Паола продолжала сидеть сжавшись в комок.
— Пойдем, я помогу тебе подготовиться, — Олия потянула ее за руку. — Заодно покажу здесь все. И не сопротивляйся, если, конечно, ты не любительница затрещин и оплеух. Бить он не будет. По счастью, своего деда-садиста он мало напоминает, но когда злится может «вразумить», для гролингов это норма. Пошли!
По подчинилась, скорее из-за чувства потерянности и одиночества. Для начала её затащили в акварий, где заставили принять душ, намылили чем-то вкусно пахнущим. Но ей это было всё равно. Даже когда стали втирать в кожу масла, с чувственными отдушками, она продолжала стоять, как безвольная кукла. Потом ею занимался бот — стилист, который сначала разработал её образ, и затем в мини — салоне воплотил её в жизнь. В результате из зеркальной панели на девушку взглянула сногсшибательная, сексуальная красотка. Но По это не радовало. Далее её наставница ознакомила девчонку со всем, что наполняло эту высокотехнологичную, золотую клетку, в обмен на утрату свободы и самостоятельности.
***
Нелицемерное участие Олии привело к тому, что девчонка всё же немного успокоилась. Про родителей и других сородичей, о которых ей пока не узнать, она старалась не думать. И так все произошедшее было слишком тяжелой ношей. Оставалось надеяться каким-то образом сбежать отсюда. Но её попытка выйти из центральной комнаты окончилась печально. У дверей, выводящих в проход из гаремной зоны, стояла стража.
Потихоньку стемнело и наступил вечер. Девушки пошли поужинать, потом приняли решение позаниматься в студии. Олия продолжала опекать новенькую. И теперь метресса* принесла в гостиную поднос с едой и поставила его перед, отказывающейся есть, девчонкой. И чтобы немного успокоить ее, сказала:
— Поешь, тебе сейчас силы понадобятся. А насчет твоих малышей я все с утра разузнаю, но судя по тому, что на тебя положил глаз Герхард, они скорее всего окажутся в детской передержке, пока он не определится с тобой. А сейчас тебя позовут к нему. Не дури, будь с ним поласковей, для тебя же будет лучше.
— Все равно сбегу, — упрямо отказываясь от еды, почти прошипела Паола.
— А силы откуда возьмешь на побег, если есть не будешь? — благожелательно спросила Олия. — Давай, бери вилку, ножик и поешь. Послушай меня.
Девчонка вспомнила слова своей матери: «разве можно обижаться на пищу? Она не виновата» и все же поела.
— Ну вот и молодец, — обрадовалась метресса, подумав, что характер девчонки обуздается со временем.
***
Герхард принимал ванну. После сражения хотелось смыть все с себя, облачиться в чистое, и насладиться вином, покоем, и нежной подружкой, которую он сегодня получил. Конунг вылез из воды, прислужник помог ему обсушиться, обмотаться в полотенце, выставил камин в программу легкого потрескивания поленьев и удобно усадил в кресло перед ним. Затем подал ему любимое вино в золотой чаше. Герхард расслабился и решил немного посидеть в тишине, перед приятной и бессонной, как он надеялся, ночью. Мысли потихоньку потекли в русле предстоящего удовольствия. И конунг вспомнил как при наведении луча прожектора, его взгляду предстали две восхитительные ножки: длинные, стройные, с острыми коленками. Потом он увидел аппетитные формы. И наконец, глаза: пронзительные, изумрудные, полыхающие яростью и гневом. Внезапно он вспомнил, как она попыталась прокусить шеллар.
«Малышке пора стать женщиной, » —подумал он, потянув немного вина и, смакуя, проглотив его. И, нажав коммуникатор, приказал привести Паолу к нему в покои.
***
Через пять минут она была у него. И первое, что она сделала, это оглядела помещение. Оружием мог стать только небольшой фруктовый нож, можно было разбить что-то. Но она плохо понимала, что надо будет нанести удар, и желательно смертельный. А убивать она не умела.
Он же осматривал ее, пока не приближаясь. Она ему сразу понравилась. С первого взгляда. И то, что Куусен стал девчонку выклянчивать, подтверждало, что в ней действительно есть какой-то свой милый и своеобразный шарм. К ней тянуло, хотелось почувствовать нежную, шелковистую кожу, потискать груди и ягодицы, и наконец он вообще ощутил, как его плоть начинает возбуждаться, требуя близости с ней. Он поставил чашу, и медленно двинулся к ней. Но она отодвигалась до упора, пока не уперлась в стену. Это физическое ограничение свободы придало ей решимости и силы. И она метнувшись к столику, схватила фруктовый нож, и выставила перед собой. Это было неожиданно для Моркадо, но было понятно — она просто так не сдастся.
— Серьезно решила разобраться со мной? — Сдерживая смех, спросил он. Затем взглянув на девушку хмельным, полным страсти взглядом, напугал её этим. После чего приблизил свои губы к её ушку и прошептал, обдавая своим разгорячённым дыханием — давай, бей, — и видя, что она не может решиться на это, схватил ее руку и, сжав кисть, заставил бросить нож.
— Ненавижу! — Сверкая глазами, прошипела она.
— Вот это темперамент, — восхитился он и стал покрывать её поцелуями, все больше распаляясь от желания.
— Нет! Не хочу! Не смей! — стала вырываться она, и скорее отбивая руки о его железную мускулатуру, чем нанося ему хоть какое-то повреждение.
Обычно он не обращал внимания на такой пустяк, как желание женщины. Она создана для того, чтобы нести ему удовольствие. Но сегодня всё было по другому. Ему вдруг захотелось её добровольного согласия, или хотя бы, чтобы не сопротивлялась, а позволила себя любить, дав возможность оценить до конца её темперамент и страстность.
— Силой не хочу, — сказал он и, прижав ее своим телом к стене, полностью обездвижил, затем набрал на коннекторе канал связи с медблоком
— Маттео!
— Да, повелитель.
— Брыкается, напиток нужен.
— Уже иду!
— Потерпи, детка. Сейчас все будет хорошо, — глядя на нее потемневшими от страсти глазами, прошептал он, продолжая нежно ласкать ее своими губами. Паола разрыдалась от беспомощности. В таком состоянии ее и застал высокий кареглазый брюнет, вошедший по разрешению Герхарда. Он расположил на столике инъекционный пистолет, вставил ампулу и выстрелил в предплечье девчонки, введя успокаивающее. Затем достал какие-то снадобья, быстро сделал кашицу, добавил в нее вина, и попросил Герхарда разжать ей зубы. Тот, видимо имевший большой опыт в подобном деле, надавив в определенных местах, заставил ее приоткрыть рот, после чего Маттео вставил какой-то брусок меж зубов и, силой вливая приготовленное пойло, заставил ее выпить все до дна.
— Теперь бы ее надо согреть, чтобы быстрее подействовало, — предложил врач повелителю. И тот, вернулся в кресло перед камином и усадил её на колени. Успокаивающее начало действовать. Девчонка обмякла, почувствовала тепло от камина. И ярость потухла. Голова Паолы немного зашумела и она почувствовала головокружение. Чувства исчезли, уступив место расслабленности и покоя. И она вдруг ощутила насколько горячо тело конунга и то, как ей нравится жаться к нему. Её собственное тело стало отвечать на его ласки, возбуждаясь и требуя чего — то, ещё не знакомого ей. Она давно уже прекратила рыдания и прижалась к нему.
— Уже ухожу, повелитель, — еле выдавил из себя Маттео, и быстро оставил их вдвоем. И никто в целом мире не догадался, какая буря пронеслась в душе медика. Выйдя за дверь, он постоял немного, приходя в себя. «Какие у неё прекрасные глаза. Изумрудная бездна», — подумал Мет и понимая, что он ей ничем не может помочь, привычно скрутил пытающееся вырваться чувство жалости и сожаления, прошёл к себе в медблок, где его уже ожидал очередной пациент, который ему и помог справиться со своими чувствами до конца.
***
Она собиралась мстить, сбегать, сопротивляться, но это пойло заставило ее физическую оболочку предать чувства. Тепло от конунга вызывало волну истомы, разливавшейся по всему телу, поцелуи будили чувственность, усиливая женские желания до темноты в глазах и стука в висках, дыхание стало прерывистым, губы просили поцелуев. И она сдалась. Он отнес ее на кровать и теперь она познавая новое для неё удовольствие стала постанывать, не в силах более сдерживать своё нутро. Он скользил своими губами по её нежной и шелковистой коже. Соски девчонки набухли и стали очень чувствительны, и он покусывал их слегка, отчего она начинала немного выгибаться, и Герхард просунул два пальца в её лоно. Оно было полно сока желания. Паола замерла предчувствуя, что сейчас всё измениться, и он вдруг немного быстро ввел пальцы внутрь и расширил их там. Она испытала боль и дёрнулась. Но он уже вынув руку, прижал её и опять нежно целуя, успокоил: — Тише, Малыш. Это было один раз, теперь тебе будет хорошо, — и прижав её плечи к ложу, вошёл в неё и стал аккуратно двигаться, разрабатывая её тугое естество.
***
По лежала и тихо ненавидела себя. Свое тело. Гролинга. Этого подлого предателя-врача. Стыд от воспоминаний того, что она вытворяла сейчас, будил в ее душе чувство отвращения и гадливости. Сколько раз, в своих девичьих мечтах, она представляла ложе, устеленное цветами, нежного Ожидаемого, их разговоры и чувства по ночам, ну и поцелуи. В жизни все оказалось куда проще и гаже. Гормоны били в голову, она получала удовольствие от того, что с ней делали. И в тот момент ей было все равно, кто это был. Лишь бы эта сладкая пытка между ног не прекращалась.
Наконец он успокоился, видимо ему было хорошо. Он продолжал водить своим носом по её коже и вдыхать её запах, который всё равно пьянил конунга. Она попробовала встать, но Рыжий сгреб ее обратно, и навалился всем телом.
— Погрей еще, Малыш. Успеешь отдохнуть. Тебе ведь понравилось? Понравилось, — ответил за нее Герхард. И добавил. — Отдохну и еще послушаю, как ты сладко стонешь, моя нежная и сладкая девочка.
Комментарий к Мгновение похоти
*Интерлендж - международный язык
* Домейн - обиталище элиты и аристократии Грои, “центральный дом”, вокруг которого располагаются или город, или поселения. Обычно большого размера, но все равно, по сравнению с размерами солитерия, неизмеримо мал. Обычно вычурно украшен, имеет много декоративных построек и деталей. И служит для демонстрации богатства и могущества хозяев.
*Видинет - вид международной сети данного мира.
* Кук - бот - личный андроид - повар.
* Визуализатор - аналог приемного устройства, для приема передач, новостей, программ. Аналог телевизора. Отличие объемное изображение, не прозрачное, и не зависящее от угла зрения, в отличие от голограмм.
* Метресса - начальница гарема.
========== Мгновение покоя ==========
Есть в психологии понятие- «скорбное бесчувствие», или депрессивная анестетика. Ярким примером этого мог служить врач домейна, Меченный-Маттео. Живущий уже более двухсот лет, и служащий клану фон дер Мёлендорфов более полтораста лет. За свою долгую жизнь он перевидал многое, и от невозможности принять или изменить, то что творилось вокруг и в силу возраста, ему не раз казалось, что чувства утрачены навсегда. Но…
Но всё перевернула эта девочка с удивительными чистыми и наивными глазами. Один только взгляд на неё, и он потерял своё равновесие. Его зыбкая стабильность рассыпалась, и на месте обгорелых остатков прошлого «я», возникло новое. Готовое к переменам и в жизни.
Теперь этот кареглазый черноволосый широкоплечий мужчина, на вид — лет двадцати пяти, уже почти закончил свою часть работы, а киберхирург быстро отыскал «убежавшие» вены и аккуратно подшил разорванные концы. После этого предстояло восстановить носовые хрящи, которые под ударами чьих-то кулаков оказались раздробленными, но и это задача была выполнима. Тем более, что новые костно-хрящевые заменители показали отличные результаты при восстановлении переломанных и раздробленных частей как у взрослых, так и у детей. Вскоре он любовался восстановленным по всем правилам лицевой хирургии носом пострадавшего. Осталось заняться еще гематомами и повреждениями кожных покровов дружника Герхарда. В общем, сегодня был сложный день, и Мэтт посчитал, что еще хорошо отделался. Обычно «прогулки» милорда всегда заканчивались большим количеством раненых. Моркадо научились защищаться. Сначала это были потайные комнаты. Но теперь, когда Конунг применил новые сканеры, для которых наличие стен — и пластбетонированных, и укрепленных –препятствием не служило, народности Паолы пришлось взять в руки оружие.
***
— Конунг, вызывает периметр! К нам пожаловала виртула, — пытаясь сохранять спокойствие, доложил по коннектору дежурный ярл. Но Айшу было не обмануть! Она насквозь видела их, и страх, возникший при её появлении. «А всё же хорошо, что амброзия растёт только в Сурее» — с удовольствием подумала маленькая, с виду костлявая старушка, с лицом, напоминающим печённый картофель, но тем не менее с выражением мудрости и духовного спокойствия. Она улыбнулась этим молодцам, от души повеселилась их боязни и прошла наверх.
Любителя получить от неё проклятие найтись не могло и она спокойно достигла покоев конунга.
— Огненный Герхард! Я требую гостеприимства! — Властно, приказала она и в ответ раздался вздох.
— А если я откажу? — Попытался урезонить её Герд, но она не намерена была сегодня вступать с ним в пререкания.
— Про деда вспомни, — ответила она просто и спокойно.
Герхард хорошо помнил рассказы отца, как прошлое предсказание также забредшей виртулы погубило его деда. От этого он коротенько взвыл, стукнув от досады кулаком по столу, сжал губы, и понимая, что он же не настолько глуп или могущественен, чтобы противостоять Подательницам Жизни, согласился.- Хорошо! Но будешь плести козни…
Она не дала ему закончить:
— Виртулы никогда не участвуют в ваших мерзостях, и ты это знаешь. Поэтому распорядись выделить мне комнату рядом с медблоком, и я обещаю, что меня не будет видно и слышно, — с выражением дружелюбия на лице произнесла она.
Конунг удовлетворённо кивнул головой и благожелательно ответил:
— Договорились.
Ей предоставили покои, где она просила и, так как она не строила козни и почти все время торчала у Маттео, то про нее скоро все забыли. И она тихой тенью скользила по коридорам. Везде, где ей хотелось.
Теперь она пришла к Мету, но это было нормально. Виртулы любили Меченных. Ведь когда-то и они были ими. Просто очень редко случалась ситуация, когда две половинки андрогина размещались во времени очень далеко друг от друга. И если цепочка рождений, которая должна была привести к появлению второй половинки по какой-либо причине прерывалась, а один из Моркадо был уже рожден, то он или она претерпевали изменения, становясь поистине бессмертным существом, существующим в веках. Помимо всего, этих двоих и еще кое-кого связывала некая тайна, которую предстояло открыть Паоле, но только тогда, когда это сочтет необходимым Айша.
***
Паола зашла в медотсек. Во-первых, об этом ее попросила Айша. Во-вторых, там был Маттео. И хоть именно он сделал так, что она сдала позиции перед Герхардом, все же он обещал присмотреть за ее малышами, находящимися в детской передержке. За что она испытывала немного благодарности к нему, хотя жизнь и чувства замерли внутри нее, и теперь только какой-то небольшой стерженек, который она всегда в себе ощущала, заставлял ее бороться с воспоминанием, затихающей болью утрат, и с тем, что ее достоинство растоптано и унижено.
— Да, иногда жизнь не мать, а мачеха, — философски заметила Айша. — И не у тебя одной потери, и не все встретили Ожидаемых. Спроси Маттео. Он уже второе столетие разменял, а метка не реагирует. Хотя сейчас Подательницы стараются вообще не давать меткам слиться. Пока порядок кое-кто не восстановит. Для любви нужна свобода и мир.
Слова про Маттео вдруг пробудили в девчонке интерес к разговору.
— Это правда? — Повернувшись к медику, спросила она.
— Увы! Если точнее — двести семнадцать, — поддержал он ее интерес. Сейчас было важно вытащить ее из скорлупы одиночества, куда она себя загоняла.
— Я тоже без него живу, только теперь… Наверное это хорошо, что Ожидаемого нет, — и она опять отвернулась.
— Не вини себя. В том, что с тобой и твоими родными произошло, нет твоей вины. Здесь главное людская жестокость и безразличие, — высказалась виртула, и тут же не ожидая ответа продолжила. — Разве ты воспитывала гролингов, приучая их ко вседозволенности? Или ты научила всех остальных трусливо прятать головы в песок в надежде, что до них не доберутся?
— Я осталась жива. И не уберегла тех, кого мне доверили. Мне даже свиданий не дают с ними. Ведь так, Маттео?
— А вот тут можно многое исправить, — неожиданно продолжила виртула. — Садись, дитя, и послушай, что я тебе расскажу. Но для начала ответь, что ты думаешь про свое положение сейчас?