— Из операционной, — зловеще улыбнулся Дитте и положил тяжелую ладонь ему на загривок. — Ты зачем мелкого потравил, а?
— Я не травил! — неприлично тонко мявкнул Райних. — Я ему отплатил той же монетой! Он нас слабительным опоил, а я его, все по справедливости.
— Слишком много на себя берешь, братишка, не тебе его наказывать, — ухмыльнулся Дитте, легонько его встряхивая, а Райних изо всех сил пытался справиться с дрожью и держаться достойно.
Подъехало такси, из него вышла Лисса.
— Пожалуйста, Дитте, пожалуйста, не при ней, — сдавленно взмолился Райних.
— Что не при ней? — заржал Дитте и оттолкнул его, врезав на прощание по заднице. — Беги давай в свою операционную, народный мститель.
— До свидания, — вежливо сказал Райних и пошел навстречу кошке.
Заплатить ей за такси, потом в свой кар — и газ в пол. Быстро-быстро. Но без неприличной суеты. А они пусть разбираются, у них все получится.
***Дитте
В больнице их сразу же упекли в карантин, как только спящий Неймо отсалютовал очередной порцией пенистого поноса. Даже у Дитте анализы взяли, засунув зонд чуть не до гланд. До чего неприятно было стоять раком, пока за спиной копошился незнакомый кот.
— Расслабьтесь же, — говорил ему рыжеватый докторище-извращенец, — мне надо ввести вам глубже.
— Давайте там побыстрее, — в попе гадко ощущался посторонний предмет, и Дитте тужился, пытаясь от него избавиться.
— Не выталкивайте зонд, подумайте лучше о чем-нибудь хорошем, — мягко сказал доктор и добавил: — в этом деле спешка не нужна.
Дитте живо представил себе братишку, как тот крутит задницей и сжимает его член, а Дитте говорит ему, что надо ввести поглубже. Зонд в его собственной попе наконец-то вошел как надо. Совсем не больно, не сравнить с экспериментами в академии.
Позже им сообщили, что никаких инфекций не найдено, но вот препараты, обнаруженные в анализах Неймо, вызвали некоторые вопросы.
— Он что, по-вашему, решил покончить с собой, захлебнувшись в дерьме, — ржал Дитте, подписывая отказ от психологической помощи.
Так что мелкого промыли со всех сторон, вкатали ему в зад пару укольчиков и отпустили домой.
— Это Райних, он мне подсунул, — жаловался Неймо, пока они ехали.
— Еще одна такая выходка, и я накажу обоих, — твердо сказал ему Дитте. Глаза младшего как-то нехорошо сверкнули, и Дитте сжал его ухо:
— Никаких представлений, Неймо.
— Я обещаю, старший, честно.
Папочка очнулся, сразу понял Дитте, как только они поднялись на второй этаж.
— Какой ужас, — Лисса прижала руки к груди, а Дитте закинул здоровенные тома энциклопедий на полки шкафа.
— Спасибо, старший, — Неймо крутился вокруг него, — дальше мы сами.
Дитте еще раз внушительно на него посмотрел. Тот хоть и обещал клятвенно, что больше никогда, никаких подлянок родичам устраивать не будет, но вид имел слишком бойкий для потравленного.
В спальне нашелся папочка, он лежал под кроватью, прижав колени к груди, и опять плакал. Дитте позвал его, стараясь не пугать, и тот согласился вылезти.
— Старший, — Энкем обнял его колени и недовольно принюхался.
Черт, он так и не зашел в душ после того, как занимался любовью с Райнихом. Дитте вывернулся из папочкиных цепких пальчиков, не слушая мяуканье того “я тебя почищу”. Со стороны затопленного горшка доносилось мерное гудение. Отлично, Неймо догадался попросить у соседа робота-уборщика.
Папочку он сдал на попечение Лиссе, та принялась тут же гладить его и жалеть. А Энкем уткнулся ей лицом в животик и замурчал. В животик? Дитте присмотрелся получше. Ай да Райних, и не сказал сразу, стервец. Он не просто собирался завести котят, а очень скоро собирался. Интересно, Чинэ-ли тоже ждет прибавления?
В спальне он подобрал с пола Райнихову рубашку без пуговиц, понюхал ее немного, перед тем как выкинуть. Братишка… В паху потяжелело, некстати вспомнилась процедура с зондом. Дитте, пока наскоро дрочил, нашел на постели две пуговицы, остальные куда-то завалились.
Ждать, пока разгребут потоп наверху, он не стал. Сегодня надо обязательно появиться на службе, закончить наконец с хвостами. Дитте сполоснул член в раковине на кухне и хватанул сразу несколько бутербродов, которые подсунул ему Неймо.
— Пока, хороший мой, я буду поздно, — он обнял мелкого, не прекращая жевать, — остаешься за главного. Меня не ждите, ложитесь спать. Лиссу устрой поудобнее.
— Я все сделаю, Дитте, не беспокойся. И подожду тебя, ладно?
Дитте от души его ущипнул. Так приятно, когда тебя дома ждут.
Утром Лисса позвала его на завтрак, она была такая милая в одежде мелкого, в коротких желтых шортиках и майке с надписью «свободен как змея».
— Как я пойду на работу в таком виде, — она чуть не плакала, сидя за столом.
— Тебе очень идет, ты такая красивая, — Неймо как мог ее утешал, — правда, Дитте?
— Да, классно, — сказал Дитте, оценив обтянутые майкой сиськи и тугую ярко-желтую попку. – Под халатом не будет видно все равно.
А потом случилось страшное. Дитте как раз уселся погадить, прихватив потрепанный номер «Меткого выстрела». И только он собрался испытать облегчение, как в попе стало ему больно, прямо у самого выхода, как шилом кольнули. Дитте боль умел терпеть, он бесстрашно потужился, и стало еще больнее. И кровь! “Это от вчерашнего зонда”, — подумал Дитте с тоской. Придется опять ехать в больницу. А что, если к Райниху? Братишка классный доктор, вон он как ловко Энкема вылечил.
— Неймо, притащи мне комм, — крикнул он, не вставая с унитаза.
Брат ответил сразу же, просто скорая помощь для страждущих жоп.
— Райних, здравствуй, — в груди потеплело, — у меня опять проблемы по твоей части.
В приоткрытую дверь просочился папочка и принялся тереться об Дитте, сидящего на унитазе. Пришлось слегка сжать его за шею, вызвав очередные причитания.
— Старший, прошу, пожалуйста, умоляю…
— Захлопнись, — беззлобно сказал ему Дитте, — ну так как, Райних?
— Хорошо, — голос братишки звучал как-то странно, — приезжай, конечно.
Дитте сбросил вызов, выгнал Энкема, рыкнул и смог наконец-то отбомбиться. Черт. Он позвонил в управление и сказал, что появится после обеда.
Всю дорогу до клиники он представлял, как трахает Райниха на всяких мудреных докторских каталках и столах, и прибыл в весьма и весьма приподнятом настроении. Лисса сидела рядом с ним, не дыша и плотно сжав колени. Желтые шортики определенно ей шли. Дитте представил братишку в таких же и распушил хвост.
***Райних
Райних ласково распрощался с очередным пациентом, умыл руки... Вода так весело сверкала в голубой раковине. Он вздохнул и присел на кушетку, печально опустив уши. Потом покосился на зеркальный шкафчик и свесил хвост поунылее. Может, Дитте проникнется его жалким видом и не будет ругаться за разгромленный дом? Сам бы Райних точно все уши бы оборвал наглому котищу, покусившемуся на его собственный милый кондоминиум... Со всеми его полупрозрачными вазами периода Барси, изящными полочками, верандой, выходящей на море... Нет, точно бы убил! Райних еще раз душераздирающе вздохнул и попробовал пустить слезу на пробу, брат уже вот-вот должен подъехать.
Слеза не выдавливалась. Ну, ладно, надо будет — выдавится... Вспомнились вдруг детские безобразия — как они с пацанами бегали к эстакаде, швырялись яйцами в проезжающие мимо поезда, а потом улепетывали по коммуникациям. В конце концов, их поймали и притащили за уши в прайд. Дитте тогда так сильно побили! А Райниха совсем немножко, два раза шлепнули, потому что он так рыдал и визжал. Зато две недели потом пришлось стричь газоны у всех прайдов клана. Лучше бы уж потерпел шлепки и не устраивал концертов...
— Привет, братишка, что киснешь? — вошедший Дитте был весел и доволен жизнью.
Райних недоверчиво вскинулся: нет, тот точно не горел желанием надрать ему задницу, а, наоборот, потрепал его за ушами. Райних тихонько благодарно мурлыкнул и потерся носом о твердый живот брата. Какой все-таки у него добрый альфа! И справедливый, да... ведь Райниха нельзя бить, с его тонкой душевной организацией. И ругаться на него тоже нельзя, а то он так расстроится. Он положил руки на бедра Дитте и тихонько погладил, подбираясь к вожделенным ягодицам.
Брат резко вдохнул и дернул его за гривку, задирая голову:
— Что ж ты за развратный такой котяра, Райних. Отсосешь?
— Лучше ты мне, — хихикнул Райних и потерся подбородком о его член. Тот был горячим даже сквозь брюки. — И это не я развратный, а униформа твоя... Она такая узкая, чтобы преступники тряслись от ужаса, только завидев размеры полицейских членищ, м?
— Разумеется, — с улыбкой отозвался Дитте, водя большим пальцем по его губам, — закон должен внушать преступникам уважение и даже страх.
Райних лизнул его палец, а потом принялся зубами расстегивать ему ширинку.
Дитте выпустил на волю свою змею, и Райних принялся самозабвенно играть — губами, языком, заглатывать на всю глубину — боже, он любил это дело, а, отсасывая альфе, чувствовал даже благоговение... Он замер и отстранился, поймав себя на этом, поднял глаза на брата — лицо того было обманчиво спокойно. Ладно... Он снова лизнул темную головку, отдаваясь новому ощущению. В конце концов, всех своих любовников и любовниц он любил по-разному, и этот благоговейный восторг — вовсе не означает эмоциональной зависимости. Мало ли что во время секса почувствуешь.
Дитте коротко рыкнул, кончая.
— Спасибо, братишка. Но вообще-то я к тебе задницу зашел полечить.
— Задницу? — обрадовался Райних. — А что с ней?
Задница у братишки была крепкая и мускулистая, а колечко мышц под хвостом — так плотно сжато.
— Я сейчас обеззаражу... — мурлыкнул Райних, протирая бедную пораненную розочку салфетками, спиртовыми для прикола. — Сколько дней запор?
— Да не было никакого запора. Все, как по часам. И тут вдруг такая жопа, — фыркнул Дитте, перебирая ногами, жглось, наверно. Ну, ничего, сейчас пройдет.
Райних выдавил гель на руки, собираясь приступить к исследованиям таинственных глубин, но не удержался — лизнул так удобно выставленную дырочку.
— Эй, — Дитте опустил хвост, поворачиваясь, — ты всех пациентов так смазываешь?
— Только особенных, братишка, это для доверия и расслабления, — захихикал Райних, поймал черный хвост и осторожно приподнял. — Ты же доверяешь своему доктору.
— Хм... в такой позе я даже и не знаю, что ответить, — отозвался Дитте, и Райних его снова лизнул.
Тонкий вкус крови и спиртовой — антисептика... это пьянило.
— Я сейчас... только смажу все хорошенько... — невнятно бормотал он в задницу брата, сладострастно ее вылизывая, мечта была совсем рядом.
Дитте положил голову на локти и терпеливо выносил процедуру, хотя и не был особенно возбужден. Не любит такие ласки? Очень хотелось засадить, но, пожалуй, стоило сначала вылечить. Райних судорожно вздохнул и приступил к не менее будоражащему занятию — смазывать анус регенерирующей и обезболивающей мазью, а потом разминать пальцами перед введением зонда.
Зонд большой, толстый... Однажды, будучи студентом, он подшутил над сокурсником: вставил тому на практике член вместо анализатора и спросил: “Чувствуешь?” Тот ответил: “Да, черт тебя побери”. И тогда Райних заржал и сунул ему под нос аппарат: “А зонд-то вот он!” Вся группа лежала просто от хохота, а тот приятель его чуть не прибил, трое оттаскивали...
Зонд обнаружил в теле брата пуговицу — красивую, с черными острыми бриллиантиками. Собственную Райнихову пуговицу.
— Ты зачем ее сожрал, — засмеялся Райних, демонстрируя извлеченную находку.
— Голодный был, — буркнул Дитте.
Райних ласково погладил его по попке, подбираясь.
— А когда ты мне собирался рассказать, что Лисса беременна? — вдруг спросил Дитте.
— Что?.. — все игривые мысли тут же покинули голову Райниха. — Что... но как, уже? Ты... вчера успел?
Он растерянно глотал воздух.
— Что? — изумился брат, садясь. — При чем здесь я, у нее уже животик, не заметил, горе-лекарь?
Райних растерянно опустился на стол.
— Ты же вроде мечтал о котятах, — насмешливо фыркнул Дитте и обнял.
— Да, но не так быстро, — отозвался Райних и уткнулся ему носом в плечо.
Как же так, он еще не готов стать отцом... Коварная кошка прокалывала ему презервативы? Нет, ну, как можно представить, он — отец. Смешно даже.
====== Глава 6. Змеи в канализации ======
***Дитте
— О, круто! — Неймо сидел в его кресле и пялился в экран, — нехило его отделали.
При появлении Дитте мелкий резво вскочил:
— Старший, мне сказали, что тебя можно в кабинете подождать, я ничего не трогал, только смотрел...
— Быстро говори и брысь отсюда, — не то чтобы Дитте был не рад его видеть, просто он сейчас был вообще не рад.
— Кто его так, бедняжку, — не унимался Неймо после просмотра снимков с места происшествия, — а глаза-то аккуратно как вырезали. И ранки наверняка заживили... точно.
Дитте с интересом посмотрел на мелкого. Может продемонстрировать ему последнюю находку полиции во всей, так сказать, красе? Такую милую находочку, которую сразу передали в Главное управление... Проблюется Неймо или нет? Вот детектив Роббим стал такого симпатичного оттенка: зелень, окаймленная розовой гривкой. Дождался-таки своих маньяков, салага, на найденного неку не нашлось ни одного запроса о пропавших без вести, безродный значит. Впрочем, среди списка Роббима тоже не нашлось подходящего, сколько же их исчезает просто так...
— Дитте, — Неймо вдруг ласково прижался к нему, обвивая запястье хвостом, — я не хочу на практику к Райниху. Пожалуйста.
— Эти вопросы решаются дома, — Дитте встряхнул мелкого за загривок.
— Дома тебя или нет, или ты занят, старший, — Неймо стрелял глазками, поглаживая его в районе паха, и Дитте сказал ему запереть дверь.
Он сто лет уже не трахал никого на работе. И утром не успел заловить Райниха, тот умчался как ужаленный в свою клинику. Недавно они все переехали в новый дом, такой просторный, класс. Дитте с братишкой гонялись там за папочкой, а Чинэ-ли помогала им вязать пленного. А потом... Неймо застонал под ним и задергался, отвлекая от мыслей, пришлось поддать жару и кончить.
Дитте кинул ему салфетки, вытянув себе пару штук:
— На практике будешь под присмотром родичей. Свободен.
— До вечера, старший, — Неймо изобразил мировую скорбь. Тоже, нашел проблему.
Черт. Дитте отключил изображения, продолжая читать материалы дела. Найденный мертвый нека был молоденьким, редкого темно-фиолетового окраса, красавчик, скорее всего, теперь уже не понять. Рано утром его обнаружил патруль, и, к счастью, полицейские сразу оцепили район и вызвали спецгруппу. Вопиющий случай для их уютного королевства.
Раздался короткий двойной сигнал – пришла очередная запись с братишкиного комма. Дитте не мог удержаться, чтобы не засунуть этому гуляке клопа в комм, глупая ревность, он и сам от себя не ожидал. Он нажал “сохранить данные”, решив, что посмотрит потом.
Дитте зашел домой и сразу понял, что Райних еще не вернулся. Теперь он это узнавал... по запаху, что ли, или у него появилось еще какое-то чувство.
В хрустальной комнате Дитте застал премилую картину.
— ...а глаза они ему вырезали тупым ножом, — вещал Неймо.
Лисса сидела на мягком диванчике, трогательно поддерживая руками заметно торчащий животик и открыв рот.
— И вставили туда драгоценные камни, чтобы было красиво, — провыл ему в тон дрожащий папочка из-под низкого прозрачного столика, — и кинули к змеям.
— Да, к змеям, — подхватил Неймо и захихикал, — прямо в канализацию.
Лисса вздрогнула и покрепче обняла свой живот:
— К нам они не проберутся, трубы слишком узкие.
Дитте походя запустил в мелкого какой-то вазочкой, коих было расставлено повсюду в избытке. Так удобно.
— По визору сказали про змей, старший, нашли взрослую особь, прямо в центральном парке, в водостоке, — жалобно запричитал не успевший увернуться Неймо.
Вошедшая Чинэ-ли покрутила пальцем у виска и с удовольствием потискалась с Дитте. Энкем тут же выскочил из своего укрытия и попытался влезть между двумя альфами. Папочка уверенно шел на поправку, они потрепали его немного за ушки и хвост, который тот невзначай запустил под юбку Чинэ-ли.