*
-Терпите, мисисс Рендал, — покраснев от натуги и упираясь коленом в пятую точку хозяйки, затягивала шнур корсета Пикок.- Еще, выдохните! Еще! — хрипя от напряжения, выдавила камеристка из себя, и победный сантиметр был взят.
— Уффф! — вздохнула она, промокнув испарину на лбу платком.
— А, по-моему, очень туго, — с сомнением произнесла Беатрис.
— Зато мистер Рендалл будет сегодня любоваться вашей осиной талией, — Пикок повертела перед зеркалом Беатрис, любуясь полученным результатом.
— Даже дышится с трудом, — попыталась поерзать в нем молодая женщина, но попытка не удалась.
— Привыкнете со временем, — добродушно отозвалась служанка и продолжила одевать хозяйку.
Вскоре Бет была одета в платье из лионского шелка бежевого цвета, с вставкой на груди и по рукавам тканью, состоящей из светлых и темных полосок сиреневого цвета с отделкой кружевами, и капор с пионами, в тон платью. Она ожидала, когда Пикок подаст ей перчатки и зонтик, но та почему-то замешкалась. Молодая женщина повернулась к ней и застала свою наперсницу, взволновано обыскивающую ящик комода.
— В чем дело? — спросила она девушку, положив ей на спину руку, чтобы та немного успокоилась.
— Перчатка. Я не могу найти перчатку. А я точно клала ее сюда, — расстроенная девушка уже была готова расплакаться.
— Не надо, — участливо приобняла Беатрис свою камеристку, — успокойся. Послушай меня. Просто сделай вдох, — сказала она, — еще один. Успокоилась? Теперь не торопясь осмотри еще раз.
Но перчатки действительно не было.
— Пикок, я не сомневаюсь в твоей аккуратности и чистоплотности, — предупредив повторение паники сказала Беатрис и призадумалась.
Замужество принесло ей стабильность и покой. Джеймс любил ее — в этом она не сомневалась. Но счастье омрачало поселившееся внутри чувство страха и тревоги, ощущение неумолимо сжимающейся вокруг нее беды, выражаемой в шагах, затихших перед дверью библиотеки, где она читала в это время. В промелькнувшей тени за спиной, когда она, почуяв что-то, повернулась назад. И Беатрис была точно уверена, что тогда, в первую ночь в этом замке, не смотря на темноту в ее комнате, она действительно видела кого-то или что-то.
— Подбери какие-нибудь другие, — попросила Беатрис и, взяв перчатки более темные, но нужного бежевого цвета, сумочку из испанской кожи, зонтик, добавила, — я буду в холле. А ты скажи мисс Саре, что мы ждем ее.
И она вышла из комнаты.
Спустившись вниз, Беатрис обнаружила Джорджа, сидящего у камина, правда, не разведенного. Он рассматривал через лупу рукоять катара, индийского кинжала, богато украшенного чеканкой, эмалью и насечкой из серебра. Поговаривали, что Джордж оказал какую-то услугу местному магарадже, щедро отблагодарившего дядюшку за это старинным клинком.
Увидев Бет, дядя поднялся и поприветствовал ее:
— Добрый день, миссис Рендалл! Однако, смею заметить, Вы сегодня просто очаровательны, — как всегда пристально глядя на нее, произнес он.
— А Вы сегодня как никогда доброжелательны, — парировала она.
— Я смирился с тем, что нам придется подружиться, — подойдя к ней, он поцеловал сквозь перчатку ее руку.
— Закончим нашу пикировку? — вдруг дружелюбно спросил он.
«Надо же! — подумала Беатрис, — интересно, что случилось? И надо сказать Пикок, что она не зря старалась.»
— Я смотрю, Вы на прогулку? — спросил молодую женщину дядюшка.
— Мы с Сарой решили прогуляться по парку, — Беатрис поддержала неожиданно появившийся интерес Джорджа, — май в этом году радует хорошей погодой.
— Соглашусь с Вашими словами. И похвально, что Вы любите свежий воздух. Наши дамы, и без того затянутые в корсеты, избегают прогулок. А между тем долгие, пешие прогулки хорошо поддерживают здоровье.
— Благодарю за пояснения, мистер Рендалл, — улыбнулась Беатрис.
— Я разрешаю Тебе звать меня Джордж.- он мягко улыбнулся.
— Значит, мир, Джордж — протянув ему руку, ответила Беатрис. Мужчина не сильно пожал ее.
В это время спустились Сара и Пикок.
— Дядюшка! Добрый день! — обняла Джорджа золовка миссис Рендалл.
-Добрый день, сэр! — тихо поприветствовала Джорджа Пикок.
— Добрый, добрый, — потрепав за щечку племянницу, ответил Джордж.
— Мы на прогулку, — счастливо улыбаясь, прощебетала Сара, — пойдешь с нами?
— Нет, моя егоза, — качнул головой дядюшка. — У меня есть свои дела и я лучше займусь ими. А вы ступайте.
И женская половина Рендаллов с верной Пикок отправилась совершать моцион.
========== 5. Блек-Понд. Часть вторая. ==========
Свежий воздух, неспешная прогулка и незатейливый разговор быстро привели настроение Беатрис в порядок, и теперь она с удовольствием сидела в прелестной, пронизанной солнечными лучами, сумевшими пробиться сквозь крону могучих дубов, беседке, уютно расположенной по середине рощицы. Убедившись, что и ее спутницы тоже пришли в подобное состояние, она решилась на разговор, который давно зрел в ее мыслях.
— Сара, — неторопливо начала Беатрис, подбирая тщательно слова. — Джеймс рассказал мне, что чуть более года назад он понес чувствительную для всех вас потерю. Но не стал знакомить меня с подробностями. Пойми, это не праздное любопытство, просто сейчас что-то происходит вокруг, а я не могу понять и объяснить этого. Поэтому не будешь ли ты любезна немного рассказать о тех днях? Настолько, насколько подробно ты решишься это сделать.
— Знаешь, Бет, мне тяжело вспоминать об этом, — вдруг посерьезнела золовка. — Прости, но брат будет сердиться, когда узнает. Зачем ворошить прошлое? Оно не вернется.
— Не вернется, — согласилась молодая женщина. — Но у прошлого иногда бывают длинные тени. Что же, если для тебя это так неприятно, я настаивать не буду.
Но, видимо, что-то в ее виде, расположило Сару поговорить с Беатрис на эту тему.
— Роз самовольно окончила жизнь, — ответила Сара. Было видно, что произнести эти слова ей стоило усилий.
— О, Боже! — нелицемерно ужаснулась Бет. Приобняв золовку, она по-матерински прижала к себе. — Прости. Но, если ты решилась, имеет смысл рассказать все до конца.
Сара тяжело вздохнула, насколько позволил корсет, и продолжила:
— Мне не говорят, но я знаю, что над ней надругались. Она не выдержала позора, — и Сара расплакалась.
Бет вытащила платок и стала вытирать слезы, капавшие с глаз золовки крупными каплями. Ситуация действительно была не из приятных. Дав до конца успокоиться девушке, она еще аккуратней попыталась спросить:
— Она не рассказывала о чем-то необычном, произошедшим перед этим?
— Нет. Хотя… — вдруг умолкла Сара, взвешивая, стоит ли говорить о том, что ей известно.
— Что — хотя? — Как можно спокойнее пытаясь подтолкнуть к продолжению спросила Бет.
— За две недели до… — Сара запнулась, — до этого она обнаружила у себя в постели лепестки розы. Мы подумали, что кто-то неудачно пошутил. Брат был в отъезде, и мы решили оставить все до его возвращения. А потом нам стало не до этого, и мы позабыли про глупый розыгрыш. И я благодарна тебе за возможность рассказать об этом. Мне даже стало полегче.
— А мы можем взглянуть на место ее гибели? — вдруг спросила Бет.
— Джеймс запретил мне приближаться к Блек-Понду. Да и честно говоря, там для меня будет полно горьких воспоминаний, о которых мне хотелось бы забыть, — Сара вздохнула и отвернулась в сторону.
— Тогда и закончим на этом, — ни на йоту не продвинувшаяся в своих попытках разобраться, проговорила Бет.
— Может быть Вам, миссис Рендалл и Вам, мисс Сара, — вступила в разговор до сих пор вежливо молчавшая Пикок, — пройтись опять по той чудесной лужайке, которая привела всех в такой восторг?
— И то верно, — подхватила предложение своей камеристки Бет. Сара тоже воспрянула духом, и они двинулись прогуливаться далее.
*
Беатрис, с детства поставленная судьбой в суровые условия, смогла сохранить в себе человеческие качества. Терпя насмешки более удачливых сверстников, проживающих в отличии от нее, в подобающих им по статусу условиях, она научилась уважать чужое достоинство. Терпя бедность, она научилась быть самостоятельной. Терпя отсутствие материнской ласки (а Элизабет не могла уделять все время дочери), она научилась ценить те крохи материнской любви и нежности, которые перепадали ей не смотря на все это. Выдержать ей помогало чтение. Увлекшись авантюрной литературой, в те минуты,когда матери не надо было помогать по дому, убегая от реальности, окружавшей ее, она зачитывалась историями о благородных разбойниках, рыцарях в блестящих доспехах, вызволявших своих невезучих дам из разнообразнейших ситуаций. А еще, чтобы дочь не очерствела в суровых условиях, Элизабет подсовывала ей книги с печальным окончанием, чтобы девочка училась сожалеть, но обе причины привели лишь к тому, что в некоторой степени Беатрис можно было считать несколько мечтательной. Хотя суровый реализм воспитал в ней еще одно качество — смирение.
*
И вновь свежий воздух и разговор на отвлеченные темы привели наших дам в приятное расположение духа, и они шли по главной дороге в замок, обсуждая новые стихи Уильяма Морриса. Увлекшись беседой, они не заметили, как подошли к нему.
Дворецкий, встретивший их, передал Беатрис просьбу Джеймса, что тот хочет видеть ее в своем кабинете, как только она вернется с прогулки.
Она поднялась к покоям супруга, но, проходя мимо дверей комнаты Джорджа, невольно услышала, как тот уже срываясь на крик, отчитывал кого-то:
— … надоело! Ты погубишь нас! Возьми себя в руки!
Удивившись этому обрывку невольно подслушанной фразы, она поспешила пройти мимо побыстрее, чтобы не вторгнуться в чужую жизнь.
Джеймс сидел за бюро, подсчитывая расходы на неделю. Она подошла к нему и, приобняв сзади его плечи, прижалась щекой к его щеке.
— Вернулась? — довольно произнес он. — Я вот что думаю: бал приближается. Не попросишь ли ты свою матушку приехать погостить к нам сейчас? Пока она не пустила нового постояльца.
— Конечно! Я уже соскучилась по ней, — обрадованно согласилась Беатрис.
— Значит, собирайся. Завтра почтенный Кентиджерн Такер с утра собирается по делам в Лондон, и мы договорились, что он любезно довезет тебя и Пикок до твоей матушки. А на обратном пути заберет всех троих обратно.
Беатрис умилилась и поцеловала супруга в щеку. Она было развернулась, но оказалась пойманной за кружевной рукав.
— Что-то еще? — Спросила она. Он многозначительно смотрел на нее.
— Джеймс! — Поняв, что супруг имеет ввиду, игриво пожурила супруга Бет.
— Да, милая. Да! — И притянув ее к себе, он закрыл ее рот нежным поцелуем.
*
С утра карета мистера Такера была загружена дорожными саквояжами и чемоданом. Несессер несла верная Пикок. Бет, одетая в дорожное платье насыщенного шоколадного цвета со светло-горчичного цвета отделкой и аксессуарами, поднялась в карету, где спиной к лошадям уже сидел сэр Кентиджерн. Они поприветствовали друг друга, и экипаж тронулся.
Они уже сумели отъехать на порядочное расстояние, приблизившись к границе Ченчжвуда, как вдруг Беатрис сделалось плохо. Голова закружилась, подступила тошнота, и она заметалась, беспомощно пытаясь ухватиться за воздух.
— Саймон, останови! — приказал сэр Такер, и экипаж встал.
Лакей соскочил с козел и помог господам выйти из кареты. Подхватив под руки Бет, лакей и Пикок подвели ее к ближайшему дереву и усадили на предложенный небольшой пуфик, предусмотрительно захваченный камеристкой для такого случая. Пикик дала нюхательной соли хозяйке. Кентиджерн и лакей отошли, чтобы не смущать дам. Служанка смачивала платок и протирала те части тела, к которым правила приличия разрешали прикасаться.
Беатрис стало лучше, и вдруг сквозь пелену проясняющегося сознания она увидела бесплотную, окутанную саванном фигуру. Это была Розамунда Рендалл. Она стояла посреди пруда и указывала в сторону леса. Нервы молодой женщины не выдержали, и она вторично потеряла сознание.
========== 6. Блек - Понд. Часть третья. ==========
Кентиджерн Такер мирно похрапывал во сне. Дорога, хоть и была не близкая, но он предпочитал провести ее в тишине и спокойствии. Даже, пусть напротив и сидит такая хорошенькая дама, как Беатрис Рендалл. Его брак уже давно перерос в привычку, а своим привычкам он не изменял.
Когда она повторно пришла в себя, и решила поблагодарить его за терпение и любезность, он с понимающим видом проговорил ей о том, что «молоденьким замужним женщинам свойственно оказываться в таком положении, и если понадобится, то он распорядится сделать еще остановку». И теперь она сидела, пытаясь понять, что же он имел ввиду. Пикок держала нюхательную соль наготове, и можно было смело заявить, что в Лондон путешественники прибыли без особых осложнений. Пробыли они в нем три дня, за которые Бет убедилась, что дела матушки вполне благополучны, даже можно было сказать, что весьма не плохи. К тому же ее брат Эзра периодически высылал Элизабет некую сумму, позволившую ей иметь экономку, следившую за порядком в доме.
Ее мать помолодела, избавившись от постоянных забот. Она обновила гардероб, и так как Бет тоже периодически высылала матери деньги, сэкономленные из средств, выдаваемых супругом «на милые дамские штучки», то в обратную дорогу отправились несколько довольных жизнью человек: мистер Такер — удачно заключенными сделками; миссис Венстера, что не ошиблась в мистере Рендалле; Беатрис, которая просто соскучилась по мужу и нагруженная подарками хозяйки Пикок. Служанку Элизабет брать не стали. В доме Рендаллов полно слуг, которые с легкостью могут выполнить эту работу.
Ближе к вечеру путешественники достигли Ченчжвуда.
*
Вечер, наполненный хлопотами, разговорами в непринужденной обстановке и приятным ужином закончился, и Элизабет сидела в комнате дочери, наблюдая, как ее готовят ко сну.
— Девочка моя, — вдруг обратилась она к Беатрис, — какого ты мнения о Джордже?
— Я стараюсь поладить с ним. Вроде это стало удаваться, — ответила ей дочь, испытывая облегчение от расшнуровывания корсета.
— Будь осторожна с ним, - миссис Венстера нахмурилась. - Он пытается казаться не тем, кем является на самом деле.
— Ты так считаешь?
— Да. И еще одно: кое-кто из лакеев смотрит на тебя неподобающим образом, — как можно серьезней произнесла она, чтобы дочь не пропустила ее наблюдение мимо ушей.
— Вот как, — удивилась Бет. — И кто же?
— Тот, кто подавал силлабаб*, — ответила мать молодой женщине, с выражением приятного воспоминания об этом блюде. Беатрис посмотрела на камеристку, и та поспешила подсказать:
— Саймон, лакей.
— Надо проследить за ним немного, — задумчиво произнесла Бет. — Обвинить легко. Все же, вдруг это недоразумение.
— Простите, Миледи, я бы так не сказала, — учтиво произнесла служанка и добавила: — Мне Ребекка, вторая горничная, рассказывала, что не один раз слышала, как он дерзко выражался о Вас.
— А почему ты не рассказала об этом мне? — Внимательно посмотрев на Пикок, спросила Беатрис.
— По той же причине. Я хотела присмотреться к нему, и сейчас могу подтвердить слова миссис Венстера.
— Значит, я поговорю с мужем. Пусть мой супруг сам решит, потерпит он это или нет.
За время беседы камеристка натерла ароматным маслом кожу Бет, помогла одеть ночную сорочку и капор. И, удовлетворенная результатом, поспешила вынуть грелки, уже изрядно согревшие постель.
Бет подошла к окну, посмотрела на залитый лунным светом двор, и заметила Ленарда, который быстро шел к замку, пряча что-то под сюртуком. Странность заключалась в том, что он не пошел в парадное, а свернул в сторону черного входа.
*
Помня о своем видении у пруда, Бет решительно настроилась пройти в указанном Роз направлении, но для этого надо было отпроситься у мужа, и конечно, не совсем поставив его в известность.