
– Бррр, коллега Уран! – посетовала Луна, – с этим вашим экстремально-мазохистским подсознательным инстинктом самосохранения нужно, что-то делать! А то так и простуду заработать можно!
– Зато эффективно! – возразил Уран.
– И главное вовремя! – поддержал Сатурн. – Нептун с Плутоном вон как включились! Совсем нам голову задурили…, еще б чуть-чуть и мы топиться пошли бы!
– Топиться и в мыслях не было…, а вот утопить здесь все в наших слезах… мысль была…, – защитили свою «честь» Нептун и Плутон.
– Ладно, порефлексировали и хватит! Надо лететь на дуэль, а то все пропустим! – компромиссно резюмировала Венера.
– Надо! – единогласно согласились все участники спора, правда кто-то с тяжким и печальным вздохом, а кто-то решительно и с чувством исполненной миссии».
В общем, я села на Матильду и полетела, искренне надеясь, что все уже закончилось без меня. Но этим моим надеждам, как впрочем, и многим другим, не суждено было сбыться. То, что дуэль не закончилась, а прибывает в полном разгаре, я поняла еще в воздухе. Однако, если в воздухе их поединок скорее напоминал танец под аккомпанемент звенящей стали, то едва я достигла земли и увидела лица сражающихся соперников это впечатление моментально рассеялось. Потому что Рауль и Андрэ сражались как два смертельных врага. И их дуэль происходила одновременно и на физическом и на ментальном уровне. Оба великолепно владели шпагой и оба сражались, чтобы победить. Прыжок вперед, поворот, отступ назад, выпад, поворот, звон стали, прыжок назад, настороженный, полный ненависти и презрения взгляд сверлящих друг друга двух пар глаз: ярко-синих и темно-карих. Когда соперники сближались, то делали они это не спеша, испепеляя друг друга взглядами, как будто бы в этот момент дуэль происходила на видимом и понятном только для них уровне, затем шла неистовая по своей интенсивности и невероятная по своей скорости серия ударов, и они опять расходились, чтобы как хищные коты приготовиться к новому прыжку. Прыжок его высочества вперед, выпад, и его шпага проходит совсем рядом с плечом Андрэ, он уворачивается буквально в последнюю секунду. Но вместо досады в глазах моего бывшего жениха насмешка и торжество, он отходит назад и тоном полным яда кидает: – И это все, на что способен, так называемая, первая шпага нашего Королевства? Я начинаю подозревать, что вы, ваше высочество, получили это звание только потому, что ваш папочка подсуетился! – и делает резкий выпад, и теперь уже Рауль еле уворачивается от страшного удара.
– Де Громейон, выше себя не прыгнешь! Так, что Бета знай свое место!
И снова серия сумасшедших, леденящих душу ударов, оба противника настолько ловки и быстры, что мой взгляд просто не способен уследить за движениями их шпаг. Я понятия не имела, что на них обоих нашло или что между ними произошло, пока я шишки с одуванчиками собирала, но точно знала только то, что мне не нравится то, что происходит.
– Эрик! Как ты можешь спокойно смотреть на это? – обратилась я к распорядителю дуэли, – разве ты не видишь, что если кто-то из них поранит другого – это будет далеко не царапина! – я больше не могла наблюдать за поединком, поэтому стояла спиной к дуэлянтам.
– А что я могу сделать, графиня? Я всего лишь начальник тайной полиции, а его высочество и его светлость – Альфа и Бета Короны.
– Но я не пойму, почему они в таком бешенстве? Они, конечно, всегда недолюбливали друг друга. Но Андрэ – же такой рассудительный, а Рауль – вообще эти дуэли всерьез не воспринимал.
Эрик мне ничего не ответил, он напряженно-беспокойно наблюдал за сражающимися соперниками. И, судя по беспрерывно-заунывно-томительно-долгому звону металла, накал страстей у них как раз достиг своего апогея. Мои нервы, спровоцированные сводящим с ума бесконечным звоном шпаг, не выдержали неизвестности, и я обернулась, чтобы воочию увидеть, что происходит. А, происходило все тоже самое: два великосветских самца, одурманенных тщеславием и ненавистью самоутверждались за счет своего боевого искусства, и ни один из них не собирался уступать. И было ясно как белый день, что для них сейчас не существует ничего, кроме друг друга и их шпаг. В общем, сами понимаете, у меня не было выбора, так что пришлось вмешаться. И я вмешалась, воздев руки к небу, и вызвав вихрь, который подхватил Андрэ, и оттащил его от махающего смертоносным орудием принца километра так на три, а то и на все четыре.
– Рауль! Ты что с ума сошел? – наехала я на принца. – Ты же вообще эти дуэли всерьез не воспринимал! Что на тебя нашло? Вы же чуть не прикончили друг друга!
– Девушка, а вы кто такая? – задали мне вопрос, причем с совершенно серьезным выражением лица и недоумением в широко раскрытых глазах.
– Что-о-о-о? – оторопела я. В моем мозгу даже промелькнула шальная мысль, что кто-то еще, кроме меня, побаловался заклятиями, и сделал так, чтобы принц забыл МЕНЯ.
– И что вы сделали с Дианой? – заржал он, наслаждаясь тем, что я повелась на его уловку, – Ты же еще три часа назад от счастья прыгала, предвкушая дуэли! А теперь, что, вдруг, за своего бывшего женишка испугалась?
– Эрик, Джон и Стюарт – вы могли бы оставить нас с мо-им пока еще же-ни-хом наедине…, – попросила я распорядителя и секундантов. – Рауль, это не любовное зелье, но ты прав воздействие действительно было. Это зелье просто усилило истинные чувства и желания, итак заинтересованных во мне мужчин.
– Я ЗНАЛ! – торжествующе заявил принц.
– Но это не я, это Элька…для меня постаралась, а теперь, пожалуйста, откажись от продолжения дуэли…, вернее, перенеси ее на завтра на это же время и все…
– Может быть, и перенесу, если честно ответишь мне на следующий вопрос…
– Спрашивай…, – покорно согласилась я.
– Что это за история с ужинами?
– Я взяла обещание со всех четверых, что они будут сражаться только до первой царапины и в качестве компенсации, я предложила два ужина со мной… Я не вижу в этом ничего плохого…, я просто не хотела, чтобы кто-то пострадал из-за меня…
– А о моей репутации ты подумала? Ты же считаешься моей невестой! И ты опять вмешалась туда, куда не должна была! Мы же уже с тобой на эту тему разговаривали, Диана!
– Не вижу связи. Я обещала не опаивать тебя зельем правды и не подслушивать. Заметь, не было ни зелья правды, ни подслушивания! Чем опять ты недоволен?
– Ты могла, например, мне сразу правду сказать!
– Я хотела…, но ты повел себя как…, в общем, как ты всегда себя ведешь! И я передумала. И, кстати, даже Уш и Ыш меня в этом поддержали. Ты сам слышал!
– Знаешь, что я понял?
– Что?
– Что я ничего не понял! И устал я от твоих…, короче говоря, просто устал. Но мне, к сожалению, по-прежнему нужна твоя помощь. Дядя твоего бывшего женишка…
– Он и твой дядя тоже!
– Спасибо, что напомнила! В общем, дядя Эрман молчит как рыба… и вероятность покушения на меня пока сохраняется. А потом тебе будет нужна моя помощь! Потому что в отличие от некоторых, я думаю не только о себе, но и о тебе тоже, верней о твоей репутации.
– Не поняла, а причем тут моя репутация?
– Как ты думаешь, что о тебе, да и обо мне, тоже, подумают, если мы разорвем помолвку, но при этом вместе исчезнем на какое-то время из Королевства? А твой отец, между прочим, очень влиятельный человек, а мой вообще король!
– То есть ты предлагаешь не разрывать помолвку? – уточнила я.
– Хуже…, – мрачно проскрипел он.
– Что может быть хуже? – не поняла я.
– Ты уже думала о реакции твоего отца и твоей матери на известие о том, что ты отправляешься со мной вдвоем на прохождение… гммм… практики в другую реальность…. Как ты думаешь, что со мной сделает твоя мама, если я откажусь спасти твою репутацию? Теперь ты понимаешь, что меня бесит во всем этом?!
– Вот, только, пожалуйста, не надо на мне жениться! – перепугано пролепетала я. – Я поговорю с родителями, попробую их убедить, что…
– Поговори… попробуй…, – в его голосе звучала безнадежность.
– Ты думаешь, что они тоже будут настаивать на фиктивном браке?
– Уверен в этом. И, кроме того, учитывая виды Яги на тебя и то, что ты Тубан, я еще надеюсь, что наше венчание обеспечит нам хоть какое-то дополнительное преимущество. Не знаю, может какой-то дар еще проявится.
– Может я просто сбегу…, – внесла я первую же, пришедшую мне в голову контрпоправку в план его высочества.
– Если планируешь сбежать навсегда, то тогда, пожалуйста…, а если планируешь, сбежать и вернуться, то только подставишь себя и меня.
– А почему подставлю тебя? – не поняла я.
– Да. Потому что все решат, что я тебя обесчестил, и ты исчезла, чтобы избавиться… гммм… от следов этого самого бесчестия… и снова тот же вопрос, как долго, зная характер и импульсивность твоей матери, я проживу после этого в виде человека или вообще проживу? Она же глазом не моргнет, превратит меня в червя и раздавит! Так что это я рискую, а ты в обоих случаях ничем не рискуешь. Разведенная ведьма – в нашем Королевстве почитается больше ведьмы замужней или ведьмы – старой девы. А вот разведенный будущий король – это пятно на репутацию и пересуды за спиной. Так что, как я и сказал, я иду на большие жертвы.
– Возможно… ты и прав…, – с сомнением в голосе проговорила я.
– Я прав. И Диана, мы должны все рассказать нашим родителям, причем от начала и до конца!
– Когда?
– Лучше, прямо сегодня. А дуэли я, так и быть, перенесу на завтра. Тем более, что у меня и причина теперь есть уважительная, аудиенция у твоего отца. А тебе придется отказаться от ужинов…
– Вполне вероятно, что не будет никаких ужинов…, – нехотя призналась я.
– Диана, поверь мне, ни один из них не откажется от ужина с тобой, даже после того, как пройдет действие заклятия…, – не согласился его высочество, неожиданно польстив мне при этом.
– Я обещала ужин, но не обещала прийти одна. Так что мы можем пойти с тобой, и взять с собой Эльку или Милу. На таком ужине, надеюсь, твоя репутация разрешит мне присутствовать?
– На таком, разрешит. И поговори с Андрэ. Он и раньше не был моим фанатом, но теперь из-за ареста дяди Эрмана, и того, что все представители рода Беты – попали под подозрение в государственной измене, он считает меня своим персональным злым роком, – нерадостно усмехнувшись, попросил он.
– Рауль, но если мы поженимся, мы активируем оппозицию Сатурна к Луне. А это же чревато плохой погодой и природными катаклизмами на территории Королевства, а значит разрушениями и неурожаем.
– Я изучил этот вопрос. Вряд ли, мы сразу же активируем Луну, для этого у нас должен быть общий быт, например, хотя бы совместно купленный и общими усилиями обставленный дом, и мы должны действительно являться парой. Но что-то мне подсказывает, что с этим у нас возникнут проблемы…, – подмигнул он мне.