— Это он! — снова раздалось еще ближе. — Он возле мотоциклов маячил, перед тем как мой украли!
Макс раздраженно фыркнул, уже с трудом различая «спину» в непосредственной близости от дверей. Возле полного решимости «сморчка» возник еще один, чуть пошире и на ладонь ниже.
— Сэр, — грозно произнес «сморчок», то ли пытаясь придать своим словам больше решимости, то ли оскорбившись полным отсутствием внимания со стороны подозреваемого, — пройдите за мной для разбирательств.
— Пройдем, пройдем… — отчаянно цепляясь взглядом за удаляющуюся «спину», Макс с трудом сдерживался, чтобы не обозначить этим двоим, куда конкретно им сейчас пройти. — Вот гниду одну поймаю, и пройду. А сейчас я спешу. — Первая предпринятая им попытка прорвать оцепление встретила на удивление уверенное сопротивление «кордона».
— Сэр, не усугубляйте свое положение. Любое сопротивление сотруднику полиции будет трактовано не в вашу пользу. — продолжал держать честь мундира «сморчок».
— Молодец, хорошо вызубрил. — процедил сквозь зубы Макс. Пока эти «двое из ларца» будут цитировать ему права и обязанности, громила исчезнет!
— Сэр, вы арестованы за оказание сопротивления и…
«Так, бл***ь, мальчики, уже не смешно!» Раскидав пареньков, словно щепки — быть ему все-таки Кинг-Конгом на следующем Дне Рождения Венеры — Макс двинулся на выросшую перед ним подоспевшую подмогу, как айсберг на «Титаник». Он не мог позволить оборваться ниточке, что вела его сейчас к Кристиану. И все бы фигня вопрос, но попасть в секцию крутящейся двери с повисшими на нем сразу четырьмя бойцами оказалось проблематично. Одному пришлось совершить жесткую посадку. Уже оказавшись в холле, Макс увидел приветливо блеснувший наручник.
— Что происходит? — спокойный, знающий себе цену голос заставил замереть их скульптурную композицию. В воцарившейся тишине подобно камертону позванивал застывший в воздухе наручник.
— Мой господин, — один из полицейских склонился перед остановившимся около них эмиром, — этот человек подозревается в причастности к краже полицейского имущества. Ему было по-хорошему предложено пройти на дознание, но он…
— Дурак ты… — Поняв, что больше не видит громилу, с таким отчаянием в голосе пробормотал Макс, что полный справедливого гнева полицейский замолчал на полуслове.
Упустил… Все-таки, упустил… И этот бугай сейчас идет, чтобы вернуть Кристиана в прерванные круги ада, а он, Макс, вынужден стоять здесь и сдерживать себя, чтобы от бессилия и беспомощности не броситься крушить все подряд.
— Мистер Броншайн, — эмир подошел к нему, — что случилось?
— Только что у меня был реальный шанс спасти его… — пробормотал Макс, обессилено прислонившись к стене, и вдруг сполз по ней, закрыв лицо руками. — Но протокол же важнее… жизни…
— Я… — растерянно прошептал полицейский… — вы же… не…
— Сержант, — Макс не видел, но по голосу эмира уловил охвативший его сейчас гнев, — пока вы не научитесь разграничивать слепое следование протоколу и действительно важные вещи, вы не пойдете дальше уличного постового.
— Да… мой господин… — просипел «сморчок». От его былой бравады остался только пшик.
— Мистер Броншайн, — снова услышал Макс голос эмира совсем рядом, подняв голову, увидел правителя эмирата присевшим на невысокий приступок прямо около него, — возможно, нам помогут записи с камер наблюдений в холле. Я распоряжусь немедленно снять их за последние двадцать минут. По крайней мере, мы увидим, в какой из лифтов вошел интересующий вас человек. Большинство лифтов ведут в определенную секцию небоскреба, из которой нет доступа в остальные. Так мы сможем сократить территорию поисков.
— Благодарю вас… мой господин.
Макс смог взять себя в руки. Того, что случилось, не исправить, значит, надо использовать с максимальной пользой. Эмир прав, и нельзя терять драгоценные секунды. Сердце Макса чувствовало, что у Кристиана их лишних нет.
В комнате охранник появился почти одновременно с боссом. Войдя, он едва успел подойти к все так же лежащему без сознания пленнику, как дверь за его спиной вновь открылась.
— Приводи его в чувство и побыстрее. — Увидев в руках громилы лекарство, коротко скомандовал Ахмат и занял свое привычное место в кресле. — Времени все меньше, а народу вокруг все больше. У тебя пять минут вернуть его к нам. Иначе отправишься к праотцам вместе с ним.
Не сказать, что его напрягал гудящий словно улей небоскреб, его план предусматривал даже это. Всего лишь пришлось внести некоторые коррективы, увидев, что эмир не покинул здание, а остался участвовать в поисках своего помощника. За эти почти полчаса отсутствия Ахмат успел увидеть как это, так и увеличившееся оцепление вокруг небоскреба, и снимающих записи с камер наблюдения людей в штатском. Узнать людей короля было так же легко, как и понять, что ждать до утра становится крайне рискованно. А значит придется решать сразу три задачи. Прикормленные «змеи» уже приступили к двум из них, третью и самую важную Ахмат никому не доверял. Он прекрасно помнил этого Рокье, а потому понимал, что того голыми руками не взять. Но сейчас первоначальная задача по получению трех паролей сменилась другой, к выполнению которой талиб собирался приступить, как только этот накачанный недоумок приведет француза в чувство.
Раздавшийся со стороны окна стон вынудил Ахмата лишь лениво взглянуть на часы. Четыре минуты тридцать три секунды. «Бинго! Вы выиграли жизнь.» — Взглянул он на охранника. Тот уже отошел в сторону, открывая взору босса медленно крутящего головой француза, якобы безуспешно пытающегося открыть глаза.
— Месье Рокье, антракт окончен. Мы начинаем второе отделение. — Не поворачивая головы, привычно коротким жестом отдал распоряжение Ахмат. Охранники тут же отвязали пленника от трубы и подтащили поближе к креслу. — Выросшее количество зрителей вынуждает меня несколько изменить его программу. Утреннее шоу придется отменить. Но, признаться, ночные представления мне всегда казались даже более эффектными.
Слова талиба пока еще отдельными фразами долетали до сознания Кристиана, но главное он уже понял — первоначально задуманного шумного открытия последнего дня выставки не будет. Впрочем, степень сволочности этого недочеловека не оставляла сомнений в том, что скорректированный тем план так или иначе принесет желаемый результат. Но, раз уж его вернули в сознание, он все же попытается этому помешать. Наркотик все еще сковывал тисками грудь, но мысли уже не убегали из-под контроля, да и накрывший его приступ должен был по идее вынудить Ахмата отказаться от гениальных изобретений последователей Менделеева. И хотя затуманенный взгляд приоткрывшихся глаз пока не разглядел ни дыбы, ни железных цепей, ни даже милой «чеснокодавилки», Кристиан понимал — во втором «отделении» Ахмат выступит уже в привычной ему роли. Но управлять телом все проще, чем сознанием.
— Пока мои ассистенты готовят декорации, я озвучу краткое содержание. Минут через пять, — Ахмат бросил короткий взгляд на часы, — ваши друзья и люди короля будут вынуждены прервать увлекательный просмотр записей с камер видеонаблюдения. Ваш выход в свете полицейских софитов будет очень эффектным и, как я рассчитываю, громким. Что непременно привлечет к нам внимание людей эмира. Впечатленная публика так рассеянна…. — Покачал головой Ахмат. Ему нравилось наблюдать, как до осознания плененного врага пока еще не доходит вся прелесть его постановки. — Висящее на стене ружье выстреливает…
— Либретто у тебя, Шекспир недоделанный… — не без труда сфокусировав взгляд, прервал сидящего в кресле талиба Кристиан, — так себе…
— Не капризничайте, месье Рокье. — едва заметно усмехнулся Ахмат. — Вы правильно заметили — я знаю вас, а значит, на все эти нежности вроде кнута, электрошокера и зажигалки время тратить не буду. Среди зрителей крайне важная персона, а значит, надо произвести впечатление. Мы не можем ударить в грязь лицом. А мне даже одного зайца хватит, чтобы посеять хаос на финансовых рынках, дестабилизировать политическую ситуацию и поссорить вчерашних союзников. А там глядишь, и до войны недалеко…
Кристиан вздрогнул. «Эмир здесь?» Даже своим пока еще рассеянным сознанием он сообразил, что король вряд ли бы остался, даже будучи в курсе плана и учитывая их хорошие отношения, а вот эмир… За этот год им удалось достичь того уровня отношений, где стирается грань между подчинением и уважением. Наделенный небывалой властью, султан Сулейман умел дружить. А Кристиан умел ценить дружбу и подвести, предать этого человека для него было так же немыслимо, как предать самого себя. В переводе на международный матерный Ахмат собирался, подвергнув его пыткам, заманить на их шабаш людей эмира и короля, тем самым отвлекая их внимание от правителя. И как только приздец случится… Пиф-паф, охуёй… Но как этот чертов сын пустыни собирается прервать Этьену и парням кинопросмотр?
«Дебил». В ту же самую секунду вырубившийся свет вынудил Кристиана дать самому себе крайне нелестную характеристику.
— Первый пошел. — В кромешной тьме слух четко уловил в голосе талиба предвкушение режиссерского триумфа.
Тут же за окном замерцали лучи прожекторов. Так вот о каких полицейских софитах говорил Ахмат. Барражирующие в воздухе вертолеты то и дело освещали «главную сцену», на которой Кристиан, наблюдая за действиями талиба, готовился сыграть последнюю роль в своей жизни. Блеснувший в руках Ахмата реквизит в лице хирургического скальпеля ни на какую другую мысль не наводил.
— Решил выполнить свое пакистанское обещание порезать меня на кусочки? Уважаю тех, кто держит слово. — Застрявший в горле кактус лишил голос Кристиана уверенности, а заколотившееся сердце было слышно, словно к нему приложили рупор.
— Мы столько знакомы, — улыбнулся Ахмат, — а я так и не рассказал вам главного. Во времена своего мирного существования я жил в самом обычном доме в самой обычной семье. Ходил в школу, на переменах подглядывал за девчонками на спор, что они прячут под хиджабами, после занятий гонял с мальчишками в футбол. Несмотря на нищету, умудрился поступить на бюджетное место в университет, — Ахмат полностью «выстрелил» скальпелем и многозначительно улыбнулся Кристиану, — на медицинский. И даже окончил его. И более того, почти семь лет проработал в центральном госпитале Каира. Как самому лучшему специалисту, мне доверяли… — за несколько секунд молчания талиба сердце Кристиана выдало барабанную дробь, — операции на открытом сердце. Ваше, я смотрю, шалит, колотится, как сумасшедшее. Пожалуй, стоит посмотреть. Условия, конечно, далеки от стерильных, да и без наркоза, но главное — рука помнит.
И снова абсолютная ненормальность слов и полное безысходности понимание, что этот хренов «хирург» не шутит. Словно в подтверждение цепко схватившие его за запястья руки громил, пытающихся развести их в стороны и уложить его на пол.
— Ноги, ноги фиксируй! — кричал у него над ухом один из охранников другому, пока Кристиан изо всех невесть откуда взявшихся сил пытался коленками попасть ему в пах. На помощь подоспел до тех пор скучавший у двери третий. Заведомо проигранная борьба, результат предопределен. Но когда третий затягивал последний узел на лодыжках, а двое остальных фиксировали руки, Кристиан все же смог отчаянно боднуть того, первого, неосторожно нависшего над ним причинным местом. — Сука! — тут же получил кулаком в скулу, в глазах засверкало не хуже, чем от вертолетных прожекторов.
— Аккуратнее, — невозмутимо вздохнул Ахмат, — весь грим главному актеру испортишь.
Обнаженная грудь обездвиженного «пациента» против воли тяжело поднималась, капельки пота скатывались по бокам. Звук распахнувшихся двери и окон должен был обеспечить идеальную слышимость для всех «зрителей».
Закрыв глаза, в состоянии обостренного восприятия и обнаженных нервов Кристиан физически почувствовал склонившегося над ним Ахмата. Наконец до него дошло, что тот задумал убийство. Сразу двух «зайцев» — его и эмира. Понимая, что молчать не сможет, надеялся лишь на то, что болевой шок убьет его раньше, чем люди эмира определят местонахождение «операционной».
Холодный металл коснулся груди.
Макс влетел в помещение «штаба» как раз в тот момент, когда Леон уже заметно раздраженно вынимал очередную запись из ноутбука. Снова мимо! Уменьшившаяся втрое «башня» однако не радовала результатами.
— Эксклюзивная съемка! — Откинув неудачно попавшегося на пути Этьена на диван, Макс затормозил, лишь внеся стул с Леоном чуть ли не полностью под столешницу стола. Склонившись над ним, протянул дрожащими руками диск.
По предварительным показаниям одного из дежуривших в холле полицейских человек, очень похожий на описанного Максом, кажется, входил в «изумрудный» лифт. Вел тот в южное крыло, где располагались несколько офисов и один из ресторанов, сейчас в целях безопасности закрытый для обслуживания. Причиной же небывалого для Макса возбуждения послужило то, что из фойе восьмидесятого этажа далее наверх в еще пока неиспользуемые помещения вел отдельный, технический лифт, а из ресторана можно было беспрепятственно выйти на улицу. Первоначально закрытый вместе с рестораном этот выход, как следовало из звонка одному из офицеров оцепления, почему-то оказался открыт.
— Есть что-то стоящее? — с нескрываемой надеждой в голосе произнесла сидящая рядом с Леоном Джоанна.
— Я почти уверен. — Казалось, нисколько не удивившись ее присутствию здесь, Макс внимательно следил за происходящим на экране. — Стой! — Он что есть силы впился пальцами в плечо Леона. — Вот он, мой родной…
На экране знакомая спина, спокойно и невозмутимо проследовав через холл, подошла к «изумрудному» лифту и, пропустив в него двух женщин-полицейских, вошла следом за ними.
— Вежливый, сука… — Почему-то догадавшись, что фигурант напрямую связан с исчезновением Кристиана, процедил сквозь зубы Леон.
— Я тебе сейчас, — тут же схватив телефон, кому-то позвонил Этьен, — скину фото двух дам из полицейского оцепления. Найди их и выясни, где выходил ехавший вместе с ними… — короткий взгляд на временную шкалу, — примерно около половины второго мужчина. Ну, как тебе сказать… Есть портрет его спины. Но они должны вспомнить! Все, лови.
При последних словах Этьена Леон уже протягивал тому три распечатки, которые Этьен, сфотографировав на телефон, тут же отправил недавнему собеседнику. Закончив, повернулся к Максу. — Почему ты так уверен, что это наш «клиент»?
— Я видел его в аптеке, он покупал средство скорой помощи при астме и нашатырь.
При этих словах Макса Джоанна едва заметно вздрогнула, заметивший это Леон успокаивающе сжал ее руку.
— В свете последних событий более чем странное совпадение. — Кивнул Этьен. И хотя прошло не больше минуты, он уже начал нетерпеливо посматривать на экран мобильника.
— Так, значит, это, — взяв себя в руки, Джоанна уверенно отодвинула в сторону часть дисков, — смотреть нет смысла. А вот эти… — раздавшийся звонок мобильника Этьена вынудил ее прерваться и вместе со всеми обернуться на него.
— Да, мой господин. — «Эмир» — поняли все. — Да… Да, спасибо. Наш человек случайно наткнется на вашего начальника охраны на выходе со смотровой площадки. — Короткий взгляд на тут же подскочившего Леона. — Он будет там через десять минут.
На последнем слове Леона уже сдуло с места.
— Я сама посмотрю. — Проводив его взглядом, Джоанна пересела на его стул и вставила первый диск. Но едва она поднесла руку к кнопке мыши, как свет резко погас.
— Чувствуете ли вы задницу так, как чувствую ее я?! — Так в переводе на более-менее культурный прозвучало то, что произнес Макс.
— Да, слушаю! — моментально ответил Этьен на зазвонивший мобильник, тут же завибрировавший второй схватил Макс. — Они уверены? Что у вас со светом? Понятно. Ждите нас там, попробуем быстрее добраться до вас.
— Леон, слава Богу, не успел зайти в лифт. Сейчас по лестнице сбегает, чтобы успеть на место. — Отчитался в свою очередь Макс.
— Девочки, — обернувшись к Джоанне и Кати, Этьен говорил так серьезно, что те молча слушали, даже не пытаясь возражать, — остаетесь здесь под присмотром людей Его Величества. И прошу вас, без самодеятельности.