Но до луны не дотянуться, а темнота неслышно, чуть заметно пробирается в самую душу, не давая даже пошевелиться. Кажется, ещё немного, и растворишься в ней, став частью этих мрачных домов, этих политых кровью множества людей улиц.
- Это же просто темнота, так? – Эйрен говорил сам с собой, чувствуя, как усиливается жуткое чувство чьего-то присутствия. Хотя, может, это просто кто-то из заключённых забрёл в дальнюю часть здания. Понимая, что если он будет продолжать смотреть в темноту, то сойдёт с ума, Эйрен устремил взгляд за окно…
И тут же увидел маленький, грустно вспыхивающий синий огонёк вдалеке. Странно, но сейчас, ночью, этот огонь почему-то не показался чем-то паранормальным. Эйрен не мог отвести от этого грустно вспыхивающего огонька своего взгляда.
Маленький источник света среди всей этой темноты. Говорят, он может указать дорогу к дому… Интересно, а действительно ли это ложь? Да, те, кто ушёл за синим огнём, не вернулись. Но, быть может, они сейчас уже дома, в своих родных Периметрах, и у них просто не было возможности вернуться и рассказать обо всём?
Эйрен с огромной радостью сейчас приблизился бы к этому грустно вспыхивающему огню, разгоняющему ночную темноту. И пошёл бы следом за ним обратно, туда, где его родной дом. Стоп… А Юкимура? Разве можно оставить этого ребёнка здесь?
А ребёнка ли? В памяти снова всплыло то, с какой жадностью парнишка принимал в себя чужой член, как он улыбался… Эта улыбка совсем не походила на ту, которую до того видел парень. Так ли прост Юки? Ведь всё-таки он, что ни говори, уже год здесь. И пришёл он в Периметр-312 не просто так, а с целью совершить убийство. Убить того, кто некогда лишил жизни его родителей, из-за кого погиб его старший брат.
Наверное, Юкимура очень любил брата, если верит, что тот до сих пор жив. Эйрен не собирался разубеждать подростка, понимая: если тот потеряет веру в то, что когда-нибудь его заберут отсюда, он просто сойдёт с ума.
Но ведь и он сам… Он тоже просто-напросто свихнётся, если перестанет верить в возможность вернуться к прежней жизни. Но во что верить ему? В то, что покойный брат Юкимуры воскреснет и заберёт их обоих? Глупость какая. А не глупо верить в то, что этот мигающий синий огонёк приведёт его к дому? Они же не в сказке, в конце концов. Скорей всего, это просто выбросы того самого газа, или, быть может, ещё какая-нибудь ерунда, связанная с излучением.
А с другой стороны, почему бы и не поверить в то, что эта вещь может привести их к дому? Нет, если бы он уходил отсюда, он бы никогда не оставил Юки одного. Он бы забрал его с собой. Конечно, он несовершеннолетний, но разве стал бы кто-то возражать, если бы Эйрен позаботился об этом ребёнке? Ему и так слишком многое пришлось пережить. Вот бы просто уехать отсюда, забыть это место, как страшный сон… Пусть сном станет всё, кроме этого мальчика, которого так хочется обогреть и защитить.
У Эйрена никогда не было младшего брата. Но, наверное, он бы не отказался иметь такого младшего братишку, как Юкимура. Да и он, наверное, был бы рад снова обрести старшего брата… По крайней мере, если думать об отношениях с ним, как о своеобразной игре в семью, сразу становится легче. Смешно: этот ребёнок сильнее него, и сейчас охотится где-то в городе. Его не пугает ночная темнота и таящиеся в недрах города опасности. А он, взрослый вроде как парень, трясётся от страха, и ещё рассуждает о том, что мог бы взять мальчишку под своё крыло. Неизвестно, кто из них кого ещё должен опекать.
За спиной тем временем послышались шаги. Вздрогнув, Эйрен обернулся. Он готов был в случае опасности нанести удар. Но это оказался не кто-то опасный. Всего лишь вернулся Юкимура. Парень в ужасе прикрыл рот ладонью: одежда мальчишки была вся перепачкана в крови.
- Это не я, - тихонько пояснил Юки, видя испуг Эйрена. Затем пояснил:
- Кровь не моя. Не беспокойся.
Эйрен торопливо приблизился, обнимая подростка. Тот, похоже, не возражал. Напротив, он прижался к старшему товарищу, после чего совсем по-детски зевнул. Бедный, похоже, он и впрямь очень устал. И эта кровь… Похоже, он сражался с какой-то крупной тварью. Или с человеком.
Парень осторожно отнёс уснувшего подростка в одну из комнат, заваленных грязным бельём. Ему самому спать в этом месте не хотелось, но Юкимура ведь боялся простудиться, лёжа просто на полу. Устроив парнишку в свободном углу, Эйрен лёг рядом. Он долго ещё не мог уснуть, всматриваясь в безмятежные, совершенно детские черты лица спящего мальчишки.
========== Тварь ==========
Сквозь тёмный сон без единого сновидения Эйрен чувствовал чьи-то прикосновения, не понимая, что происходит. Ему это снится? Но если да, то кому принадлежат эти пальцы, деловито ощупывающие шею, плечи, грудь, пытающиеся забраться под водолазку? От тонких пальцев веяло холодом, как если бы их обладатель лишь совсем недавно вернулся с мороза. На пару мгновений прикосновения прекратились, но это не продлилось долго: почти сразу после перерыва последовали новые. Прохладные пальцы быстро пробежались по подбородку, чуть надавили на губы…
Сон. Это просто снится, ведь верно? Так думал Эйрен, понимая, что его кто-то целует. Но последовала резкая боль в прикушенной губе, и парень открыл глаза, удерживаясь от рывка: если бы он сейчас дёрнулся, то этот некто, чего доброго, выдрал бы ему кусок губы зубами.
На Эйрена в упор смотрели холодные синие глаза, похожие на льдинки. В первые мгновения парень совершенно искренне не узнал Юкимуру. Да и разве можно было поверить в то, что этот ребёнок действительно пытается едва ли не раздеть его. К тому же в голове не укладывался не столько сам факт поцелуя, сколько то, что Юки сознательно причинял своему брату по несчастью боль.
Увидев, что Эйрен открыл глаза, парнишка отстранился. Нет, он не испугался: движение было нарочито медленным и словно немного заторможенным. Кончики прохладных пальцев скользнули по болезненно ноющей губе, и Эйрен увидел на пальцах мальчишки кровь. Действительно прикусил, притом очень сильно…
Дальнейшая реакция Юкимуры казалась такой же ненормальной, как и всё происходившее ранее. Задумчиво посмотрев на покрасневшие от крови кончики пальцев, парнишка не изъявил ни малейшего желания извиниться или хоть слово сказать в своё оправдание. Прижав палец к своим губам, он провёл им вниз, вычерчивая под нижней губой красную линию. Мальчишка посмотрел по сторонам, чуть подумал, после чего облизнулся, слизывая с губ чужую кровь и блаженно улыбаясь.
- Ты совсем одурел? – тихо спросил Эйрен, чувствуя, как по спине ползут мурашки. – Юкимура, что с тобой?
Парнишка не ответил. Его реакция была такой, словно говорили не с ним, а с кем-то ещё, ему не только не близким, но даже и не интересным. Чужой, холодный взгляд. На мгновение Эйру показалось, что эти синие глаза вовсе не могут принадлежать Юкимуре. Быть может, это сон? Нет. Во сне не может пахнуть множеством немытых тел, не может так отчётливо слышаться чужое похрапывание… Во сне не может быть больно.
- Как тебя зовут?
Эйрен широко распахнул глаза, глядя на Юкимуру. Нет, это он, никаких сомнений, но почему он себя так ведёт? Что произошло? Ведь он прекрасно знает, с кем говорит, понимает, кого целовал…
- Хватить уже прикидываться, - постарался придать голосу строгость Эйрен. – Не смешные у тебя шуточки, Юки.
- Юки?.. – с неподдельным интересом переспросил парнишка. Эйрен принялся внимательно осматривать мальчишку. Нет, никаких сомнений: окровавленная одежда, плохо расчёсанные русые волосы, синие глаза, пусть и с совершенно другим выражением… Кто же это мог бы быть ещё? Будь у Юкимуры близнец, он бы рассказал об этом. Но единственного брата Юкимуры давным-давно казнили, да и он должен быть, по самым скромным подсчётам, лет на десять-двенадцать старше своего братишки…
Тем временем мальчишка продолжал делать странные вещи. Оглядевшись, он заговорщицки подмигнул Эйру:
- Выйдем в коридор? Здесь спят. Будет плохо, если кто-то проснётся.
Не желая с этим спорить, Эйрен побрёл вслед за парнишкой к выходу, осторожно перешагивая через лежащих вповалку спящих людей. Мальчишка, кажется, чувствовал себя просто прекрасно, несмотря на то, что за окном только-только начинало светать: ни следа от прежней усталости Юкимуры. Да что с ним такое-то?! Разве бывает так, чтобы один человек в одночасье превращался в совершенно другого?
… А в одночасье ли?
Вспомнив о той безумной улыбке, о лишенных разума глазах, Эйрен неожиданно поверил: да, Юкимура мог измениться. Но разве нормально, что он ведёт себя вот так?
- Всё нормально, - шепнул мальчишка, когда они оказались в коридоре. – Делай всё, что хочешь. Я разрешаю.
Эйрен посмотрел нахально улыбающемуся пареньку в глаза. И это – Юкимура? С трудом верится. Днём он вёл себя, как ребёнок, а теперь даже не хочет отзываться на своё имя, да и делает вид, что не помнит Эйрена.
- Послушай, Юки, - стараясь говорить как можно чётче, произнёс юноша. – Хватит, чёрт тебя дери, ломать комедию. Ты прекрасно знаешь моё имя.
- Откуда бы? – вроде бы искренне удивился нахальный мальчишка. – Мы только что впервые встретились. И перестань, будь добр, звать меня этим именем. Оно чужое, не моё.
- Хорошо. И как тебя зовут?
- Тварь, - невозмутимо откликнулся парнишка, раскачиваясь из стороны в сторону. Эйрен почувствовал прилив раздражения. Этому мальчишке что, так нравится пугать «новенького», заставлять его чувствовать себя как можно хуже? Что это за идиотская игра на нервах?!
- Хорошо… Тварь. Что тебе надо?
- Мне? – парнишка слегка пожал худыми плечами и оскалился в совершенно не свойственной Юки ухмылке. – Мне – ничего.
- Все чего-то хотят, - не согласился Эйрен. – Чего хочешь ты?
- Зависит от того, что нужно тебе, - спокойно отозвался мальчишка. – Хочешь меня – бери. Я твой. Я разрешаю.
Эйрен снова передёрнулся. Он не мог понять: то ли Юки настолько талантливый актёр, то ли действительно происходит что-то ненормальное. Притворяться без единой фальшивой ноты крайне сложно, а ведь Юки в любом случае притворялся: либо днём, когда строил из себя невинного ребёнка, либо сейчас. Но обе роли он играл безупречно, и от этого становилось действительно жутко.
- Я ничего не хочу.
- Так не бывает, - ехидно повторил мальчишка, вызвав у Эйрена желание врезать ему по зубам. – Все чего-то хотят, разве нет?
Чтоб его, этого дрянного мальчишку! Как он может вести себя вот так омерзительно?! Эйрен не был склонен к истерикам, но понимал: если Юкимура не прекратит притворяться и сию же секунду не станет прежним, то у мальчишки есть риск действительно получить удар кулаком в челюсть. Тварь… очень точное наименование. Юкимуру, такого, каким он был днём, хотелось обнять и защитить. А эту Тварь – просто-напросто раздавить, как мерзкое и назойливое насекомое. Эйрен понимал: вот он хватает Тварь за шею и принимается душить, сжимая на горле тиски пальцев. Душить, чувствуя странное упоение своей властью. Разжать руки – оставить человеку жизнь. Сжимать их дальше, так, чтобы хрустнула и переломилась шея – убить его… Убить?!
Эйрен моргнул, отгоняя назойливое видение. Проклятье, он только что физически ощущал, как душит мальчишку! Но, судя по наглой ухмылке последнего, смерть от удушения ему явно не грозила. Наклонившись вперёд, Юкимура вновь потянулся к старшему юноше. По-звериному потёрся носом о его щеку, задумчиво шепча:
- Что за противный запах… Лучше бы от тебя пахло кровью.
Эйрен зажмурился, но неожиданно даже для самого себя услышал тихое посапывание. Юкимура снова уснул, а может, и потерял сознание. Казалось, будто бы он снова вернулся в то мгновение прошедшей ночи, когда стоял со спящим Юки на руках, прикидывая, отнести ли его в «спальню» или пристроить прямо в коридоре. И только пульсирующая боль в нижней губе свидетельствовала о том, что Эйрену не привиделось.
========== Старый Дэн ==========
Заснуть после подобного «приключения» Эйрен не смог бы при всём желании. Тем более что уже светало, и город за окнами не казался таким же жутким, как ночью. Да и в коридорах оказалось посветлее.
Прогуливаясь, Эйрен не ожидал встретить кого-то: в конце концов, местные жители явно поднимались несколько позже рассвета. Но сейчас он с удивлением обнаружил: он не один в коридоре. На подоконнике, у единственного не заколоченного окна, устроилась весьма примечательная личность.
В основном эта личность была примечательна тем, что явно была постарше большей части местных. Да что там лукавить, Эйрен просто не ожидал увидеть в Периметре-312 кого-то, кто окажется настолько пожилым. Как казалось парню, выжить в этом своеобразном месте мог только достаточно молодой человек, способный сражаться. Мало-мальски пожилых людей же должны были убивать по определению: слабый человек – лишь обуза. Парень подумал об этом – и испугался хода своих мыслей: быстро же он, однако, привык к реалиям триста двенадцатого Периметра.
На вид мужчине было лет пятьдесят, не меньше. Седые волосы, судя по всему, стригли методом «Собрать в хвост всё длинное и отрезать ножом», а расчёсывали в последний раз лет сто назад. Отчётливые морщины на лбу, возле глаз и рта, мрачный, внимательный взгляд, шрам на левой щеке…
- Чего смотришь? Не в музее ж.
Эйрен, сообразив, что ведёт себя невежливо, примиряющее махнул рукой:
- Простите, я не хотел вас оскорбить.
- Думаешь небось: зажился дедок что-то, пора на тот свет? – усмехнулся старик. Увидев вытянувшееся лицо Эйрена, он добавил:
- Да не тушуйся ты так, я с молодёжью не воюю: они меня, можно сказать, кормят.
- Вам помогают другие заключённые? – Эйрен сам не знал, почему спокойно говорит с этим стариком. Что-то в нём было располагающее к себе, по-отечески спокойное. Мужчина слегка прищурился и потёр уголок правого глаза:
- Помогают, да не задаром. Я их иногда штопаю, чтоб прожили подольше. И лекарства из потрохов делаю. Говорят, даже помогают…
Вот теперь юношу действительно заинтересовал этот необычный обитатель Периметра-312, отчего-то не спящий на рассвете. Приблизиться он пока не решался, и старик, заметив это, засмеялся:
- Да ты подходи, чай, не сожру. Тощий ты больно, кости одни.
- А как так вышло, что вы врач? – Эйрен всё-таки сделал несмелый шаг вперёд. Старик, словно радуясь новому слушателю, улыбнулся и снова потёр уголок глаза:
- Да я на воле-то, считай, врачом был. Вру, не врачом: так, медбратом. Но образование правильное имел, медицинское.
Чуть помолчав, пожилой мужчина поинтересовался:
- Тебя звать-то как? Раньше вроде тебя тут не видел.
- Меня зовут Эйрен, и я не так давно здесь.
- Эйрен, Эйрен… - похоже, имя показалось старику знакомым: повторив его на разные лады несколько раз, мужчина умолк. Затем, после короткой паузы, представился:
- А я старый Дэн. А ещё меня тут по-всякому называют. Кто-то до сих пор, по старой памяти, доктором-смертью кличет.
- Странное прозвище, - невесело усмехнулся Эйрен, понимая, чем мог врач заработать нечто похожее на это самое прозвище. Старик развёл руками:
- И не говори! Разве ж это убийство, когда на койке, считай, овощ лежит? Мозг не работает, а сердце, глупое такое, качает себе кровь. Отключишь от электроники – всё, труп. Ну и к чему его, вот такого, мучить? Пусть лучше к Богу отойдёт, там ему лучше будет, чем здесь. Наверное, ужасно это: валяться на койке и понимать, что умер уже, а родственники истерику катают. Много я таких видал: орут, мол, что он живой, раз сердце бьётся. Да только живой – это тот, кто и без всякой электроники дышать может, тот, кто глаза открыть в состоянии. А эти бедняги… Им жутко, наверное, так валяться и понимать: к Богу хочется, а не пускают, да и, глядишь, совсем не пустят.
- Наверное, ещё более жутко лежать и понимать: ты можешь проснуться, просто нужно подождать ещё неделю-другую, а добрый врач уговаривает родню убить тебя, - поморщился Эйрен. Видимо, зря он посчитал этого старика безобидными: невинные в этом Периметре просто не в состоянии выжить. Старик вздохнул: