- Послушай, - священник повернулся к собеседнику и покачал головой, - Кто я такой, чтобы судить тебя? Ты сам избираешь свой путь. Все мы в руках Ипальнемоуани. А что до моих личных чувств, то разве они имеют хоть какое-то значение? Могу тебя заверить, я оставлю их при себе. Вот и всё. А когда ты совершишь покаяние, никто уже не сможет тебя осудить.
По лицу метателя дротиков стало понятно: этот ответ лучше, чем могло быть, но всё же тайные надежды не оправдались.
- Хорошо. Я и не мог рассчитывать на большее. Во истину, у тебя чуткое отзывчивое сердце. Я уже сказал, я хочу быть честным с тобой и не хочу врать. Теперь я обращаюсь к твоему лицу и сердцу. Аманенетль просила меня обмануть тебя. Но как я могу? Я дорожу нашим товариществом и не хочу, чтобы между нами была ложь. Завтра я хочу с ней возлечь. По её плану я должен притвориться больным, а она будто бы останется ухаживать за мной. Тебя же она отправит на поиски нового куста спатифиллума. Я умоляю тебя, Тетемикточтли, пожалуйста, дай нам уединиться, дай насладиться друг другом. Прошу, только один раз. Всего один. Не возвращайся хотя бы до полудня. Оставь нас, не пытайся помешать.
Тут комок подступил к горлу Спящего Кролика. Вот оно. Этого-то он и боялся, но знал, оно произойдёт рано или поздно. Даже хорошо, что Тощий Волк открылся и смиренно просит не мешать богохульству. Разве есть у него выбор? Их двое, да и один воин сможет с ним справиться. К тому же, сможет ли начинающий жрец биться с Куиллокуэтлачтли? И потом, парочка ведь может вообще сбежать от него. Внутри всё жгло, будто юноша опрокинул в себя чашку острого соуса.
- Просьба твоя толкает меня на нечестивый поступок. Задуманное тобой равно осквернению храма перед лицом Дарителя Жизни. Мне тяжело решиться на такое. Во истину, за твои утехи я расплачусь собственным покоем, а возможно и благосклонностью господина. И мне придётся идти с тобой на обряд покаяния, - священник потупил взор. Как же служитель ненавидел себя в тот миг! - Но мне ничего не остаётся. Конечно, я уйду. Конечно, не вернусь до полудня. Прошу только об одном. Когда приду, сделайте вид, будто ничего не происходило.
Не слова - лягушки, черви и змеи сорвались с порочных губ. Дрожь прошла по телу. Пот выступил на лбу скатился вниз и разъел глаза. Но Спящий Кролик не протёр их - пусть щиплет. Боль - вот награда за потворство богопротивным занятьям.
- Благодарю тебя, друг. Я очень признателен тебе, и, если ... - Начал Тощий Волк.
- Не стоит благодарить. И не называй меня "друг", - в сердцах бросил Тетемикточтли, резко развернулся и зашагал к хижине.
Конец лжи
Новое утро, такое же, как и все остальные. Ленивое Солнце медленно вставало над рекой. В кронах ясеней звонко запели птицы. В пучке света из дверного проёма играли пылинки. Той ночью Тетемикточтли так и не удалось уснуть. До самого рассвета он пролежал, сжавшись в плотный комок на циновке, будто желал стать как можно меньше и незаметнее. Когда нестройный хор тревожных мыслей полностью истощил сознание, волнения отступили и в голове остался один странный монотонный шум. Так парень и провёл всё время с закрытыми глазами, с головой завернувшись в плащ, между сном и явью в забытье. Потом юноша услышал, как поднялась Аманенетль. Девушка пошепталась с Тощим Волком и начала раздувать угли в очаге. Нужно вставать. В любом случае богомерзкого действа не миновать, так хотя бы не трепать нервы перед отходом. Ни к чему. Быть может там в лесу, жрец сможет поговорить со своим сердцем. Мужчина распрямился - ох как затекла спина, - опёрся на руки - те едва не подломились, и сел.
- А, проснулся, - хрипло протянула Бумажная Кукла, - У Куиллокуэтлачтли лихорадка. Всю ночь промаялся бедняга. Только теперь уснул. Не буди его. Я сейчас сделаю отвар из корней и трав, приготовлю лекарство. Тебе придётся пойти в лес одному. Что искать, ты знаешь. Сейчас позавтракай и отправляйся.
Священник поглядел на женщину хмуро и ничего не ответил. Тощий Волк, видимо решил сыграть в представлении самую незначительную роль, воин просто лежал лицом к стенке и не двигался. С удивлением служитель смерти заметил на огне небольшой сосуд, от которого шёл странный запах. Неужели действительно какое-то снадобье?
Тетемикточтли повязал тильматли, надел сандалии и встал на ноги. Его колотило, будто парень только что вылез из горной реки. Свежий ветер ворвался через дверной проём и обдал несчастного невыносимой стужей. Мужчина поёжился и подсел к костру. Дрожащей рукой жрец взял пару вчерашних лепёшек и кусочек солёного мяса. Подошла Аманенетль и подкинула каких-то специй в странное варево. Жертвователя тошнило, желудок отказывался принимать еду. Всё, а то ещё вырвет. Возжигатель копала сбросил остатки в очаг, схватил палку-копалку и вышел.
Легче не стало, ноги слушались плохо. Юноша, словно полностью обескровленный, шатался, ступни норовили подвернуться. Однако вера, будто стоит только удалиться от нечестивого дома, и силы вернутся, не давала остановиться. Вот уже хижина скрылась из виду. Действительно, походка стала увереннее, в голове прояснилось. Наедине с природой, вдали от собратьев человек всегда чувствует себя лучше. Спящий Кролик свернул с тропы и зашагал по мягкой лесной подстилке. Всё-таки слабость сказывалась, и священник искал удобное место, где можно посидеть и собраться с мыслями. Вскоре парень угнездился на большом бревне и откинулся спиной на влажный ствол дерева позади. Тишина. Казалось, слышно, как под трухлявой корой копошатся многоножки.
Думы снова сделались невесёлыми: "Говорил: "один раз". Как же? Скоро меня ночевать сюда отправят. Будь проклята вся эта затея! О, Тескатлипока, неужели ты обманул меня и завёл в ловушку, как ведёшь воинов на жертвенный камень? Я теперь сам подобен шочимики, который идёт на гибель, зная свою судьбу. А ты Миктлантекутли, владыкаместа последнего уопокения, ты отвернёшься от меня и лишишь силы за то, что я оказался причастен к богохульству?" Дети Ипальнемоуани не ответили. Зато нахлынули воспоминания. Молодой мужчина вспомнил, как тогда, в далёком детстве отец выгнал его из дома из-за связи с порочной женщиной. Неужели история повторяется? Тетемикточтли со всей силы кинул палку-копалку, та взрыла слой сухих листьев - показалась тёмная гниль и труха. "Смерть", - пронеслось в мыслях, и юноша даже содрогнулся от неожиданности. Перед глазами на мгновение промелькнула залитая кровью поляна и исчезла. Откуда? Словно некто специально направлял в голову жуткие образы. Вдруг будто бы послышался звук кремневого ножа, врезающегося в плоть. Снова зрение заволокло красным. Парень испуганно вскочил и начал озираться по сторонам. Где-то слева покачнулась ветка. Он повернулся туда - огромная сова сидела на старом замшелом дубе.
Откуда? Днём? Всё повторяется. Неужели вестник господина? Снова "смерть" - тело опять сотряслось. Меж тем птица пронзительно закричала и растопырила крылья. Хищница взметнулась и принялась кружить над человеком. "Хочешь, чтобы я пошёл за тобой?" - спросил Спящий Кролик. Посланница преисподней мягко устремилась вниз и понеслась между тонких стволов молодых ясеней. Тревога и злость сменились страхом. Что-то вот-вот произойдёт, ужасное, непоправимое. Надо спешить! Опаздывать нельзя, ещё немного и ... смерть. Кто умрёт? Почему? Кого он так силится спасти? Откуда узнал? Не понятно. Просто теперь Тетемикточтли был убеждён в этом. И осознание неминуемой беды давало силы и гнало всё дальше и дальше. Удивительно, как священник не натыкался на деревья, как не поскальзывался на слизкой подстилке, как не запинался от ветки и корни? Спутница Миктлантекутли давно уже скрылась из виду, но жрец продолжал бежать всё вперёд и вперёд, не разбирая пути. Вот и тропа. Сова - вот она, сидит на дороге, ждёт. Вспорхнула и направилась в сторону холма. Лагерь? Несчастье случится там? Юноша последовал за птицей. Да, точно, та летела к хижине. Опять перед газами показалась кровь. Парень не чувствовал ни ног, ни собственного сердца. Вот уже знакомый склон. Хищница пропала. Жертвователь остановился. Новая волна страха. На сей раз уже за себя. Уход в тень - верный помощник того, кто желает подкрасться незаметным. Мужчина сделался полупрозрачным и осторожно поднялся вверх.
Что это? Напротив входа в лачугу виднелся тот самый низенький столик. На нём стояла статуэтка Шипе-Тотека. По краям площадки дымили копалом две курильницы. А посредине высился большой каменный куб. Откуда? Его никогда здесь не было. Не может быть! Это же тот самый резной камень, который принесла Аманенетль! Рельефы те же точь-в-точь. Но как он стал таким огромным? Всё устроено так, как на вершине пирамиды. А вот и кинжал, лежит рядом с фигуркой бога. Внизу справа большая пустая чаша. И тут в дверном проёме показался яркий кечкемитль Бумажной Куклы. Она пятилась задом, нагнувшись. Нет, она волочит что-то. Вот шаг, второй, третий. Женщина вышла из хижины и всё ещё стояла спиной. Зато теперь стало видно всё. Сиуатламакаски тащила тело Тощего Волка. Тот бледный, полностью обнажённый не двигался и не сопротивлялся. На коже ни синяка, ни раны. Да воин живой, вон грудь вздымается, он дышит. От увиденного Тетемикточтли на миг остолбенел. Меж тем отправительница обрядов начала пристраивать парня на алтарь. И тут Спящий Кролик опомнился.
- Эй! Прекрати! - заорал он и выступил вперёд - тут же чары пали, и девушка увидела служителя смерти.
- А, это ты! - злобно процедила она сквозь зубы и бросила ношу. Взмах руки - Из-под ног священника выросли упругие лозы, окутали его тело и повалили наземь.
Злодейка издевательски захохотала:
- Вас легко провести! Знаешь, дружок, у меня закончились сердца для очищения почвы. Вот я и решила добыть ещё одно.
- Ты сошла с ума! Он же твой друг!
- Друг? Разве у меня может быть друг-мужчина? Ты верно заметил. Сан не позволяет мне такого. Зато мне можно разделаться с мужчинами по-другому. Я специально вступила в культ Шипе Тотека, чтобы участвовать в том, как гибнут лучшие из них. Да, я безумна, если тебе от того легче!
- Но почему он? Он же ...
- В отличие от тебя он - текиуа, прославленный воин. Именно таких любит Шипе-Тотек. Он не принял бы такого худосочного задохлика, как ты. А Тощий Волк - настоящий красавец, - Аманенетль наклонилась и демонстративно поцеловала жертву в губы, - Да, он придётся по душе моему господину. Его сердце исцелит землю. Её стон у меня в ушах. Такое молодое вкусное сердце уймёт страдания.
Тетемикточтли собрал волю в кулак. Только бы не проиграть. На кону жизнь! Две жизни. Чародейская вспышка - ползучие побеги разлетелись на куски. Парень вскочил и пустил стрелу тьмы - мимо. Тварь увернулась и воздела руку - огромный ясень начал со скрипом падать, юноша рванулся вперёд и чудом уцелел. Лишь пара веток оставила несколько лёгких царпин. Нужен посох. Но как достать? Путь преградила убийца. Новый разряд - пока Бумажная Кукла накладывала щит, священник метнулся влево и оказался на одном уровне с алтарём. Барьер - вовремя. Сиуатламакаски послала в него вихрь шипов и колючек. Все они разбились о невидимую преграду. Злодейка захрипела от досады, выкрикнула заклинание - ствол небольшого деревца взмыл в воздух и полетел прямо в жреца. Спящий Кролик припал к земле и откатился к дверному проёму. "Ко мне!" - вскричал он, открыл ладонь, и уже через мгновение сжал посох, вернувшийся к хозяину. Есть! Теперь все чары станут на порядок сильнее. Взрыв разума - коварная женщина заорала от боли и рухнула вниз. Тетемикточтли вскочил на ноги и уже было кинулся добивать. Но тут девушка обвела рукой кругом - прямо на глазах выросли толстые побеги, сплелись и образовали некое подобие изгороди. Коварница вновь захохотала. Но парня было уже не остановить. Он воззвал к Миктлантекутли, взял уголки плаща омикалло тильматли в кулаки, вскинул их вверх и со всей силы подскочил. На миг фиолетовое облако окутало костлявое тело, и юноша воспарил гигантским нетопырем. Тот поднялся высоко и приземлился внутри ограды.
"Готовься к смерти, предательница!" - гневно произнёс священник, встав в образе человека. Аманенетль беспомощно попятилась назад, лозы тут же исчезли. Она посылала один разряд за другим - бесполезно. Жрец легко отбивал каждый посохом. "Карающая сила смерти со мной. Теперь ты ответишь за все своё вероломство!" - проговорил он сквозь зубы. Мгновенно фигура его стала будто соткана из первородной тьмы. Словно не существо из плоти и крови, а создание из ночного мрака - вот кем стал Тетемикточтли. Спящий Кролик поднял ладонь, растопырил пальцы. Заряд силы преисподней завихрился и начал сгущаться в его ладони. Вдруг зелёная вспышка ослепила мужчину, а ударная волна отбросила назад. Он рванулся вперёд и применил исцеление на себя. Зрение вернулось. Но Бумажная Кукла исчезла. Вместо неё в воздухе с вершины холма вниз летело множество семян с тонкими крылышками. Парень бессильно опустил руки. Он знал такую уловку. Если хоть одно из них останется целым, злодейка сможет возродиться. Но теперь попробуй, собери их. Эх, нужно было заранее применить чары молчания, тогда бы Аманенетль не смогла воспользоваться разделением сущности. Ладно, зато он выиграл битву. Нужно поспешить к Тощему Волку, и привести бедолагу в сознание.
Воин лежал на земле у алтаря. Руки простёрты назад, голова запрокинута, рот приоткрыт, к коже пристала земля и листья. Жрец глядел на него с опаской: вдруг уже поздно? Парень обрадовался, когда почувствовал лёгкое дыхание, присел рядом и склонился над телом товарища. "Что за яд сварила ковариница? Каким же я был идиотом! Она готовила зелье прямо на виду, а я даже и не поинтересовался, не проверил. А почему? Ненависть затмила глаза. Снова Тескатлипока, сеятель разногласий, посмеялся надо мной, - с горечью подумал священник, - Средства, из-за которых люди теряют сознание, бывают разные, действие одних проходит без следа, а после других человек на всю жизнь становится калекой". Жертвователь приложил ладонь к груди избранника Венеры и воззвал к владыке обители лишённых плоти, дабы он даровал самое мощное из исцеляющих заклятий - вливание возрождающего потока. Эти чары выжигают любые другие вредоносные элементы и восстанавливают всё повреждённое и осквернённое. В миг фиолетовое сияние окружило пальцы, по мере сгущения божественной силы субстанция сделалась непрозрачной, а затем хлынула прямо в сердце Тощему Волку. Быстро, энергия потекла по сосудам, вышла за их пределы, достигла каждого органа от темени до пят. Само тело засветилось, кожа стала прозрачной, и через неё стали видны вихрящиеся потоки, насытившие все ткани. Тетемикточтли решил выдать всё, что у него было, все соки жизни, полностью опустошить себя, но вырвать Куиллокуэтлачтли из смертельных объятий яда. От усердия парень зажмурил глаза и тут ему вспомнилась, как он первый раз пришёл в храм господина преисподней.
- Послушайте, я не понимаю, как такое может быть? Мы привыкли к тому, что исцеляет всегда свет. Тогда каким образом может исцелять тьма? - спросил он у первосвященника.
- Да, тебе ещё многому придётся научиться. Видишь ли, жизнь - тебе не хижина с одним входом и выходом, она подобна дворцу тлатоани - множество ходов и коридоров, в один и тот же зал можно пройти так, а можно - иначе. В мире есть место и свету, и тьме. Оба этих начала переплетаются, сливаются и переходят одно в другое. И если жизнь восприимчива к свету, то кто сказал, будто она не восприимчива и к тьме? Тонатиу, Уицилопочтли и Шипе Тотек используют для исцеления светлую сторону, а мы, жрецы Миктлантекутли разработали свой способ, в основе которого сродство тела и души ко тьме. Свет и Тьма не столь различны меж собой, все они проистекают из одного источника - великого Ипальнемоуани.
Кажется, всё, поток иссяк. Спящий Кролик оторвал руку и без сил рухнул на колени. Постепенно сияние угасло, а кожа воина приобрела прежний бледный оттенок. Неужели чудо не свершилось, и яд Бумажной Куклы оказался сильнее? Сердце Тетемикточтли ёкнуло, челюсти задрожали, слёзы подступили к глазам. Но вдруг Тощий Волк резко дёрнулся, вдохнул и вскрикнул. От испуга тламакаски повалился назад.
- А, это ты, - слабо произнёс метатель дротиков.
От радости у священника заклокотало в груди.
- Ты в прядке? - только и смог выпалить он.