- Куда это ты? Я разве говорил, что взасос? Он же у нас девственник, поэтому в щёчку.
На секунду замерев, все, кроме участников и самодовольно скалящегося аспиранта, захохотали, а Аня, облегчённо вздохнув, чмокнула одноклассника в щёку и села на своё место, рядом с Гавриком.
Буквально через минуту раздался звонок, и все поспешили на следующий урок, открыто делясь полученными впечатлениями. Только один ученик остался в классе. Он нарочито долго собирал сумку и, закинув её на плечо, с негодованием подошел к аспиранту, хлопнув ладонями по учительскому столу:
- Вы меня обманули!
- Ничего подобного. Ты просил поцелуй - ты его получил. Всё, валяй на следующий урок, – Маятников весело ухмыльнулся, однако при его макияже улыбка получилась… скажем, не слишком адекватной.
Сын школьного секретаря открыл было рот, чтобы возразить, но понял - сказать-то нечего. Фыркнув, он пошел к выходу.
- Счастливой дорожки, - крикнули ему вслед.
Выйдя в коридор, парень не мог не усмехнуться: впервые его так качественно развели, обычно всё было наоборот. Видимо, этот аспирант и вправду такой, как о нём говорят.
На той же перемене. Первый этаж.
- Учитель, учитель, - к Листнику подбежала первоклашка, с интересом осматривая белый костюм. – А зачем Вы переоделись курочкой? «Галина Бланка» заплатила Вам за рекламу?
- Нет, что ты, - мягко улыбнулся тот. – Я всего-то наглядно показываю, как гуси спасли Рим. А не похоже?
Следующий урок. Физ-ра.
- Эй, Лисица, Вам плохо? – забеспокоился Михалыч, смотря, как Булдыжник с ещё одной девчонкой обмахивают её тетрадями.
- Мне хорошо-о-о, - ответила та, прикладывая руки к покрасневшим щекам.
- Раз хорошо, то поднимайся и марш по залу! – раздался громкий баритон за их спинами. – А потом десять отжиманий.
- Только если Вы меня поцелуете, - принаглела та.
- Чего?! – прогремел Корыжев.
Все мгновенно притихли, и благодаря этому шепот Светы: «Сдурела? На химии мало целовалась, что ли?» услышали все.
- Сто отжиманий! – прорычал учитель и, отвернувшись, крикнул остальным. – А вы чего встали?! Ползком по спортзалу!
- А в кредит можно? – весело спросила Аня, приподнимаясь на скамейке.
- Только если под пятьдесят процентов ежедневно. Жду тебя после уроков, - ответил тот, даже не оборачиваясь.
На душе Виктора Викторовича было паршиво, а в голове так и крутилось: «Что ещё вытворяет эта баба с нормальными учениками?» Единственной радостью казался лишь следующий урок у 11-В.
========== Миник третий: «Куда по-пьяни не попрешься: и в бар, в клуб, и на колхоз» ==========
Никита Андреевич откровенно скучал. Уроки прошли, а дома делать совершенно нечего. Он снимал небольшую квартирку на окраине города. Ещё от родителей ему досталось неплохое жильё в центре Питера, но оттуда до школы ехать не меньше трёх часов, так что проще жить здесь.
В этом городе не было ничего интересного для избалованного ночными клубами парня, но и здесь имелась пара интересных заведений. Например, бар, о котором знали только посвящённые. У Маятникова из посвящённых имелся друг-завсегдатай, поэтому сложностей с пропуском не произошло. Внутри громко играла музыка, а людей было на удивление много. Кто-то танцевал, кто-то сидел у барной стойки, а кто-то уже уходил в обнимку, хотя ночь только начиналась. Но внимание аспиранта мгновенно привлекло нечто другое – а именно группа людей, сидящих за одним из столиков на втором этаже. Вся компашка, очевидно, уже напилась «в зю-зю», а один из них, сидящий боком, показался каким-то знакомым. Слишком знакомым, чтобы пройти мимо.
Удивлённо приподняв брови, Никита заказал себе бренди и, поднявшись наверх, сел за соседний столик.
Пьяная компания не обращала на него никакого внимания, зато он веселился по полной, наблюдая за Корыжевым. Русые короткие волосы физрука, обычно зачёсанные ёжиком, сейчас мокрыми прядями облепили кожу на голове. Вообще-то по всем меркам Виктор Викторович походил под тип бывалого вояки: серые «суровые» глаза, густые то и дело хмурящиеся брови, тонкая линия рта, резко очерченные скулы, волевой подбородок. А тело аспиранта выше всяких похвал, сразу видно, сколько времени он проводит в тренажерке. Никита Андреевич был почти полной его противоположностью – худой костлявый суповой набор и этого никакой высококалорийной едой не исправить. Зелёные глаза, хотя вряд ли кто-то видел настоящий цвет вместо палитры линзы. Так же никто, даже сам Никита не помнил, цвет своих натуральных волос. В принципе… Если сравнить Маятникова с Листником, первый явно адекватнее, ибо носящее странные костюмы и парики чудо природы больше походило на фэнтезийного кавай-мальчика с патлами до земли. Увы, такого парика в его коллекции не водилось, пусть даже собственные волосы почти достигали задней точки.
В общем, химик так и остался бы безучастным, если бы не редкая скотина – совесть, заглянувшая к нему «на сто грамм» в данный момент.
Полностью ужравшийся Корыжев чуть не свалился со стула, а Никита, на этот раз выбравший образ эпатажной столичной бляди, не дал ему поцеловаться с полом.
- А вы, собсно, хто? – нетрезво вопросил один из друзей счастливчика. – Его друган?
Скептически глянув на задавшего вопрос мужика, аспирант ухватил за хвост гениальную мысль и пакостно выдал:
- Я его любовник.
А потом с чувством выполненного долга наблюдал за ме-е-едленно падавшими челюстями трезвевших на глазах алкоголиков.
До них, кажется, только сейчас доходило, где они находятся, а тут ещё и Корыжев, судя по всему, полностью «никакой», лениво поднял голову:
- А-а-а, это ты?! За время, провден… - язык заплетался, - провен… тьфу, проведённое вместе, ты мня дстал!
- Ладно, ладно, - покладисто согласился тот, изображая заботливую жену. – Пойдём домой.
- Ага… домой, - эхом отозвался блондин.
Мелированный закинул его руку себе на плечо, уже вызывая по телефону такси, и укоризненно показал головой, про себя ржа, аки лошадь Пржевальского:
- Ему же в понедельник на работу, так что мы пойдём.
Всё челюсти компании повторно с тихим стуком попадали на землю, а виновник будущих проблем физрука, чмокнув «вторую половинку» в щёку, с ним же под руку смылся под всеобщее оху… обалдение.
Снаружи он быстро затолкал неупирающееся тело в успевшую подъехать машину и задумался: «А куда, собственно, этого гражданского везти?» Адреса-то он не знает, а Нечто, находящееся сейчас в чмошном обдолбанном состоянии, вряд ли сможет ответить на такой сложный вопрос.
«Надо было на бейджике написать и к груди приколоть, как орден», - скривившись, подумал Никита, называя свой адрес.
Туда они приехали быстро, так как клуб находился недалеко от окраины.
Спихнув сонное тело на кровать, аспирант задумался, не разложить ли диван в зале, но подумал, что если есть возможность провернуть ещё одну занятную штуку, то грех ею не воспользоваться.
Кивнув своим мыслям, он полностью раздел Корыжева, присвистнув при виде кое-чьего хозяйства, потом разделся сам, для храбрости сделал глоток вина из НЗ-запаса и лёг на кровать рядом, укрывая обоих тёплым одеялом.
Немного повозившись и через силу обняв дышащего перегаром Виктора, он заснул, мечтательно представляя масштаб завтрашней личной катастрофы физрука.
А проснулся, на удивление, сам, без каких-либо будильников. Но, попытавшись шевельнуться, потерпел неудачу, будто зажатый в лапах бурого хмурого медведя. Верхом наглости было то, что на него сверху ещё и ногу закинули.
- Эй, снежный, м-м-м… гуманоид, жертву свою отпусти, а то она издохнет раньше времени, и засушить никого не получится, - пробормотал Никита, не оставляя попыток.
- Вечно тебе всё засушить или препарировать, - буркнуло существо сбоку. Потом до существа кое-что дошло, и оно замерло, открывая один глаз. – Маятников, это ты?
- Нет, - уже начиная веселиться, ответил тот, - я мираж. Ты просто вчера надрался до такой степени, что у тебя белочка.
- Бля, честно, белка из тебя никакая, - пробормотал тот, похоже, искренне веря, в то, что это глюк.
- Ну, тогда зайчик, - не сдавался мелированный.
- Не-е-е-е, зайчик из тебя тоже хреновый, - Корыжев задумался. – Ты, бля, больше на дятла похож.
- Так я «бля» или всё-таки «дятел»? – заинтересованно спросил парень.
- Дятел-бля, - безмятежно заявил блондин, а потом поморщился от головной боли. – Слышь, глюк, ты хоть бы рассольчика принёс, он у меня в холодильнике стоит.
И тут горе-алкоголик разлепил второй глаз, осмотревшись. И по мере этого самого осмотра его глаза становились под пять копеек. Поняв, что квартира чужая, а сам он, как и его коллега, голый, парень решил удостовериться и вместо традиционного щипка своей кожи без размаха зарядил химику кулаком в нос. Тот увернулся, но от второго удара увлёкшегося солдафона в лоб, отделаться не смог.
Свалившись на пол, Никита просверлил обидчика недовольным взглядом. Тот ошарашено протянул:
- Охренеть, так ты не глюк? А я думал, травка качественно зажигает.
В школе он ещё старался выражаться прилично, но вне её пределов все ограничители слетали.
- Нет, я дятел-бля, и, если ты не заметил, бля очень качественная, - самодовольно ухмыльнулся аспирант.
Ничуть не стесняясь своей наготы, он поднялся, потянулся и под ошалевшим взглядом замершего от ужаса коллеги, до которого доходило «самое страшное», зашагал в сторону шкафа.
Вскочив, блондин, аки поруганная девственница, замотался в одеяло и не своим голосом, с почти проскальзывающими в нём истеричными нотками, зарычал:
- Ты что, мразь, совратил меня своими блядскими замашками?!
Повернув голову и повернувшись вокруг своей оси, вдруг Виктор ещё не всё увидел, Никита ухмыльнулся, тоном уязвлённой невинности заявив:
- У тебя жопа не болит? Нет? А вот у меня болит. Вывод: это ты меня совратил, а ещё «бля, бля»!
Теперь, не обращая внимания на сползшее одеяло, Корыжев запустил пальцы в волосы, вскакивая с кровати и начиная ходить взад-вперёд по комнате, при этом бормоча:
- Я совратил мужика. Я теперь не мужик. Я совратил мужика…
- Если тебя это успокоит, - «сжалился» мелированный, надевая длинную цветную футболку в стиле хиппи, - то считай, ты соблазнил не мужика, а дятла-бля… ну, или глюк.
Он едва мог под железным контролем сохранить лицо и не расхохотаться – до того забавно выглядел взъерошенный, озабоченный исчезновением статуса «мужик», Виктор.
А тот кинул на парня панический взгляд, спустя секунду судорожно дернувшись в сторону единственного в комнате окна.
- Учти, - надевая широкие цветастые, под тон футболки, штаны, предупредил Маятников, - безбилетникам парашюты не прилагаются. – Он верно определил желание того сиюсекундно покинуть жилплощадь, будто невзначай добавив. – И голышом прыгать с пятого этажа сейчас не модно. Люстры у меня хрупкие, а бритвы нет, я восковую эпиляцию делаю, - чтобы добить, мстительно добавил. - Везде.
Хотя насчёт бритвы, он всё-таки соврал.
Ещё немного попалив химика совершенно нечитаемым взглядом, глаза физрука начали закатываться, и второй учитель едва успел поймать слабеющее тело.
Видимо, стресс был настолько сильным, что мозг, не найдя другого решения, отключил организм.
- Значит, где-то у него всё-таки имеется кнопка перезагрузки, - с пакостной усмешкой проговорил мелированный, а потом, закидывая руку блондина себе на шею, с нарочитым сожалением пожаловался потолку. - И что за мужики пошли? Вечно взваливают всё на мои хрупкие блядские плечики.
Но отвозить домой этого «мужика» всё-таки пришлось, выспросив адрес у друзей по обнаруженному мобильнику.
Никита ещё не раз добьет физрука этим событием.
========== Миник четвёртый: «Неформальная мода» ==========
Перемена. Кабинет истории.
- Федь, а, Федь, - Никита нахально уселся на учительский стул, закидывая ноги в джинсах-дудочках и гриндерсах по колено на стол.
Причём умудрился опустить как раз в небольшой промежуток, не занятый тетрадями и книгами. Одна стопка доставала до потолка и подозрительно пошатывалась, заставляя биолога время от времени нервно дёргать носком.
Сам Листник на данный момент доставал «экипировку» индейца.
- М-м-м?
- Ты чего, библиотеку ограбил?
- Не-а.
- Тогда как? Ни в одной у нас больше пяти не дают. Ты ограбил две библиотеки?
- Нет, я просто очень хорошо попросил.
Парень повернулся, и на его губах появилась умилительная улыбочка от уха до уха.
- Манипулятор, - хмыкнул Никита, снова нервно покосившись на стопку. – Я вот хотел тебя попросить. Не одолжишь мне свой парик? Тот, который с длинными черными волосами.
- Тебе зачем? – историк в сомнениях повертел тюбик зелёной краски, решая – навести грим сейчас или потом?
- Фе-е-едь, - елейно протянул Маятников, - ты никогда не думал переодеться в Шрека?
- Это ещё к чему? – не понял тот.
- Ну как, будешь и людоедом, и принцессой, и котом одновременно. Эти твои жалостливые глазки и длинные лохмы… А какая кровожадная ухмылка иногда появляется на твоих губах – просто жуть. Вот как сейчас. Хочешь, я тебя даже на кастинг фильма ужасов запишу? Денег заработае-е-ешь. Только зелени на коже не хватает… - прерывая тараторящий приторно-сладкий голосок, Фёдор быстро отложил вещи и двинулся на насмешника.
Взгляд из добродушно-непонимающего превратился в откровенно-мстительный, как бывало только тогда, когда задевали за живое, и он с размаха двинул по столу, очевидно, не предполагая масштаба потерь. А вот Маятников предполагал.
Сначала у него мелькнула шальная мысль - наклонить стол так, чтобы стопка упала именно на коллегу, но, вспомнив - простая книга может не только оставить внушительную шишку, но и распороть кожу, - передумал. Он быстро сориентировался, опрокидывая стол без потерь, а вдобавок ещё и потянул Листника к себе за руку – может, ушиб будет, но не такой, как от горы учебников.
- Спасибо, - кряхтя, попытался подняться длинноволосый, и тут входная дверь открылась.
На пороге памятником самому себе застыл Корыжев. Немая сцена. Зритель в шоке.
Со стороны это действительно выглядело либо попыткой изнасилования, либо тайфуном, либо садомазо. Особенно в свете недавних событий.
Наиболее беззащитно и хрупко выглядел Листник, на тонком запястье которого виднелся будущий синяк.
Физрук тут же побледнел, чуть не свалился в обморок и пробормотал.
- Я ничего не видел. Это глюки. Это точно глюки, - и ещё тише. – Я мужик. Я же мужик? Да, я мужик.
Дверь с тихим скрипом захлопнулась, а Никита хитро посмотрел на морщащегося от боли историка, и секунду они обменивались лукавыми взглядами.
- Я только актив и по девочкам, - наконец сказал тот, а химик, на его удивление, ухмыльнулся:
- Знаю, наслышан, - и тут же сменил тему, не зацикливаясь на том, что с «по девочкам» даже если захотеть - пассивом и не получится. – Парик дашь?
- Зачем? – Фёдор со вздохом встал и поглядел на погром, с досадой признав - прибираться придётся сегодня, а выдать разбросанные книги за бамбуковые джунгли не получится.
- У меня на втором и третьем уроке окно, поэтому мы с 11-Б идём на экскурсию, - энтузиазма в словах хоть отбавляй.
Хотя и отбавить неплохо бы, мало ли что этот активист учудит.
- Зимой? В январе? При температуре «-35»? – на смену досаде пришел скептицизм.
После данного инцидента историк явно находился не в духе.
- Ага, мы пойдём снежного человека искать.
- Где? В Сибири?
- Не-а, туда ехать далеко. А вот рядом есть пещера…
- Это случайно не грузовик снегом завалило?
- Не знаю, - Маятников легкомысленно пожал плечами. - Но главное не это. Мне нужен парик.
- Зачем? – третий раз подряд.
- Помнишь ту девку с длинными волосами из «Звонка»?
- А она-то причём? – Листник недоуменно посмотрел на коллегу. – По-моему, твой… - он запнулся, не зная, как правильнее определить название очередной причёски, - радужный… ирокез-хвостик и в «Звонке» не увидишь.